Понятие законодательного акта в Англии включает в себя акты парламента, делегированное законодательство, законодательство автономных органов и нормативные акты Европейского сообщества. В английской правоприменительной практике понятие законодательного акта интерпретируется расширительно, в него принято включать все виды нормотворческой деятельности государственных органов, которые, не пройдя в строгом значении законодательную процедуру, тем не менее, рассматриваются как общеобязательные для тех лиц, которым они адресованы[54]. Подавляющая совокупность правоотношений публичного характера регулируется делегированным законодательством, значение которого для определения конкретных субъективных прав и обязанностей подчас выше, чем значение статутов. Существенная роль делегированного законодательства, создаваемого исполнительной властью, связана, в том числе, с эффективной системой выборности публичной власти. Законодательный процесс становится юридико-техническим выражением законотворческой функции государства, важнейшую часть в нем составляет технология создания закона.
Акты парламента являются одной из форм законодательных актов. Каждый его статут содержит нормы возможного/должного поведения, обеспеченные государственным механизмом принуждения. В английском языке существуют несколько юридических терминов, обозначающих юридическое правило, норму права, законодательный акт, закон: law, legislation, constitution, rules, regulations, statute, act, bill, decree, edict, rule, ruling, dictum, command, order, directive, ordinance, principle, convention, instruction, commandment, maxim, doctrine, canon[55]. Термины «закон», «акт парламента» (Act of Parliament), «статут» (statute), «парламентский статут» (parlamentary statute) в настоящем исследовании рассматриваются в качестве синонимов. Из вышеприведенных терминов наиболее точно смысл понятия закона передает слово статут (statute), перевод которого на русский язык как «статут» будет корректным проявлением заимствования иностранного слова[56]. Законом в английской системе правовых норм является нормативный акт, принятый высшим органом законодательной власти. Поскольку парламентское законотворчество не ограничивается принятием законов, термин «акт» (act) может употребляться в широком значении любого нормативно-правовой акта, термины «статут» и «закон» используются в качестве синонимов.
Английские статуты подразделяют на две основные группы – публичные и частные. Публичные статуты устанавливают общие правила поведения, распространяющиеся на неопределенный круг лиц, они действуют на всей территории Великобритании, включая отдельные регионы. Частные статуты направлены на установление «изъятий» из действующего права для отдельных лиц или территорий[57]. Различиями между публичными и частными статутами, в том числе, являются характер подготовки законопроекта и процедура прохождения в парламенте. Некоторые исследователи выделяют «гибридные» билли, содержащие черты как публичных, так и частных биллей, например, действующие в отношении определенной организации[58]. Поскольку в настоящее время активно идет процесс стирания различий между частными и публичными актами, выделение «гибридных» статутов не представляет научного интереса в контексте толкования закона.
Первоначально статутами назывались только указы монарха, но по мере возвышения роли парламента и передачи ему основной роли в законодательном процессе термин «статут» стал обозначать акт парламента, имеющий высшую юридическую силу[59]. В истории английского статутного законодательства важное значение имеет Великая хартия вольностей 1215 г. (Magna Carta Libertatum), ограничивающая права короля и текстуально закрепляющая права рыцарства, городского среднего класса, свободного крестьянства[60]. В Хартии были сформулированы положения, ограничивающие чиновничий произвол, упорядочивающие налоговые платежи (щитовые деньги), запрещающие арест и заключение в тюрьму любого свободного человека иначе как по законному приговору суда равных ему (присяжные), создающие комитет из 25 баронов, который вправе начать войну против короля в случае нарушения им положений Хартии, и др.
В дальнейшем английские законы развивались в нескольких формах: хартии, постановления, ордонансы и статуты[61]. Некоторые исследователи в качестве первого статута называют Статут Мертона 1235 г. (Statute of Merton)[62], принятый английским королем Генрихом III в развитие Великой хартии вольностей в форме, сохранившей свои основные статутные черты до наших дней. Определение статута как акта Парламента подчеркивает основную особенность, выражающуюся в способе его создания, определяющую существенные отличия от прецедента как источника права:
1. Статут создает новое право, в то время как судебное решение не ставит такой задачи, восполняя в некоторых случаях пробелы в праве.
2. Статут устанавливает общее правило для всех субъектов, подчиненных юрисдикции государства, судебное решение применяет совокупность источников права к конкретным правоотношениям.
3. Судебное решение требует обоснования и аргументации, статут же императивен и не обязан содержать обоснования[63].
Длительное время было принято видеть в английском законе второстепенный по отношению к прецеденту источник права, согласно устоявшемуся взгляду закон привносит лишь ряд поправок и дополнений к праву, созданному судебной практикой[64]. Современные исследования свидетельствуют о равенстве этих источников права и даже о возвышении роли закона над прецедентом. Можно констатировать, что статутное право как право писаное в последние десятилетия утверждается в Великобритании[65]. Являясь в настоящее время наиболее динамично развивающимся институтом английского права, статуты составляют ту часть английского права, нормы которого имеют своим источником политическую волю государства в лице его законодательных органов[66].
Инерционность прецедентного мышления судей не устраивает исполнительную власть, поскольку препятствует ей реализовать свои прагматические задачи и воздействовать на законодателей. Прецедент, имеющий силу и значение для регулирования конкретного типа правоотношений, может быть замещен нормативным актом, в более доступной и структурированной форме выражающим правило поведения. Суверенитет парламента производен от суверенитета народа, и в этом смысле он доминирует над судебными прерогативами[67]. Однако в реальной жизни законодательная власть отражает интересы только части населения государства, некоторые законодательные акты не одобряет более трети подданных. Тем не менее, структура волеизъявления и деятельность публичной власти направлена на поддержание стабильности существующих в государстве властных отношений и на способность исполнительной и законодательной власти изменять право, – в том числе посредством издания новых законов. Суд уполномочен интерпретировать и толковать статут, но не вправе подвергать сомнению законность принятых парламентом актов[68]. Суд в своей правоприменительной деятельности вынужден считаться с тем, что статут, принятый парламентом, может прямо отменять статут, принятый им ранее[69]. Суд, стоящий на страже принципов и норм общего права, вынужден смириться с тем, что целью принятия статута может быть внесение изменений или отмена нормы общего права.
Указанные выше принципиальные границы судейского вмешательства в толкование статутов иллюстрируют роль законодательства в современной Великобритании и статус парламента как обладателя суверенной и неограниченной законодательной власти[70]. Доктрина законодательного верховенства парламента распространяется только на акт парламента, и не может быть применена к решениям или высказываниям министров или делегированному законодательству[71]. Так, по определению некоторых ученых, то, что решил парламент, можно найти только в законах, но не в высказываниях членов парламента, даже если это сам премьер-министр[72].
К делегированному законодательству относится комплекс норм, приказов, предписаний, подзаконных актов подчиненных органов, которым парламент делегирует специальные полномочия по изданию этих актов. Преимущество делегированного законодательства состоит в том, что оно дает возможность быстро принимать и изменять постановления, как правило, без необходимости представлять их на утверждение парламента. Делегированное законодательство действительно только тогда, когда оно находится в рамках предоставленных парламентом полномочий (intra vires). Если же акт делегированного законодательства выходит за пределы полномочий, то он считается недействительным (ultra vires)[73].
Понятие статутного законодательства уже в середине XX в. объединяет как статуты, так и делегированное законодательство, хотя на заре развития правовая доктрина стран «общего права» исходила из того, что исполнительные органы не имеют нормотворческих полномочий[74]. В целях дифференциации акты делегированного законодательства называют «законодательными инструментами» или «актами, издаваемыми на основании статута» (statutory instruments). Акт «О законодательных инструментах» 1946 г., по мнению А. Дайси, максимально формализовал определение делегированного законодательства, избрав в качестве критерия круг лиц[75]. Указанный закон ввел в обращение самостоятельный термин «законодательный инструмент», под которым понимается любой акт, изданный на основе осуществления предусмотренных статутом полномочий, предоставляемых Ее Величеству, которые она реализует путем издания указа в Совете, или министру Короны, которые он реализует путем издания акта на основе статута, а также любые другие акты, подпадающие под определение «правила, издаваемого на основании статута»[76]. Акт «О законодательных инструментах» закрепил установившуюся традицию, согласно которой, при предоставлении законодательных полномочий исполнительному органу парламент вправе определить, что проект акта делегированного законодательства должен до его принятия быть одобрен парламентом. В английском праве отмечается тенденция передачи вопросов, ранее регулируемых частным законом, в ведение делегированного законодательства. Вместо принятия частного акта парламент уполномочивает министра издать соответствующий процедурный приказ (provisional procedural order). Так, например, Акт «О детях и подростках» 1969 г. имеет указание на возраст, с которого наступает уголовная ответственность, но полномочие по введению данного положения в действие было передано в рамках делегированного полномочия государственному секретарю[77]. Подобная практика была закреплена в Акте «О специальных юридических приказах» 1945 г.[78]. Ст. 11 Акта «Об интерпретации» 1978 г. определено, что делегированный акт рассматривается в качестве продолжения акта, на основании которого он был издан. Указанное правило также должно относиться к использованным в нем терминам, которые, наравне с самим делегированным актом, должны толковаться по правилам, им установленным.
Законодательные инструменты призваны конкретизировать положения статутного законодательства, что не нарушает теории парламентского суверенитета, согласно которой парламент по своему усмотрению распоряжается законодательными полномочиями. Исполнительные органы Великобритании для издания подзаконного акта должны быть наделены соответствующими полномочиями (statutory powers), которые делегирует ему парламент[79]. Делегированное законодательство некоторые исследователи называют вторичным, поскольку акты, исходящие от иного, нежели парламент, органа, возможны только в силу их санкционирования парламентом и всегда остаются предметом его суверенного контроля[80].
Р. Уолкер выделяет три вида подобных актов: приказы в совете, локальные акты, акты автономных организаций[81]
О проекте
О подписке