Цитаты из книг автора «Евгений Соловьев»

Для людей, которые не могут, несмотря ни на что, признать законность личного счастья, видя перед собой несчастье других, счастья и довольства на земле нет. Но эти люди и являются светочами мира. Чтобы избегнуть как-нибудь проклятых и мучительных вопросов, они могут закрывать свои проницательные – я бы сказал даже пронзительные – глаза разными шорами: эгоизмом личным и эгоизмом семейным, смирением и непротивлением. увы, однако… печать Каина не сходила с чела гениев, как красиво выражается Брандес, особенно

жизни Л.Н. Толстого особенно увлекаться не следует. В его натуре лежит источник внутренних непримиримых противоречий – душевная надломленность поколений, а не только его самого. Удач и счастья, выпавших на его долю, смело бы хватило на десять обыкновенных смертных; его литературный талант смело перевесит всю совокупность литературных талантов современности; его слава могла бы удовлетворить самого Наполеона – эту ненасытную, воплощенную жажду славы, а доволен ли он и был ли он доволен когда?

Впрочем, как этим эпитетом, так и вообще полным внешним благополучием

Семья вывела Толстого из заколдованного круга его собственной личности, его собственных личных желаний. От своего я он убежал в семейные заботы, воспитание, хозяйство. Всего этого хватило на 15 лет.

Хозяйство давало графу в то время хороший доход: кроме свиней и поросят, у него было восемьдесят коров, пятьсот шленских овец и очень много птицы… Между прочим, мы сбивали отличное сливочное масло, которое продавали в Москву по шестьдесят копеек за фунт…”

У детей никогда не вымогались обещания не повторять проступков и просьбы о прощении их. О

Они должны были просить, прибавляя непременно слово “пожалуйста”.

При содействии Льва Николаевича открыто было тогда 14 школ, “но, – говорит он, – я так измучился посредничеством, школами и журналом, так тяжела мне стала борьба по посредничеству, так смутно проявлялась деятельность моя в школах, что я заболел более духовно, чем физически, бросил все и поехал в степь к башкирцам: дышать воздухом, пить ку

Яснополянская школа просуществовала около трех лет и умерла естественной смертью не столько от недостатка интереса со стороны Толстого, сколько оттого, что каждый ребенок в деревне со 150 жителями выучился всему, что он считал для себя нужным,

порядок. И вот в этой свободной республике преподавание шло крайне успешно, и ученики научились любить школу и ученье благодаря тому, что все учителя проникнуты были истиной, не раз высказываемой Львом Николаевичем: “Всякое принуждение вредно и указывает на недостаток самого метода и преподавания. Чем с меньшим принуждением учатся дети, тем метод лучше; чем с большим, тем хуже”. Учителя и во главе них Лев Николаевич старались выработать самый лучший метод при наибольшей свободе учеников.