– Валера, смотри, а когда мы здесь жили, берега были не такие, без камней! – перекрикивая мотор, сказал Евгений.

Валерий смотрит на берег, затем поворачивается к хозяину лодки:

– Володя! Давно берега отсыпали?!

– Не-е! Несколько лет назад!

Вдали показалась, движущаяся навстречу моторная лодка. Когда она поравнялась, Володя приветливо махнул рукой.

– Это кто? – спросил у него Валерий.

– Каморин Николай. Наверно в Анненский мост поехал.

– Он, что один у пристани «Курдюг» живет?

– Да! Там у него целое хозяйство. Только пристани никакой уже давно нет! Все разрушено, да сгнило!

– Женьк! – обратился к брату Валерий, – Ты Коморина-то помнишь?

– Конечно, я с ним в школу ходил, в интернате вместе учились.

Дальше ехали молча, с интересом смотря по сторонам. Алексей, сын Николая, младшего из братьев, изредка фотографировал, медленно проплывающие красивые пейзажи.

– Это, что за птица? – ни к кому не обращаясь, спросил он.

Все посмотрели, куда он показывал. Немного в стороне, приближаясь к ним, парила в небе большая птица.

– Вроде не чайка! – сказал Николай.

Когда она приблизилась, можно было рассмотреть, что вся она белого цвета, только кончики крыльев, с растопыренными как пальцы перьями, чернели на фоне синего неба.

– Слушай, на орла какого-то похожа! Смотри, крылья какие здоровые! – прильнув к фотоаппарату, крикнул Валерий.

Между тем птица, уже летящая практически над водой, вытянула лапы и бросилась в воду. Она погрузилась почти полностью, но тут же хлопая мощными крыльями и поднимая брызги, взлетела над водой, неся в крепких когтях довольно-таки крупную рыбу. Звук мотора практически заглушил плеск воды и хлопанье крыльев. Люди как завороженные смотрели на рыбалку неизвестной птицы. Когда она скрылась в зарослях на берегу, первым нарушил молчание Евгений:

– Сколько живу, а такое первый раз вижу!

– Ты, что, Женьк, думаешь, мы такое каждый день видим?! Мы тоже обалдели! – засмеялся Валерий, – А все-таки, что это за птица такая?

Все молчали.

– Володя! – продолжил Валерий, обращаясь к хозяину лодки, – Ну, ты, местный, скажи, что это за орел-белокрыл такой?!

Володя помолчал, а затем, как бы подбирая слова, сказал:

– Я, конечно, не знаю, могу ошибаться, но кто-то мне говорил, что видел пару таких в Кадуйском районе в прошлом году. Говорят, что они на лето к нам из Африки прилетают, птенцов выведут и обратно зимовать в Африку.

– Ну, и что это за птица? – не успокаивался Валерий.

Володя почесал затылок, а потом не спеша продолжил:

– Название у нее какое-то чудное… Человека так еще называют, когда жадный он.

– Жадина, алчный, скупой… – начал перечислять Валерий.

– Во-во скупой! – махнув рукой, крикнул Володя.

– Ну и как птицу называют. Скупая, что-ли? – улыбнулся Валерий.

– Зачем скупая? – обиделся Володя, – Скопа это!

– Как ты сказал?!

Володя выждал несколько секунд, как бы проверяя себя, и повторил:

– Скопа птица называется. Точно!

– Никогда такого названия птицы не слышал! – удивился Валерий, – Надо будет в интернете посмотреть!

Солнце поднялось в зенит. Заканчивался второй час путешествия по реке Ковжа. За это время навстречу им попался лишь буксир с баржой, да танкер «Волго-Нефть», – движение по Волго-Балту было не большое.

– Валера, сейчас пристань должна появиться, а справа – речка Курдюжка, – нарушил молчание Евгений.

– Ты, что, помнишь все?

– Представляешь, до сих пор все эти места помню!

Мотор сбавил обороты, лодка стала делать плавный поворот вправо.

– Сейчас в Курдюжку будем заходить! – крикнул Володя.

– Я, или путаю, или вот на этом месте должна быть пристань «Курдюг»?! – показывая рукой, спросил у хозяина лодки Евгений.

– Не-е! Ничего не путаете! Все правильно! – подтвердил Володя, – Вон там за кустами крыша каморинской фазенды торчит. А от пристани ничего не осталось!

Закончив поворот, лодка вошла в неширокую речку, заросшую по берегам густым кустарником. Мотор работал на малых оборотах практически беззвучно, и лодка, совсем не поднимая волны, медленно шла по руслу Курдюжки. Вдоль левого берега, как будто выросший из воды, потянулся, частокол сгнивших, и выгоревших на солнце бревен. За ними в кустарнике можно было рассмотреть завалившийся и сгнивший деревянный забор с торчавшей кое-где ржавой колючей проволокой.

– Ты, помнишь, Валера, здесь нижний склад был, – сказал Евгений, – Помнишь, сколько здесь бревен было – горы!

– Конечно!

– Слушай, Женя! А сколько лет прошло, когда вы здесь последний раз были? – задал вопрос Николай.

– Да, вот, считай! Мы крайний раз приезжали сюда в гости к дедушке, когда уже жили в Вологде. Это был…? – Евгений немного задумался, – Точно! Июнь семьдесят четвертого года, а сейчас июнь две тысячи пятнадцатого. Получается сорок один год!

Затем добавил:

– Так, Коля, ты в это время тоже здесь с мамой был. Тебе тогда всего один годик исполнился.

– Да-а! – протянул Николай, и деловито подытожил, – Столько не живут!

– Папа! – хитро прищурив глаз, спросил Алексей, – А ты, что, тоже маленьким был?!

– Представь себе, сынок!

Все заулыбались.

Лодка, почти бесшумно двигалась вперед. Завалы закончились, хотя кое-где по берегу как кости белели высохшие бревна. Люди в лодке притихли. На старших братьев нахлынули воспоминания, ведь здесь им был знаком каждый изгиб реки. Николай, младший из братьев, с интересом смотрел на места, где началась его жизнь, где жили родители и прошло детство его старших братьев. Алексей, рассматривая проплывающие мимо заросшие берега, думал: «Как вообще можно было жить в такой глуши?»

За поворотом вдали показались остатки небольшой пристани.

Валера приподнялся и, показывая рукой в ее сторону, громко сказал:

– Смотри, Женьк, это же склад ГСМ, а напротив – речка Копсарка! Видишь?! Смотри, как заросла! Совсем узкая стала!

– Вижу я, Валера, вижу! Ты сядь только! А то, не дай Бог, в воду еще упадешь!

Видно, было, что брат взволнован, да и Евгений испытывал аналогичное чувство, только, может быть в силу своего характера, не так явно его показывал.

– Смотри, сейчас поселок должен показаться, может хоть какие-нибудь строения еще уцелели! – нетерпеливо сказал Валерий.

Лодка, подчиняясь изгибу реки, повернула налево. Казалось, еще мгновение и впереди зашумит жизнь, из-за поворота покажутся невысокие дома, сараи, деревянные мосты, вдоль берега – бесконечные мостки с лодками, залает собака, у берега заплещутся домашние утки. Но, вокруг стояла тишина, густой кустарник покрывал берега до самой воды. И только напоминанием, что здесь когда-то жили люди, по левому берегу кое-где попадались высохшие и выгоревшие на солнце доски, и бревна.

– Смотрите! – сказал Валерий, показывая на безымянный приток, где как гнилые зубы, торчали над водой бревна основания моста, – Это мост, через который мы в школу ходили!

Чуть дальше виднелся точно такой же, сгнивший остов еще одного моста.

– А здесь баня была! – сказал Евгений, показывая на кучу черных бревен слева от притока.

– Причаливать будем?! – спросил хозяин лодки.

– Конечно, будем! Что мы, зря сюда ехали! – порывисто ответил Валерий.

– Володя! Давай сюда! Здесь, вроде как, на берег выйти можно! – показал Евгений на небольшой участок берега, где между кустами просматривались какие-то развалины.

– Женьк! Смотри, ведь это дедушкин дом! – крикнул Валера, показывая на проступившие сквозь заросли очертания строения с провалившейся крышей. Володя заглушил мотор, и лодка по инерции продолжила движение. Не дойдя несколько метров до берега, она остановилась, упершись в густо росшую болотную траву. Валерий перелез на нос лодки, взял трос:

– Я сейчас спрыгну на берег, подтяну!

– Сто-ой! – в один голос крикнули Евгений, Николай и Володя, – Там же может быть глубоко!

Валерий замер. Володя, стоя на корме, взял весло и хотел подтолкнуть лодку, упершись им в дно.

– Ё-моё! – вскрикнул он, когда весло, почти полностью ушло в воду, не достав дна, – Здесь глубóко!

Он начал потихоньку подгребать к берегу, постоянно проверяя глубину. Лодка медленно, шурша по днищу травой, стала двигаться вперед. Наконец весло коснулось дна. Володя уперся, и лодка резко пошла вперед.

Валерий, не дожидаясь, пока она уткнется в берег, прыгнул.

– О чё-ёрт! Глубокó! – вскрикнул он, зачерпнув сапогом воды.

Быстро выскочил на твердую землю и подтянул лодку за трос.

– Ну, что? Начерпал в сапоги? – не спеша, спрыгнув с лодки, спросил Николай.

– Да-а! Ерунда! Чуть-чуть! – выливая воду из резиновых сапог, ответил брат.

Последним из братьев на Курдюжскую землю ступил Евгений. Огляделся, прикидывая, в какую сторону лучше начать движение.

– Ну, что, все готовы к путешествию?! – спросил он.

– Я в лодке, наверно, останусь! – отозвался Володя.

– Конечно, оставайся! – подтвердил Валерий, – Лодку, да и вещи кому-то надо посторожить.

Братья повернулись в сторону выглядывавшего из зарослей разрушенного дома. На душе было какое-то странное, щемящее чувство, как будто бы они путешествуют во времени в свое далекое детство.

– Ну, что-ж, веди, Женя! – сказал Николай.

– Давайте так, далеко не расходимся и смотрим под ноги, чтобы не напороться на колючку, гвоздь или какую-нибудь острую скобу, – деловито начал Женя, и продолжил, показывая на развалины – Это дом в котором жил дедушка. Давайте обойдем его слева и выйдем к железке, там должна быть насыпь песчаная, а то с этой стороны раньше болотина была и сараи.

Путешественники осторожно, продираясь через густые заросли, начали движение. Пройдя несколько десятков метров Евгений остановился.

– Справа дом дедушки, – показывая на заросшие остатки дома, сказал он, – Слева, еще один, помнишь Валера?!

– Да! Тут Свердловы жили, а вот здесь – Луйге!

– По идее мы сейчас должны стоять на насыпи, где между домами проходила железная дорога!

Евгений поковырял ногой, разгребая старые перепрелые листья и мох:

– Смотрите! Железку, конечно, разобрали и увезли. А насыпи-то песчаной нет! Ничего себе как за годы все затянуло!

– Дядя, Женя! – натягивая капюшон куртки на голову и отбиваясь от наседавших комаров и слепней, спросил Алексей, – А дом, в котором вы жили, где стоял?!

– Если пройти немного вперед, – показал в сторону густо росшего леса Евгений, – То, там и был наш дом. Только его, как поселок закрыли, разобрали и куда-то перевезли. Поэтому, скорее всего, от него ничего не осталось.

– Пошли, посмотрим! – сказал Валерий и, раздвигая густо росший кустарник, двинулся вперед.

Все направились за ним. Пройдя несколько десятков метров, Валерий остановился и, присев, начал руками разгребать ветки и мох. Показались позеленевшие, трухлявые бревна, кое-где скрепленные проржавевшими металлическими скобами.

– Вот наш дом! – закричал Валерий, – От него только бревна фундамента остались!

Подойдя, Евгений стал помогать брату, ногами очищая едва заметные сгнившие бревна, от прелых листьев и мха. Николай с сыном с любопытством смотрели на их действия.

– Вот здесь была кухня! – показывая на образовавшийся из истлевших бревен прямоугольник, как-то грустно сказал Евгений, – Здесь комната, в ней телевизор стоял, а вот в эту комнату, Коля, тебя привезли, когда тебе только десять дней исполнилось!

– Точно! – крикнул Валерий и подскочил к росшей берёзе, – Вот, прямо здесь, где сейчас растет эта береза, твоя, Колюха, кровать стояла! Женьк, ведь я ничего не путаю?!

Евгений подошел к берёзе, погладил ее и тихо сказал:

– Нет, ничего не путаешь! Представляете, сколько лет прошло, что такая берёзища выросла, а кажется – все как будто вчера было!

– Ты, смотри, Женьк, раньше казалось, что от нашего дома до дедушкиного далеко, а здесь оказывается всего-то метров двадцать, не больше!

– В детстве всегда все расстояния больше!

– Даже грустно как-то стало, – подытожил Валерий, – Давай остоим здесь, помолчим!

– Давай! – ответил Евгений.

Они постояли, склонив головы, затем молча, опустились на колени.

– Такое надо запечатлеть! – улыбнувшись, сказал Николай, доставая фотоаппарат, – Картина маслом – «Братья вернулись в землю обетованную»! Отлично должно получиться!

– Ладно, пошли к дедову дому! – сказал Евгений вставая, – Посмотрим, что от него осталось.

Дом, в котором жил дедушка и бабушка, был полностью скрыт кустарником. Крыша, крытая дранкой, провалилась.

Бревна стен сгнили и почти везде обвалились. Более-менее целым оставалось соседское крыльцо с оранжевой дверью, да окно в дедушкиной квартире.

– Женьк, это же окно в кухню, где дедушка и бабушка жили! – подойдя, сказал Валерий.

1970 год и  2015 год

Евгений подошел ближе, остановился. От этих развалин веяло таким родным и далеким, что заныло в груди. Он заглянул в окно. Внутри все было разрушено, крыша, рухнув, сломала внутренние переборки и развалила бревна капитальных стен. Кое-где на стенах можно было увидеть в несколько слоев, клееные на газеты, выцветшие обои. У самого окна стоял, придавленный бревном, кухонный стол, окрашенный в синий цвет. Перед глазами, сменяя одна другую, проплыли картины детства: вот бабушка Оля, разложив на столе пироги, машет им с братом и зовет кушать; вот мама, с Колюшкой на руках, стоит у окна и улыбается; прабабушка сидит на завалинке в белом платочке, опершись на клюку… К горлу подступил комок, навернулись слезы. Он вытер рукой глаза и повернулся. Валера стоял рядом и молчал, чуть дальше стоял Николай с сыном.