Сероватого оттенка глазищи сощурились, стараясь проникнуть в мой разум, – этот архангел оказался хамоватым типом, в отличие от Михаила. Я выставила вперед фантазию о том, как Рафаил встает на колени перед дуэнде и…

– Нет!! – Встрепенулся пернатый и даже отлетел к окну. – Я понял, не лезу.

Краем глаза уловила улыбку на лице Михаила, но, стоило мне повернуться к нему лицом, все исчезло. Я так и не поняла, показалось мне или нет.

– Тебе можно давать доступ к корпоративным счетам? – совершенно серьезно спросил Михаил.

– Можно, – кивнула я.

– Хорошо, иди покупай, что считаешь нужным.

От неожиданности я на мгновение растерялась. Вот так просто?

– Да, – согласился Михаил. – А ты нас обманешь?

Я моргнула раз, другой, отгоняя неприятные ощущения, порожденные низостью собственных замыслов, и недовольно пробормотала:

– Ладно, не буду.

Развернулась и направилась к выходу. Вот он же это нарочно. Если бы мысли читать не умел, был бы в отношении меня такой же свин, как остальные создания начальственного пола, не доверял бы, все контролировал, проверял, а этот прочел, что честная, когда мне безоговорочно верят, и воспользовался.

– Прекрасная Сао, – прилетело мне вдогонку. – Ты замечательная девушка.

– Да, да, – махнула я рукой, покидая кабинет. И походку женственной делать не стала. Кому оно надо?

Пока искала выход с архангельской базы, а после и из ангельского квартала, надеялась встретить хоть одного пернатого. Должно же в мой первый рабочий день порадовать хоть что-то, но, как назло, сладостей не нашлось. Сначала одна по коридорам пошаталась, прежде, чем поток вниз нашла, потом по ухоженному парку поплутала, пока золоченые ворота нашла. Короче, первый рабочий день не удался.

Я оглянулась на ворота с изображением пушистых крыльев, на клубящийся белыми облаками забор с защитой от любопытных глаз, протяжно вздохнула и направилась к новенькому информационному стенду возле входа. Полагаю, туристов тут водилось немало, раз целый современный блок впаяли в покрытие тротуара.

Вызвала такси, заодно еды в дорогу заказала. Вот что-что, а покушать – это мне Михаил оплачивать будет. Я люблю вкусно и сытно кушать.

Согласна, на нереиду характером и замашкамия мало походила, и никак не вязалось со мной это архангельское «прекрасная Сао», ну, так и не мудрено. Папеньке на дев рода Эйдолон и их правильное воспитание было глубоко начхать, он растил девчонку, которая сама за себя постоять в состоянии и дополнительно мир вокруг перекроить, как ей вздумается. Всегда ласково произносит свое: «моя дочу». Неважно, что я делаю и как, гордости в нем не убавляется. «Дочу» и в глаз дать может паре – тройке созданий превосходящей силы, и вокруг пальца обвести, и ласковой нежной побыть.

Одна у меня проблема: мужчины. Ко мне прилипают два типа. Одни сразу при встрече начинают относиться, как к морской нимфе, изысканной, изящной, невесомой, беспомощной и так далее. Еще этот отпечаток в маниту чистой крови Эйдолон счастья не добавляет. Эдакие рыцари без страха и упрека, нашедшие прекрасную даму сердца, которая дома его ждать будет, дите родит с маниту богов, и вся вот эта канитель. Но меня-то домовой вырастил. Я рот открываю, и все, и рыцарь в первые же две минуты оседает от культурного шока и несоответствия внешности девы мечты с ее характером. Или несоответствия внешности и характера? Или внешности характеру? Потом у Михаила спрошу, он явно знает.

Второй тип – это те, что сразу видят меня в действии и, представляя собой создания нежные и впечатлительные, прилипают с первого взгляда и потом долго нудно ноют «ах, люби меня Сао». А что там любить? Я с принцессами не очень умею обращаться. Эти уже меня воспринимают, как рыцаря без страха и упрека.

Я ж еще сама к понравившимся мужчинам пристаю, и секс инициирую. Печаль, короче.

Но зато моя внешность – мое все в работе. Именно внешностью я собралась воспользоваться в деле решения ангельской проблемы. Хотела за счет Михаила купить себе боевой комплект, но вместо этого по собственной глупости поехала собирать старое снаряжение.

Следующим утром выспавшаяся, довольная жизнью, собой и вообще миром в целом, я припарковалась на тихой улочке с шикарными виллами, вышла из машины и виляя задом на огромных каблуках направилась к зданию «330». С безмятежным лицом распахнула калитку, миновала увитую виноградом уютную аллею и толкнула входную дверь виллы. Было заперто.

Ну, заперто, значит заперто. Я шагнула в сторону, подняла с земли маленький каменный горшок с очаровательным и дорогущим фиолетовым лотосом и шарахнула им о дверь.

– Рафаи-и-ил! – Проорала я одновременно томно и визгливо. Имитировать интонации цветочных нимф я научилась давно. Долго, правда, училась, но, тем не менее, навыком овладела в совершенстве. Как и навыком имитировать их пустоголовость и беспринципную наглость.

Ответа ждать смысла не имело, настоящие девы Сатира так не поступают, поэтому я шарахнула горшком о дверь еще раз и заорала:

– Выходи-и-и!

Внутри кто-то завозился.

– Рафаи-и-ил!! – громче возопила я. – Иди сюда немедленно!!

Дуэнде дома был, я перед визитом проверила. Так что оставалось только ждать.

– Птенчи-и-ик! Я зна-а-аю, ты та-а-ам!

Ответа опять не последовало, поэтому я решила, что пора переходить к ударам потяжелее. Расставила ноги на ширину плеч, чтоб упор, так сказать, взять, поправила сумочку на плече, подняла увесистый, несмотря на свои габариты, горшок над головой и взяла замах. К сожалению, окончательно установить крепость каменного украшения мне не довелось. Дверь распахнулась, и на меня ошалевшими от удивления и легкого испуга глазами уставился Нунес.

С легкой досадой я опустила горшок, при этом дуэнде непроизвольно отклонился, – полагаю, вид у меня был опасный.

– Где он?! – Продолжила я нимфствовать.

Нунес открыл было рот, чтобы вступить в диалог, но дева Сатира, она на то и Сатира, что никого не слышит, не видит и, вообще, ей все кругом должны. Я отпустила горшок, он ухнул на землю и раскололся, и, пока хозяин виллы ошарашено смотрел на неприлично дорогое, безвинно убиенное растение, я перешагнула порог и направилась в дом.

– Девушка!.. – Раздалось мне в спину.

– Ра-фа-ил!! – Пролаяла я на всю гостиную. Звук моего визгливого голоса отразился от высокого потолка и эхом разлетелся по залу. Эдакая приемная, специально спроектированная так, чтобы в ней легко мог поместиться не один пернатый. Здесь встречал своих обожаемых визитеров низкорослый щуплый извращенец. Я представила, каково ребятам было стоять и вынужденно слушать мысли уродца. Я могла сотни раз размышлять о том, в каком виде и как хочу посмотреть на ангела, но никогда не позволю себе делать это без согласия самого субъекта, и уж тем более не позволю себе превратить это в форму насилия.

Я огляделась, безошибочно нашла вход в покои дуэнде и направилась туда. Сложнее всего во время подготовки было раздобыть план дома. Нунес позаботился, чтоб чертежи не попали в сеть, чтобы доступ к ним физический ограничить, но Сао не была бы Сао, если бы не могла найти, что ей нужно.

– Девушка! – Хозяин семенил за мной следом и пытался схватить за руку. – Здесь нет никакого Рафаила!

Он таки поймал меня за правый локоть и начал тянуть за него, упираясь ногами в пол. Меня это не остановило и даже не затормозило. Он просто ехал за мной в своих мягких тапочках по паркету.

– Я знаю, он тут прячется, – уверенно проговорила я.– Я сама видела цифру над входом. Мне ее показали.

Нунес забормотал что-то возмущенное, уверяя меня, что на вилле не написано никаких цифр, никакого Рафаила тут не существует, а я глубоко заблуждаюсь в своих предположениях. И чем ближе я была к хозяйским покоям, тем истеричнее звучал голос дуэнде.

– Ха! – Победно взвизгнула я, войдя в комнату. Не ожидала, что извращенец поможет мне настолько. Прямо посередине стояла огромная кровать, устланная перьями. – Вот же!

Я резко затормозила, подтянула к себе дуэнде, взяла его за грудки и тряхнула.

– Где он?!

С тихим шипением Нунес вырвался из моей хватки и, резво перебирая ногами, побежал в кабинет.

– Я стражей вызываю!

– Да! – Радостно воскликнула я, подошла к кровати и немного неуклюже забралась на нее с ногами. Сумку при этом сняла с плеча и отбросила ближе к подушкам. – Вот стражи и найдут его тут, а не найдут, я с места не сдвинусь, сразу потребую анализ перьев провести.

В кабинете что-то грохнуло, затем воцарилась гробовая тишина, а через мгновение в спальню заглянул хозяин:

– Анализ?

– Имею полное право, – кивнула я уверенно. – Я его жена.

В глазах Нунеса сначала мелькнула ревность, а затем откровенный испуг. Да, с законами острова, где организовал свое удобное проживание, уродец был знаком. Правоохранительная система ни одной земли его здесь не достанет, а вот жена субъекта – легко. Местный бог, он же наследный царь, помимо личного пространства своих граждан, сильно как ценит семейные ценности, мораль, и вообще. Кажется, опять как-то криво засочетала слова, но ладно.

– Где мой муж? – повторила я настойчиво. – Перья ангела я отличу от птичьих.

Нунес купился на стратегическую уловку с затишьем и статусом жены, зашел в комнату и деликатно кашлянул, намереваясь договориться полюбовно.

– Понимаете, я просто коллекционирую перья…

– Чушь – Перебила я, спрыгнула с кровати и, пока дуэнде не успел опомниться, пронеслась мимо него в кабинет, который, как и предполагала, оказался наполовину будуаром, наполовину алтарем во славу пернатых мальчиков. Подробно разглядывать не стала, во-первых, гадость, во-вторых, некогда, у нас с мужиком второй акт пьесы пошел.

Снаружи раздался истошный вой сирен.

Нунес дернулся и оторопело уставился на меня, потом в спальню выскочил, полагаю, чтоб в окно подглядеть, куда это защитники с таким ором примчались.

А сюда они примчались. Сюда. Сао, прежде чем идти горшком в дверь лупить, сидела в машине и в наушник убедительно, а главное старательно стонала, что ее убивают, режут и насилуют. Сао может. Особенно если ей волю дать… И все-таки любопытно, почему главный меня прекрасной зовет?

Я покрутилась на месте, прикидывая нужные мне траектории, скинула каблуки так, чтоб они в стороны разлетелись, и принялась сдергивать с себя короткое иномирное модное платье. Точнее эпично так срывать, чтоб прям по швам расходилось.

В глубине дома раздался грохот – это стражи порядка, предсказуемые, как часы, дверь входную вышибли. Дальше раздались испуганные крики дуэнде о том, что «она вломилась», он «несчастный», «жертва» и «вообще не при чем». Я к этому моменту как раз закончила эстетично раскидывать вокруг себя тряпочки, и перешла к финальной сцене: заверещала так, что эхо по всему дому разнеслось, и имитировала трагическую насильственную смерть прекрасной и ни в чем не повинной морской нимфы. Иными словами восхитительная нереида растаяла, обратившись в пену.