Цитаты из книги «Идти бестрепетно. Между литературой и жизнью»

сделать добро обществу – борись с бесами в себе самом, их там достаточно. А всякая попытка исправлять зло в целом, спасать мир глобально мне кажется бессмысленной

того, что человек обладает организованным сознанием и в его картине мира существуют полутона.

Иностранные заимствования – это лишь частный случай неласкового обращения с языком. Не менее опасно, на мой взгляд, забывать о придаточных предложениях, которые делают речь разнообразнее и глубже. Один мой коллега как-то сказал, что, если ночью его останавливают на улице и он слышит придаточное предложение, чувство опасности проходит. Человек, употребляющий сложные конструкции, уличную драку не начнет. Не знаю, во всех ли случаях это наблюдение действительно, но мой коллега, безусловно, прав в том, что сложноподчиненное предложение – это верный знак

(Педагогическая вставка: маленькие люди не любят перемен. Они любят, чтобы сегодня было так же, как вчера, а завтра – как сегодня. Потому, например, не стоит с ними чрезмерно путешествовать: частые поездки их утомляют. А еще мне кажется, что им нравится не столько читать, сколько перечитывать, потому что это возвращение к знакомому…)

высшего качества: старческую мудрость он соединял в себе со свежестью детского взгляда

Мой отец – еврей из Минска. Мать пошла в свою родню. Было б, право, больше смысла вылить сперму в простыню. Но пошло, и я родился половинчатей отца: я – как русский – рано спился, как еврей – не до конца.

Главная задача искусства – рассказывать о человеке.

Но на этом этапе рождается и восприятие мира как потенциального текста, который творится вместе с бытием. Такое восприятие присуще, например, блогеру, описывающему минута за минутой прошедший день. Еще длящееся событие заранее переживается им как текст, который должен быть записан.

Особый тип – стилевое цитирование, яркие примеры которого мы находим в творчестве Владимира Сорокина. В его текстах мы встречаемся чуть ли не со всей русской литературой – от Средневековья до классиков XIX и XX веков.

становятся профессиональными немецкими пенсионерами.