Читать книгу «Конец таежной банды» онлайн полностью📖 — Евгения Сухова — MyBook.

– Что вздыхаете? – улыбнулся Трубин, заметив реакцию ленинградского чекиста.

– Мне кажется, вначале надо разобраться с бандой, а потом уже усмирять крестьян, – ответил Алексей, – иначе мы ничего не добьемся. Бандиты будут постоянно подливать масла в огонь, смущать людей, мешать работе колхозов, грабить поезда…

– Я в корне не согласен, – перебил его Трубин, – эти задачи надо решать совместно. Сначала взяться за жителей деревень, которые сотрудничают с бандитами, потом разобраться с бандитами и снова взяться за крестьян, которые не желают вступать в колхозы.

Алексей хотел возразить, но подумал, что в этом что-то есть, и промолчал.

– И, кстати, с бандой к этому времени уже, наверное, и без вас разобрались, – напомнил Трубин весело.

Внезапно дверь в кабинет распахнулась, и внутрь ввалилась бледная секретарша.

– Что стряслось? – напряженно спросил Трубин, видя ее состояние.

– Там Игорь Антонович. Его привезли, – дрожащим голосом пояснила Анна.

– То есть, как привезли? – не понял Трубин.

– Так, – проронила едва слышно девушка и, прислонившись к косяку, заплакала.

Потеснив ее, в комнату вошел грязный запыхавшийся Красин. На него было страшно смотреть. Одежда изорвана. Лицо – сплошные синяки да ссадины. Одно ухо прострелено и закрыто наспех сделанной повязкой.

– Павел Игнатьевич, что там у вас, черт побери, произошло?! Где Тарасенко?! – гневно воскликнул начальник окротдела ОГПУ, но в глазах его при этом непонимание и растерянность сменились страхом.

– Убили Игоря, – процедил сквозь зубы Красин, – я привез его тело. Там на улице. Дудницкий тоже убит. Трефилов ранен. Поехал к врачу. Его шатало, как пьяного. Еле доехал.

– Рассказывай все, – потребовал Трубин с дикими глазами.

– Да и рассказывать-то особо нечего, – опустил глаза Красин, – попали как кур в ощип. Они, видно, ждали нас и подготовились. Везде были расставлены ловушки и засады. И как только гады прознали?!

– Как прознали? – передразнил его Трубин. – Да вы же о секретности никакого представления не имеете. Устроили парад на площади. А я, дурак, послал вам Игоря, чтобы он привел вас в чувство. Только погубил парня.

– Я не мог предположить… – начал было Красин, но Трубин его зло перебил:

– А зря не могли… надо было мочь и предполагать! Нет ничего хуже, чем дурак с инициативой.

– Вы на что это намекаете? – обиделся Красин.

– А я не намекаю, – оскалился Трубин, – нету у меня такой привычки.

Красин сердито засопел.

– Сколько убитых? – спросил Трубин.

– Точно не знаю, – виновато буркнул начальник окрисполкома, не поднимая глаз, – человек семьдесят, может, восемьдесят. Кто-то, может, еще в лесу блуждает. Мы с Трефиловым привели назад двадцать человек. Почти все ранены.

– Уму непостижимо, – в бешенстве хлопнул по столу ладонью Трубин, – нет, вы только себе представьте! В голове не укладывается!

– Из какого источника вы получали оперативную информацию о банде? – спросил Алексей израненного партийного работника. По реакции он догадался, что слова для Красина были новыми.

– Чего? – переспросил он изумленно.

– Откуда вы узнали о местоположении банды, о ее численности, вооружении и тому подобном? – пояснил Алексей спокойно.

– А – а – а, – озадаченно протянул Красин, сообразив, что от него требуют, – один местный из села Сосновка. Он рассказал…

– Вы доверяете этому человеку? – Алексей держал взгляд собеседника, не давая тому ни на секунду расслабиться.

От этого вопроса Красин совсем скис, опустил глаза и буркнул едва слышно:

– Ну да, доверяю. Он ведь заинтересован.

– И чем вы его заинтересовали, – печально улыбнулся Алексей, заранее зная ответ, – деньги, верно?

– Ну да, деньги, – честно признался начальник окрисполкома, – и обещал, что мы не тронем его единоличное хозяйство.

– Почему он пошел на сотрудничество с вами? – продолжал давить Алексей. – Почему вы выбрали именно его?

– Ну, он доносил на односельчан. Сам ко мне пришел, когда раскулачивание началось. Он за деньги мать родную продаст. Я поговорил с ним и понял это. Решил использовать в своих целях. Это же для общего дела. – Красин поднял глаза на чекиста, и в них был вызов: – А что, не надо было? Прикажете вслепую работать! Мы тут все сидим как на пороховой бочке. Ошибешься, и конец. Я принимал меры, которые посчитал необходимыми. Я отвечаю за порученное мне дело перед партией и советским народом!

– А вы слышали о приказе ОГПУ № 108/65 от 8 марта 1931 года, – небрежно поинтересовался Алексей, – и о том, что 31 декабря 1930 года ВЦИК и СНК РСФСР упразднили своим постановлением НКВД РСФСР, а функции руководства милицией и уголовным розыском передали ОГПУ? Лишь ОГПУ имеет право заниматься привлечением классово близких пролетариату и крестьянству людей для выявления чуждых элементов и ведения оперативной работы. Сдается мне, товарищ Красин, что вы не своим делом занимаетесь.

– Я не своим? – глухо повторил начальник окрисполкома багровея. Его глаза превратились в узкие щелочки, и казалось, что какая-то сила разрывает его изнутри, стремится наружу. Однако Красин умел контролировать себя. Он отлично понимал, где находится, поэтому смог удержать гнев и необдуманные слова, готовые было сорваться с языка.

– Да, вы занялись не своим делом и наломали дров, – продолжал Алексей, понимая, что нажил себе смертельного врага. – Вы взрослый человек, поэтому должны понимать, что за это бывает. Уголовный кодекс – статья 113. Дискредитирование власти, т. е. совершение должностным лицом действий, хотя бы и не связанных с его служебными обязанностями, но явно подрывающих в глазах трудящихся достоинство и авторитет тех органов власти, представителем которых данное должностное лицо является, – лишение свободы на срок до двух лет. Статья 121. Разглашение, сообщение, передача или собирание в целях передачи должностным лицом сведений, не подлежащих оглашению, – лишение свободы на срок до трех лет. Акцентирую внимание – разглашение. Операция против банды должна была готовиться тайно, а вы практически оповестили бандитов о своем походе. Погибли люди.

– Вы что, собираетесь меня арестовать? – прошипел сквозь зубы Красин.

Алексей посмотрел на безмятежное лицо Трубина и спокойно ответил:

– Пока нет. Однако если вы продолжите в том же духе, исход будет печальным.

– Я сам едва не погиб, – играя желваками, произнес разъяренный Красин.

– По своей вине, – парировал Алексей.

– Так, предлагаю оставить обвинения и объединить усилия в борьбе с общим врагом, – счел нужным вклиниться в разговор Трубин. – Наши товарищи погибли… Нужно оповестить родственников. Я лично поеду к вдове Тарасенко…

Поздно вечером, когда Алексей вновь оказался в кабинете у Трубина, начальник окротдела ОГПУ похвалил его:

– Ловко ты Красина прижал. Он теперь и пикнуть не посмеет. А то вообразил о себе не пойми что.

– А что, на то есть причины? – поинтересовался Алексей, разглядывая пухлую папку, которую ему вручил начальник.

– У него большие связи наверху, вот и воображает себя местным божком, – пояснил Трубин. – Игорь пытался ему руки укоротить, но не получилось. Если хочешь добрый совет, то не нагнетай больше напряженность. Одернул его – молодец. Но в дальнейшем попытайся найти к нему подход и работать вместе. От этого будет больше пользы, чем от конфликтов. А связи наверху, они ведь не вечны. Придет и наш черед. Понимаешь мысль?

– Понимаю, – кивнул Алексей.

Трубин отпил чаю и указал на папку в руках чекиста:

– Там списки людей, подлежащих раскулачиванию и выселению. Все согласовано. Просмотри и реши сам, как проводить эту операцию. Все надо сделать быстро. Имущество выселяемых следует передать колхозам. Нужен четкий контроль за перераспределением всего. В деревнях поможет местное руководство, комитеты бедноты. Можно привлечь городскую ячейку Осодмила, но это уже в крайнем случае. Там у них одна молодежь. Сомневаюсь, что справятся. Вот наемники – другое дело.

– Если честно, то… – начал Алесей.

– Знаю, – жестом остановил его Трубин, – ситуация довольно щекотливая, поэтому я и поручаю операцию тебе. Будешь их контролировать, и все пройдет как по маслу.

– Легко сказать – как по маслу, – вздохнул Алексей.

– А чего ты хотел? Легкой жизни? – усмехнулся Трубин. – Здесь этого не будет. – Он сделал паузу и добавил: – Ожидаются большие проблемы с заготовкой зерновых. Это еще одна головная боль. Однако поделать с этим ничего нельзя. В прошлом году был хороший урожай. В этом году квоты увеличили, но урожай будет намного меньше. Причин много, а главная – саботаж. Даже те, кто вступил в колхозы, перед этим распродали инвентарь, имущество, забили скот, работать не хотят, посеяли мало. Что осенью соберут – большой вопрос. Уже сейчас начался голод. Думаешь, почему люди в банды подались? Да потому, что жрать нечего. А будет еще хуже. Чтобы выполнить план по заготовкам зерна, придется изъять более пятидесяти процентов урожая. Последствия – это недовольство крестьян, бунт, вредительство, рост преступности, и с этим придется бороться нам. ОГПУ края нужны ресурсы и люди, способные руководить. Если центр не поможет, то не знаю, что и будет.

– Да, невеселая картина, – поддакнул задумчивый Алексей. – Я, конечно, не силен в сельском хозяйстве, но, если сейчас голод и мы еще пятьдесят процентов урожая изымем, не перемрут ли на деревне вовсе? Тут и до людоедства недалеко.

– А что, предлагаешь сорвать планы по заготовке? – ехидно поинтересовался Трубин.

– Я ничего не предлагаю, а просто спрашиваю, чтобы понять для себя, – сердито буркнул Алексей.

– Думаю, ты сам все прекрасно понимаешь, – уклонился от прямого ответа Трубин, разминая пальцами папиросу. – Будет очень тяжело, но мы должны выстоять. Ты теперь мой заместитель, и мы вместе будем отвечать за все, что тут происходит.

– Значит, надо стараться, чтобы ничего такого не происходило, – заключил Алексей, помрачневший окончательно. Только сейчас он понял, куда его прислали и что ожидает впереди. Видно, руководство всерьез решило сделать его козлом отпущения.

– Давай теперь о главном, – предложил Трубин. Прикурив папиросу от зажигалки, он затянулся, выпустил облачко дыма в потолок и уточнил, видя напряженный взгляд коллеги: – Я о банде. Вопрос требует безотлагательного решения.

– Я решу этот вопрос, – уверенно заявил Алексей.

– Как? – в голосе Трубина звучало недоверие.

– Своими методами, – ответил Алексей, – у меня есть предварительный план, но нужны уточнения. Завтра нужно собрать людей и выехать к логову бандитов. Подойдут и наемники. Отберу человек двадцать да возьму еще нескольких чекистов.

– Ты что, хочешь вот так и ударить по ним! Двадцать человек! Да тут две сотни надо – не меньше, – воскликнул с изумлением Трубин. – Они вас перебьют.

– Виктор Геннадьевич, у меня большой опыт в подобного рода операциях, – произнес Алексей, стараясь, чтобы слова звучали как можно убедительнее, – я работал как в Европе, так и в Средней Азии, уничтожал банды басмачей. Я знаю, как действовать, и не подведу. Доверьтесь и, главное, позвольте работать.

– Мы, кажется, на «ты» давно перешли, – напомнил ему Трубин, а затем, подумав, добавил: – Хорошо, работай, как знаешь.

* * *

Ночью в номере гостиницы Алексей листал списки «кулаков», владельцев единоличных хозяйств, иногда использовавших труд наемных батраков. Раскулачивать собирались даже тех, кто считался середняками. От фамилий пестрело в глазах. Некоторые из крестьян были преклонного возраста, и было понятно, почему они осенью и весной нанимали людей, чтобы обработать землю и собрать урожай. Высылать эту огромную массу людей предполагалось в специальные лагеря на север. Прошлые акции раскулачивания в районе прошли не совсем удачно. Половина «кулаков», не дожидаясь, когда за ними придут, бежали с семьями и имуществом в лес. Поэтому Красин придумал это «довыявление». Если так дальше пойдет, он и бедноту сельскую начнет раскулачивать, лишь бы план выполнить. План был утвержден президиумом Сибирского краевого исполкома, определены контрольные цифры выселения «кулацких хозяйств второй категории», но люди, которые это делали, не особенно задумывались о будущем. И зачем им задумываться, если есть спецстоловая. Людей предполагалось вывозить до железнодорожной станции обозами, оттуда до станции разгрузки в товарных вагонах, далее гужом до места расселения. В случае нехватки транспорта – вести гужом до места назначения весь путь. Очередной идиотизм. Прошлогодний опыт показывал, что лишь малая часть переселяемых доживала до конца двух-трехнедельного маршрута, особенно гужом в зимнее время. Процент смертности при перевозке в неотапливаемых вагонах также был достаточно высок. Еще Алексей ясно себе представлял, сколько людей при таком массовом способе перевозки и из-за природных особенностей края сбежит в лес за две недели пути. Это будут новые банды, причем хлестче прежних. Они будут состоять из людей, загнанных в угол, которым нечего терять и нечего ждать от будущего. Почти три тысячи хозяйств предполагалось раскулачить по районам, потом раскулаченных перевезти на территории, где уже имелись комендатуры. Например, из Омского округа в Кулайскую комендатуру, из Барабинского в Шерстобитовскую комендатуру, а из районов Алтая в Галкинскую. Масштабы поражали воображение Алексея. Для расселения спецпереселенцев предназначалась территория почти всего Нарымского края. Спецпереселенцев решено было использовать на различных работах – земледелие, заготовка леса, строительство и тому подобное, но нигде не говорилось, как высылаемые хозяйства будут обеспечиваться «натуральными фондами» – продовольствием, семенами, кормами, инвентарем, чтобы заниматься этими самыми работами и элементарно выжить. Тысячи людей просто собирались вывезти и бросить в чистом поле в зиму, где их будет ожидать смерть от голода, холода и болезней. Не было вообще четкого различия между «кулацкими хозяйствами второй категории», предназначенными для выселения, и «кулацкими хозяйствами третьей категории», которых следовало расселять в местах проживания. Все документы, касающиеся этой темы, больше напоминали бред. Местное руководство, судя по всему, совсем спятило, если собиралось совершить такое. Он не будет участвовать в этом массовом убийстве.

Алексей решительно захлопнул папку и отодвинул от себя. Он представил, как приходит к Трубину и заявляет ему это все. Карьере, конечно, придет конец – да и хрен с ней. Другое дело, что его могут записать во враги народа. В последнее время это делалось слишком легко. А может, есть другой способ. Может, он сумеет остановить это безумие. Единственное препятствие – это Трубин, с руководством районов вопрос можно будет решить по старинке – кто не с нами, тот против нас… Начальник окрисполкома опасен, но и его можно будет свалить, если правильно разыграть партию. И никакие связи не помогут, коли сделать все как надо. На смену мрачному настроению и унынию пришло воодушевление. Алексей в возбуждении забегал по комнате гостиничного номера, продумывая детали предстоящей операции. Вначале надо разобраться с бандой. Эта победа будет козырем в его руках после провала Красина.

* * *

В тот час, когда Алексей укладывался спать в своем номере гостиницы, на окраине села Сосновка полыхали колхозные амбары. Пламя пожирало постройки, выбрасывая в небо снопы искр. Его багровые отблески освещали группу всадников, сгрудившихся у дороги и наблюдавших за делом рук своих.

– Хорошо горит, Колян, – заметил Серый, хлопнув по плечу друга.

– Да, знатный костер, – согласился тот, расчесывая пятерней рыжие вихры.

Серый повернулся и подозвал невысокого полного лысого мужчину в легкой суконной одежде из деревенских, что помогал им:

– Эй, Кырныш, поди сюда.

– Что? – испуганным голосом спросил мужчина и подъехал к нему. – Унху, ты что-то хотел от меня?

Унху на на языке манси означало – большой человек. Серому льстило, что его так называли, но внешне он никак этого не проявлял. Держался сдержанно и с достоинством.

– Покажи дома руководителей колхоза. Надо навестить их.

– Вы будете их убивать? – деловито поинтересовался Кырныш.

– Будем, – подтвердил Серый, проверяя винтовку.

– Только всех убивайте, никого не оставляйте, – попросил Кырныш, – иначе донесут они на меня. Заметят и донесут.

– Что, и детей тоже? – враждебно поинтересовался Колян.

– Всех.

– Да брось ты, – махнул рукой Серый, – кто тебя ночью-то узнает, темно ведь. Платок вон на морду намотай. А детей убивать мы не будем. И так грехов на душе полно лежит.

– Они вырастут и будут мстить за родителей, – горячо возразил Кырныш и зашептал, нагнетая страху: – Пройдет совсем немного лет, и они тоже станут коммунистами, потом найдут вас и убьют. Они не успокоятся, пока не отомстят. Так будет, я знаю. Я вижу вашу смерть. Кровь…

1
...