Через какое время он очнулся – не знал. В голове была пустота. Чистая, звенящая, как апрельский вечер. Ни мыслей, ни желаний – белый лист. Попробовал пошевелиться – получилось. Захваты убрали. Посмотрел на руки-ноги – вроде как все на месте… И не кастрировали, за что спасибо. Ощупал спину – тело как тело. Ничего не изменилось. Удивился: такие муки, такие страдания – а результата нет. Впрочем, есть результат! Он же жив! Не сработала их хитрая машинка! Не сработали их поганые вирусы! Не одолели они русского человека! Впрочем, русского ли? Безотцовщина же… Поменьше пафоса, Слава. Побольше думай. Уж куда больше – обдумался уже вусмерть, обфантазировался по самое не хочу! Где тут одежда-то… а то как в бане или в ожидании любовницы из душа. Упс! Только при одной мысли о любовнице – уже готов! Это чего, побочное явление или специально? Есть подозрение, что специально… Бабье расстаралось. Слышал же, они там уже расписали развлечения чуть ли не по дням недели! Та-а-ак… а что такое вделано тут? На виске? Вот оно – этой хрени не было, это точно. Кстати, мкара уже нет. Отпал, видно. А на виске какая-то заклепка, как будто гвоздь вбили. Это неспроста! Как же, дадут они сбежать! Похоже, что-то вроде маячка повесили. Если не хуже. Итак, штаны на себя. Где трусы? Какого черта они без трусов ходят? Впрочем, если штаны одноразовые, на кой черт трусы-то? Рубаха… вместо нее опять свитер. Только цвет другой. Ну все, готов. Пожрать бы еще… что-то живот подвело от голода. Сколько тут лежал? Да кто же знает. Долго, наверное. Что в памяти осталось? Жарко было, рвало, корежило всего. Чего там этот негодяй говорил о направленной мутации? Интересно, как же вирусы еще их всех не поразили? Наверное, вирусы саморазрушаются, сделав дело. А может, становятся частью обмена веществ? Ну как бактерии, живущие в организме? Тогда нельзя пить антибиотики, чтобы не уничтожить полезную колонию вирусов. Полезную ли? Чего они внутрь закачали – сексуальное влечение ко всем бабам без учета их расы и возраста плюс какие-то там навыки. Нет, не навыки – способности должны были какие-то проявиться. Какие? Неведомо. Ну-ка, перемножить числа… какие числа? Что, гладиатору числа нужны? Ему нужно лупить по башке своих противников, и как можно эффективнее. А как проверить? Никак. Пока не выпустят на арену. Остается ждать.

Лег на лавку, вытянул ноги в самозатягивающихся башмаках и закрыл глаза. Медленно стал проверять ощущения своего тела – что изменилось? Ничего. Булькает голодный желудок, толчками бьется в висках кровь – все как обычно. Сосредоточился – вроде уловил какое-то ощущение… чего-то такое неосязаемое, как дуновение… Нет, не поймать. Ушло. Совсем ушло. Стало скучно, опять задумался о еде.

Поразмыслил и отчетливо сказал вслух:

– Есть хочу! И пить! Дайте чего-нибудь!

Действие возымело результат – квадрат на стене запульсировал картинкой, изображающей человека с приложенной к нему рукой. Слава на секунду задумался, спустил ноги на пол и приложил руку к квадрату – ничего не произошло. Еще подумал – представил себе тарелку щей с плавающим в центре белым глазком сметаны, котлету с картошкой и кружку ледяного пива. Квадрат засветился голубым светом, а когда Вячеслав убрал руку, открылся, как дверца шкафчика. Внутри стояло все то, что он себе представил. Щи, картошка, пиво. Почти не удивился. Оглянулся вокруг – куда ставить-то? На кушетку? Еще поразмыслил:

– Стол. Стул.

Чуть не отпрыгнул: пол вспучился двумя огромными волдырями и выдавил из себя стол, похожий на перевернутую призму, и стул – обычный прямоугольник. Даже без спинки. Сел на стул, приложил руку и подумал – спинка резная, коричневая, дуб… все представил в подробностях. Стол – полированный темный дуб. Предметы тут же приняли облик, который заказал землянин. Ухмыльнулся – впечатляет! Встал, вынул из «шкафчика» дымящуюся чашку щей, второе, пиво в стеклянной кружке. Понял, что хлеб забыл. Да ну и черт с ним. Стал хлебать горячую жидкость. Вкус местного блюда немного отличался от вкуса настоящих щей, но решил списать это на неумение сконцентрироваться при создании продуктов. Пиво… разочарованно скривился – горькое какое-то, водянистое. Тут точно напортачил. Но все равно выпил. Главное – холодное, с пузырьками, пить-то все равно нечего. Почему напиток так не понравился? В чем отличие? А может, вкус изменился после трансмутации? Посмотреть бы на себя… ага! Почему нет?

– Зеркало. В рост!

Одна из стен сделалась зеркальной. Посмотрел – тот же, что и был. Короткие соломенные волосы, слегка грубоватые черты лица, словно вырубленные из камня (прибалтийский тип лица, как ему говорили. Хотя в любом городе средней полосы сошел бы за местного парня). Довольно правильные черты лица. Ему говорили, что он красавчик – но кто из мужчин может что-то понимать в мужской красоте? Только те, кого мужчинами можно назвать с натяжкой… Женщинам виднее. По крайней мере не смазливый, как эти… Довольно мужественный на вид… на правом виске заклепка. Ага, в этой заклепке пульсирует красный огонек! Удары сердца считает.

«Похоже, что где-то есть контрольный пункт, что-то вроде диспетчерской. Иначе куда прибор передает сигналы? А он передает, уверен!» – подумал Слава.

Поел, посмотрел на остатки трапезы, сказал:

– Убрать стол, стул и посуду! – Столик выгнулся, захватил грязные тарелки и ушел в пол следом за втянувшимся в живую плоскость стулом.

Подумалось:

«Классно! Вот тебе и фантастика! Чтобы мы так жили! Только вот долго ли так проживем?»

Словно бы в ответ на мысли открылась стена, возник голос из ниоткуда:

– Выйти, повернуть направо, идти по желтой светящейся полосе. Сход с полосы считается побегом. За это положено наказание.

Славу передернуло – они хоть за что-то поощряют? Или только – наказание, наказание, наказание… Наверное, так и есть. Так правильно. Чего животное поощрять – спасибо, что кормят и не бьют, а ты будь доволен, скот.

Вышел. Увидел желтую, слегка пульсирующую полосу. Пошел по ней, внимательно смотря по сторонам – что-нибудь, может быть, и увидит. Что-то из того, что пригодится ему в жизни… или продлит жизнь. Бежать? Опять? Куда бежать? Надо подождать…

Полоса вывела в зал, ничем не отличавшийся от остальных помещений – тупой, квадратный. Углы, пол – и ничего более. Цвет серо-бежевый, как обивка какой-то иномарки. Немного подосадовал – чего они, не могут цвет повеселее подобрать, что ли? Все как в какой-то районной больнице. Пусто и гулко. В зале стояла группа тех, с кем Слава прибыл в этот мир, только поредевшая. Подошел, молча поискал взглядом Леру – вроде как она… небольшая стройная фигурка в комбинезончике. Подошел к девушке, легонько взял за руку:

– Привет, красавица!

– Издеваешься, да? – повернула к Славе лицо, он чуть не вздрогнул: ее кожа была очень смуглой, слегка красноватой, а по лицу расходились пятна, похожие на пятна леопарда – черные на смуглом. – И по всему телу так! – с отчаянием сказала она. – А глаза видел? Я теперь женщина-кошка! Ой, мамочки! Никогда не вернусь на Землю, куда в таком виде! Уродка! А еще, стыдно признаться, не знаю, что со мной сделали: как только меня касается мужчина, я хочу под него лечь! Просто замурлыкать, скинуть одежду и прижаться к нему! Я теперь маньячка! Я все время хочу мужчину, до одури хочу! Слава, это кошмар!

– Если это тебя успокоит – я все время хочу женщину, любую, какую увижу, – угрюмо ответил Слава, рассматривая вертикальные зрачки в желтых глазах своей нечаянной подруги. Ему было очень жалко сияющего света голубых глаз Леры. В душе кипел гнев – кто им позволил творить с ними такое? Как они могли такое сделать?! Отбросил вопросы – если уж земные люди творили на Земле такое зверство, что в голове не укладывалось, почему инопланетянам не творить подобное?

Лера тихонько вытянула руку вперед и показала ему:

– А еще вот, смотри! – Ее прелестные пальчики раздвинулись, и из них вылезли блестящие, даже на вид острые когти сантиметра два в длину, кривые и такие страшные, что пантеры отдыхают. – Видишь, какой подарочек? – горько усмехнулась девушка. – Теперь спинку не почешу. Сразу в клочья раздеру. А ты что получил от наших добрых друзей-инопланетян? Хвост? Когти? Чем теперь отличаешься от людей? Глянь, в кого американец превратился – смотреть страшно! После него и я не кажусь такой уродкой, правда?

Слава посмотрел в сторону и вначале не понял, где Лера увидела американца. Присмотрелся – точно! Вот эта уменьшенная копия гризли, стоящего на задних лапах – Арни! Стальные когти, заросшее мехом лицо, пальцы, больше пригодные для разрывания земли и копания берлог, чем для рисования и вышивания крестиком. Впрочем… вряд ли американец в прежней жизни рисовал или писал книги.

Как Слава понял, америкашка был воякой – то ли морская пехота, то ли… в общем, Арни болтать болтал, но о себе лишнего не выбалтывал. Лишь по косвенным признакам можно было определить, что он – армейская косточка. Да еще по замашкам. Остальные спутники тоже изменились. Масаи потемнел настолько, что стал похож на уголь, хотя в пропорциях практически не изменился. Он тоже, как и Слава, жадно осматривал всех женщин, которые находились рядом.

А женщины были разными – одна с зеленоватой кожей, похожей на кожу хозяев базы, другая в точности женщина-кошка, даже усы выросли, а когда она потерла рот, стали видны острые белые клыки. Вячеслав покосился на Леру и подумал, что у нее, должно быть, такие же. Теперь ей палец в рот не клади… Мужчины выглядели по-разному – кто-то слегка «озверел» и покрылся шерстью. Кто-то, к зависти остальных, внешне не переменился, как Слава.

– Ну так что в тебе изменилось, кроме желания трахнуть всех баб? – ревниво спросила девушка, завистливо смотря на его белую кожу, не тронутую ни шерстью, ни пятнами.

– Ничего, – пожал он плечами. – Может, они не стали ничего во мне изменять? Не знаю, честно. Давай послушаем, что нам скажут эти уроды! – Он кивнул на подходящих к ним хозяев.

Агарлок, его жены, двое помощников непонятной расы – темные, как уголь, только ниже ростом, чем масаи, и еще трое четвероруков встали перед группой мутантов и принялись молча и внимательно рассматривать оставшихся в живых.

Через пару минут Агарлок удовлетворенно сказал:

– Итак, вас осталось пятнадцать. Это хороший результат. Умерло всего пятеро. И практически нет совсем озверевших мутантов – это тоже хорошо. Есть мутировавшие в зверей, но, как я вижу, все сохранили человеческий разум. И еще… пятеро – да, пятеро преобразовались совсем чисто – внешне они не отличаются от людей. Поздравляю вас, теперь вы ценный товар! – Агарлок усмехнулся и подмигнул своим женам, которые жадно рассматривали пленников.

– Теперь расскажу, что ждет каждого из вас в ближайшем будущем. Итак, у каждого в череп вделан маяк, по которому вас можно отследить где угодно – даже если вы отправитесь в глубокий космос. Этот маяк передает сигналы через подпространство, сигналы улавливают наши передатчики и передают на тот пульт, на который я их вывел. Теперь о безопасности. Этот маяк еще и средство наказания. Смотрите – я нажимаю вот сюда, и…

Слава почувствовал такую головную боль, что в глазах потемнело, он практически потерял сознание и чуть не свалился на пол. От боли замутило, к горлу подкатила тошнота, его вырвало прямо на валявшегося на полу человека, в котором он с удивлением узнал того хулигана, который изнасиловал Леру. Почему-то Слава раньше не обращал на него внимания, или парень искусно скрывался, уходя из поля зрения, но это был именно он – шпана в кепочке. Кепочки, правда, не было. А выглядел парень как помесь зверя и человека – из пальцев торчали когти, как и у Леры, а плечи сделались широкими и квадратными, отчего бандит стал похож на орангутанга или гориллу – сутулую и могучую. В остальном парень сохранил человеческие черты.

– Эй, урод, – рыкнул старый знакомый, подымаясь с пола. – Я еще не забыл тот пинок! Если бы не эти мусора, – он указал на стоящих рядом и поигрывающих болевиками четвероруков, – я бы тебе яйца вырвал! Ну ничего, еще будет такая возможность! – Бандит глумливо усмехнулся и, кивнув на Леру, сказал: – А телка-то неплоха была… А ты и не попробовал еще, да? Ничего… скоро ее все попробуют! Из нее шлюху сделали, как надоест на арене – в бордель сдадут. Если, конечно, на арене выживет. Мне докторишка ихний сказал. Им специально делают так, чтобы они всегда мужика хотели! Днем и ночью! И чтобы боли почти не чуяли. Когти ей вырвут, и давай… Гы-ы-ы…

Слава смотрел на гогочущего урода и холодно прикидывал: вот сейчас он возьмет его за шею, крутанет – эта регочущая куча мерзкой плоти обмякнет и не будет больше исторгать словесную вонь! Видимо, бандит, обладавший сверхъестественным чутьем, что-то увидел в лице Славы и понял, что его сейчас будут убивать, а потому быстро ретировался, растолкал своих товарищей по несчастью и скрылся за спиной масаи, хмуро наблюдавшего за спектаклем.

Слава вздохнул, шумно выпустил воздух из груди и разжал пальцы, сжатые в кулаки. Еще секунда, и он набросился бы на урода – а этого нельзя было делать, только что Агарлок сказал, что за драки без разрешения хозяина будут жестоко наказывать. Как? Хозяин уже продемонстрировал. Такой боли Слава не испытывал никогда. Это была боль на нейронном уровне. Ее не отключить…

– А теперь о главном! – с усмешкой сообщил Агарлок. – Каждый из вас сейчас думает: «Я теперь сильный, ловкий, могучий. Что мне эти негодяи?! Убегу, спрячусь, потом пристроюсь в городе и буду жить на свободе! А эту кнопку из головы выну, и все». Так вот, смотрите сюда: вот та кнопка, которая торчит у вас в голове. Сейчас радиус вашей свободы на пятистах шарлонгах. То есть вы можете ходить в пределах этого лагеря, не удаляясь от центра более чем на пятьсот шарлонгов. А если вы удалитесь дальше… смотрите! – Агарлок бросил за спину «кнопку». Он постарался отбросить ее как можно дальше. В воздухе жахнуло так, что заложило уши. Пленники в испуге согнулись, а хозяин заулыбался, обнимая своих зеленокожих жен.

– Вот так! Сигнал может быть отправлен на любое расстояние – хоть в другую галактику. Так что вы теперь навсегда мои. Или того, кому я вас продам. Теперь о вашей работе. Сейчас вас отведут в лабораторию, там каждому наложат матрицу памяти – ту, которую нужно. После того как она укоренится в мозгу, вы будете обладать необходимыми вам знаниями бойца. Матрица для каждого подбирается индивидуально, по его психофизическим параметрам. Но не надо думать, что, когда вам наложат матрицу, вы автоматически станете первоклассными бойцами – это не так. Знать, как что сделать, это одно, а память тела – совсем другое. Чтобы ваши тела «вспомнили», как надо выполнять то или иное движение, надо тренироваться максимальное количество времени. И мы постараемся заставить вас в кратчайшие сроки овладеть вашими врожденными умениями. Тех, кто будет плохо тренироваться, лениться – придется наказывать. Запомните: вы моя собственность. Всякий, кто не выполнит мои приказы, будет наказан. Вот ваши тренеры – Халкор и Сильмара. Сильмара будет тренировать женщин, Халкор – мужчин. Они же должны давать оценку вашим умениям. И вашему поведению. Их приказы – закон до тех пор, пока приказ не отменил я. Если рядом нет ни тренеров, ни меня – вам могут приказывать Амилла и Скирина – они вправе приказать все, что угодно, вы должны выполнять любые команды, кроме команды покончить с собой. – Агарлок улыбнулся, скривил тонкие губы. – Но они не станут наносить вред моему имуществу. А вот я могу приказать покончить с собой тому, кем буду недоволен. Все, Халкор, Сильмара – ведите их в лабораторию.

– Видал, русский, во что я превратился, – рыкнул кто-то рядом, когда они шли в лабораторию за двумя наставниками. – Смотри, я никогда не смогу жить с людьми и быть человеком!

Слава поднял глаза и посмотрел в маленькие желтые гляделки Арни – они горели звериным огнем, и на душе Славы стало тоскливо – неплохой ведь был парень, ну почему тот урод, шпана, сохранил человеческий облик, а этот мужик стал зверем?! Значит, было у него в душе что-то звериное, что вырвалось наружу и изменило его. Похоже, под маской веселого, разговорчивого человека скрывалось что-то темное, страшное. Чем он занимался, как жил? Это прямо по буддистским понятиям: плохо себя вел в прежней жизни – родишься в следующей реинкарнации каким-нибудь чудовищем. Вот и родился…

– Я сочувствую тебе, – сказал Слава, стараясь осторожно подбирать слова, – все мы тут оказались не по своей воле – не повезло. Но наша задача – выжить. Тебе не повезло больше, чем мне… наверное. Я еще не знаю, что со мной будет. Ты подумай, может, тебе это тело лучше поможет выжить, чем мне? Я простой человек, а ты гризли, самый опасный зверь на севере! Так что… у нас есть пословица: «Все, что бог ни делает, к лучшему». Может, и это к лучшему?

– Не к лучшему. – Покачал головой американец. – Хреновая у вас пословица. Но говоришь ты разумно. Может, я так и в самом деле выживу… черт с ними, с когтями! – Арни хлопнул Славу по плечу так, что тот покачнулся и чуть не упал. Удар был неожиданным, быстрым, как молния.

Впрочем, если бы Слава захотел, как ни странно, он бы от него уклонился – лапа гризли летела довольно медленно. Да и то, что он покачнулся, было в общем-то скорее показной слабостью – ну зачем расстраивать человека, уверенного в том, что обладает медвежьей силой? Только вот странно – ведь у Арни и правда должна была быть медвежья сила, почему же Слава так легко воспринял его удар? Даже плечо не заболело!

Масаи, идущий рядом, странно посмотрел на Вячеслава – он как будто понял, что произошло, но по своей привычке высокомерно смотреть на всех, кроме масаи, промолчал: ну занимаются ерундой эти белые, и пусть занимаются.

Процедура наложения матрицы не заняла много времени – обруч на голове, никаких ощущений, кроме секундной дезориентации. Встал с кресла, вышел. Все. Что там изменилось, что нет – неизвестно. Какую программу заложили в голову – неизвестно.

После лаборатории все зашагали обратно – в тот же самый зал, там хозяин давал ценные указания, как выжить в нынешних не шибко благоприятных жизненных условиях.

Теперь настал черед узнать – кто и чего стоит. Всех будущих бойцов выстроили перед инструкторами, и те стали внимательно разглядывать своих подопечных, наметанным глазом определяя, кто перед ними. Слава был уверен, что тренеры просмотрели запись их драки на арене и примерно представили себе, кто есть кто.

Черный, как уголь, Халкор впился глазами в высокого угловатого Славу, который с любопытством разглядывал своих товарищей, и, скривив губы, скомандовал:

– Эй ты, олух! Выйди из строя! Да, ты, белый! Подойди ко мне – сейчас посмотрим, что ты умеешь…