Что-то упало на люк сверху? И это должно быть что-то очень тяжелое, так как редукторный принцип работы подъемного механизма создавал большое усилие на подъем.

Мэгги, не требуется ли тебе помощь?

МЭГ обратилась ко мне.

Да. Я не могу открыть люк. Не вращается колесо, приводящее к открытию.

Осмотрись внимательно. Любой механизм должен содержать некоторые инструкции. Обращай внимание на мелочи.

Спасибо.

Я еще раз внимательно осмотрела поверхность стены вокруг колеса. Ничего. На самом колесе тоже ничего наводящего на решение. Кроме уже прочитанной мною надписи о направлении вращения ничего. Я даже попробовала вращение в другую сторону, а вдруг, но снова ничего. Тогда я снова взялась за первое колесо, расположенное непосредственно на одной из створок лука и начала вращать его. Засовы уже были разведены, но я их свела снова. Они вошли в Г-образные пазы, не позволяющие открытие люка снаружи. Я снова стала открывать. На этот раз до упора, а не до того момента, когда они скрылись в пазах в стене. Продолжив вращение, я услышала щелчок внутри люка. Видимо еще один способ защиты от непрошенных гостей. В надежде потянула по часовой стрелке второе колесо и оно, с усилием, но поддалось. Каждый оборот приподнимал малую створку люка. Через образовавшуюся щель на шлем упало несколько кусочков с поверхности. Сигнализатор состояния воздуха молчал. Значит, дышать можно будет без маски, значит, отец был прав, обещая мне, что атмосфера очистится. Я снова потянула за колесо, воодушевленная догадками.

Он все же сработал.

Датчик состава воздуха.

Шлем автоматически загерметизировался, не давая наружному воздуху попасть мне в легкие.

Мэгги, необходимо перекрыть поступление с поверхности газового состава в убежище. Могу ли я это сделать?

Это означало, что в нижней части шахты, ведущей наверх, сработает перегородка и закроет доступ меня внутрь. Временно, до возвращения. Чувство отрезанности от безопасного места заставила меня съежится. Но это необходимо сделать.

Да, МЭГ. Закрывай перегородку.

В герметичном шлеме мой голос показался мне чужим, не таким как я его привыкла слышать. Послышался шум моторов, и где-то внизу с глухим ударом закрылась дверь. Теперь я вообще не чувствовала себя в безопасности. Еще несколько оборотов колеса и меньшая створка люка установилась в вертикальном положении, правая же начала свой подъем. Для того, чтобы подняться наверх места было достаточно и я не стала отпирать вторую часть.

Надо мной было темно. Не так, как на экранах камер, а просто темно. Как ночью. Пространство над головой не светилось ничем. Темное небо без звезд. Я представляла иногда, как выберусь и каждый раз представляла себе или ночное небо с миллионами звезд, или белые облака на голубом фоне. Два непопадания из двух. Просто темнота. Я продолжила подъем и впервые выглянула за границу своего жилища. Такая же сплошная тьма вокруг. Ничего не видно со всех сторон. Я включила фонарь на шлеме. Узкий луч прорезал мглу. Возможно первый раз за последние годы. Увиденное меня повергло в бессильный трепет. Я еще помнила лес, шумящий вокруг на видеозаписи, а тут его отсутствие. Только самые толстые стволы, видимо окончательно не выеденные химикатами, местами возвышались над темно серым пеплом. Останки деревьев не более метра высотой напоминали надгробия человечества. Я приложу к рукописи скрины того что сегодня видела, если не забуду, а тогда и вы может, увидите это, и постараетесь это не повторить.

Тишина вокруг. Такая, что я никогда не ощущала в убежище. Хотя, может, это от того, что я ожидала шум чего-либо. На открытом пространстве всегда что-то шумит. А тут нет. Я посветила вверх. Луч не смог ничего высветить. Полная темнота. Земля окутана таким слоем пыльных облаков, что лучи солнца не имеют сил пробиться на поверхность. А может уже и нет никакого солнца? Нет, этого не может быть. Тогда все бы замерзло. Внутреннее тепло земли не смогло бы согреть поверхность. А мне, в отсутствие теплого одеяния совсем не холодно.

Когда я еще только представляла себе, как выберусь на поверхность, то не была уверена, что меня не напугает огромное открытое пространство. Так сказать анти клаустрофобия. Я же по большому счету все свое существование находилась в закрытом пространстве, но увиденное напугало меня своей еще большей замкнутостью. Во мраке твое пространство ограничено пучком света фонаря. Мне тут же захотелось вернуться обратно, закрыть за собой люк и никогда больше не выходить наверх. Но я преодолела это желание. Пересилила себя. Я все еще стояла на последней ступени и ужасалась открывшейся действительности. Это было совершенно не то, чего я ожидала. Ни в одном из своих вариантов я не представляла этого исхода. Пусть же мне даст сил на задуманное вера отца в его исследования, его вера в меня.

Под моей ногой негромко хрустнула от времени спрессовавшаяся корка пепла. Я встала в полный рост и неторопливо осмотрелась.

Безмолвие царило вокруг. Безмолвие и истуканы остатков стволов, когда-то раскачивающихся деревьев, бездыханно смотрящие в темноту. И темно-темно-серый цвет кругом. Знаете, если бы присутствовал ветер, то мир не казался бы мертвым, но ни малейшего дуновения.

Я назову его – Мертвый мир. Мой мертвый мир.

Мертвый мир Мэгги.

И музыка из заставки «Звездных войн».

Та та тата та…

Хи.

Мда… Не очень повеселило это меня

Сейчас я сижу за своим столом и осознаю, насколько это ужасно. Не единого намека на продолжение жизни. Все вымерло. Все исчезло.

Это потрясло меня, но это еще было не все. Я планировала осмотреться и только опасность могла прервать эту миссию, а опасности пока не было. Навигатор движения сразу после первого шага по поверхности начал записывать мой маршрут, чтобы вернуть меня обратно. Но если вся поверхность планеты покрыта пеплом, то я смогу вернуться и по следам. Хотя бы сегодня. В следующее вылазки следов будет больше, и я смогу заплутать.

Насколько же удобен этот шлем? Каждый шаг отдавался в динамиках, связывающих меня с окружающей средой хрустом слоя пепла. Я это называю пепел, но не думаю, что это так. Он похож, но результат химической реакции разложения древесины, а не термического процесса. Но так звучит красиво, поэтому просто пепел.

Неширокий луч фонарика высвечивал одну и ту же картину – неровная однотонная поверхность с остовами стволов. Я двигалась не торопясь, опасаясь провалиться и ожидая увидеть что-то иное, нежели это однообразие. Я ожидала увидеть какое-либо движение, что могло немного развеять печальное зрелище окружающей действительности. Сказала бы, что даже надеялась, но не единой подвижки. Насколько далеко я отошла от входа, определить было сложно, хотя бы по причине того, что я никогда не ходила на такие расстояния. Беговая дорожка не в счет. На ней расстояние не ощущается. Я обратилась к ИИИ.

МЭГ, как далеко я ушла?

Общий путь, пройденный тобой с момента выхода составляет 1120 метров, расстояние по прямой 1053 метра.

Спасибо. Ты видишь картинку с камеры?

Да.

Как… , – я немного замялась, не понимая, имеет ли смысл спрашивать и искусственного интеллекта этот вопрос, – как ты это видишь?

Хорошо, – быстро ответила МЭГ.

Я имела в виду другое.

Я понимаю. Ты желаешь узнать мое отношение. Я не имею собственных эмоций. Моя база содержит описание эмоций и описание событий предшествующих их применению, я могу произнести заготовленные фразы для этого события, но высказать свои эмоции я не смогу.

Поняла. Я пройду по кругу. Если получиться. Осмотрюсь.

Хорошо. На связи.

Тишина в шлеме окутала меня. Впервые я осознала слова отца, о том, что МЭГ не личность. До этого я просто воспринимала ее как собеседника, задавала ей информационные вопросы, на которые она всегда отвечала, используя свою базу данных и сервер, ресурсами которого пользовалась. А на вопрос связный с эмоциями ответить не смогла. Я прекрасно понимаю, что это программа, и она не подвержена эмоциональным переживаниям, но меня это расстроило. Выбило из колеи. Я еще больше ощутила свое одиночество. Но с другой стороны она не воспользовалась заготовленными фразами, а сказала правду.

Картина в луче прожектора не менялась, пока я двигалась по кругу, или не по кругу. В темноте, да на неизвестной местности трудно ориентироваться, но я старалась. Я пошла против часовой стрелки вокруг входа в убежище. Одно и то же кругом. Неужели вся планета потеряла все живое?

Поверхность немного стала опускаться вниз. Скорее я это определила не по уклону, которого не было видно на неровной поверхности, а по тому, что идти стало немного легче. Еще через несколько метров я отчетливо рассмотрела уклон. Остатков деревьев стало заметно меньше. Луч выхватывал только серый пепел на поверхности. Я решила спуститься. Уклон небольшой, подняться обратно труда не составит. Я знала, что убежище было под землей, но не думала, что в горе. Под горой я нашла нечто новое, отличающееся от монотонного пейзажа. Дорога. Она так же была присыпана слоем пепла, но на ней не было полуистлевших стволов деревьев. Она проходила мимо холма. Это было что-то новое для меня, и я двинулась по ней. Легкий хруст под ногами был единственным звуком, раздающимся в динамиках шлема. Когда выходила, я не планировала насколько далеко и в каком направлении буду держать путь, но сейчас очень хотелось найти еще что-нибудь, указывающее на то, что когда-то тут была жизнь. И я нашла это что-то. Остов транспортного средства. Такого я еще не видела. Ни в одном видео, которые мне довелось уже пересмотреть. Колес оно не имело. Они не были сняты, а не предусмотрены конструкцией. Но и сопла турбин, указывающих на принадлежность его к оппозитно – вихревому транспорту, тоже не увидела. По внешнему виду это был военный фургон, имеющий характерные повреждения. Одна сторона транспорта была сильно деформирована. Будто по алюминиевой банке ударили кулаком. И в нескольких местах имелись рваные отверстия диаметром около пяти сантиметров. Он был обстрелян. Впереди, как у всех автомашин, что я видела, располагалось окно и дверь. Без особой надежды я дернула пару раз и, конечно, она не открылась. Я встала на выступающую часть нижнего расширения транспорта, видимо относящуюся к системе передвижения, и при своем среднем росте смогла заглянуть в окно. Фонарь не пробивал слой грязи покрывшей стекло, и я протерла его. Картина, представшая передо мной, заставляла меня бросится отсюда, и, покуда есть сила в ногах, бежать. На кресле пилота сидел мертвый гуманоид. Возможно человек, но претерпевший от длительного влияния того, что бы тут не происходило, серьезные изменения. Кожа, или что от нее осталось, была вся сморщена и висела истлевающими тряпицами. Огромный рот, раззявлен, наверное, во всю, позволяющую конструкцией челюстей, силу. Зубов не было, а черные десны торчали из-за давно изгнивших губ. На нем не было одежды. Ну, может, штаны, этого я не увидела, но на верхней части туловища ее не было. Плечи, очень сильно смещены вниз и через полу истлевшие мышцы проглядывали опять же черные кости. То, что с ним произошло, случилось явно не сегодня. Это произошло очень давно. Но страх погнал меня назад. Слушая теперь в шлеме помимо хруста пепла еще и свое дыхание, я поняла, что нужно сверяться с навигатором движения для возвращения. Или…

МЭГ, ты можешь провести меня прямо ко входу, не по моему пути?

Да. С удовольствием.

Насколько меня сильно колотит, я поняла только когда сняла костюм и прошла гидрообработку, по совету МЭГ. Я не могла взять в руки чашку жидкости со вкусом кофе. Мертвый человек добавил мне эмоциональных потрясений. Но прошло время, и, думаю, что МЭГ подсыпала мне успокоительного в напиток. Я пришла в себя.

***

Хочу сказать. Излагая на бумаге историю своего первого посещения поверхности, я просидела почти четыре часа. Мы просмотрели с МЭГ все, что я записала на камеру, каждый кадр и, знаете…

Есть одна неувязка во всем этом. Она не дает мне покоя уже третий день.

МЭГ совсем не уверена, что в транспорте, на месте пилота сидел человек.