От коммунизма до капитализма

Три четверти века, за исключением периода Гражданской войны, когда шла всеобщая резня, страна упорно строила социализм. Точней, сначала новые вожди собрались строить коммунизм. Потом решили ограничиться социализмом. Ну и развитым социализмом.

По дороге, перекурочив всё, что только попадалось под руку, неожиданно для самих себя построили сверхдержаву. Беда была в том, что страна превратилась в Верхнюю Вольту с ядерными ракетами не только в иронических оценках западных наблюдателей, но и на самом деле.

Капитализм, вопреки прогнозам классиков, не отмер и в ходе успешного загнивания по уровню жизни трудящихся перегнал социализм. Классовые противоречия в нём не то чтобы сгладились, просто классы стали другие. С размытыми границами, смешивающиеся в ходе браков-мезальянсов. И с нуворишами-интеллектуалами, сколачивающими на пустом месте мегасостояния, имея в активе только наглость, чутьё и толику образования.

Напротив, за тот же период бесклассовое социалистическое общество превратилось в кастовую систему с наследуемыми привилегиями феодального типа. Было бы странным, если бы партийная и государственная элита стран социалистического лагеря не стала экспериментировать на поле закрепления государственной собственности за персонально приближёнными к кормушке начальниками. Такого противоречия общечеловеческого стремления к хаперству и верности устоям начальники соцлагеря не допустили.

Где-то процесс пошёл под соусом сохранения устоев и государственного строя, как в Китае. Ну а на территории бывшего СССР – как всегда. С размахом и неоправданным, но захватывающим оптимизмом. Поскольку старая власть осточертела жителям до такого состояния, что защищать её не поднялся никто. В прямом смысле.

В итоге получился странноватый комсомольский субботник-воскресник под лозунгом «даёшь капитализм». В частности, кто что не мог пробить через цензуру в старые времена, всё реализовал. Говори что хочешь. Езди куда хочешь. Пиши и делай что хочешь. Всё на свой страх и риск.

Не случайно пионерско-комсомольская тематика долгие годы шла и до сих пор идёт «на ура» на новорусских тусовках вроде «Черешневого леса». Где и драйв, и кайф, и полная свобода самовыражения звёзд эстрады, театра и кино в компании политиков, миллионеров и миллиардеров.

Очень напоминает по уровню раскованности и массового подъёма активного населения периоды после Великих Французской и Октябрьской революций. Только без гильотины и ЧК. Поскольку для активной части населения распад старой заскорузлой системы – это праздник. Хотя для пассивной он не очень удался.

Ей и до того было не слишком хорошо, но утешение имелось: все были равны. Что не имеет отношения к постсоветской действительности. Теоретически все по-прежнему равны, и если посмотреть пристально на тех, кто сверху, становится понятно, что они не из дворян. Коммуналки там были. Родовых усадеб было мало. Тем более обидно, что именно они оказались сверху. Кто с деньгами. Кто при власти.

В старое время начальство маскировалось. Делая вид, что исключительно уважает рабочих и крестьян, а также приближённых представителей оборонно-промышленного комплекса и науки. В новое время глупостями заниматься перестали. Точнее, ритуальное вручение государственных наград сохранилось, и зачастую их вручают людям вполне достойным. Слова говорят правильные. И телевизор вещает почти в советской стилистике. Но многим не верится.

То ли аудитория в стране поумнела. То ли исполняют плохо. Без души, формально. Хотя говорит главный герой эмоционально и без бумажки. Не то что до’огой Леонид Ильич. Но время не то. Хотя из того, что он говорит, понятно, что в целом люди ему симпатичны. И страну он любит – по-своему.

Как следствие, иностранцы на него клюют, как щука на блесну. Один Депардье чего стоит. Причём приток европейцев на русскую службу такой, какого страна не знала лет двести. Но в светлое будущее всё равно не верится. Особенно же не хочется верить всем тем, кто в меру своих сил и разумения пытается копировать его неповторимый стиль.

Так как у действующего первого лица стиль органичен. Ему, может, тоже не очень-то веришь, но веришь в него. То есть понимаешь, что он такой как есть и никого из себя не строит и не корчит. В том числе потому, что просто не видит необходимости ни к кому приспосабливаться. И, кстати, имеет на это полное право.

Но попытки третьего российского президента выглядеть в качестве местоблюстителя и гаранта таким же брутальным, как предшествовавший-наследовавший ему второй-четвёртый, выглядели странно. Как будто выросший в уютных домашних условиях душка-лабрадор вдруг решил скопировать повадки друга-волкодава.

Это, в конце концов, проблема служб и ведомств. Которые, по идее, за свою зарплату должны подсказывать, как, с кем и где начальству себя вести, чтобы не выглядеть совсем уж… Если, разумеется, у него своей тямы нету и оно само этого не соображает. Проблема, однако, совсем не в том, как оно выглядит. Не в том, что говорит. И даже не в том, кто его окружает.

Хотя это действительно вопрос. Причём для всей страны. Так как, когда начальство умудряется на глазах подведомственного населения, спасибо телевидению и Интернету, поссориться на пустом месте с половиной властителей дум, которые сдуру ему пытаются что-то посоветовать или на что-то открыть глаза, оно рискует остаться в окружении подхалимов и лизоблюдов. Что вредно и для имиджа, и для долгосрочных планов по приватизации неприватизированных остатков страны.

Ситуация со строительством капитализма в России в условиях не столько враждебного, сколько безразличного к ней внешнего окружения, после того как народ помаленьку привык к строительству социализма и научился делать вид, что ему нравится, напоминает брошенный на произвол судьбы зоопарк.

Все сидели в клетках и были недовольны. Двери заперты, а ты внутри сиди как идиот. Ни побегать на свободе. Ни чего вредного, но вкусного употребить. Размножение – и то по графику и под присмотром. И детёнышей отправляют по месту назначения, не спросив.

В какой-то момент клетки отперты – свобода. Хорошо? Очень. Пока не наступает время кормёжки. Когда выясняется, что кормить никто никого не обещал. Свобода полная – кормитесь сами. После чего кто может, щиплет траву, кто может, ловит лягушек или собирает отбросы с соседней помойки, а прочие едят друг друга.

Свобода – она для всех свобода. Как было написано Шварцем и снято Захаровым. «Убить дракона» называлась эта малооптимистичная, но показательная вещь. Опять-таки, лечить и учить всех в соответствии с равенством возможностей, как и заниматься прочими не свойственными свободному обществу материями, вроде заботы о престарелых и сохранения культурного наследия, никто не должен и не будет.

Точнее, в свободном обществе все эти функции давно присутствуют. И распределены в разной пропорции между государством, муниципалитетами, фондами и корпорациями. Но этого из клеток видно не было. Так что капитализм в бывших социалистических странах строят не тот, который на Западе или Дальнем Востоке, а тот, о котором читали в книгах, сидя в зоопарке. Дикий – изначальный.

Кто смел, тот и съел – что ухватил. О чём договорился с начальством. Или, в особых случаях, что придумал и построил. Своё собственное, а не то, что было до него. Но это реже. Хотя освобождение людей из оков системы даёт удивительные результаты.

Вдруг в России, не пойми откуда, сформировался потребительский рынок – причём такой, какого не было с дореволюционных времён. Начали строить красивые дома. Бешеными темпами развился сектор услуг. Прошла сама собой автомобилизация населения – кто бы под неё дорог построил.

Бессмысленно жалеть, что в стране нет развитой демократии западного типа, если в ней не было колбасы. Колбаса появляется сначала. Потом в ней появляется жильё – своё собственное, по мере сил и возможностей. И дальше – выезд за границу. Куда не пускали, и именно поэтому туда хочется. Посмотреть. Попробовать всё то, о чём читали в книгах дома. И разочароваться в большинстве того, что звучало так романтически. Поскольку анчоус по большому счёту – та же килька.

Потом, и только потом начинается продажа земли. И уже после, лет через восемьдесят, честные суды, нормальный парламент и та самая демократия, по которой так страдают и которую хотят вперёд всех этих паровозов. Так как пока что идёт драка за лучший кусок. И пока те, кто в деле, ещё в силе, стране не до демократии.

Суды и нормальные законы нужны, чтобы всё, что прихватили дедушки, не отобрали у их внуков. Именно внуков. Пока их нет, зубы у самих дедушек ещё крепкие. Глотку кому хочешь перегрызут. А вот при внуках наступает старость. И тут-то возникает настоящая нужда в законах, судах и умном, предсказуемом парламенте.

Оборотная сторона медали – широкая распродажа страны под патриотические лозунги и борьбу с олигархами. Старых олигархов под ноготь – население довольно. Однако новые на их местах появляются как грибы после дождя. И то: кто сказал, что парламентарий, мэр, министр или губернатор не может быть олигархом?

О более высокопоставленном начальстве не стоит даже говорить. Ему положено быть суперолигархом. Мегаолигархом. И, строго говоря, делать с этим нечего. Имеет смысл воспринимать это как данность. По крайней мере, в период первоначального накопления капитала. И не крутить ему, себе и окружающим мозги.

Система такая. Если, конечно, начальство не диктатор. Если оно диктатор, в чём его по делу и не по делу непрерывно упрекают, – тогда да. Носи френч, спи на железной койке с шишечками и кури свою «Герцеговину Флор». Всё равно всё твоё. Но поскольку смысла быть диктатором в современном мире нет никакого, несмотря на попытки окружения построить что-то вроде диктатуры для всех, кроме самих себя, получается она из рук вон плохо.

Ну и, конечно, волюнтаризм. Беспредел на местах. Актуальность пословицы-вопроса: «Тебя судить по закону или по совести?» Смычка низовых силовиков и криминала – хотя и не везде. Притом что попытки вычистить эти авгиевы конюшни, хотя и спорадические, тоже присутствуют. Ну безуспешные. Так как невозможно исправить всю систему.

По крайней мере, если те, кого нужно сажать в первую очередь, о чём говорит уже не отдельно взятый правдоискатель-диссидент с сомнительной биографией, а вся страна, входят в круг неприкасаемых. А срок дают именно правдоискателю. Ну и ещё директору сельского клуба. Которого за мелкую взятку от подрядчика приговаривают как за убийство с отягчающими. Крайних нашли!