Дверь оказалась закрыта только на один замок. Вчера он запер оба замка.

Иван, помедлив, распахнул дверь и сразу увидел Станиславу, она смотрела на него с испугом.

– Это я, – объяснил он.

– Ой, – она с облегчением выдохнула и засмеялась. – А я уж испугалась!

В руках она держала тонкую пачку карандашных рисунков.

– Не возражаешь, если я здесь кое-что поищу?

– Иван, это не моя квартира!

– Понимаю, но… не возражаешь?

– Не возражаю, – фыркнула Станислава. – Я тоже кое-что поищу, не возражаешь?

– Не возражаю, – великодушно разрешил Иван.

Когда Станислава шутила, она сильно напоминала Соню.

Станислава вернулась в комнату, где хранились картины, он, повесив куртку на вешалку, пошел в другую.

Егор купил эту квартиру незадолго до того, как у него поселилась Станислава. Когда он позвал Ивана отметить новоселье, в комнате стояли только книжные шкафы и раскладушка в углу. Иван с Соней сидели на раскладушке, а Егор на полу. Они пили шампанское и закусывали магазинными салатами.

Что они с Соней подарили приятелю на новоселье, Иван не помнил. Подарки всегда покупала жена.

Когда они появились здесь в следующий раз, раскладушки уже не было. В комнате стояли диван, кресла, а Егор показал на смущенную девушку и сказал:

– Это Станислава.

Почему-то Соня сразу стала звать Станиславу Стасей, а Иван до сих пор так и говорил – Станислава.

Для тогдашней Станиславы имя казалось неподходящим, слишком солидным и строгим. А для Станиславы теперешней, пожалуй, в самый раз.

Иван открыл один из книжных шкафов, провел пальцем по корешкам небрежно лежащих книг. На полках заметным слоем лежала пыль. Если бы Егор жил с женщиной, такой пыли не было бы.

Внизу лежали два ноутбука, один на другом. Рядом смартфон.

Иван взял смартфон, нашел зарядку, воткнул в сеть. Телефон был старый, полгода назад он видел у Егора другой.

Нового телефона Иван не нашел. Возможно, его забрали полицейские.

Сим-карты в смартфоне не было, посмотреть, с кем Егор разговаривал перед смертью, было невозможно. Иван открыл Егорову почту. На первый взгляд никаких подозрительных писем другу не поступало.

Машинально открыл приложение для вызова такси. Гаджет задумался, показал карту, правильно определил собственное местоположение и поинтересовался, куда хозяин гаджета желает поехать.

В виде подсказки выскочил список адресов, по которым ездил Егор.

Адресов было немного, и они ни о чем Ивану не говорили.

– Станислава! – позвал Иван.

Он бы сам к ней подошел, но смартфон был воткнут в розетку.

– Что? – Она подскочила и с любопытством уставилась в экран. – Ты что-нибудь нашел?

– Нет. Не знаю. Посмотри, тебе эти адреса знакомы?

Она взяла телефон в руки, подумала. Покачала головой.

– Нет. А тебе?

– Тоже нет.

– Раньше Егор на такси не ездил, – помолчав, заметила Станислава.

– Похоже, он делал это нечасто. – Иван помолчал и кивнул в сторону комнаты с картинами. – Там стоит портрет женщины. Я его вчера сфоткал. Женщина пару недель назад погибла…

Наверное, не стоило всего этого ей рассказывать. Теперешняя Станислава всячески давала понять, что Егор ей давно чужой, посторонний человек.

Он ошибся, Станислава слушала внимательно. Лицо у нее сделалось серьезным и печальным.

* * *

Не столько оттого, что проголодался, сколько оттого, что в обеденное время полагается есть, Игорь достал из морозилки первую попавшуюся коробку, сунул в микроволновку.

В коробке оказалась котлета с гречкой.

Он поковырял котлету и гречку, что-то съел, остатки вместе с коробкой бросил в мусорный мешок.

Чтобы не забыть захватить мусор, когда будет уходить, отнес мешок к входной двери.

Снова заварил крепкий чай и с кружкой прошел в комнату дочери.

Нечеткое Ленино лицо смотрело на него с грустной усмешкой.

Зазвонил мобильный. Игорь достал телефон из брошенного в комнате тещи пиджака, ответил жене.

– Игорь, – виновато сказала Лиля. – Мне в парикмахерской перенесли время. Я задержусь немного. Ничего?

Она утром что-то говорила насчет парикмахерской. Игорь делал вид, что слушает.

– Ничего, – улыбнулся он. – Я буду тебя ждать. – И спохватился. – Лилечка, может, не стоит сейчас куда-то ходить? Заражаемость пугает.

– Не могу же я ходить обросшая! Ты меня разлюбишь! – Лиля кокетничала. Она знала, как сильно он к ней привязан.

– Нет, правда, Лиля! Не ходи!

– Ну перестань, Игорь! Утром ты не возражал… Я буду в маске, не беспокойся.

Он положил телефон на место, допил чай. Тот успел остыть.

Снова вернулся в комнату дочери. Сел за стол, открыл ноутбук. Лена с портрета смотрела ему в спину.

Раздался звонок, громкий, резкий. Игорь не сразу понял, что звонят не в дверь, а по городскому телефону.

Он не думал, что Лена до сих пор пользуется стационарной связью, ни он, ни Лиля давно никому не давали своего городского номера.

Переносная трубка стояла рядом с входной дверью. Игорь взял трубку в руку. На крошечном экране светился номер.

– Алло, – кашлянув, ответил Игорь.

Трубка молчала, и он повторил.

– Алло!

Раздались короткие гудки. Он поставил трубку на подставку, постоял, сел на диван в тещиной комнате.

Ранний осенний вечер заползал в комнату. Когда совсем стемнело, он оделся, взял мешок с мусором, запер квартиру.

Лили дома еще не было. Она появилась через полчаса, радостная, веселая. Покрутилась перед ним, демонстрируя стрижку.

– Замечательно! – похвалил он.

Среди русых Лилиных волос виднелись сине-фиолетовые прядки. Ему захотелось попросить ее перекрасить волосы, прядки подошли бы старшекласснице, а у тридцатипятилетней женщины выглядели довольно комично.

Впрочем, он не слишком разбирался в современной женской моде.

– Парикмахерша опоздала, – рассказывала Лиля. – Говорит, что ходила с ребенком в поликлинику и задержалась. Врет, наверное. Хорошо, что администратор позвонила, предупредила, когда я была еще дома, а то пришлось бы два часа торчать в салоне.

Она поворачивала голову перед зеркалом. Отражение ей нравилось.

Лиля не была красивой. Острый носик, тонкие губы, невыразительные глаза…

Игорь словно впервые увидел жену.

Кажется, раньше она казалась ему красивой. Или не казалась?

Сейчас это не имело значения. Сейчас он любил ее всякую.

А тогда…

Тогда робкая смущенная соседка Лиля прошла за ним на его тогдашнюю кухню, держа в руках коробку с пирожными.

– Лиля, зачем вы пришли? – усмехнулся Игорь, с любопытством ее разглядывая.

Нет, кажется, это произошло, когда пришла с пирожными на следующий вечер.

Она поставила коробку на стол, подняла на него наполняющиеся слезами глаза и зло выговорила:

– Я вас люблю!

Губы у нее тогда сжались в совсем тонкую полоску.

– Что? – обомлел он.

– Я вас люблю! – повторила она.

Он протянул руку, чтобы дружески потрепать ее по волосам и свести все к шутке, но Лиля сильно и пылко к нему прижалась. Под ладонью странным образом оказалась ее грудь, и руки начали двигаться помимо его воли.

Потом он все-таки сделал попытку прекратить это сумасшествие, но Лилины губы мешали ему говорить. Она шептала какие-то глупости, и это совсем лишало его воли.

Наверное, если бы она тогда не осталась у него на ночь, утром он пришел бы в себя и решительно прекратил нелепую и ненужную связь. Но Лиля не ушла. Она лежала на Ольгиной постели, и он не мог оторваться от юного нежного тела.

Единственное, что он успел тогда сделать, это снять Лиле другую квартиру.

Когда Ольга и Лена вернулись, ему показалось, что жизнь становится прежней. Он радовался жене и дочери, а Лилю вспоминал с тайным стыдом.

– Ты ужинал? – Оторвавшись от зеркала, Лиля ушла переодеваться, вернулась в домашних брюках.

– Нет.

– Пойдем, – она весело потянула его за руку. – У нас сегодня отличный ужин.

Теперешняя Лиля давно не была той девочкой-студенткой, которая явилась к нему с коробкой пирожных в руках, и фиолетовые прядки ей решительно не шли.

– Пойдем, – заставил себя улыбнуться Игорь.

* * *

Из квартиры Стася и Иван вышли вместе. Стася пропустила машину Ивана вперед, помахала ему рукой и тронулась следом.

Через пару кварталов машина Ивана то ли свернула, то ли сильно вырвалась вперед, Стася перестала ее видеть.

Какое-то время она еще ехала по направлению к дому, а потом подала машину вправо и прижалась к тротуару.

Тот последний адрес, по которому Егор ездил на такси… Это была клиника Марка.

Стася посидела, держась за руль.

Егор позвонил ей месяца полтора назад.

Иногда она сбрасывала его вызовы, но в тот раз ответила.

– Что тебе нужно? – с усталой ненавистью спросила Стася.

Она его не ненавидела, она хотела только, чтобы он никогда ей не звонил.

– Я хочу, чтобы ты была со мной.

– Ты идиот? – спросила Стася. – У меня прекрасный муж, я ни на кого не собираюсь его менять!

На самом деле она никогда не вернулась бы к Егору и без Марка.

– Послушай, Станислава… Я многое пересмотрел за это время. Мне нужна ты. Я был счастлив с тобой. Я никогда не переставал тебя любить…

Она не стала слушать дальше, сбросила вызов.

Боялась, что Егор перезвонит, но он этого не сделал.

Сказать, что он сильно ей докучал, было бы неправдой. Он звонил несколько раз в год, иногда плакал и говорил, как сильно без нее страдает. Стася предполагала, что в такие моменты он был изрядно пьян.

Иногда не говорил, что сильно страдает, а тихо жаловался на одиночество.

– Ты всегда можешь ко мне вернуться, – говорил Егор.

– Я никогда не вернусь, и ты прекрасно это знаешь, – отвечала Стася.

Иногда Егор вежливо, как давний друг, интересовался:

– Как живешь?

– Нормально, – усмехалась Стася. – Как ты? Не женился?

– Единственная женщина, на которой я готов жениться, это ты.

– Отстал бы ты от меня, – вздыхала она.

– Да я к тебе особо и не пристаю, – справедливо замечал он и, как правило, добавлял: – Но ты знай, что мне без тебя плохо.

Стася сжала руль, вклинилась в поток и поехала в клинику.

В рабочее время необходимо трудиться, но у нее особые обстоятельства. Ей требовалось немедленно выяснить, зачем Егор приезжал в клинику.

Машину она оставила в квартале от клиники. С парковкой здесь было плохо, заезжать за шлагбаум разрешалось только докторам, а больше ставить машину было негде.

К клинике вела уютная дорожка. Стася шла медленно, с деревьев слетали последние листья, шуршали.

Они так же падали и шуршали, когда она встретила Марка на лесной дорожке.

Стоял сентябрь, мягкий, теплый.

Стася возвращалась с кладбища, от тети, и неожиданно свернула не к поселку, а в лес. Накануне соседка и старая тетина приятельница набрала подберезовиков и угощала Стасю жареными грибами. Искать грибы Стася не собиралась, но идти по лесу было приятно. В лесу было тихо, спокойно, и даже комары не донимали.

Пару подберезовиков она заметила, но срывать не стала. И класть некуда, и возиться с грибами лень.

Марк появился перед ней словно ниоткуда. На нем была ветровка с капюшоном, капюшон падал на лицо.

– Здравствуйте, – остановился он.

– Здравствуйте, – сказала Стася и обошла Марка.

– Вы меня не узнаете? Я доктор…

– Я вас узнала, – перебила Стася.

Тропинка была узкая, она шла впереди, Марк сзади.

– Меня зовут Марк.

Стася промолчала. Она знала, что его зовут Марк, слышала, как его окликнула на платформе какая-то женщина.

– Я вам мешаю?

– Нет, – вздохнула Стася. – Не мешаете. Просто я не понимаю, зачем вы сейчас за мной идете.

– Я иду домой, – объяснил он. – У меня здесь дача.

Какое-то время они шли молча, а потом он спросил:

– Почему у вас такой печальный вид? Случилось что-нибудь ужасное? Или просто депрессия?

– Вы психолог? – усмехнулась Стася и остановилась, Марк при этом едва на нее не налетел.

– Нет, я не психолог.

– У меня депрессия. – Она снова зашагала, а он пошел сзади.

Показался забор дачного поселка.

– Влюбитесь в кого-нибудь, и депрессия пройдет, – посоветовал он.

– Спасибо за совет. Не в кого влюбиться.

– Влюбитесь в меня.

– Не хочу, – не оборачиваясь, ответила Стася.

Марк свернул к своему поселку, она пошла дальше.

Здание клиники было небольшим, двухэтажным, окруженным кустами боярышника.

Егор мог ездить не в клинику, а в какой-нибудь дом поблизости… Стася обвела взглядом соседние дома.

До ближайших домов с каждой стороны клиники было метров сто, не меньше.

Останавливаться здесь, чтобы потом идти пешком, бессмысленно и незачем. Егор ездил в клинику.

Она посмотрела на часы – Марку предстояло принимать больных еще больше часа.

Стася позвонила в дверь клиники, когда электронный замок пискнул, вошла внутрь, надела бахилы. Ей повезло, за стойкой сегодня дежурила молоденькая Милена. Второй администратор, пожилая Инна Кирилловна, могла не отнестись к Стасиной просьбе с пониманием.

– Проверь, – попросила Стася. – К кому из врачей приходил Егор Васильевич Осадов?

Милена сосредоточенно посмотрела в экран компьютера, постучала по клавишам и подняла на Стасю глаза.

– Не было такого.

– Ты хорошо посмотрела?

– Не было такого больного, точно, – заверила Милена. – В базе не зарегистрирован.

Стася вымученно улыбнулась.

– Кофе хочешь?

– Нет, спасибо.

Она пошла к кабинету Марка, села в мягкое, обитое бежевой кожей кресло.

В кабинет заходили пациенты, выходили. Клиника была дорогой, Марк принимал их подолгу.

Он вышел из кабинета через пять минут после окончания приема.

– Что случилось? – замер, увидев Стасю.

В стеклах очков отражался свет коридорных ламп.

– Ничего не случилось, – сказала Стася и поднялась. – Я соскучилась и приехала.

Марк, не обращая внимания на сидящих в коридоре пациентов, быстро обнял ее одной рукой и засмеялся.

Это счастье, что она его встретила.

А до того, куда и зачем ездил Егор, ей не должно быть никакого дела.

Она не выдержала, когда они приехали домой.

– Марик, ты разговаривал с Егором? – сняв куртку, спросила Стася.

– Что? – Марк с удивлением на нее уставился.

– Ты разговаривал с Егором?

– Почему ты спрашиваешь? – Муж, обойдя Стасю, прошел в комнату.

– Потому что он приезжал в клинику! – пошла за ним Стася.

– Я понятия не имею, зачем он приезжал в клинику!

– Марик!

– Послушай, что происходит?! – с тоской спросил Марк.

– Я хочу знать, разговаривал ты с Егором или нет! Я хочу знать только это!

– Я с ним не разговаривал!

– А зачем он приезжал в клинику?

– Понятия не имею! Черт возьми! Я до последнего времени даже не знал, как его зовут!

Это было правдой. Главное Марк о Стасе знал, а имени Егора она до последнего времени не произносила.

– Марик, не злись.

Марк злился. Стася подошла к мужу, обняла его со спины.

– Не злись. Я не буду больше об этом говорить.

– О чем об этом? – не повернулся к ней Марк.

– Мне не нравится, что произошло с Егором, – призналась Стася. – Мне кажется, что это как-то касается нас. Мне тревожно.

– Нас это не касается! – Муж повернулся, но ее не обнял. – Как это может нас касаться?

– Никак, – согласилась Стася. – Обними меня.

Он ее обнял, конечно. Только вздохнул перед этим.