Как там, в русских былинах? Едешь, встречаешь валун и развилку. Три дороги. Ну и, естественно, право выбора, в полном соответствии с традициями развитой демократии. Направо пойдешь, налево пойдешь… Витязь, как правило, ехал прямо. Где они с конем и получали по полной программе. Коня – в суджук и бастурму. Если кто-то из читателей полагает, что волчья сыть – травяной мешок звучит оптимистичней, он, очевидно, плохо представляет себе встречу коня с волком – или группой волков. Или, в рамках социалистического реализма, вегетарианца с гопниками.
Витязь получал переходящую красну девицу. А также, в непременное дополнение к Лолите, Кощея с жизнехранящей иголкой—киндер-сюрпризом. Которая в яйце, да не в том, зараза, не в том! Плюс персональное интервью с любимым героем отечественных мультипликаторов трехглавым Горынычем. Который Наг, Нагайна и мудрый Каа в одном флаконе. А также незабываемую интимную встречу с Бабой-ягой в избушке на курьих ножках. Судя по ассортименту услуг, это вообще был первый на Руси вип-шалман. С сауной, рестораном и спальным помещением для добрых молодцев. Обслуживание на потоке, но если что не так – съедят. В точности как в жизни.
На трассе Москва – Волоколамск автор как-то в таком заведении с семьей обедал. Ассортимент московского ресторана. Цены умеренные. Избушка скромная, красного кирпича, под металлочерепицей – на полгектара. Комплекс включал автосервис, заправку, магазин вин и деликатесов, производство французских пирожных и прочее, по потребности провинциального странника.
Спальные нумера на деревянном балконе, куда прямо из зала вела деревянная же лестница. У барных стоек аквариумы в пояс с откормленными рыбками нерусских цветов. Причем в меню две части. Одна – как везде: еда, напитки, что почем. Но другая… Мечта пьяного моряка, зашедшего догрузиться до ватерлинии в любимый кабак. В кейптаунском порту. И прочее в том же духе. Ковбой в придорожном салуне. Беня Крик на заслуженном трудовом отдыхе.
Там было подробно, в деталях расписано все, что можно было в этом заведении разнести, сломать и испортить. Кроме официанток и прочего обслуживающего персонала. Во сколько обойдется клиенту удовольствие уделать вдребезги аквариум и конкретно какой, там было. Сломать дверь: отдельно входную, отдельно в зал, отдельно в номер – было. Вынести окно. Ну, и по мелочи. Зеркало, потолочная плитка, стол там, стул. Посуда. Причем вся. Не только тарелки и прочее стекло, но и ножи с ложками и вилками.
Чувствовалось, что бузят там часто и серьезно. То ли прокурорские. То ли братки. То ли местная милиция, которая полицией еще не была и от братков и прокурорских мало отличалась. Держали это заведение явно люди авторитетные. Скорее всего, из трех перечисленных категорий. Вместе или по очереди – вопрос не к автору. Его там вкусно и быстро накормили, он поел, честно расплатился и уехал. Сохраняя в душе теплые воспоминания и легкое подозрение насчет того, что ненароком посетил одно из тех самых подпольных подмосковных казино, о которых много в то время писала пресса.
Точка была модернизированной, но для национальной культуры органичной. Самый что ни на есть Перекресток. Не по Алану Дин Фостеру, но по потребности русской души. Вне зависимости от национальности ее носителя. Поскольку русская национальная идея – перекресток дорог. С севера на юг. С запада на восток. По которым идут рабы, мед, воск, пенька, чугун и лес. А также нефть, газ и комплексы С-300. Идет и культурный обмен: русские валенки и водка, персидские ковры и плов, китайские самовары и пельмени, японские суши и матрешки, английские стейки и виски, немецкое пиво и автомашины.
Классическая европейская архитектура и балет. Уйгурская лапша и кавказский шашлык. Приемы рукопашного и штыкового боя. Литература, музыка, живопись. Каслинское литье и хрусталь из Гуся, который Хрустальный. Таблица Менделеева, собаки Павлова. Христианство, ислам, буддизм. Космические технологии. Ядерные технологии. Королев, Ландау, Сахаров, Уголев, Лихачев. «Подмосковные вечера». Дягилевские сезоны. Русский паспорт Жерара Депардье. Болельщики «Челси» в ушанках, встающие под «Калинку», как раньше под «Боже, храни королеву». И, понятное дело, главное на этом перекрестке – люди.
Ходят они по нему непрерывно. Туда-сюда. Волхвы, князья, попы, святые, диссиденты, академики. Завоеватели – от викингов и Чингисидов до Наполеона и Гитлера. Ушкуйники, опричники, палачи – слово и дело государево. Жандармы. Чекисты. Разведчики и контрразведчики. Служивые – низшие чины и прочее пушечное мясо. Господа офицеры – голубые князья. Генералы. Фельдмаршалы. Комиссары в пыльных шлемах. Лесорубы. Пахари и пастухи. Мытари и налоговики. УБОП. Урядники и городовые. Народная милиция. Полиция – чья она, промолчим. Кузнецы. Геологи, зоологи, океанологи. Великие путешественники. Подвижники и страстотерпцы. Жулики и воры всех мастей.
Девки. Зови их хоть путанами, хоть ночными бабочками, все равно девки – они и есть девки. Чиновники. Вельможи. Цари, генсеки, президенты. Шуты. Юмористы и фигуристы. Поэты. Писатели. Кинематографисты и телевизионщики. И отдельно от всех них Никита Михалков. Не потому, что его смотрят больше или запомнят лучше. Но как царедворец, не имеющий равных, – папина школа. И каждому из них нужно место, чтобы выпить, закусить, пообщаться и покуражиться. Дать в морду, получить в морду, и прочее, по потребностям и возможностям его. Что в целом и создает страну, в центре которой вовсе не Кремль с соборами. Не княжеские палаты. И не Китеж-град. А дорога. И придорожное заведение. В степи, тайге или мегаполисе – неважно.
Или тропинка с избушкой на курьих ножках. Персонаж которой, с ее костяной ногой, культурологи полагают первопредком. Или, говоря неакадемически, близким покойным родственником. Желающие могут освежить знания о культе предков в дохристианской Руси. В отечественном Интернете, помимо остро востребованной подрастающим поколением порнографии, есть много чего интересного и полезного. В том числе для этого самого подрастающего поколения. Но это все не о евреях. Хотя, к чему все вышесказанное и написано, есть тут прямая аналогия. У каждого еврея своя дорожная развилка. На которой он поневоле и стоит. Символически. Аки витязь на распутье. У валуна. Прямо пойдешь. Направо, налево…
По большому счету еврей – по крайней мере, в России, поскольку прочее автору не так близко, – имеет три пути. В конце которых стоят три путеводных маяка. Три тополя, хоть и не на Плющихе. Б-г троицу любит. Нееврейское выражение, но, живя в стране, чего не понаберешься. Мама автора, человек абсолютно советский и не христианский, часто употребляла словосочетание «до второго пришествия».
Притом, второе пришествие Спасителя – не еврейская традиция. Поскольку евреи как ждали Машиаха, так и продолжают его ждать. Ни Христа, ни тем более Ребе Шнеерсона они таковым не признавали, не признают и признать не могут. Но вера верой, а речевые обороты речевыми оборотами.
Это, конечно, если забыть об опции, описанной в подглаве о евреях-антисемитах. Типа: евреи все плохие – я хороший. Это они виноваты в… – я нет. Далее надлежит вставить, в чем, собственно, евреи виноваты. Варианты: в распятии Христа, возникновении христианства, ритуальных убийствах, масонстве, всемирном заговоре. Капитализме, коммунизме, сионизме, угнетении палестинцев, создании СССР, развале СССР, возникновении Израиля. Американском империализме, борьбе с истинным исламом, мировой закулисе, фальсификации истории.
Наконец, просто в том, что они евреи и тем более в том, что у них есть свое, еврейское государство. Хороший еврей – мертвый еврей, только меня не трогайте. Никакого Холокоста не было. Или был, но не такой большой. Не шесть миллионов убитых, а один. Не миллион убитых детей, а сто тысяч. Жалко, что из вашей бабушки не сделали абажура. Концлагеря с газовыми камерами – подделка. Расстрельные рвы – фальсификация КГБ. Или ЦРУ. Или Моссада. Таких евреев было много. Всегда. Это из них формировалась в гетто еврейская полиция и юденраты. Умри ты сегодня, а я завтра. Не только в ГУЛАГе работало. Но не о них речь.
Так вот, в обобщенном виде, упомянутые выше фигуры – это собирательные образы, которые лучше всего воплощают в себе Жаботинский, Жванецкий и Березовский. С первым из которых автор лично не знаком, поскольку тот задолго до его рождения помер. Но двух других встречал и с ними общался. С Михал Михалычем даже и неоднократно, и пару раз был удостоен от него устного поощрения. Чем можно гордиться.
Точно так же, как если бы, не дай Б-г, похвалил Борис Абрамович, то нужно было бы пойти и утопиться. Хотя среди знакомых автора были и есть люди, которые с олигархом-отказником общались или на него работали. И даже остались после этого в живых. Причем были среди них персонажи вполне приличные. Тут все зависит от вкусов, личных пристрастий и общечеловеческой брезгливости. А также от наличия куска хлеба. Сытый голодного не разумеет.
Автор далек от того, чтобы бросать камни во всех подряд, кто работал с помянутым покойным персонажем. Тем более в его технический персонал. Да и многие из его людей, отнюдь не технических, занимают видные посты в российской политике, средствах массовой информации и бизнесе. Правда, для этого им его пришлось сдать вчистую, под ноль, следуя его же правилам игры.
Как говорил один перспективный русский оппозиционный политик, когда он еще не был таким оппозиционным: «Вовремя предать – значит не предать, а предвидеть». После чего очень удивлялся, что его самого начали предавать регулярно и с большим успехом. Он-то думал, что он один такой хитровымудренный на всю страну. Оказывается – нет. Или пример был заразителен?
Но уточним. Поскольку автор не имел в виду профессию, социальный статус или размер состояния. То есть русский еврей не обязан быть непременно журналистом, юмористом или олигархом. Речь о другом. Все трое преуспели. Каждый по-своему и с разным знаком, но совершенно точно: в своей сфере они – лучшие. Единственные. Им нет и наверняка не будет равных. При том, что занимались они совершенно разными вещами и схожи только уровнем таланта. Ну, и еще степенью влияния на окружающих.
Степень этого влияния у них колоссальна, благодаря или вопреки их собственному желанию. Поскольку большой магнит притягивает гвозди и подковы помимо своей воли. Так он устроен. И помянутые скобяные изделия к нему несет автоматически. Природа распорядилась. Равно как поклонники, последователи и подражатели – вольные и невольные – этой тройки шли, идут и впредь будут двигаться трассой, которую эти люди проложили, без видимых следов того, что их всех к этому побудило.
Номер первый. Владимир, он же Зеэв Жаботинский. Личность харизматичная, хотя и чертовски упрямая. Оратор. Человек блестяще образованный. Журналист от Б-га, хотя писатель куда менее сильный. Причем журналист именно русскоязычный. И вообще человек русской культуры, входивший в число столпов русско-еврейской интеллигенции дореволюционной эпохи. Которому, о чем мало известно, помимо прочего, русская литература обязана появлением в ней Корнея Чуковского. Барин, не принявший ни революции, ни советской власти. Классический потенциальный белогвардеец – если бы не еврейские погромы.
Его до Кишиневского погрома мало что у евреев интересовало, но тут перевернуло до печенок. После чего, кроме защиты евреев и создания еврейского государства, его, по большому счету, ничего уже не волновало. Сноб и эстет, он не стеснялся марать руки в окопной грязи. Глотать со своим «Еврейским легионом» походную пыль. Обивать пороги сильных мира сего из числа бюрократов и спонсоров, забыв про собственную гордость. А он был очень гордым человеком. Великолепный организатор, ненавидимый соперниками. В том числе Давидом Бен-Гурионом. Так что, пока Старик был в силе, Жаботинского в Израиле даже похоронить, вопреки его завещанию, не могли.
Был он создателем «Бейтара» и ревизионистского движения. Политические наследники которого, вопреки всему, что по их поводу предсказывали, сегодняшним Израилем в основном и правят. Перемалывая мало-помалу изначальную неприязнь еврейского государства к частному предпринимательству и либеральным свободам, лежащим за пределами социалистических догм.
Говоря попросту, именно Жаботинский в наиболее чистом концентрированном виде сформулировал идею о том, что в России еврею, который хочет, чтобы его дети и внуки не боялись за свою жизнь и не подвергались преследованиям, делать нечего. Единственная гарантия будущего еврейского народа – еврейское государство. Израиль. Чеканный слог, железная логика, убедительные аргументы. Плюс собственная жизнь, брошенная в топку практического воплощения теории. В Израиле это называется «мешуга ле-давар». В вольном переводе с иврита – «фанатик идеи». На которых все в этом мире и держится.
При всем том этот еврейский националист был убежденным космополитом. Или, если угодно, последовательным интернационалистом. В Советском Союзе его было принято называть фашистом. Поскольку идеологические штампы продолжают жить, даже когда породившая их система давным-давно выброшена на свалку, в России его так иногда продолжают называть. Правда, исключительно зацикленные на мировом заговоре исламисты и ультрапатриоты.
А так, книги его на русском издаются и их можно купить в открытой продаже. Хотя до ранней осени 1989 года выпускались они исключительно в самиздате. Точнее, в еврейском самиздате. Ну, и еще были доступны в спецхране, при наличии соответствующего допуска. У автора этого допуска тогда не было. Правда, был у многих его сегодняшних знакомых, но тогда они с ним не были знакомы.
Зато был тогда автор руководителем еврейской подпольной организации, которая называлась Еврейский информационный центр в Москве. Точнее, был он последним подпольным и первым официальным ее директором. За что, когда и если бы его поймали в подпольные времена, огреб бы куда больше, чем всемирно известный герой сионизма, диссидент и узник Сиона Натан Щаранский.
Поскольку командовал автор централизованным процессом создания еврейского самиздата, который потом распространялся на территории СССР. Всего. Включая Тору, 11 периодических журналов, ивритские разговорники, художественную литературу и материалы об Израиле. Среди которых был и Жаботинский. Желающие могут справиться в архивах КГБ о сроках, которые тогда за это можно было получить. Для справки: 49 тысяч экземпляров ксеро-, фото– и машинописных копий только за первые полгода в 1989-м. Промышленный масштаб. Антисоветская пропаганда в особо крупных размерах.
Откуда и некоторое знакомство автора с творческим наследием Жаботинского, которое во всем своем богатстве мало кому знакомо даже в Израиле. В том числе его формальным последователям. Ну, что поделаешь. Живя в эпоху комиксов, цитат и телевизионных шоу, не следует ожидать чудес. Тем более еврей в Израиле уже не должен напрягаться. Он все равно живет на исторической родине. Его тут не обидят. Разве что другие евреи. Вследствие чего, в массе своей, он тупеет на глазах. Что особенно верно по отношению к чиновникам-пакидам, журналистам, политикам и партийно-идеологическому аппарату.
Так вот, Жаботинский хорошо известен был его уважительным отношением к арабам. Не снисхождением к опекаемым туземцам. Не заигрыванием. А уважением. Поскольку полагал, что друг – это друг, а враг – это враг. Было ему близким киплинговское отношение к жизни и к окружающим. Слова Редьярда Киплинга: «Запад есть Запад, Восток есть Восток», – затерты до дыр от частого цитирования. Никто не вспоминает последних строк: «Но нет Востока и Запада нет, что племя, родина, род, если сильный с сильным лицом к лицу у края земли встает».
Когда Жаботинский писал, что если в будущем еврейском государстве премьер-министром будет еврей, то президентом обязательно должен быть араб, и наоборот, президенту-еврею в Израиле непременно должен соответствовать арабский премьер, он руководствовался этой рыцарской логикой. Фашист? Ну-ну. Консервативный либерал он был. Птица редкая, чтобы не сказать, редчайшая. Но самых благородных кровей.
Владимир Чуров известен отечественной публике как глава Центризбиркома и «волшебник». С легкой руки третьего президента страны. Слова которого можно интерпретировать как угодно, но в основном их понимают некомплиментарно. Хотя более всего, как и многое из того, что он сказал и сделал, они заставляют радоваться, что «третий первый» не стал мучить себя и сограждан еще одним сроком пребывания на высшем государственном посту.
При этом «борода», как Чурова часто называют, подобно многим высшим чинам отечественной бюрократии имеет увлечение, которым занимается всерьез и профессионально. Увлечение это – дореволюционная история России. В беседах о которой он поминает Жаботинского как человека, который более многих способствовал повальному исходу из страны умных и талантливых людей с еврейскими корнями. Что, отметим, спасло их и их детей от прелестей революции, погромов, Большого террора и Холокоста. Хотя стране в целом их личное выживание на протяжении всего ХХ столетия было не слишком важно.
Так вот, Жаботинский – это путь еврейского интеллектуала и интеллигента за пределы России. В первую очередь в Израиль. С сильным национальным самосознанием, но без комплексов в отношении страны исхода. Никаких проклятий и криков. Пожеланий пропасть пропадом. Обвинений. Битья посуды. Клятв «никогда больше». Спокойное, вежливое «до свиданья». С некоторым холодком. Не ко двору пришлись, ну, что поделать. На всех не угодишь. При сохранении всего того хорошего, что получили в России евреи.
Поскольку были не только антисемитизм и погромы. Но и приобщение к великой культуре и великой империи. Жестокой и несправедливой к своим подданным, как и всякая империя. Но великой. Без чего ни о каком еврейском государстве не было бы и речи. Поэтому и создали Израиль именно русские евреи. Без них и без страны, в которой они стали тем, кем стали, его бы не было. В чем автор полностью солидарен с Зеэвом Жаботинским, вопреки тому, что по этому поводу говорят совпадающие в неприятии этого простого факта ярые сионисты и их зеркальное отражение – антисионисты. И еврейские. И нееврейские.
Номер второй. Михаил Жванецкий. Голос которого успокаивает, поднимает настроение и исправляет жизнь огромного числа людей. Большую часть которых он никогда не встретит. Причем он делал это еще до того, как кто-либо, кроме членов его собственной семьи, мог этот голос опознать. Тогда его словами говорил Аркадий Райкин. Это потом он начал произносить свои монологи сам. И, честно говоря, не в обиду памяти Аркадия Исааковича, у автора получилось лучше.
О проекте
О подписке