Читать книгу «1972. Возвращение» онлайн полностью📖 — Евгения Щепетнова — MyBook.
image

Глава 2

– Присаживайтесь, пожалуйста!

Предупредительный молодой мужчина открыл перед нами дверцу все той же черной волги, и я, пропустив вперед себя Ольгу, сел на заднее сиденье.

Странное ощущение. Уже начал привыкать сидеть на заднем сиденье. А раньше терпеть этого не мог! Мое место – это так называемое «место трупа», то есть – справа от водителя. Почему трупа? Да потому что при аварии в первую очередь погибает тот, кто сидит на этом месте – я это еще с ментовки вынес. Слышал, как обсуждали эту тему следаки. Самое безопасное в машине место – за водителем. Ну вот пускай там Ольга и сидит.

Распрощался я с двумя высшими небожителями страны вполне даже по дружески. Нет, я с ними не выпивал. Хотя прикольно было бы выпить пятьдесят грамм с самим Генеральным Секретарем КПСС и Председателем КГБ СССР! Шелепин не пьет и презрительно относится к тем, кто выпивает. Возможно потому, что за свою карьеру насмотрелся на советских руководителей, которые повально страдали алкогольной зависимостью.

Про эту самую зависимость – это не придумка, и не наветы злых антикоммунистов. В советское время все дела частенько решались через бутылку. Я не знаю, почему так сложилось – возможно, война так подействовала, постоянные стрессы, а потом уже передалось так сказать в поколениях, но только вот на человека, который не пьет, чиновники смотрели в в высшей степени подозрительно! Не пьет вместе с ними, значит – стучит! И значит, этого человека нужно опасаться. Тем удивительнее факт того, что Шелепин сумел, презирая алкогольную зависимость, добраться до таких высот. Это каким надо быть умным, хитрым, изворотливым – чтобы влезть на самый верхний насест! Уважуха, что еще скажешь.

И задумаешься – сумеешь ли такого человека перехитрить? Сумеешь не поддаться на его интриги? Ой, сомнения у меня в этом плане! Это не президент США, по большей части номинальная и ничего не решающая фигура. Здесь – полноправный властелин, который может вся и все!

Машина плавно тронулась с места, и я вдруг впервые обратил внимание… черт подери, у нее ведь коробка автоматическая! Точно! То-то она перла по трассе, как истребитель! Движок от ГАЗ-13 «Чайка»! Не зря мне показалось, что машина по дороге идет устойчивее и вроде как даже мягче. И стеклоподъемники электрические. И кондиционер – вон, я вижу ручку управления кандюком. Крутая тачка! Их с 1968 года делают мелкими партиями, и называли «догонялками». Почему догонялками? Да понятно – почему. Надавил на педаль, и… все в заднице! То есть – позади тебя. Она шла чуть не до двухсот километров в час. Вот только бензина жрала… жрет – немерено! И не простого бензина, а 95-го, которого в СССР сейчас нет. Его закупают в Финляндии, и заправиться им на заправках невозможно. Но общих заправках, само собой разумеется. Купить такую машину в частное пользование практически невозможно – все они в ведении КГБ, а если бы кто-то даже и купил – содержать ее просто невозможно. Специальные масла, специальный бензин, специфические запчасти. Никому такое чудо не нужно. Если только на Кавказ? Тем, ради понтов – все нужно.

Помню, такая «волга», только желтая, имелась в одном из областных управлений ГАИ, ее почти не эксплуатировали – по тем же причинам (дорого!), и выезжала она очень редко, только на сопровождение ВИП-персон. А потом ее списали, купил кто-то из ментовских чинов. Купил, и выгнал на авторынок – продавать! Только открыл капот, вокруг машины сразу образовался круг из лиц определенной национальности. Они кричали: «Вах! Вах!» – и машина ушла за пятнадцать минут. По хорошей цене. Никто ведь не стал объяснять покупателям, что приобретают они абсолютный геморрой.

Ехали мы недолго – от Кремля до Котельнической набережной ехать совсем ничего, можно сказать два шага. Я даже время не засек, показалось – минут за пятнадцать долетели, или даже меньше. Впрочем, на этом жутком пепелаце – плевое дело. Но мигалку сейчас не включали – зачем? Дом никуда не убежит.

Я снова достал из кармана голубую бумажку и прочитал свою фамилию, номер дома, корпус и номер квартиры. Вот не верится, да и все тут! Квартира в высотке на Котельнической набережной в мое время стоит… сколько? Да хрен знает – сколько. Помню цифру в полтора ляма зеленых. Помню и больше. Сколько может стоить квартира в четыре комнаты площадью более ста квадратных метров?

Бумажку сложил вчетверо и положил в новенький, пахнущий краской паспорт. Не стали заморачиваться, искать мой прежний паспорт, оставшийся где-то в недрах разрешительной системы – просто выписали новый и проставили в него штамп новой прописки. Легко и просто!

Ну а чего – «тоталитарное государство»! Приказал царь – и забегали муравьишки, принесли все, что он потребовал. Попробовали бы такое сделать где-нибудь в США! Дни ушли бы на передачу приказа и его исполнение, да и то – в лучшем случае дни. А то и недели. Это пристрелить известного русского писателя, светоча литературы – быстро и легко, а документ сварганить – это трудно.

Глядя на меня, достала паспорт и Ольга, раскрыла, зачем-то понюхала, с улыбкой шепнула:

– Хорошо пахнет!

– Родиной? – тоже улыбнулся я.

– И… родиной тоже – хихикнула Ольга – Люблю запах типографской краски, с детства люблю! Может я стала журналисткой именно потому, что мне нравится запах свежих газет! Вот!

– Маньячка! – ухмыльнулся я – Наркоманка!

– Да! – злобно оскалилась Ольга – Щас как вцеплюся в одно место! Ух, попляшете тогда! Знаете, что мешает плохому танцору?!

– Вот щас обидно было! – пригорюнился я – Что, я плохо танцевал в клубе? Да на нас все смотрели, а бабы визжали так, что чуть из трусов не выпрыгивали!

– На меня они смотрели! – мстительно завершила Ольга – На грудь мою! То бишь на сиськи! А вы…

– Слушай, прекрати меня называть на вы, а?! Меня это просто бесит! После того, что мы пережили… да и на вид мы одногодки!

– Врете! Эээ… врешь! Я моложе выгляжу! Мне никто больше девятнадцати лет не дает!

Я посмотрел на Ольгу «чужим» взглядом, поднял брови:

– Хмм… ну… соглашусь. Больше девятнадцати лет тебе не дашь.

– Прощен! – махнула рукой Ольга и выглянула в окно, отодвинув занавеску – Ух ты! Здоровая какая махина! Что, уже приехали?

– Похоже, что приехали… – задумчиво сказал я, убирая паспорт в карман.

Ольге тоже выдали новехонький паспорт, и самое что интересное – паспорт гражданки СССР, росчерком пера вернув ей родное гражданство (тоже преимущество «тоталитарного» государства). И прописку сделали – теперь она была прописана в моей… бывшей моей однокомнатной квартире у метро Динамо. Кстати, я как провинциал все время хочу назвать «метро Динамовская», вот хочу, и все тут! Никак не могу привыкнуть, что это «метро Динамо»!

Пора привыкать. Я ведь теперь «маасквич»! Хе хе хе… А лет через десять сделаюсь «коренной маасквич»! А может и раньше. Тут ведь как: коренной москвич, он никогда не носит в руках ничего кроме нотной папки или портфеля, а еще – он не стоит на эксклаторе, а обязательно бежит по нему вниз, ибо экономит каждую секунду своего делового времени. Только «понаехавшие» шастают с огромными баулами, пахнущими колбасой, и стоят на эскалаторе, дожидаясь, когда мимо пробежит «коренной москвич». Так их и вычисляют.

Впрочем, сейчас это еще не очень заметно. Москва еще полна настоящими коренными москвичами, которые вскорости окажутся где-нибудь в Мытищах, сбежав от наплыва «коренных» москвичей, понаехавших в Нерезиновую в лихие 90-е. Эта Москва еще ТА Москва, столица моей Родины, Советского Союза. Той Родины, о которой тоскуют все, мечтающие услышать хруст советской булки.

Забавно. Почему-то те, кто мечтает чтобы вернулось прошлое, забывают о том, что родин-то на самом деле было две, и те, кто вышел из СССР и сохранил память и разум, помнят именно эти ДВЕ родины. Одна – это бараки, которые строили на три месяца, и которые стоят уже тридцать лет. Отсутствие в магазинах дефицитных товаров – практически тотальный дефицит на все более-менее интересное, современное, качественное – начиная с колбасы и заканчивая автомобилями. И полнейшее неравноправие, которое никогда не признают те, кто жил в советское время… «как сыр в масле катался». Обычно это жители крупных городов – Москва, Ленинград, Киев и Рига. В семидесятые годы там было ВСЕ, особенно если ты «выбился в люди» и каким-то образом припочковался к спецраспределителю.

В доме, у которого мы только что припарковались, жили те, кто именно что «выбился в люди». Это был островок благополучия, вернее – пик благополучия, возвышавшийся на Москва-рекой и Яузой как огромная скала, о которую разбиваются все жизненные невзгоды. Вначале тут жили только работники НКВД, но потом, после того, как к зданию пристроили новые корпуса, сюда стали селить тех, кто с точки зрения советской власти заслужил проживание в «пике благополучия» своими праведными деяниями на благо родной страны. Художники, скульпторы, балерина и актриса, композитор и просто чиновник высшего ранга – кого только здесь не было! Если ты получил ордер на квартиру в высотку на Котельнической набережной, значит – заслужил, значит, ты чего-нибудь да значишь. Это как получить орден. А может даже и покруче. Орденов много, а высоток на Котельничьей – одна. И квартир в ней ограниченное количество.

– Пойдемте, Михаил Семенович, я покажу вам вашу квартиру. Но начнем мы с гаража – с мягкой улыбкой сообщил мне провожатый, который сидел на правом сиденье торпеды-«волги».

– С гаража? Хорошая новость! – искренне обрадовался я – А то я все думал, куда мне девать машину? Бросить на улице – как-то… не очень.

– Нет-нет, что вы! Мы все продумали! – улыбнулся мужчина. Имени своего он не назвал, а спрашивать я не стал – захочет, так сам назовет. А не называет – значит, не положено. Да и если назовет – никакой гарантии, что это его настоящее имя.

Гаражи, как оказалось, находились под чем-то вроде длинного пандуса, или не знаю, как это назвать. По этому пандусу можно подъехать к высотке с одной из сторон и припарковаться. И не догадаешься, что внизу стоят несколько сотен машин. Хотя нет… присмотрелся – это спортплощадка! Точно, спортивная площадка, она!

Гараж, или точнее «парковка», ничего особенного из себя не представлял. Я десятки, если не сотни раз видел такие парковки под крупными мегамоллами. Только там у площадок не было номеров. Мой номер, вернее номер моей площадки – «52». Так значилось на стене за кормой машины, и вероятно и на полу под машиной – заглядывать я не стал, но могу сказать с полной определенностью – номер должен быть. Потому что такие номера были на свободных от машин местах парковки.

Свободными было около половины мест, и что характерно, сразу бросилось в глаза – ни одной иномарки! Хе хе хе! Мой «кадди» среди волг, жигулей и москвичей смотрелся как «Титаник» среди арктических льдин. Или нет, он же белый – значит как айсберг среди «титаников». Кстати, моя «коляска» мало того, что была уже сюда доставлена, но еще и блестела первозданной чистотой, как в момент ее рождения! И это притом, что на улице мартовская слякоть, и от пролетающих мимо машин понимается облако грязной взвеси! Извечная беда всех наших дорог. Умудрились – вымыли, вытерли, и по-моему даже натерли воском!

А вот в салоне ничего не было. Ни барахла, ни колес. Интересно, куда они все это подевали? Спрашивать не стал – ну зачем сразу же показывать себя… хмм… эдаким стяжателем. Не пропадет барахло, уверен.

– Вот ваша карточка-пропуск, чтобы не было никаких проблем с въездом и выездом – сопровождающий подал мне твердого картона прямоугольник с моей фотографией – Теперь это ваше место. Ключи от гаража у сторожа, ночью ворота запираются, но если вам нужно – он всегда откроет.

Мы пошли на выход, и возле ворот встретили человека лет шесятидесяти, одетого в смесь военной и гражданской одежды.

– Товарищи, вы чего здесь ходите? Я вас не помню! Куда и зачем ходили? Что высматривали?

Сопровождающий шагнул к сторожу-вахтеру (а это явно был именно он), что-то достал из кармана и показал. Сторож едва не вытянулся во фрунт. Потом сопровождающий кивнул мне, и я подошел.

– Михаил Семенович, пожалуйста, покажите товарищу ваш пропуск. Товарищ Васильев, запомните – это товарищ Карпов. Вон стоит его машина, белый «кадиллак». Товарищ Карпов теперь будет здесь ставить свои машины – «кадиллак», или какую другую, если захочет. Передайте, пожалуйста, по смене, чтобы не было никаких непонятностей.

– Все сделаем! Так точно! – тут уже сторож совершенно точно встал по стойке смирно, но при этом не преминул оценивающе окинуть меня цепким, запоминающим взглядом. Как сфотогрофировал. Тоже небось бывший гэбэшник, или вохра.

– Спасибо, товарищ Васильев! – вежливо, с улыбкой кивнул сопровождающий – вы свободны.

И сторож едва не щелкнул каблуками, отправляясь в свою сторожку у входа, к обогревателю и свежим газетам с кружкой чая. Спокойная, размеренная жизнь привратника у сильных мира сего. Слуга власти!

От гаража до центрального входа – недалеко. Жаль, конечно, что нет лифта прямо из гаража в здание высотки, но это было бы совсем уж наглостью! Хе хе…

Высоченные двери… на стенах – барельефы как в дворцах фараонов и в храмах египетских богов. Здесь и живут небожители, только вот маскируются они под простых, незамысловатых граждан, а потому барельефы изображают не фараонов и богов, не Сталина и Берию, и даже не Хрущева с Брежневым, а всего лишь крестьян и рабочих в их повседневных одеждах. Вот только попробуй сюда впереться человек в такой же рабочей одежде – ему быстро расскажут, где он должен находиться и куда ему следует пойти. В эротическое пешее путешествие.

Нет, я не возмущаюсь, не потрясаю ручками в трагедийном негодовании: «Доколе! Как так можно?!». Я просто констатирую факт: «Все животные равны, но некоторые – равнее». Здесь живут те, кто равнее. На мой взгляд, все-таки честнее поступают при капитализме. Капиталисты честно говорят: это не для вас. Это для богатых, успешных, и бедноте здесь не место. У нас же в Союзе лгут. Вот даже то, что барьельефы изображают рабочих и колхозниц, а не тех, кто здесь на самом деле живет – самая настоящая ложь. Лицемерие.

Да, можно сказать и так: у нас каждый может добиться, добьешься ты – и будешь жить в этом домике на пятнадцатом этаже! Но и это будет ложь. Весь фокус в том, что добиться и достичь сейчас можно только тогда, когда ты потомок славного рода, связанного с высшими этого мира. То есть – внук адмирала может стать адмиралом, а вот внук тракториста… это вряд ли. И в этом социалистический строй практически ничем не отличается от капиталистического, хотя нам тут всегда втирали обратное. Да, некогда, когда все начиналось, возвыситься мог каждый – главное чтобы были маузер и кожанка. Но те времена ушли в прошлое. Теперь, чтобы возвыситься, нужные или связи, или такой потрясающий талант, такое трудолюбие и такая удача, что просто талантливый человек имеет на это мало шансов. Очень мало шансов. Хотя они и есть, эти шансы, не буду спорить. Так где их нет? Даже в Африке есть…

– Вы к кому, товарищи?

Это два милиционера, дежурные у выхода. А еще – консьержка, или даже две. Непроходимый барьер! Чужие не войдут! Но пасаран!

Опять процедура показывания «чего-то» – удостоверения КГБ, ясно чего. Потом демонстрация моего паспорта с пропиской. Интересно, что один из милиционеров, рыжий веснушчатый парнишка глянув на мой паспорт, вернее на мое фото нахмурил брови и недоверчиво спросил:

– Карпов Михаил Семенович?! ТОТ САМЫЙ?!

Я не знаю, что он имел в виду под «тот самый», но на всякий случай кивнул головой. Если что – то гэбэшник защитит.

Хе хе… Шучу, конечно. Скорее всего парнишка читал мои книги. А может и видел трансляцию «боксерского» матча. Ничтоже сумняшеся наше телевидение ворует трансляции интересных матчей, ничего не оплачивая злому буржуазному строю. Ибо нехрен!

Это примерно так, как китайцы – разбирают чужую технику на винтики, копируют и выпускают под своим брендом. И пофиг им на весь мир! И засудить целую страну за воровство идей и контента невозможно просто физически. На том и поднялись!

Громадный мраморный холл сияет чистотой. На потолке фреска, подсвеченная то ли лампами, то ли из окошек. На фреске ожидаешь увидеть каких-нибудь ангелочков, играющих на дудочках, или библейский сюжет – уж очень похоже на храм – но нет, там пионер, который держит в руках модель планера. Уж не знаю, почему именно пионер – надо спросить у проектировщиков. Мне в хитросплетениях решений их воспаленных мозгов разобраться практически невозможно.

Лифты, и лестница, ведущая наверх. Тоже мраморная. Вот не отпускает мысль – храм, да и только! Только храм другого, не божественного. Храм… могущества. А кто это могущество дал, бог, или дьявол – этого я сказать не могу. Не знаю.

– Какой этаж?

– Шестой – командует провожающий, и дежурный при лифте нажимает кнопку нужного этажа. Да, да! Дежурный при лифте! Я просто хренею! Господи, да куда я попал?! ТАКОГО расслоения на богатых и бедных нет даже в Стране Золотого Тельца! В Штатах! Там люди частенько стесняются показывать, насколько они богаты, и ты разговаривая с человеком никогда не сможешь понять – то ли он наемный работник, то ли хозяин крупной корпорции – настолько они по жизни просто и скромно одеваются и себя ведут. А тут… такая вызывающая роскошь, такой откровенный… я даже не знаю, как это назвать… люди, которые кричат о равенстве ВСЕХ, не должны так жить! Или должны убрать подальше свой партийный билет.

Опять же – я не призываю к равенству ВСЕХ. Если ты чего-то добился, почему бы тебе не воспользоваться своими деньгами, своим положением чтобы жить хорошо – богато и сытно. Но врать-то зачем? Лицемерить? То-то в эту самую высотку не пускают никого «лишних». Как там сказано Христом о верблюде и игольном ушке? Только все ровно наоборот. Попробуй, пролезь ты, простой смертный в этот самый «храм».

Квартира 186. Рядом, как я помню, живет Галина Уланова. Всплыло из памяти, просто-таки щелкнуло. Читал я о высотке, читал о ее жителях. После смерти Улановой в ее квартире будет размещен музей Улановой. Кто еще из известных личностей живет рядом – не помню. Особо не интересовался.

Провожатый достает ключи, вставляет ключ в замочную скважину, открывает дверь. Половинку двери. Вторая половина закрыта на защелки. И никаких тебе сложных стальных дверей, никакой брони! Даже смотреть смешно – не дверь, а мечта квартирного вора! Да и любого, у кого есть фомка и желание попасть в чужую квартирку.

И тут же вспоминаю – это же дом на Котельнической! Тут не бывает чужих! Тут два милиционера снизу в холле, плюс два консьержа, плюс дежурные при лифтах! Здесь люди вообще не закрывают двери на ключ! Про Раневскую читал – она никогда не закрывала свою дверь, когда жила в высотке на Котельнической. Приходи, заходи – только стучи ногой! Почему ногой? А руки же заняты! Вы же не с пустыми руками пришли! Прикольная тетка была…

Хмм… почему это «была»? Она и есть! Ей сейчас… 76 лет! Вполне ничего себе возраст. Писатель Юрий Никитин, с которым я общался в 2018 году – ему 79 лет, так он как конь с яйцами! Лезгинку с кинжалом танцует! На велосипеде катается! Штангу поднимает! Как говорится – дай нам бог в его возрасте жить ТАК! Сравнивать конечно сложно, у каждого свой организм и свое здоровье, но все-таки возраст – еще не показатель дряхлости.

Мда… совсем другой мир. Лампочки на этаже никто не выкручивает, и банки с «бычками» на подоконнике не имеется. Куда мы попали?! Хе хе…