Но применим тот же принцип не к навыкам, а к нашим знаниям о мозге. В настоящее время представление о том, что мозг связан с мышлением и сознанием является настолько общепринятым, что превратилось в «навык мышления». Но, например, древнегреческий философ Аристотель, живший в IV веке до нашей эры, считал, что мышление есть продукт деятельности сердца, а мозг – это машина для охлаждения крови [17]. Все наши знания о мозге, нервной системе, нейронных цепях – то, что представляется сейчас бесспорным и очевидным в науке – когда-то было предметом наблюдения, размышления и сознательного волевого решения. Чтобы прийти к выводу о том, что сознание – это иллюзия, порождаемая деятельностью мозга, надо было сначала, посредством этой самой иллюзии, осознать структуру и роль мозга и создать науку о мозге. Получается, что если сознание – это иллюзия, то иллюзия «сама себя создала», а создавшая себя иллюзия уже не иллюзия, а самостоятельная реальность.

Первичность субъективной реальности по отношению к научным конструкциям, созданным физикой и физиологией, очевидна из того факта, что субъективные феномены устойчивы и не исчезают в результате их «объяснения» в научных терминах. Так, тысячелетиями люди верили, что Солнце вращается вокруг Земли, пока Коперник не доказал, что эта иллюзия объясняется вращением Земли вокруг своей оси. Однако иллюзия не исчезла: мы по-прежнему говорим о закатах и восходах Солнца. От того, что чувства вкуса и запаха объяснены химией и физиологией, торт не перестает быть сладким, а соль – соленой. К счастью для специалиста по цветовому зрению, его теоретической обоснование восприятия цвета в терминах цветовых рецепторов и мозговых механизмов не лишают его возможности наслаждаться ощущениями голубого неба и зеленой листвы. По аналогии, «объяснив» ощущение свободы действия в терминах мозговых механизмов, человек не перестает ощущать себя свободным и ответственным за свои поступки. Иными словами, субъективность неподвластна рациональному объяснению. Она обладает особыми свойствами феноменальной магической реальности. Рассмотрим некоторые из этих свойств.

Свойства субъективности

Первое свойство состоит в том, что субъективное сознание нужно человеку не «для чего-то», субъективность – это и есть человек. Нет субъективности – нет и человека. А что есть? Есть то, что мы называем телом – опять-таки понятие, выработанное нашим сознанием и порожденной им медициной. Сознание – это не иллюзия, а магическое явление, в принципе не объяснимое наукой, но способное породить науку. Сознание – это дар человеку. Мы можем принять этот дар или отказаться от него. Приняв, мы можем его развить или испортить, но мы не можем его искусственно создать. А как же быть с тем фактом, что, воздействуя на мозг, можно создавать иллюзорный «поток сознания»? Да, можно, но не будем забывать, что человек, у которого мы создаем такой искусственный поток субъективности, отличает его от настоящего, так же, как мы отличаем сновидение от реальности, подделку от подлинника. Такие понятия, как свободная воля, произвольное внимание, творческое озарение и другие действия сознания необъяснимы в терминах физической причинности. Они – действия, которые можно описать лишь как магические – не выводимые из материальных структур мозга.

“А как же бессознательное? – спросит читатель. Это ведь часть сознания, но она не осознается субъективно”. Верно, бессознательное – это часть субъективности, лишенная ощущения свободы действия, так сказать, автоматизированная субъективность, превращенная в навык. Заодно, психологи используют бессознательное с целью наукообразно объяснить необычные, необъяснимые наукой явления. Сновидения, гипноз, галлюцинации, телепатия, телекинез, комплексы Фрейда, архетипы Юнга, и многие другие непонятные феномены – считаются проявлениями бессознательного. Вроде бы – не противоречит науке, и в то же время легализует в современном мире явления, науке не подвластные. Но что такое бессознательное не знает никто. Источник ли это магических феноменов, или проводник, через которые не понятные науке феномены проникают в мир нашего сознания? Возможно, бессознательное – это невидимый кабель, соединяющая мир субъективных явлений с «полем субъективности».

Другой особенностью субъективности является то, что хотя ее нельзя объяснить, ее можно изучать путем наблюдения. Так, каждый человек вынужден во что-то верить: в бога, в науку, в материализм. Внимательно изучая эти верования, можно научиться управлять действиями человека, используя его верования в качестве “кнута и пряника”. Таким образом, наука о сознании приводит к возможности контроля над сознанием – но не через манипуляции с мозгом, а через манипуляции с субъективными явлениями: верованиями, желаниями или восприятиями. Религиозные лидеры, психотерапевты, политики, специалисты в области рекламы манипулируют сознанием людей, не вмешиваясь в деятельность мозга. Что же касается манипуляций с мозгом, то они воздействуют не на само сознание, а на возможность, или невозможность, его нормального функционирования. Нейрохирург похож на радиотехника, исправляющего радиоприемник. Без нормально функционирующего механизма приемник не станет принимать музыку. Но даже при хорошо работающем приемнике музыку играет не радиотехник.

Третья особенность субъективности – это то, что ее нельзя изучать так, как мы изучаем физические явления. Физические явления мы фиксируем в восприятии: этот камень, эта река, это дерево, эта молекула или эта элементарная частица. Зафиксировав, мы сопоставляем объекты друг с другом, измеряем, оцениваем в цифрах. Но субъективные явления увидеть нельзя. Мы видим дерево но не “восприятие дерева”. Нельзя увидеть мысль, волевое решение, чувство любви. Но их можно назвать словами. Между словом и субъективным переживанием существует магическая связь по типу партиципации “подобное порождает подобное” и “образ равен прототипу”. Так, если в физическом мире образ (фотография) стола и предмет (стол) не связаны причинной связью, то в мире субъективности образ стола и мысль (думание о столе) – связаны, или, пользуясь термином из области физики, “спутаны”. Образ и мысль – не одно и то же, но их трудно различить: где образ – там и мысль, и наоборот. Более того, одни мысли и образы воздействуют на другие, по тому же закону “партиципации”. Так, гуляя по парку и почувствовав запах цветов черемухи, мы может вспомнить переживания детства, связанные с запахом черемухи, эти воспоминания могут вызвать мысли о детских обидах и неудачах, и так, по цепочке ассоциаций, привести нас к самым неожиданным мыслям и образам.

Если в физическом мире причина вызывает следствие через один их четырех известных типов физического взаимодействия (гравитацию, электромагнетизм, сильное и слабое ядерные поля), то в субъективном мире взаимодействие между субъективными состояниями разных людей осуществляется не по закону “причина-следствие”, а тоже по закону партиципации. Так, облекая наши мысли и образы в громкую речь, мы обращаемся к другим людям, настраивая их сознание на сходные мысли и образы. Прогуливаясь с женой по берегу Черного моря, муж говорит ей “красивый закат”, и она отвечает “помнишь нашу поездку в Сан-Диего? Там были такие же”. Понятно, что содержание мыслей собеседников и их диалог не сводится к колебаниям звуковых волн их речью, а осуществляется по магическим законам партиципации.

Заключение: Виртуальное сознание как невозможность

В начале этой главы мы задали вопросы: Могут ли роботы создать у человека иллюзию реальности? Действительно ли человек, погруженный в мир искусственной субъективности, не может покинуть его без посторонней помощи? Что предпочесть: наслаждение жизнью в мире иллюзий, или борьбу за жизнь и счастье в суровом мире истины?

Во второй половине прошлого века, на пике «компьютерной эйфории», появились теории, согласно которым компьютер способен в принципе промоделировать всю вселенную, превратив в серию, состоящую из нулей и единиц, каждый атом. Поскольку человек – часть вселенной, то в этой космической программе каждый из нас занял бы свое скромное место. «Нет способа – пишет физик Фрэнк Типлер, – с помощью которого люди в этой симулированной вселенной могли бы понять, что они – не более чем симуляция, что они всего лишь последовательность чисел, циркулирующих внутри компьютера и на самом деле не существуют» [18].

Откуда мы знаем, что мы реально существуем, а не являемся симуляцией человека в каком-то сверхмощном компьютере? – спрашивает Типлер? И отвечает – мы не знаем, но это не имеет значения. Как не имеет значения и то, является ли вся вселенная реальной или всего лишь симуляцией. Все, что имеет значение – это то, можно ли создать абстрактную программу, способную просимулировать вселенную. В теории алгоритмов существует понятие “сжатия данных” [19]. Согласно этому понятию, создание компьютерной программы имеет смысл лишь в том случае, если программа короче, чем описание того процесса, который она кодирует. Если это невозможно, то проще и быстрее иметь дело с живым процессом, чем с его закодированной программой. Итак, возможна ли алгоритмическая программа, способная закодировать вселенную, и если возможна, будет ли такая программа короче, чем просто описание вселенной в бинарном коде?

Эти вопросы возвращают нас к проблеме соотношения знания и сознания. Что было вначале? В предыдущих главах мы выяснили, что знание – это модель реальных вещей и их взаимодействий, а значит, оно существует в двух реальностях одновременно: видимой реальности обычной жизни, и невидимой реальности символов и знаков. Но такое существование в двух реальностях, по определению, данному в предыдущей главе, предполагает наличие сознания как субъективной реальности, как “знания о знании”, или “знания о том, что я знаю”. Получается, что сознание предшествует знанию. Сознающий себя человек открывает законы в физической реальности, создает математику и компьютерные программы.

Удивительным является то, что по мере усложнения программ и их возможности сжато моделировать видимую реальность, мы постепенно перестаем осознавать тот факт, что компьютерные программы есть продукт нашей субъективности, а значит в принципе не могут объяснить саму субъективность, как не может увязший в болоте человек вытащить себя за волосы на берег. Вся наука и вся вселенная «пропитаны» нашей субъективностью, как влажная губка водой. Есть и математическая формулировка невозможности такого “порочного круга” объяснения. Согласно теореме Гёделя о неполноте, в любой непротиворечивой системе аксиом существует истинное утверждение, истинность которое невозможно доказать внутри этой системы аксиом [20]. Например, попробуйте доказать истинность утверждения “Это утверждение ложно”. Так что внутри нашей вселенной запрограммировать ее в принципе не удастся. А извне?

Ответ зависит от того, кто будет программистом. Если это живое существо с сознанием, бесконечно превосходящим сознание человека – то в принципе такое возможно. О таком “программисте”, собственно, и написана Библия. А вот компьютерам из другой вселенной запрограммировать сознание человека не удастся. Будучи не живыми существами, они не знают, что такое сознание. В своей новой книге “Будущее сознания” американский физик Митио Каку определяет сознание “с точки зрения физика” как способность создавать модели мира с обратной связью для достижения практических целей [21]. Дав волю своей фантазии, Каку пишет о возможности в будущем, посредством воздействия на мозг, создать у человека полную иллюзию субъективной реальности, вроде той, которую создают роботы “Матрицы”, и даже отделить сознание от биологического тела и полностью перевести его в компьютер.

Но прежде чем глядеть в будущее, необходимо посмотреть в прошлое. И там мы видим, что первой “моделью” нашего видимого мира был невидимый мир духов. А такой мир могли изобрести не компьютеры, которые бессмертны, а живые и смертные существа. Выходит, даже сознание, определенное “с точки зрения физика”, могло возникнуть и существовать лишь у живых существ. А этот факт налагает принципиальные ограничения на возможности компьютерных технологий. При всей полезности компьютерных технологий нельзя ожидать, что человек с помощью компьютера, и тем более сам компьютер, будут в состоянии создать у человека неотличимую копию субъективного мира.

Говоря это, я не хочу затушевать или приуменьшить достижения компьютерной технологии нашего времени в создании взаимодействия человеческого мозга и машины. Эти достижения впечатляют. При помощи фМРТ можно определять, какие зоны мозга активно задействованы при решении определенных задач. Считывая электрические потенциалы коры мозга, можно научить парализованного инвалида «мысленно» управлять инвалидной коляской. Вполне возможно, что более совершенные методы регистрации и анализа электрических потенциалов коры во время сна могу привести к нахождению корреляций между субъективными образами сновидений и структурой электро-потенциалов коры. Эти достижения будут быстро совершенствоваться. Но они не могут устранить того факта, что субъективная реальность и объективно фиксируемые параметры работы мозга находятся в разных мирах. А главное – это то, что сколько бы наука и кибернетика не пытались приблизиться к субъективной реальности сознания, между ними и субъективностью всегда будет «нейтральная полоса» неведомого. Перефразируя известную мысль, можно сказать, что если бы наше сознание было столь простым, что его можно было бы смоделировать на компьютере, мы бы не были столь умны, чтобы эти компьютеры изобрести.

Итак, какой ответ мы получаем на вопросы, заданные в начале этой главы? Роботы «Матрицы», при всей компьютерной мощи, создать иллюзию субъективного мира не могли, в силу принципиального барьера между живым и неживым. Будучи не живыми, они не могут ставить себе цели, тем более такие необычные, как превращение человека в источник энергии, и тем более ценой симуляции неведомого им субъективного мира. Те состояния искусственной субъективности, которые могут испытывать и создавать люди (галлюцинации во время болезни, состояния, возникающие при раздражении мозговой коры или в результате приема наркотических средств) являются имитациями реальной субъективности. Факт иллюзорности таких состояний осознается человеком, погруженным в такие состояния, или же после выхода из этих состояний. Что же касается того, где лучше: в мире искусственно созданных иллюзий или в мире реальной субъективности, то я готов согласиться с авторами «Матрицы» – это дело свободного выбора и личного предпочтения.