Семья как мультипликатор социального неравенства

Если умный, сильный вождь человеческого племени сумел эффективно организовать взаимодействие своих соплеменников, и племя благополучно забило мамонта, то он имеет полное право отрезать себе лучшие его куски. Пусть даже и в ущерб некоторым менее значимым для племени членам. Естественное неравенство в способностях и обусловленное им право на доступ к ресурсам было, есть и будет. Пусть вождю и достанутся лучшие куски, но при достаточном наличии ресурса остальные соплеменники не будут сильно обездолены.

А теперь представим, что у вождя есть жена или несколько жён и много детей, которых он идентифицирует как своих. В этом случае он отрежет лучшие куски добычи не только себе, но и своим жёнам и детям. При таком раскладе клану (семье) вождя достанется уже более существенная часть добычи, а другие члены племени будут ущемлены в правах значительно больше, чем в случае, когда вождь семьи не имеет. Встает вопрос: да, вождь умело организовал охоту и имеет право на лучшую часть её результатов. Но какое отношение, с точки зрения племени в целом, к лучшим кускам имеют его жёны и дети? Чем они их заслужили? Только отношением к ним вождя-доминанта.

Если племя является коммуной, как в первом случае, распределение ресурсов в нём идет прямо между его членами. Если племя – совокупность парных семей, то распределение становится двухуровневым. Сначала добытый ресурс распределяется между семьями, а потом уже внутри семей.

Ясно одно, если общество – совокупность семей, то высшие по иерархии члены при распределении ресурсов в обществе будут ориентироваться не только на собственное потребление, но и на потребление своих семей. То есть вождь возьмет лучшие куски не только себе, но и своим жёнам и детям. Уже из этих простых рассуждений ясно, что семья является очень сильным мультипликатором неравномерного перераспределения ресурсов в обществе. И значительно усиливает потоки перераспределения ресурсов снизу вверх по социальной пирамиде.

В общем случае неравномерное перераспределение относится и к расширенной семье вождя – совокупности семей его родственников, а также максимально лояльных к нему соплеменников, обеспечивающих его поддержку в роли главы племени, а затем и государства. Дополнительным мультипликатором неравномерности перераспределения является и институт наследования: долго сохраняемые ресурсы накапливаются не только в целях текущего жизнеобеспечения семьи, но и для их последующей передачи потомству. Нередко весьма многочисленному.

Получение непропорционально более высокой доли общественных ресурсов отдельными семьями постепенно отразилось и на психологии их членов, что выразилось в появлении у них гипертрофированного чувства собственной важности. Это выработало потребность в выделении себя среди окружающих. Для решения этой задачи требовались дополнительные ресурсы, далеко выходящие за рамки средних потребностей менее привилегированных членов общества, доступных при данном уровне развития производительных сил. Это стало дополнительным стимулом к присвоению правящими семьями общественных ресурсов и, как следствие, к их ещё более неравномерному перераспределению. Завышенная важность самоидентификации, подчеркивания собственного статуса была перенята и большей частью среднего класса общества («надо, чтобы всё было как у людей!»), что до сих пор продолжает раскручивать маховик потребления, являющийся важнейшим стимулом функционирования большей части людей.

Таким образом, институт патриархальной семьи является одним из важнейших источников социального неравенства в человеческом обществе. И все усилия по укреплению семьи как института – это усилия по сохранению в силе существующих на настоящий день инструментов стимулирования перекачки ресурсов снизу вверх по социальной пирамиде. То есть усиления социального неравенства.

Учитывая зомбированность подавляющего числа людей «непререкаемым» представлением о ценности семьи как социального института повторю еще раз: если бы у вождя не было семьи, то он всё равно выделил бы себе больше ресурсов, чем другим членам общины. Когда семья есть, диспропорция перераспределения увеличивается, поскольку в этом случае ресурсы общества перераспределяются не только в пользу вождя, но и его жен, наследников, а часто еще и в пользу ближних и дальних родственников.

Нередко бывает: скажет какой-нибудь известный человек под влиянием эмоциональных факторов какую-нибудь глупость и потом она начинает тиражироваться из сознания в сознание без попытки осмыслить суть цитаты, поскольку её преподнес авторитет.

Здесь все понятно: биологами доказано [1], что долго думать – это биологически противоестественно. Масса мозга составляет 1/50 массы тела. В состоянии покоя он потребляет до 9% всей энергии организма. Если человек о чем-то всерьёз задумывается, то расход энергии увеличивается до 25%. Вот организм и сопротивляется долгим раздумьям, стараясь побыстрее выключить процесс интенсивного мышления во имя сохранения энергии.

Во многих переходах московского метро долгое время висели плакаты с цитатой: «Любовь к Родине начинается с любви к семье». Но если хотя бы ненадолго включить элементарную логику, то можно догадаться, что данное утверждение, по крайней мере, не абсолютная истина. Если не сказать существенно резче: «Любовь к Родине обратно пропорциональна любви к семье».

Очевидно, что в условиях ограниченных ресурсов семьи конкурируют между собой за доступ к ним, стараясь «перетянуть одеяло» на себя. Похоже, что в сознании многих людей цель – обеспечение семьи ресурсами жизнедеятельности – оправдывает любые средства. Вспомним, например, Дона Карлеоне, который готов был на любые преступления во благо своей семьи. А ведь подавляющее большинство зрителей фильма воспринимают этого безжалостного убийцу, если и не с любовью, то, во всяком случае, с немалой теплотой. И это не только результат воздействия действительно высокого искусства. Это результат внедрённого в сознание людей идеала патриархальной семьи. «Всё для дома, всё для семьи!».

Если одна семья стремится присвоить себе больше ресурсов, то она оставляет меньше ресурсов другим семьям. Если Родина (государство) – это совокупность семей, то присваивание одной семьёй большего объема ресурсов, чем среднестатистические, – это в той или иной степени обездоливание других семей твоей Родины, составляющих её большую часть, чем данная семья. То есть – это явная или неявная нелюбовь к большей части твоей Родины. Что и требовалось доказать: «Любовь к Родине обратно пропорциональна любви к семье» или, точнее: «Любовь к Родине обратно пропорциональна желанию увеличить доступные твоей семье ограниченные ресурсы Родины в ущерб другим семьям».

Те же самые рассуждения справедливы и при отсутствии института семьи – при разделе ограниченных ресурсов между отдельными индивидами. Но вследствие приведенных выше рассуждений, наличие данного института значительно усиливает непропорциональность перераспределения.

Экономические отношения внутри патриархальной семьи ещё более усиливают действие мультипликатора непропорционального перераспределения ресурсов. Сразу оговорюсь, что всё, что сказано ниже, действует не в каждом конкретном случае, а как некая усредненная тенденция.

Всем известна расхожая фраза о том, что лучшие друзья девушек – это бриллианты. Вполне понятно почему. Замужняя мусульманка всегда боится, что вдруг её мужу взбредёт в голову при свидетелях троекратно произнести формулу развода. И тогда ей придется покинуть его дом в том, что на ней есть. Естественно, она будет всеми правдами и неправдами добиваться от мужа подарков в виде ювелирных украшений – места занимают мало, а стоят дорого. Можно повесить на себя и в случае развода уйти вместе с ними. Понятно, что здесь имеет место не только страсть к украшениям как таковым, но и желание создать определенный страховой запас на случай неблагоприятного развития семейной жизни.

Не надо сильно напрягать голову, чтобы понять, что то же самое касается не только мусульманской, но и практически любой патриархальной семьи, где основным добытчиком ресурсов, как правило, является мужчина. Потерять этого кормильца (в случае смерти, нетрудоспособности или развода) – значит потерять доступ к ресурсам, необходимым для жизнедеятельности женщины и ее детей. Поэтому женщина явно или неявно будет стремиться всеми средствами создать страховой запас ресурсов, вынуждая мужа зарабатывать всё больше и больше. Чем больше страховой запас – тем лучше. Нужно накопить как можно больше ресурсов, чтобы в случае развода получить свою законную долю. Значительная часть этого запаса для нормальной повседневной жизнедеятельности не нужна. Потребность в нём возникает только вследствие экономических взаимоотношений в обществе, построенном на основе патриархальной семьи. Нужно ли дополнительно доказывать после этих рассуждений то, что экономическая зависимость женщины в патриархальной семье является сильно действующим мультипликатором избыточного накопления ресурсов и желания каждой семьи получить себе (в том числе путем неравномерного перераспределения) как можно большую долю общественных ресурсов, входя в неявную конфронтацию с другими такими же «ячейками» общества?

Борешься за социальную справедливость и ратуешь за семейные ценности? Трудись, Сизиф, трудись!

Семья как фактор биологической деградации

Ещё один мультипликатор неравномерности перераспределения ресурсов в человеческом обществе, так или иначе связанный с фактом существования патриархальной семьи, – институт наследования. Здесь очевидны биологические корни – оставить именно собственное потомство – продолжение рода. Наиболее ярко это проявляется в поведении некоторых хищников. Когда молодой лев изгоняет старого самца из прайда и становится там хозяином, то он первым делом убивает всех недавно родившихся от старого «хозяина» маленьких львят. И, кстати, львицы этому не противятся. Медведица прячет медвежат от самца, который не является их папой, поскольку велика вероятность, что он их убьёт. То есть закон жесток: должно остаться только моё (данного самца) продолжение рода.

А чем от них отличается «венец творения»? Только тем, что не убивает «чужих» детёнышей, но готов изъять ресурсы у других, чтобы больше предоставить своему потомству.

Желание получить от окружающего мира больше жизненно важных ресурсов лично себе вполне естественное желание и с биологической, и с социальной точек зрения. Существованием института семьи мужчины обеспечили себе устойчивый доступ к такому ресурсу как возможность воспроизводства и получения сексуального удовольствия. Жена – это моё, дети, рожденные от нее – тоже моё. Хочу с кашей ем, хочу масло пахтаю. Соответственно, желательно, чтобы мое продолжение занимало такое же привилегированное положение в обществе (если оно имеется) или улучшило свое положение, если моя оценка в обществе занижена (лучшее – детям!). Для этого нужны дополнительные, ненужные для текущей жизнедеятельности, ресурсы, которые надо накопить и моему продолжению оставить. Дальше эту логическую цепочку продолжать, я думаю, не нужно.