Бюджетные кульбиты

Все-таки даже среди итальянцев встречаются очень неглупые люди: Марчелло Липпи, Карло Анчелотти, Клаудио Раньери… В эту когорту входит и Николо Макиавелли. В XV веке на Апеннинах еще не играли в футбол, поэтому Макиавелли пришлось освоить ремесло политтехнолога. В своих наставлениях тогдашним губернаторам и президентам он обозначил грань, которую в обращении со своими подданными не должен переходить ни один разумный правитель. Государю позволено многое: можно посадить любого гражданина без суда и следствия в тюрьму, можно публично унизить подданного, допускаются даже такие вещи, как изнасилование жены на глазах мужа и совокупление с несовершеннолетней девочкой в присутствии ее родителей. Харизма настоящего вождя извиняет в глазах общества такие мелкие шалости. Но если король, президент, герцог или какой-нибудь маркиз-губернатор покусится на содержимое карманов законопослушного населения – социальный взрыв неминуем. Карл I английский и Людовик XVI французский, видимо, не читали Макиавелли. Они транжирили бюджетные деньги направо и налево, прикармливали фаворитов, их королевы за казенный счет увешивали себя с ног до головы многокаратными блестяшками. И общественное мнение, конечно, осудило этих зарвавшихся правителей. Осуждение это, как было принято в те суровые времена, выражалось в усекновении головы неразумного распорядителя бюджетных средств. Книгу Макиавелли «Государь» Савельев перечитывал не один раз. «Если бы Никола руководил итальянской сборной на последнем чемпионате мира по футболу, скуадра адзурра ни за что бы не облажалась», – так думал Стас, направляясь на встречу с Тестоедовым.

Мэр Приуральска, который с нетерпением ждал визита своего консультанта, отодвинул в сторону кипу документов.

– Что ж, господин консультант, я готов выслушать ваше мнение по проблеме оптимизации системы налогообложения подведомственной мне территории.

– Бюджетный расклад известен, Юрий Рудольфович. И нам потребуется его кардинально изменить. Итак, какие налоги на сто процентов остаются в региональном и местном бюджетах? Земельный налог, налог на имущество физических лиц, налог на имущество организаций, транспортный налог. ЕНВД, упрощенка – девяносто процентов. Налог на доходы физических лиц наш на семьдесят процентов. Самые жирные налоги, в том числе НДС и налог на добычу полезных ископаемых, полностью забирает Москва. Отсюда и танцуем.

– Поле для маневра у нас не очень большое, – усмехнулся градоначальник.

– Небольшое, но развернуться можно. Да, Юрий Рудольфович, не надо забывать и о штрафах за налоговые правонарушения. Порядка пятидесяти процентов – наша доля. Что нам выгодно? Как можно больше малых предприятий, переведенных на упрощенную систему налогообложения. Конечно, мы потеряем налог на имущество, но и федеральная доля НДС тоже уменьшится, значит, деньги остаются в городе.

– Легко сказать – перевести на упрощенку! Как мы их заставим?

– Никто никого заставлять не будет. Когда в руках нет кнута – нужен пряник. И он у нас есть – льготные банковские кредиты для открытия своего бизнеса.

– Для этого нам потребуется серьезный банк-партнер, – резонно заметил Тестоедов.

– Такой банк у нас имеется, Юрий Рудольфович! «Старт-Банк» вас устроит? – Савельев всегда мог рассчитывать на свою давнюю подругу Ольгу Кузнецову, которая управляла этим банком, входящим в состав ФПК «СтаБиКо». А корпорацию эту возглавлял Василий Степанович – отец покойной невесты Стаса.

– Контора очень солидная, – Тестоедов уважительно покачал головой. – У тебя действительно на нее выходы имеются?

– Имеются, Юрий Рудольфович, и самые прямые, – консультант протянул шефу скромную визитку, которую ему в свое время вручил московский олигарх.

– Что ж, дело перспективное. Начинай операцию по привлечению «Старт-Банка», – мэр сделал пометку в своем ежедневнике. – Ладно, мелкий бизнес – это хорошо. А как быть с крупняком? Его ведь на упрощенку не переведешь.

– Вы абсолютно правы. Здесь нужны другие методы. В некоторых регионах действует метод золотых и серебряных сертификатов. Предприятие, имеющее такой сертификат, берет перед местными властями обязательства по выполнению плана наполнения бюджета. За это им гарантируется самое лояльное отношение со стороны налоговой инспекции. Никаких проверок на срок, скажем, в три года.

– Я тут вижу две проблемы, – перебил консультанта мэр. – Во-первых, для этого нам нужен свой начальник краевой налоговой. А этого человека ставит Москва. Проблема номер два. Разговаривать надо с настоящими собственниками, а не с теми надутыми шестерками, которые их представляют на местах. И собственников этих, как ты понимаешь, зачастую не могут разыскать даже самые крутые спецслужбы. Сидит себе мужичок в скромном таком замке где-нибудь на французской Ривьере, шерри-бренди попивает. А у него в кармане пара-тройка наших Приуральских заводов.

Или скромный слуга народа. Ежегодно подает декларацию о доходах, которые состоят из зарплаты федерального министра да гонораров за книжку о правилах организации рыбного хозяйства на Курилах. А у самого вилла на Каймановых островах. И металлургический комбинат где-нибудь в тундре.

– Согласен с вами, Юрий Рудольфович. Задачки это непростые, но решить их можно. Начальника налоговой надо через Москву ставить. У меня кое-какие мысли на этот счет уже имеются. Но это чуть позже. А вот кандидатуру на эту должность я вам уже сейчас предложить могу.

– Кто?

– Железная Маша! – Стас умел ценить серьезного противника. Он прекрасно помнил, сколько крови попортила ему заместитель начальника краевой налоговой инспекции Мария Петровна Будакова во время рейдерской атаки на Чуковскую фабрику.

– Помню, помню, – оживился Тестоедов. – Очень жесткая дама, и хватка у нее бульдожья.

– Я бы ее, Юрий Рудольфович, сравнил не с бульдогом, а с немецкой овчаркой, – развил кинологические ассоциации мэра Стас. – Очень полезное свойство: она честно служит своему хозяину. Если тот, конечно, не забывает ей в кормушку куски мяса вовремя подкладывать. Она сейчас главбухом устроилась, но, если ее снова позвать на службу, она точно пойдет. Порода у нее такая. Что касается поиска собственников. Есть каналы, которые работают получше фээсбэшных. Я вам только что визиточку дал. Если этот человек попросит кого-то поискать и непременно найти интересующего его человека, ему вряд ли кто отказать осмелится.

– Что ж, парень, инициатива, как ты знаешь, всегда наказуема. Ты идею подкинул, ты ее и реализуешь. Отвечать за это тоже тебе.

Золото Кахамарки

В мире сегодня неспокойно. На просторах финансового океана продолжает бушевать кризис. Люди в отчаянии ищут точку опоры. Недвижимость, акции, валюта уже не представляются чем-то надежным. Печатные станки работают день и ночь. Ничем не обеспеченные бумажки – доллары, евро, векселя и облигации – порхают по планете.

После дружеского ужина и обмена последними новостями Стас и Зенон решили продолжить разговор в более уединенном месте – рабочем кабинете колдуна. Савельев узнал входную группу офиса своего приятеля. Вывеска над дверью гласила: «Доктор Мозгоклюй. По дереву не стучу». В свое время Зенон объяснил Савельеву, что профессиональный колдун может эффективно работать только с теми клиентами, чей интеллект превысил определенный порог. С альтернативно одаренными гражданами, головы которых наполнены опилками и прочими отходами деревообработки, колдун принципиально не общался. «Я не дятел, а птица совсем другой породы», – любил приговаривать консультант по связям с загробным миром.

А вот Фатиму, секретаршу Зенона, Стас вначале не признал. Суровая киргизка сменила наряд. Вместо строгого делового костюма ее тощее тело на этот раз было облачено в пончо из грубой ткани, разукрашенное зигзагообразными узорами. Такими же узорами были испещрены и щеки Фатимы. Но больше всего аудитора поразил головной убор секретарши колдуна. Ее макушку украшал небольшой котелок наподобие того, без которого любители кино не могли вообразить себе Чарли Чаплина.

– Слушай, Зенон, а как ты теперь умудряешься девушку за задницу пощипывать? – ляпнул обалдевший Стас.

Фатима, не меняя выражения своей каменной физиономии, распахнула перед друзьями дверь в кабинет своего босса. Не понятно было, услышала ли она реплику посетителя, который неоднократно наблюдал за тем, как Зенон проверял на прочность седалище своей офисной рабыни.

– Ничего, надо будет – и через ткань из шерсти ламы ее достану. Рабыня всегда должна чувствовать на своем теле руку хозяина, – барственно пробасил Зенон. – А наряду ее не удивляйся. Так одеваются индейские женщины в Перу. Я старюсь точно воспроизводить местный колорит Кахамарки. Так мне легче установить ментальный контакт с виракочами.

– Не понял я тебя, Зенон, – заметил Стас. – Ты раньше все больше киргизскими обычаями увлекался, а тут инки какие-то, виракочи?

– Сейчас я тебе все объясню, заходи, – пригласил своего гостя в кабинет Зенон.

Интерьер кабинета колдуна-консультанта тоже изменился с момента последнего визита Савельева. На стенах вместо хорошо исполненных копий классических картин висели какие-то веревочки, с которых свисали нити, повязанные разноцветными узелками.

– Это кипу, – предупредил вопрос Зенон. – Узелковое письмо инков. Я пытаюсь найти аналогии между этими посланиями и текстами барсакельмесов. Про барсакельмесов я тебе тоже все расскажу.

– Что-нибудь интересное нарыть уже удалось? – поинтересовался Стас.

– Пока нет. Я думаю, что шифром для сопоставления кипу и барсакельмесской письменности станет символ золота. Оба эти народа очень трепетно относятся к желтому металлу. Впрочем, в этом ничего удивительного нет. Понимаешь, золото все равно останется самой большой ценностью. И дело не только в том, что оно блестит, не поддается коррозии и его относительно немного, – объяснял Стасу Зенон. – Этот металл обладает особой энергетикой. Мне много приходится общаться с обитателями потустороннего мира. Так вот, там в ходу только одна валюта – чистая энергия. И только один материальный носитель такой энергией обладает. Золото.

– И ты решил поставить на золото? Но ведь цены на драгметаллы на мировом рынке постоянством тоже не отличаются, – Савельев ждал дальнейших разъяснений.

– Небольшие колебания цен волнуют только тех, у кого золота немного, пара-тройка тонн, – спокойно ответил колдун.

– А у тебя что, больше трех тонн золота? – оживился Савельев.

– Пока нет, – Зенон непроизвольно перешел на шепот. – Но если все пойдет как надо – то будет. Ты знаешь историю самого большого золотого клада в истории человечества?

– Нет, – честно признался Стас.

– Это золото Кахамарки. Есть местечко такое в Перу, в Южной Америке. Раз ты забыл школьный курс истории – напомню. Когда туда в начале XVI века пришли испанцы, они наголову разбили войско императора тамошних индейцев инков – Атауальпу, а его самого захватили в плен. Для инков фигура императора была священной, они все готовы были отдать, чтобы их божественный правитель оказался на свободе. Испанцы назначили выкуп. Они потребовали, чтобы инки наполнили золотом комнату, в которой содержали пленного Атауальпу. И комната эта была не маленькая. Семьдесят кубометров объемом.

– И что дальше? – заинтересовался Стас.

– Инки выполнили требование конкистадоров. Со всей империи Тауантинсуйю, так их государство называлось, несколько месяцев тащили золото, на рудниках выработку увеличили вдвое. Все храмы пожертвовали золотые украшения. Комнату набили до потолка. А потолок там был высокий, под три метра. Представляешь? Так что золота там набралось около шести тонн. Это несколько миллиардов долларов в нынешних ценах.

– А что испанцы?

– Их подвела жадность. Эти голодранцы просто охренели от такого богатства. Им же еще и со своим королем делиться надо было. И они отказались выпускать императора. Потребовали еще больше золота. Тогда инки призвали на помощь своих духов-виракочей.

– И те спасли императора?

– Нет. Духи прекрасно знают, чего стоит золото, а чего – человек. Девяносто пять процентов и пять. Атауальпу испанцы казнили по всем правилам инквизиторского искусства. А золото пропало. Все, до последней крупинки. И никто до сих пор не знает, куда эти бешеные тонны подевались.

– Постой, постой. Я, может быть, в истории не очень хорошо разбираюсь, но кое-что всё-таки вспомнил. Испанский король получилтаки свою долю этого золота.

– Это – официальная версия. Ее давно разоблачил профессор Хоменко. Знаешь, как все было на самом деле? Подсчеты говорят, что в Испанию было отправлено только восемь процентов добычи. А по закону должно было двадцать. Оставшееся было поделено между конкистадорами. И, что интересно, все они вскоре погибли, просто перерезали друг друга. Представь: они кучу миллиардов поделили – живи и наслаждайся. Нет, ребята затеяли кровавую свару. Вывод: добыча, на самом деле, оказалась совсем небольшой. Про долю короля. По официальной версии весь испанский золотой караван был перехвачен в Атлантике английскими пиратами. Кого-то потопили, кого-то на абордаж взяли. В Испанию поступило ноль целых хрен десятых золота инков.

Догоняешь?

– Пока не очень, – Стас попытался сообразить, к чему клонит колдун.

– Виракочи владели навыками термоядерного синтеза! Все золото Атауальпы через какое-то время превращалось в ртуть, а потом в железо. Когда конкистадоры это обнаружили – было поздно. Королю в Испанию доложили о фантастической добыче, он ждал своей доли в двадцать процентов. Пришлось выкручиваться. Они вступили в сговор с английскими пиратами и банкирским домом Ротшильдов. Банкиры субсидировали пиратскую экспедицию для прикрытия провала конкистадоров. А когда те отказались платить по сделке, Ротшильды уже за свой счет стали снаряжать пиратов для возврата процентов. И тогда Карибское море наводнили флибустьеры, которые житья не давали испанцам, топили все подряд и в конечном итоге довели их до ручки. Отсюда мораль: не надо ссориться с духами и банкирами.

– Насчет банкиров – это ты верно подметил, – согласился Савельев. – Но мне одно непонятно: если золото уже превратилось в железо, что нам от этого?

– Все-то тебе объяснять приходится, – поморщился Зенон. – Ты о законе сохранения энергии слышал?

Савельев, круглый отличник по жизни, возмущенно поднял брови.

– Так вот, духи этот закон очень уважают, – назидательно произнес колдун. – Если где-то несколько тонн золота превратилось в железо, значит, в другом месте такая же масса железа должна быть превращена в золото. Главное – найти это место.

– Ладно, ладно, версия принимается. Но это было давно и неправда. В Приуральске один профессор сумасшедший живет, так он мне доказывал, что знает точные места, в которых затонули испанские галеоны, которые золото и серебро из Нового света везли.

Стас посмотрел на часы, они с Зеноном засиделись, а на завтра ему предстояла важная встреча в одном серьезном министерстве.

– Я не знаю, на какие источники опирается твой профессор, а у меня имеется очень интересный способ по извлечению золота, – обиделся Зенон. – Ты не забывай, я могу с духами общаться.

– Так это с нашими духами, а там эти самые… виракочи, – усомнился Савельев.

– В том-то и дело. Я специально в Перу ездил, просидел там два месяца, все горы облазил. С тамошними колдунами познакомился. Не идут виракочи на прямой контакт с иностранцем – и точка. Но я узнал кое-что очень интересное. Оказывается, у нас в России эти самые инки и их духи соответственно родню имеют! И, что самое интересное, этот народ – родственник инков – проживает на территории Приуральского края! – колдун с торжеством взглянул на Стаса.

Савельев задумался. Он неплохо изучил своего приятеля, и мог понять, когда Зенон травит свою очередную байку, а когда говорит правду. Если речь шла о деньгах – колдун относился к делу очень серьезно. В душе потомок Чингисхана был настоящим бизнесменом. И сейчас, судя по всему, Зенон говорил о таких вещах, в которых был абсолютно уверен.

– Что это за народ такой? – деловито поинтересовался Стас. Он уже не посматривал на часы.

– Барсакельмесами их зовут, – ответил Зенон.

– Я Приуральский край неплохо знаю, но про таких не в курсе, – признался Савельев.

– Ничего удивительного в этом нет. Это очень маленький народ, их на земле осталось всего тысяч десять человек. И половина из них компактно проживают в одной деревеньке на севере Приуральского края. Называется она Бармалеевка.

– Точно, есть такое местечко, слышал про него.

– Слышал, да не все, – Зенон выдержал многозначительную паузу. – Бармалеевка – это русское название. А сами барсакельмесы деревню называют по-другому. Угадаешь? Кахамарка!

Стас с изумлением смотрел на собеседника.

– Народ этот вообще какой-то непонятный, – продолжал колдун. – Откуда они взялись в России – неизвестно. Ни одной родственной языковой группы среди наших народов им подобрать не удалось. Так вот, я когда в Перу поехал, взял несколько книжек на барсакельмесском языке. Прочитал оттуда несколько фраз одному профессору в университете Лимы, у того просто глаза на лоб полезли. Оказывается, имеется масса созвучий между языком барсакельмесов и языком кечуа.

– Кечуа? – переспросил Савельев.

– Да, это язык, на котором говорили инки! – глаза Зенона горели изумрудным огнем, Стасу показалось, что даже курчавые волосы на массивной голове колдуна чуть-чуть распрямились. – Понимаешь, чем это пахнет? Я постараюсь установить контакт с духами барсакельмесов и выйти на след золота Кахамарки. Ты когда в Приуральск едешь? Мне нужно в Бармалеевку попасть.

– Я так понимаю, что ты мне в долю войти предлагаешь? – спросил Стас.

– Правильно понимаешь, дружище. Если дело выгорит – золота на всех хватит. А мне поддержка местных властей совсем не помешает. Да и тебе, думаю, в Москву еще не один чемодан бабла везти придется. По рукам? – колдун пристально смотрел в глаза собеседника.

В голове Стаса мгновенно промелькнуло: президентские выборы в России – проект очень дорогой. А если он все правильно прикинул, вскоре Тестоедов двинет именно в этом направлении.

– Сколько? – решил поторговаться Савельев.

– Фатима, чаю! – приказал Зенон.

«Господи, только не это!» – ужаснулся Стас. Он вспомнил, что вместо нормального, привычного для европейцев чая Зенон по обычаю своих монгольских предков предпочитал употреблять чудовищную жидкость, настоянную на курдючном жире черных баранов.