Цитаты из книги «Брисбен»

Удивительно способная. А для каких родителей их ребенок не способный? Пожалуй, только для моего отца.

Уверена, что вспомнишь, хотя воспоминания твои будут, вероятно, не самыми приятными…» – Не самыми. А стиль – просто тургеневский, вот дура.

Объяснял, что от Четырнадцатой линии до Мытнинской набережной совсем недалеко. И это было бы действительно недалеко, если бы не мосты. Часто Глебу приходилось ждать их сводки – промежуточной или окончательной – но его это не очень огорчало. Глядя на черную громаду моста, он понимал, что эти ночи запомнятся навсегда, и сердце его сжималось от будущих воспоминаний. Знал, что вспомнит клетчатую скатерть с кругом, оставленным запотевшей кружкой, расшатанные венские стулья, громкое чоканье и хохот в зале. Лет, например, через тридцать – все ли они будут хохотать? И если да, то – где?

Глеб видел полифонию не только в параллельных голосах героев, но и в противопоставленных сюжетах, в разновременных линиях повествования, точка соединения которых может находиться как в тексте произведения, так и вне его – в голове читател

Носил он не бесформенные профессорские костюмы, а элегантную тройк

Глеб, дорогой, меньше всего я хотел бы, чтобы моя книга была историей успеха. Успеха в смысле success. Это было бы слишком просто. – Тем более что жизнь никогда не бывает историей успеха. – Поднимаю кружку. – Prosit!

просто это уже не обо мне. О моих поклонниках, о прессе… Если хочешь, о моем двойнике. Всё, чего я достиг – не только в музыке, вообще, – всё уже случилось до этого. То, о чем ты говоришь, – образ. – Неплохо. Но это же твой образ. – Он от меня отделился

Глеб вызвался ее проводить. Это был жест джентльмена, а кроме того, ему хотелось пройтись. Есть особая прелесть в прогулке в день приезда.

Утренний поезд – испытание для провожающих. Вечерние проводы сменяются ночью, а ночь – великий примиритель. За ночь со многим свыкаешься. Утренний же поезд делит день на две части: с провожаемым и без него. Если это проводы на долгое время, день превращается в жизнь, ее краткое изложение. Отсутствие уехавшего – зияюще, молчание его – гулко

Видны только зрители первых рядов, но я знаю, что там, в темной глубине зала, мою музыку чувствуют так же остро. Может быть, даже острее: подобное нередко происходит с теми, кто не может позволить себе хорошие места