Цитаты из книги «Авиатор»

Назовешь – спугнешь. Определишь – разрушишь. А нам хотелось сохранить.

Первым из парадного вышел Гейгер. Выпуская всех остальных, он держал дверь за шуруп. Стал рассказывать, что бывал в разных странах, и что повсюду там – несмотря на войны и революции – на входных дверях сохранялись старые ручки. Довольно долго держался вроде бы и Петербург. До ручек дело дошло относительно недавно, когда их стали свинчивать на металлолом. По словам Гейгера, исчезновение ручек стало зримым концом нормальной жизни. Началом постепенного, но неуклонного одичания. Какое все-таки значение этот человек придает дверным ручкам.

потому что потеря всякого человека и всякой вещи является частью смерти. Которая есть потеря всего.

В моей прежней квартире я иногда чувствую себя будто на острове – среди моря чужой жизни. Бедный Робинзон Крузо.

Все мы здесь как бы придавлены, вот оно что. А в небе – там всё по-другому.

Вот сейчас все вроде бы свободны, но какой же они имеют кислый вид! Я-то был уверен, что со свободой придет радость.

Я Муромцеву верил: он с крысами работал.

– Что такое дефолт? – спрашиваю. – Прошлым летом деньги обесценились. – И что же теперь делать? – Меньше воровать, наверное. Только в России это невозможно.

Что происходит с народом, который разоряет свои кладбища? То, что произошло с нами.

Я не хочу новых событий, пусть существует то, что уже есть, разве этого мало?