Тем временем я уже покинул лес и выскочил на равнину. Впереди лежал небольшой городок, собранный из бетонных блоков, листов железа, брёвен, труб и кирпичей. Казалось, что его строили из всего, что только под руку попадалось. Благо, что там было электричество и безопасность. По лору игры в этом городе проживало почти пять тысяч разумных существ. Вот к ним-то мне и надо было попасть, как и вон тем сотням игроков, которые бежали к гостеприимно распахнутым воротам из железных листов. Никто не атаковал друг друга, потому что мы все попали в зелёную зону: здесь нельзя было сражаться. За нарушение этого правила – строгая кара.

Я присоединился к забегу и рванул к стене из блоков, которая окружала город. На её вершине через равные промежутки были установлены пулемётные гнёзда, между которыми светились прожектора. Игроки бежали к городу в свете жёлтых пятен, ползающих по изрезанной трещинами равнине.

Вдруг все участники бега начали замедляться. Это сказалась накатившая сонливость. Мой персонаж тоже стал едва ноги переставлять, а потом и вовсе прилёг на землю, свернулся калачиком и заснул. С другими игроками происходило всё ровно то же самое. Я уже предвидел, как компанию AVK начнут критиковать за неправдоподобность происходящего. И наверное, они потом придумают что-то иное, а пока же все игроки вышли из игры именно таким синхронным образом.

Я распахнул свои реальные глаза и открыл крышку гроба, то есть вирт-капсулы. Тело немного одеревенело и хотелось чего-нибудь скорее закинуть в топку. Торопливо двинулся на кухню, где покормил кота и налил себе чаю.

Пока вкушал ароматный напиток, заедая его печеньем, проверил мобильник. Там было три пропущенных звонка от разных людей: сестра, Машка и Петя.

Первым делом набрал Софию. После нескольких гудков она ответила:

– Бонжур, ну как тебе «Император Галактики»? Ещё не помер?

– Нормально всё. До первого города почти добрался, – похвастался я, шумно глотая чай – сестру это с детства жутко бесило. – Мир вполне реалистичен, вкус тоже: пил воду, ел сухпаёк – почти как всамделишные. В целом игра крутая, но надо доработать. Там есть такая херня как обязательный сон в строго отведённые часы. Он сморил всех игроков одновременно. Если это покажут в эфире, то зрители не поймут.

– Я думаю, когда AVK запустит полную версию своей вселенной, то там не будет смысла усыплять всех разом, – проговорила сестра, а потом взвизгнул после моего очередной шумного глотка: – Прекращай уже хлюпать!

– Говорят, что эти звуки вызывают судороги у ведьм. Ты как там? Под столом уже? – ехидно пропел я, но всё-таки прекратил нервировать Софи.

– Вот это именно то, что от тебя требуется в игре, – прошипела она. – Беси всех. Тогда точно попадёшь в эфир.

– Мне тут в голове пришла ещё кое-какая мысль… – я вкратце поведал ей свою идею не убивать игроков.

– Смело, опасно, но может выстрелить, – оценила сестра, а затем задумчиво добавила: – Вот только подобное поведение привлечёт к тебе внимание игроков, которые захотят получить очки за смерть такой смирной овечки, как ты.

– Придётся рискнуть, – хмуро выдал я, поставив на стол пустую чашку. – Тем более что невидимость поможет мне избежать некоторых нежелательных встреч. Какая-то часть игроков просто не сумеет меня обнаружить.

– Ну, смотри сам. Идея и впрямь неплохая, но вот как ты её реализуешь, пока неизвестно, – резюмировала София, после чего произнесла: – Желаю удачи. Я работать.

– Пока.

Потом я позвонил Машке и договорился с ней, что она придёт вечером ко мне. Девушка робко уточнила: будет ли у нас ужин? Пришлось пообещать ей, что приготовлю какой-нибудь супчик. На этом мы прекратили наш диалог, и я перешёл к Петру. Тот ответил не сразу, но когда в мобильнике всё же раздался его голос, то он быстро сообщил, что уже идёт ко мне.

– Отлично, как раз в магазин вместе сходим, а то одному скучно, – обрадовался я. – А ты далеко?

– Я ближе, чем ты думаешь, – прохрипел он угрожающим голосом, и в квартире прозвучала трель дверного звонка.

– Да, действительно, близко, – усмехнулся я и впустил его в своё жилище.

Петя после вчерашнего выглядел не важно. Под глазом сиял сочный такой синяк. А вот у меня из-за драки с березой остались совсем неглубокие царапины, которые уже практически зажили.

Я сочувствующе бросил, глядя на синяк:

– Это ты с мамкой пытался спорить?

– Я бы посмеялся, но совсем не смешно. Люди думают, что я с кем-то подрался, а я ведь не из таких. Ну, хорошо хоть Лидка меня пожалела, – с намёком проговорил Петя, растянув губы в улыбке.

– Надеюсь, что всё прошло не так, как в тот раз, когда твой секс длился тридцать минут, из которых ты двадцать девять напаивал девушку алкоголем?

– Не было такого. Шутник хренов.

– И ты даже не заразил её ребёнком?

– Ты сегодня не с той ноги встал? Прямо какой-то особенно бесячий, – хмуро проронил парень, сдвинув брови над переносицей.

– Не бери близко к сердцу. Это я тренируюсь. Давай-ка попробуем замазать твой синяк. У Машки тут где-то косметичка есть. В ней тоналка должна быть. Она поможет.

– А Машке бы твоей только яд помог. Как она вчера над всеми издевалась? – возмущённо просипел друг, недружелюбно сверкая глазами.

– Относись к ней более снисходительно, – посоветовал я, зайдя в спальню и начав рыться в одном из ящиков шкафа.

– Да вот хренушки. Ты разве не слышал, как она вчера пошутила над Лидкой? – не унимался Петр, став активно жестикулировать руками. – Я тебе напомню! Машка сказала, что, дескать, девушка укравшая личность Лиды, на следующий день не выдержала такого существования и повесилась!

– Какая чёрная шутка, – промычал я, едва сдерживая смех. – Где же эта долбанная косметичка?

Открыл створку шкафа и оттуда выпала метла, используемая мной и Машкой для ролевых игр.

– Чья метла? – удивился парень. – Машкина? Она тут себе гараж устроила? А чего метла ненастоящая?

– Это реквизит, – без стеснения пояснил я и поставил её обратно.

– А-а-а, понял, – скабрезно заулыбался Петя. – Ну и кто из вас ведьма?

– По обстоятельствам, – захохотал я и нашёл-таки косметичку. Вытащил из неё тоналку и передал ржущему другу. – Умеешь пользоваться?

– Конечно, – ответил тот, а потом поспешно добавил: – В смысле, видел, как девушки это делают.

– Ну-ну, – усмехнулся я.

– Кстати, как твоя игра? – поинтересовался он, став замазывать синяк, глядя в зеркало.

– Нормально. В двадцать три ноль-ноль будет первый выпуск. Надеюсь, я в него попал.

– И сразу же подписчики рекой потекут? – спросил Петя, заканчивая косметические процедуры.

– Ну какие-то могут появиться. Надо только указать в профиле соц. сетей свой ник в игре, – проговорил я, наблюдая за парнем, который почти скрыл синяк толстым слоем тоналки. – Ты всё? Погнали уже в магазин, а то у меня дома из еды только кошачий корм.

– Пошли, – пожав плечами, сказал тот, придирчиво разглядывая своё отражение. – Вроде бы нормально получилось. Я тоналку возьму? Хорошая штука на такие случаи.

– Конечно бери. И ещё ресницы накрасить – тогда вообще получится первый грязьгородский трансвестит,  – заржал я, двинувшись к входной двери.

– Да иди ты! – обиженно воскликнул он, но тюбик в карман засунул.

Перебрасываясь не слишком остроумными шутками, мы покинули квартиру, спустились на первый этаж, а потом вышли из подъезда и сели в машину. Я завёл её, после чего загорелся чек.

– Надеюсь, ты блефуешь, – прошептал себе под нос, глядя на индикатор. Покупка нового ноутбука и так ударила по моему бюджету.

– К Петровичу можно будет потом заехать. Он много не возьмёт, в отличие от рвачей Гены, – посоветовал друг, обратив внимание на возникшую проблему, после чего поторопил: – Поехали уже, а то каждая минут на счёту. В этом городе дожить до пятидесяти – большая удача.

– Это да, – усмехнулся я и направил машину к самому крупному универмагу.

Учитывая размеры Грязьгорода, мы быстро доехали до него, потом так же стремительно закупились, положили пакеты  на заднее сиденье и поехали обратно. А когда остановились возле подъезда и  вышли из машины, то наткнулись на сюрприз…

– Здравия желаю! Сержант Козлов, – представился подошедший полицейский, что-то вытаскивая из кармана, а потом выдохнул: – О, Петька, а я гляжу ты или не ты…

– Я, – бодро отозвался тот, пожав протянутую руку полицейского.

Я же недружелюбно рассматривал сержанта Козлова, который был лысым, усатым и с заметным пузиком. И выглядел он крайне усталым, и я бы даже сказал дважды усталым, а то и трижды. Его лицо будто потекло от усталости: брови нависли над маленькими глазками, нос почти касался верхней части рта, а нижняя губа оказалась немного вывернутой и на ней блестела слюна.

– Петь, – проронил он как-то брезгливо, разглядывая именно тот глаз парня, который вчера пострадал. – Ты гомосеком стал?

– Нет! Ты чего, дядь Коль?! – ахнул тот.

– А красишься  зачем?

– Да это тоналка. У меня синяк! – выпалил Петя на одном дыхании и судорожно достал из кармана тюбик. – Вот!

– Точно не вазелин? – усомнился Козлов.

– Да вот те крест!

– Ладно, – бросил сержант, а потом наклонился к Пете и наставительно прошептал: – Но ты бы всё равно лучше со Столицей не сильно дружил бы. Говорят, они там все это дело заднепроходное любят.

 Я расслышал его слова, но никак не отреагировал.

 Козлов же выпрямил спину и уже начал вещать по делу:

– Я чего вас остановил-то. Человечек пропал. Вот его фото, – он передал мне старенький телефон, на экране которого красовался розовощёкий парень с красным носом. – Последний раз его видели в этом районе позавчера.

– Ничем не могу помочь, – отрицательно почал я головой, передавая телефон другу.

Сержант окинул меня быстрым взглядом, в котором читалось, что он на меня не сильно-то и рассчитывал: такие, как я, даже если что-то знают, то обязательно смолчат. Но и Петя через несколько секунд сообщил, что не видел этого парня. Тогда полицейский разочарованно поджал губы, скомкано попрощался и потопал дальше искать возможных свидетелей.

– Быстро у вас тут поиски организовывают,  – удивился я, провожая взглядом сгорбленную спину Козлова. – Только позавчера пропал, а уже ищут.

– Да это сын одного местного мента в чинах. Беспредельщик ещё тот. Опять, наверное, забухал где-нибудь на хате, – пробурчал Петя, нахмурив лоб. – Если он сгинул, то никто особо переживать не станет.

– Суровый ты человек, – заметил я, открывая дверь в подъезд.

– А чего?

– Хотя, возможно, ты и прав, – хмыкнул я, проникая в дом.