Падший воин

 
Красавица с точёными чертами,
Мой рай, мой мир – истерзанный слезами.
Мне тягостен и взмах руки сейчас.
Я опустил свой меч, я опечален.
Любимая, прошу я обернись.
И взмах ресниц подарит мне блаженство.
Я сломлен ароматом губ твоих.
О, утро, не приходи. Повремени.
Какое неземное совершенство.
Великая, души моей грааль.
Остановить хоть на мгновенье.
Верни мне сердце! Нет, оставь.
Я падаю. Песок я под ногами.
Я в сердце пламя. Горю и гасну.
Не сердись. Я подарил тебе всю жизнь.
 
 
Мой воин, мой палач.
Я не вольна свой плач
Облечь в признания.
Завоеватель ты,
А я твоя раба.
Мне тягостное воспоминание.
Я варваром порабощена.
Любви не может быть меж нами,
Её мы оба далеки.
Ты произнёс, что сердце пламя!
Забыл продолжить, что войны.
 
 
О, гурия, что имя тебе солнце.
Невольник сам перед тобой.
Судьбы избранник, гонимый родиной.
Лишён я выбора, надежды.
Не пламя адское в груди,
А веры,
Избежим ли мы
Стенаний у твоих равнин?
Ведь не завоятель я.
А мнимый раб иных вершин.
Я так же полонённый отрок.
В те времена, когда была война.
Я отклик, найти хотел в стихах!
Но покрывало алое затмило,
Деяний праведных моих начала.
Не откажись, вернись.
Начнём мы всё сначала.
Конь мой могуч,
Меч кладезь в битвах.
Я жить желаю,
Не под сенью туч,
В кровавой, оголтелой битве.
Тебе, моя душа, мой ангел.
Я посвящу дела иные.
Скажи мне милая, как же
Зовут тебя?
Мне имя твоё послужит счастьем.
 
 
Таис название моё, не имя!
Я рождена под сводами небес.
Богини порожденье.
Сам Зевс нарёк меня,
Под песни вакханалок.
И среди тысяч, избранных имён
Моё в «Божественной комедии»
Прославил Данте.
Ты видишь, мой герой?
Призвание дано иное,
Мне гурией не быть,
Гетерой суждено парить,
И музой для поэта стать.
Я названа, в честь той,
Что род людской
Веками помнить будет.
 
 
Ты вечность, идеал,
Поэзия и красота.
Я умереть желал.
И сладостью послужит мне
Твоя рука с клинком.
Быть может, другой урон ты нанесла.
Я сердце, душу отдал за тебя.
Взамен прошу
– Останься рядом
Пусть ночь одна,
Как не горька она,
Послужит нам отрадой.
Ты гордая богиня красоты,
Спустись с вершин
И ослепи меня своей улыбкой.
Пылкой страстью одари.
Не вечен война путь.
Прилягу отдохнуть, под куполом шатра.
Ты, не боишься уж меня?
 
 
Могучий, храбрый янычар
Бояться? Скрывать в ночи свой гибкий стан, не стану я.
Приляг и положи свой меч на плаху.
Любви моей, манящих, влажных глаз,
Приятных и зовущих ласк.
Ведь ты бесстрашен?
Черна любовь моя
В объятиях твоих.
Но ты не можешь отказаться.
Мой господин.
 
 
В ночи струилась нежность.
Все линии, черты сулили бесконечность.
Пристанищем стал полог двух влюблённых.
Склонённых, но не головой,
Познавших вечность
И обретших, такой нежданный
Призрачный покой.
Восход, ласкает кожи переливы,
Изгибы тел.
Восточные мотивы
Поёт на минарете муэдзин.
Но горестен для всех
Победы праздничный приход.
Бездвижен победитель мой.
Вставай Таис, прикрыта наготой.
Туникой лёгкой тело укрывай.
С слезой во взгляде, грустною улыбкой,
Кинжал о ткань кафтана вытирай.
Мечтал ты умереть в объятиях врага?
Я долю горькую тебе преподнесла.
Покоен будь, ты стал свободным,
Бесплотным духом.
Безисходным был твой последний день.
Ты сам вручил мне нить
И жизнь твою я забрала.
Мне не пристало,
Сомненьями терзать себя.
Я жрица, жертвами
Должна я устилать дорогу к храму.
Афина, прими мой дар.
Он дорог мне.
Во славу, пою я
Гимны мудрости твоей.
Нет воина тебя сильней!
 

Творение безвозмездное и заброшенное

 
Я давно не верю в благородство.
В гнёт святых
Над душами заносчивыми.
Ближе к вечному всего-то искусство
Творение безвозмездное и заброшенное!
Спрос с души за грехи совести!
Не за плотские влечения,
За жизнь с бешенной скоростью.
Какое-то недоискушение!
Кому интересны страсти телесные?
Количество исповедей и причастий?
Возможно, даже мне неизбежно,
Осмыслив, выдадут свыше счастье.
Не по количеству мной спасённых,
За неимением худшего,
А просто так, без «за» и «против»
С желанием сделать меня
Чуть-чуть лучше!
 

Наверно, спят сегодня боги

 
Доходят до середины гортани слова.
Им никогда не выбраться наружу.
Не от того, что я нема!
Не высказать, как ты мне нужен.
 
 
Не донести того, что я в дороге, теряла,
Собирая по крупицам.
Наверно спят сегодня Боги,
Или гуляют, чтоб забыться.
 
 
И я гуляю.
Мне давно не жалко
Ни тела, ни души, ни сердца вам раздать!
От взгляда вашего мне очень жарко.
Велите, мне воды подать!
 
 
Да с родника, того, что у околицы.
А по дороге загляните, вон в тот сад!
Там женщина похожая гуляет,
Сегодня, как и много лет назад.
 
 
Нет, не гуляет?
Странно! Может, вышла?
Не за водой, так по другим делам.
И смеха отчего то нам не слышно,
Лишь надрывается заброшенный орган.
 

Истерика утра

 
Истерика утра.
Мокрый асфальт под ноги.
Захлебнулась мыслями
В простенке душа твоя.
 
 
Можно неистово,
Совсем неискренне —
Тени людей под ноги!?
Можно зонтов пики спилить по краям?
 
 
А впрочем, всё к чёрту!
Пусть ухмыляются,
Пусть задевают,
Пусть раскрывают зонты,
Убегая вперёд!
 
 
Только не плачут пусть!
Пусть не каяться,
Пусть  твоя жизнь через край,
Лучше, чем наоборот.
 

Разговор с судьбой

 
Куда милая ходишь?
Хожу по сердце его чистое.
А что милая просишь?
Прошу его себе грешного.
А, как милая жить будешь?
По совести, да по желанию.
А любить милая будешь?
Люблю по всевышнего совету,
Да тайному знанию.
А, как милая, себя растеряешь?
Растеряю, соберу в руках его.
А кто он, милая, знаешь?
Знаю, помню сквозь века его.
А коль отвернётся?
Буду жить честью да совестью.
А коли погубит?
Не погубит, не в его это силе,
Да жизненной повести.
А куда милая ходишь?
По что мне уже ведомо!
Хожу по следам его,
По дыханию его, по взгляду,
По небесному свету.
И думаешь, повстречаешь?
Думаю, не расстанемся!
И думаешь, будете счастливы!
Думаю, постараемся!
 

Песочные часы души

 
Атомная тишина.
Мелко-жёлтая пыль вещей
Оседает в песочных часах.
Сыплет, сыплет сугроб из дней.
Мелочёвка твоей души
Покупает счастья секунды,
На осколки разбитые жизни
Складываются в минуты.
А в песке то чужая душа.
Ты гляди, не одна копошится.
К воздуху, в новую жизнь
Вылезают пальцы и лица.
Тянут болью в этой тюрьме,
Просятся на свободу.
Прорастают в душе твоей,
Закрепляя новую моду.
Моду на незрелость и страх,
На тщедушие, штиль в умах,
На бездушный атомный взрыв
В обозлённых людских сердцах.
 

Тряпичник истории

 
На этой стации вышли мы оба.
Тряпичник истории так вдохновенно
Выспрашивал тело, историю, опыт,
Что я получила за дар от вселенной.
 
 
Так я необычная!
Мысль одеваю абстрактно и бережно, что Галатею.
При этом, конечно, я понимаю!
Что он то – биограф!
Ему то виднее!
 
 
И ёрзает бедный: «Где факты покруче?
С моим интеллектом проиграна схватка.
Какой же несносный мой милый попутчик!
Ему и соврать иногда, так отрадно!
 

Зачётный чертёж

 
Есть души без конкретных построений.
На чертежах нет ни границ, ни прошлых стяжек.
Они бездонно счастливы без исключений,
Архитектурных и других промашек.
Как только нужная структура
Заходит в коридоры нежно,
Меняет весь состав температуру,
И новый вход иль выход
Строится неспешно.
Они отчасти одиноки в жизни.
Им не указ условности, приоритеты.
Для них они всего лишь гастролёры,
Зашедшие на огонёк поэта.
 

Счастье

 
Не становитесь жадными до ласки и речей.
Не чахните над жизнью всуе!
Купайтесь в озере нахлынувших страстей,
Унынием не балуйте до дури.
Оно, что заводь, вьёт свою петлю,
Засасывает глубже, вовлекает,
И потихоньку гасит в вас искру.
Кто в одиночестве живёт, тот понимает!
Не роздали нам то, что не снести.
Прохлада в горести,
Такая же прохлада,
И солнце светит впереди пути,
А большего для счастья и не надо!
 

Перепись отменна населений

 
Люблю тебя
И этот грех
Мне напророчили в начале,
С самих истоков,
Именно из тех,
Которые рождение венчали.
Там всё ещё на глубине зрачка
Остатки с прошлых измышлений.
Ещё нет чувств,
И первого скачка дыхания,
Как нет и первых заблуждений.
И путь весь этот
Проходила только так – авансом
За грехи из прошлых воплощений.
Работает система. Так скажу!
Нет сбоя, перепись отменена населений.
 

Всё очень странно

 
Вам всё конечно Очень странно!
А мне Тем Более и Очень!
Всё вдруг произошло нежданно.
Не буду голову морочить! Свою!!!
Вы в ней сидите так упрямо,
Как будто корни вглубь пустили.
Я бы конечно попросила…?
Но вот зачем не объяснили.
И песня ваша как-то кстати!
И стих почти уже написан.
Я как актриса в белом платье
Стою за пыльной кулисой!
И словно статуя живая
Брожу среди людей потеряно.
Вот только с вами оживаю,
И мне так классно, даже своевременно!
Совсем уж я не ожидала,
Что круто повернётся боком
Моё единое желание.
Слыву лишь для других пророком!
А может к лучшему? Не знаете?
И я не знаю! Но сегодня,
Баккарди выпью в ваше здравие,
А настроение-то новогоднее!
 

Брюсу

 
Я долго жила рядом с улицей Лазо и часто гуляла в парке, рядом с церковью. Совершенно случайно узнала о особняке Брюса и о нём.
Так и возникло стихотворение.
 
 
Приятно обветшалый особняк.
Нам, двум стихиями,
Захлебнувшимя в пороках,
Он создавал приятный полумрак,
Вокруг оси вёл заплутавших к Богу.
 
 
Тропинки мягкие, извилистые, плавно,
Запущенные вихревой юлой,
Томили наш покой.
«За Здравие» мы жили здесь,
А не «За упокой». Приверженцы воссозданных религий,
За километры обходили этот знак.
Живёт здесь дерзновенный маг и искуситель.
Антихрист всуе и пошляк.
 
 
Бесовский хиромант и потребитель
Душ чистых для своих порочных дел.
В плаще с подбоем гневный укротитель,
Всего, что укротить посмел.
 
 
Ему бессонными ночами,
Бестыжая с медовыми власами,
Читает вирши на арабском языке.
В котле дымящем демонами ночи-
Рождает птиц железных полных мощи,
Играет с ними, выпуская вне.
 
 
Слоится в вековые дыры
Дурная слава возвышая нас,
Но мы всего лишь верные эфиры,
Научной стати золотая вязь.
 
 
Гуляем средь толпы плывущей,
И те тропинки, что окутал ветер,
Приводят нынче к детским голосам,
Как ярко солнце сквозь пустоты светит
Скользя к твоим медовым волосам.
 
 
От нас скупое эхо пронесётся
По соснами вековым,
Взмывая в небеса.
В траве, у церкви жизнь пошевельнётся,
По улице Лазо прольётся
Слезами памятными первая гроза.