Цитаты из книги «Лекции о литературе. Диалог эпох»

В 1898 г. Л. Толстой закончил критическую статью «Что такое искусство?», в которой выразил свое понимание искусства, раскрыл ряд теоретических положений, которые являются не только критериями оценки произведений, но и художественными принципами: «Хаджи-Мурат» – одно из воплощений этих принципов. Вот основной из них. «Признак, выделяющий настоящее искусство от поддельного, есть один несомненный – заразительность искусства» (30, 148).[156] Что же такое «заразительность»? «Главная особенность этого чувства в том, что воспринимающий до такой степени сливается с художником, что ему кажется, что воспринимаемый им предмет сделан не кем-либо другим, а им самим, и что все то, что выражено этим предметом, есть то самое, что так давно уже ему хотелось выразить» (30, 148). Заразительность для Л. Толстого – это средство единения людей перед лицом настоящего искусства, а «степень заразительности есть и единственное мерило достоинства искусства» (30, 149). Произведение искусства при богатстве содержания должно обладать простотой формы, чтобы быть понятным всем, а не горстке избранных. «Сложная техника… обезображивает произведение искусства» (30, 181). «Яркость, простота и краткость» – вот его необходимые условия.

Новаторство писателя в данном вопросе проявляется уже в том, что он анализирует такой тип человеческого сознания, который до этого находился за пределами художественного исследования. Речь идет о человеке Востока. Конечно, о Востоке как таковом еще задолго до Л. Толстого неоднократно писалось в русской и мировой литературе. Но это не было достаточно полное проникновение в духовный мир людей соседней культуры. Человек Востока рисовался как бы со стороны, он представал перед читателем в восприятии европейца: логика его мышления была непонятна и чужда русскому читателю. Л. Толстой поставил перед собой принципиально новую задачу: доподлинно исследовать душу человека другой культуры, а необычность и новаторство в выборе объекта исследования, безусловно, потребовали новых средств анализа духовного мира героя.

«Хаджи-Мурат» – произведение нового времени, так как близость к грядущей революции, героика и оптимизм говорят о устремленности автора в будущее, к последующим поколениям.[142]

«Хаджи-Мурат» – это попытка художественно выразить свое понимание жизни.[137] Центральная идея произведения – «человеческая свобода – закон человеческой жизни».[138]

Затянувшаяся война с горцами в середине XIX в. вскрыла не только кровоточащие противоречия самой России, но и явилась прообразом конфликта культур как основного принципа современной культурфилософии. Столкновение двух непримиримых ментальностей: мусульманства и православия, Корана и Библии определило ту духовную напряженность, которая характеризует внутренний мир почти всех толстовских героев, где подсознание и сознание переплетены так, что размытыми кажутся все границы осязаемого бытия. Но именно о диалоге культур и писал в свое время М. М. Бахтин как об основном принципе понимания произведения прошлого.[123] И в этом смысле кавказские повести Л. Толстого лучше всего позволяют говорить о тенденциях уже современной западной культурфилософии, так как они рассказывают не столько о конкретной войне народов, сколько о войне различных мифологем, предрассудков, исторически сложившихся типов поведения и всего того, что и входит в понятие ментальности. Внутренний же мир современного человека, вбирая в себя все наследие предшествующих эпох, наследие некой политкультуры, являет собой, по мнению К. Юнга, своеобразный неразрешимый конфликт взаимоисключающих начал, воплощенных в тех или иных архетипах.[124]

Гений – это всегда нечто универсальное и энциклопедическое, а следовательно, само состояние гениальности, как необъяснимый еще до конца наукой феномен, предполагает некую трансцендентность, ориентацию не на частности, отдельные факты, а на общности, сущность явления. Как говорил А. Пушкин: «Всякий талант неизъясним».

Сам собой напрашивается вывод: на российском престоле в течение 30 лет находился августейший идеалист, который в какой-то мере продолжал донкихотские традиции своего отца Павла I. Но мы знаем, что именно идеалисты в большей степени, чем материалисты и циники, способны повлиять на духовную жизнь нации. Приведем только один самоочевидный факт: за период правления Николая I в русской литературе появились: Лермонтов, Гоголь, Герцен, Белинский, молодые Тургенев, Достоевский, Некрасов, Толстой. О взаимоотношениях Пушкина и царя говорилось выше. Почему же тогда смог произойти такой невиданный всплеск русской духовности в эпоху страшного деспотизма?

если война Кавказская и война Крымская были своеобразным повторением крестовых походов, то это как ничто иное подтверждает идеализм Николая I. Именно идеализм, а не корыстные цели определили во многом проигрыш в Крымской войне. Этот же идеализм определил и застой в общей экономической системе, отразившийся в русской литературе в образе Обломова и его беспробудном сне. Обращение в прошлое, в эпоху средневековой Европы (о чем и писал Чаадаев), а не ориентация на современную ситуацию промышленного переворота, игнорирование опошления или обуржуазивания всего западного общества в целом стали причиной гибели идеалов русского монарха.

В российской истории существует немало мифов, и один из них о враждебном отношении николаевского режима к философу Чаадаеву.

Не будем забывать, что именно при Александре I получило распространение русское масонство, которое имело и имеет слишком много общего с тамплиерами. По поводу масонов тот же М. Гершензон отмечает, когда речь заходит о декабристах и Чаадаеве: «Само собою разумеется, что Чаадаев был и масоном: такова была тогдашняя мода, и большинство будущих декабристов отдали ей дань».[97] Так, в тайную ложу Amis Reunis входили Пестель, Волконский, Матвей Муравьев-Апостол и др.[98] Мы располагаем косвенным свидетельством причастности самого Николая I к масонству. В частности, А. В. Семенова пишет о том, что русского царя от немедленной казни декабристов удержал законовед М. М. Сперанский. Это он предложил царю не пользоваться воинским уставом 1716 г., позволявшим немедленно расстрелять всех арестованных, а сначала провести расследование и затем уже организовать судебный процесс. «Надо дать всему форму законности, – убеждал царя Сперанский, – которая к тому же откроет много важного, ибо, я полагаю, не одни военные замешаны в этой истории».[99] Но также известно, что вышеупомянутый Сперанский, обладающий огромным влиянием на царя, изменивший монаршью волю, состоял членом масонской ложи под названием «Полярная звезда». Там же числились и братья Тургеневы, принявшие впоследствии активное участие в декабристском движении.[100] Словно сам собой напрашивается вывод о совершенно неожиданной трактовке всего декабристского восстания – это похоже было не только на политическую борьбу, но и на конфликт внутри масонства, конфликт, носящий уже не столь политический, сколь мистический характер, и молодой император Николай I невольно принял в нем участие, рассматривая его не как дело государственное, а как внутриклановое столкновение среди организаций разной мистической ориентации.