– Выкуплю ребенка любого пола до шести месяцев для проведении научного обоснования отсутствия каких либо побочных действий при погружении испытуемых очень раннего возраста в сон посредством специализированной подготовки и последующей заморозки. Оплата любым удобным способом. Сумма договорная. После эксперимента ребенок в целости и сохранности будет возвращен. Условия по договору, который обсудим при встрече.

Далее телефон.

В течение дня репортер принял семнадцать звонков от желающих. В итоге ребенка он приобрел, и с подписанным договором принес в редакцию. Это не доказывало, то эксперименты на детях возрастом менее 5 лет проводились, но, несомненно, подтверждало, что предпосылки к этому имелись. Эта статья заставила ввести закон о запрете введения детей менее 5 лет в заморозку. Это ли было причиной, или что другое, но в пять лет я уснула в первый раз. На десять лет. Отец тогда не спал.

В 2058 году я вышла из заморозки. Естественно, что я не помню ничего этого. Слишком мала была. Есть далекие смутные воспоминания, такие как лицо отца, над моей кроватью, я сижу у него на шее, и он пригибается, чтобы я не ударилась о дверной проем, когда мы проходим в него, а так же как он готовит мне завтрак.

Еще тот, нормальный завтрак, из консервов и круп, упакованных в картонные коробки, а не то, что я ем сейчас. Вязкая консистенция из генномодифициованных водорослей, которая с помощью вкусоусилителей и ароматизаторов может получить любой вкус, и я скажу, что это даже очень неплохо, но это всегда рубленные в пюре водоросли.

Так вот, я не уверена в том, что мои воспоминания об отце относятся именно к пятилетнему возрасту 2068 года. Определенно, эти же воспоминания могли относиться и к последующему пробуждению, когда мне было шесть лет. И это однозначно не 2100 год, когда уже в семилетнем возрасте я помню все, может не в подробностях, но достаточно полно.

Это первый год, когда отец занимался со мной ежедневно. Не целый день, но большую его часть. В мой распорядок входили обязательные физические упражнения, обязательная математика, разговорная речь. Много литературных произведений прочитал мне сначала отец, а затем и я сама.

Я благодарна отцу. Он потратил огромное количество времени на мое образование и развитие. Смогла бы я сделать такое же для своего ребенка? Пусть будет «да», это будет большей правдой чем «нет» и ближе к истине. Но иногда сомневаюсь в этом. Может, просто у меня нет детей?!

Итак, мы уходили на сон ровно через год после пробуждения, и это происходило практически стабильно на пятнадцать лет, кроме двух-трех раз. Сказать, что на долгих пятнадцать лет не поворачивается язык, так как это был долгий, но все-таки сон. Будто вчера заснул, а сегодня только утро.

Мы не старели, в убежище ничего не менялось. Ну, или почти ничего. Пыль. Толстый слой пыли, который нам приходилось убирать каждый раз после пробуждения. И, однажды, еще вышла из строя пищевая ферма. Это было в 2180 году, когда мне исполнилось двенадцать. Не думайте, что я это помню. МЭГ подсказала. Она все помнит.

Кислоты, которыми питались водоросли, разъели резиновое уплотнение, и нарушилась экосистема. Растения начали умирать, а МЭГ запустила резервный инкубатор. Это случилось незадолго до пробуждения, поэтому полностью набрать силу и выйти на необходимую выработку не успели. Пришлось немного поголодать. Ели половину, от обычной нормы, ничего страшного.

И, так же как и в семь лет, из пробуждения в пробуждение я училась. Снова математика и техника, обязательно литература и речь, а с десяти еще и изучение программного обеспечения, химия и «Теория пространственно-временных связей».

Я не жалуюсь, не думайте. Может быть, если я знала другую жизнь, где дети не только грызут мрамор науки, а носятся со сверстниками по дворам или живут в виртуальной действительности, то расстроилась и обиделась на весь мир, но я не знала. У меня не было другого детства.

Последний раз вместе с отцом мы ложились в крио капсулу в 2215 году, чтобы проснуться в 2225. Это по моей версии, но МЭГ вчера поменяла ее на несколько более новую. Оказывается, совместно с отцом уснули мы уже в 2202, вплоть до 2212 года, то есть на 10 лет. МЭГ пояснила, что Стефан, так она называла отца, не рискнул ставить снова таймер на пятнадцать, так как переживал за капсулы и препараты, вводимые нам. Все же их гарантийный ресурс уже исчерпал себя. Проснувшись в 2212 году, мы остались в режиме бодрствования на три года. Отцу уже исполнилось 64 года, и он постарел, как я тогда впервые это осознала. Он похудел и был неторопливым. Я боялась спросить у него, а сейчас спросила у МЭГ. Он был болен. Она обнаружила у него рак. Он прожил еще восемь лет, принимал лекарства и проходил процедуры в клинической капсуле, но излечить не смог. И как сейчас выяснилось, в 2215 году в сон он не отправился. Препараты, которыми накачивали нас при замораживании, почти закончились и в 2202 году он уменьшил свою дозу, чтобы сэкономить на еще одну мою заморозку. Эта экономия и стоила ему здоровья. МЭГ не планировала мне об этом сообщать. Ну, или правильнее будет сказать, Стефан ее просил. Минимум до того, как мне исполнится двадцать пять. Не хотел, чтобы я расстроилась. Думаю по этой причине. Не понимаю как, но мне удалось ее уговорить раскрыть мне эту информацию до достижения моего двадцатипятилетия. Сначала на все мои просьбы она отвечала:

– Файл с информацией закрыт.

Я ей и угрожала, что отключу. На что получила ответ:

– Печалька, конечно, но я к этому готова.

Да она и понимает, что не могу я ее отключить, что я без нее вообще смогу? На нее не повлияла моя уверенность в знании ее программного кода, в котором я могу найти интересующую меня информацию, подключившись к ней через терминалку.

– Эта информация получена мной в голосовой форме от Стэфана, а не файлом, поэтому форму ее хранения я выбирала сама. Я могла создать новое шифрование, которое кроме меня никто не раскодирует, поэтому можешь попробовать.

Я уверена, что никакого нового шифра она не изобретала, но найти эту инфу, не имея представления, ни о формате, ни о времени создания, а тем более, о чем там речь я не могла. Но все же она сдалась. Как? Для меня это загадка. Получается, МЭГ нарушила программу, нашла лазейку. Или же все-таки одна буква «И» лишняя? И она все же ИИ? Она могла писать программы для себя, для решения непредвиденных задач, и, предположу, что это подтолкнуло ее в разряд ИИ. Когда я уже оставила попытки, МЭГ произнесла:

– Я нарушу просьбу Стэфана, в виду того, что психологически ты готова к этому. Не вижу причин, скрывать информацию, кроме той, что он не хотел тебя расстроить.

И тогда она рассказала мне, о его болезни, о том, что он не входил в заморозку, когда отправил меня туда в возрасте четырнадцати лет. Еще она рассказала, почему не было его тела, когда по технической причине моей капсулы я была выведена из анабиоза через пять лет вместо десяти.

Убежище не предусматривало места для хранения мертвых. Возможно, им могла послужить морозильная камера, используемая когда-то для хранения пищевых продуктов, но давно отключенная, ибо, хранить было нечего. Но, кроме самого отца, никто не мог его туда перенести после смерти, а ложится, чтобы замерзнуть, я бы, не пожелала никому, и он тоже не видел свой конец таким. Он отправился наружу на вихрелете. Еще живым, но, уже понимая, что недолго осталось. Это произошло в 2218. МЭГ показала мне видео с камеры внутреннего наблюдения в тот день.

Двигался отец медленно. Устало перебирая ногами, практически не отрывая их от пола, он забрался в вихрелет. Оказалось, что у нас был не один. Роскошный пятиместный красный кабриолет, доработанный и переделанный на опорно-вихревой подушке Плимут Фурия. Где-то я уже видела этот автомобиль. Смотрела кино и где-то, но не вспоминается сейчас. На нем отец и скрылся за воротами. Горло в момент просмотра у меня сжалось до боли, до судороги. Слезы, крупными каплями вываливались из глаз. Это длилось долго, пока я несколько раз пересматривала. Это произошло восемь лет назад. Но я этого не помнила. МЭГ утверждает, что я не видела этого ранее, но осознаю, что не могла я, проснувшись в 2220 проснуться и не задавать лишних вопросов. Хотя бы спросить, где его тело я была должна. Три года я не находила себе места, не знала как себя вести. Мне было всего семнадцать лет, и я не была самостоятельной. Я много знала, умела, но не готова была к собственным решениям. Именно в тот период я начинала диктовать МЭГ свою первую версию дневника, но по большому счету этот период помню плохо. Я спросила у МЭГ, не давала ли она мне сильнодействующие успокоительные в тот период. Она ответила, что это было. Возможно, я просто забыла, что уже смотрела это видео.

Я снова попрощалась с отцом. Спасибо ему за все. Даже просто, что он был все время рядом.

В 2223 году я снова отправилась в заморозку. Уже в последний раз. Самостоятельно. На два года. Для того, чтобы выйти из того психологического состояния. Может быть, немного забыть об этом. Я не забыла, но состояние улучшилось. Я уравновесила свое психологическое состояние. И с 2225 до нынешнего 2226 года занималась своей физической подготовкой и параллельно смотрела ролики. Информационные, документальные и развлекательные тоже не забывала.

В ближайшие дни я сделаю прогулку на «Джози» по дороге. Осмотрюсь.