Глава 4

Покинув цифровой мир, я вылез из вирт-капсулы и обнаружил несколько пропущенных звонков от Машки. Последний сотрясал мой мобильник буквально пару минут назад. Я перезвонил ей и через пяток гудков раздался взволнованный голос девушки:

– Роб!

– Да?

– Ты почему мне ничего не рассказал?! – требовательно протараторила она.

– Это было всего один раз.

– Ты о чём?

– А ты о чём?

– О том, что тебя и этого дурака чуть волк не растерзал! – горячо выдохнула Машка, после чего подозрительно осведомилась: – А что у тебя было всего один раз?

– И я об этом же, ведь меня всего один раз чуть не растерзал волк. А ты что подумала? – произнёс я, весело усмехаясь и разглядывая ногти, которые уже пора было подстричь.

– Опять ты со своими шуточками! Дело-то серьёзное! Ты мог погибнуть! На кой чёрт ты вообще попёрся к этому Пете? – осуждающе прорычала девушка, живо напоминая рассерженную львицу.

– Ты бы чёрта лучше не упоминала, – посоветовал я ей, глянув на плюшевую свинью.

– Ты мне зубы не заговаривай! Отвечай! – грозно потребовала та, шумно дыша в трубку, словно только что пробежала марафон по торговому центру.

– Да я к нему тогда пошёл, потому что футбол в тот вечер показывали – вот он и пригласил меня в гости, а потом мы засиделись, и мне пришлось ночевать у него, – соврал я, не моргнув глазом.

– Лидка там была? – вкрадчиво спросила Машка и затаила дыхание.

– Нет, – уже честно ответил я.

– Это хорошо, а то Лидка с каждым годом становится всё красивее и красивее, и скоро уже можно будет понять, что она девушка, – протараторила блондинка и натужно засмеялась.

– Мда… Маша, вот я сейчас стал чуть большим европейцем, потому что начал испытывать испанский стыд. Ты вообще знаешь, что шутки должны быть смешными?

– Да иди ты, – резко огрызнулась она, после чего начала с любопытством спрашивать: – А что там произошло-то? Как вы волка отогнали? Говорят, что он успел кого-то загрызть? Надеюсь, Петю?

– Злая ты… – посетовал я, тяжело выдохнув, а потом без кровавых подробностей рассказал ей то, что произошло в ту ночь.

Девушка выслушала меня, а затем проблеяла, явно почувствовав толику страха:

– Вот не повезло тому мужику, а вы молодцы, что попытались ему помочь. Даже Петя этот твой молодец, хотя, конечно, пентюх ещё тот.

– Спасибо за похвалу, – проронил я и тут же посоветовал: – И это, Машка, ты после захода солнца по любовникам не бегай. Опасно. Волки бродят, да и я вас могу застукать.

– Учту, – ехидно сказала она, всё ещё находясь под впечатлением от моего рассказа, что, впрочем, не помешало ей робко предложить: – Может, устроим сегодня ужин при свечах? Повод есть – удачное знакомство с родителями.

– Почему при свечах? Опять, что ли, свет отключат?

– Роб!

– Ладно, давай, – согласился я, картинно испустив тяжёлый выдох.

– Отлично, – обрадовалась девушка. – Я приду в районе шести. Вино с меня. Жди.

На этом наш разговор завершился. Я отложил мобильник в сторону, вдруг поймав себя на мысли, что мне уже не так страшно вспоминать о событиях той ночи. Да и вообще – все эти тайны, мистика и смерти уже не заставляют меня сжиматься в комок и опасливо глядеть по сторонам. Я словно как-то уже приспособился. Видимо, правду говорят, что человек ко всему привыкает. Нет, конечно, я полностью не избавился от страха, но он значительно притупился, и на освободившееся место пришло любопытство детектива, который принялся распутывать дивный клубок старинных тайн и необычных событий.

Подобные мысли вызвали во мне приступ энтузиазма, который заставил меня безотлагательно позвонить сестре. Та ответила не так быстро, как Машка, но всё же ответила.

– Привет, Роб, – устало проговорила она, зевнув в трубку. – Ты как-то не очень вовремя позвонил. Я тут усиленно делаю вид, что работаю. Хотя ладно… давай немного поболтаем. Как у тебя дела?

– Всё замечательно, – снова соврал я за неполные десять минут. – Ты что-нибудь о дедушке нашем Родионе помнишь?

– Э-м-м-м, – задумчиво ответила она, а затем иронично добавила: – Мне точно известно, что он погиб где-то в сибирских лесах. А тебе зачем?

– Надо.

– Тогда тебе стоит связать с одной моей знакомой по имени Алла, – пропела Софи, пытаясь сдержать желчь в голосе.

– Так это же наша мать, – выдохнул я, даже приоткрыв рот.

– Ну да. Или ты думаешь, что я её не знаю? – наигранно изумилась сестра. – Она-то точно о нашем дедушке знает больше нас обоих вместе взятых.

– Нет, я ей звонить не буду. Может, ты? – решительно изрёк я, заметно помрачнев.

– Не-а. Это же ты всю жизнь был её маленьким барином, – произнесла Софи, пытаясь, чтобы её слова не прозвучали ревниво.

– Мда, – грустно бросил я, столкнув брови над переносицей. – Похоже, что никто из нас не горит желание звонить ей после такого предательства.

– Выходит, что так, – печально согласилась сестра.

– И что же делать? – задался я вопросом.

– Не знаю, – хмыкнула та, опять зевнув.

– Софи, а ты не помнишь, может быть, бабка или мать упоминали о каких-нибудь необычных способностях деда? – осторожно произнёс я, опасаясь показаться человеком не в своём уме.

– Например? Убить медведя со ста метров? Да ещё и без ружья, а одной только обидной фразой? – весело проговорила сестра, упражняясь в остроумии. – Эй, мишка, у тебя небритая подмышка?

– Нет, – проворчал я, не оценив её юмора. – Скорее, что-то похожее на гипноз.

– Эм-м-м, Роб, ты чего? – посерьёзнела она. – Откуда у тебя такие мысли? Там в Грязьгороде воздух, что ли, какой-то необычный? Или ты вкусил дары природы: травы там всякие?

– Ладно, забудь, – недовольно выдохнул я, после чего поинтересовался, чтобы сменить скользкую тему: – Как у тебя дела? Мужика себе нашла или во Франции все зрячие?

– Даже слепые обходят десятой дорогой, – насмешливо произнесла та голосом девушки, которая знает себе цену. – Вот будто сглазили.

– Бывает такое. Я бы ещё инопланетян не сбрасывал со счетов. У нас в Грязьгороде часто грешат на них и на американцев.

– Я почему-то так и думала, – весело бросила она, а потом резко добавила: – Так, мне пора работать. Начальство изволило спуститься на мой этаж. Пока, Роб.

– Пока, – проронил я и прервал звонок, испустив разочарованный выдох.

Итак, сестра тоже ничего не знает о дедушке. Теперь вся надежда на Козлова, который пообещал разузнать о моём предке по своим каналам.  Ну, надеюсь, он-то что-нибудь сумеет нарыть. А пока мне остаётся ждать, да и размышлять над сложившейся ситуацией, рассеянно глядя на Флинта, который пошёл ко мне и стал тереться об мою ногу. Я смотрел на него и думал о силе, которая, возможно, действительно есть у нашего рода, а кот тем временем продолжал ластиться. И тут я смекнул, что он идеальный претендент на роль подопытного кролика.  Почему бы снова не провести эксперимент? Время есть, да и желания хоть отбавляй.

Я быстро поймал Флинта, а потом усадил его себе на колени. Тот оказался не сильно доволен этим, но всё же не стал вырываться, а покорно затих. И тогда я принялся неотрывно глядеть в его единственный нахальный глаз и внушительно приказывать перестать дёргать хвостом из стороны в сторону.  Кот никак не реагировал на мои слова, продолжая выказывать недовольство уже упомянутой пушистой частью тела. Наверное, надо менять тактику воздействия.  Я попытался очистить разум и с ещё большим нажимом стал ронять слова, воображая себя могущественным гипнотизёром. Флинт опять не проникся моей настойчивостью, а даже попытался удрать, но я поймал его и водрузил обратно на колени, где он с ещё более недовольной физиономией стал слушать меня.

Я же продолжал вносить различные коррективы в попытке загипнотизировать животное: сперва уколол иглой палец, подумав, что кровь и боль могут как-то простимулировать мою гипотетическую силу; потом поигрался с высотой голоса: то визжал, а то хрипел; ну а на закуску – просто наорал на кота, который уже порядком взбесил меня своей непробиваемостью. Тот тоже не стал молчать и яростно зашипел, устав от издевательств. Пришлось отпустить его и сделать перерыв.

Я отправился на кухню, где дал Флинту заслуженного корма, а себе налил кофе и уселся за стол, принявшись размышлять над дальнейшими действиями.  Вот как овладеть силой, если она у меня, и правда, есть? Что я такого делал в те моменты, когда она вырывалась наружу?

Память тут же услужливо принялась  показывать эпизоды, где мне удалось воздействовать на Машку, Чёрного Ворона и того волка из игры. Просмотрев их, я сделал вывод, что стресс является самым логичным ключом к силе, но ведь он не сработал, когда мне посчастливилось вогнать себя в такое состояние. Похоже, что я чего-то не понимаю или же все те три случая, упомянутые выше, вызваны стечением обстоятельств и никакой силы на самом деле нет? Возможно, что всё действительно так и обстоит, и мне лишь мерещатся родовые способности, грозя  стать идеей фикс.

Я устало пробормотал, помассировав глазные яблоки:

– Роб, ты всё ближе к нервному срыву. Надо пойти проветриться, а заодно и продуктов купить.

Поглядев на довольно жрущего кота, я встал со стула, а затем покинул квартиру и вышел на улицу.

Погодка сегодня была не столь ясной, как обычно. Небо хмурилось, а в воздухе ощущалось предгрозовое затишье. Вот-вот должен был пойти дождь, поэтому я быстро пошёл в сторону магазина, где ещё быстрее затарился всем необходимым и вернулся домой. Тут мне пришлось самому готовиться к романтическому ужину: чистить, варить, резать… Параллельно с этим в окно стали стучаться капли дождя, а Флинт начал крутиться под ногами, настойчиво требуя колбасу. Памятуя о его сегодняшней роли в эксперименте и предвидя, что он, возможно, и дальше будет выступать в качестве подопытного, я дал ему внушительный кусок «Докторской». Тот с благодарностью его принял и стал незамедлительно уничтожать, утащив в дальний угол по старой уличной привычке.

Вскоре я всё подготовил к ужину, а затем, утомившись, отправился в комнату, где взял мобильник и набрал номер Козлова. Надо бы узнать последние новости.

Тот довольно долго не отвечал, а потом раздражённо прохрипел из динамика:

– Хренов телефон под сиденье упал. Еле достал его. Наклоняться пришлось, а мне нельзя – чуть вся кровь к голове не прилила. Возраст уже. Короче, едва не погиб.

– И вам здрасти, – сказал я, сдерживая смех, а потом констатировал: – А вы в машине, стало быть?

– Ага. Отца Леонтия возле котлована караулю, – недовольно пробухтел он и громко шмыгнул носом. – Второй день уже тут торчу, а батюшки всё нет. А вот его люди даже в дождь роют. Ты-то там как?

– Нормально, – проронил я, подумав, что стал слишком часто лгать. – Какие новости?

– В городе с завтрашнего дня комендантский час введут, чтобы никого на улицах ночью не было. За этим будут следить полицейские экипажи, так что сиди дома, – проинформировал меня дядя Коля строгим голосом. – Мэр пока решился пойти только на этот шаг.

– Ясно. А что ещё интересного?

– Ну-у-у, – раздумчиво промычал Козлов, явно почесав лысину, после чего продолжил: – О тех двух липовых полицейских так ничего разузнать и не удалось, зато кое-что прояснилось по их трескучему прибору. Никакой это не счётчик Гейгера, а какая-то непонятная хреновина, замеряющая такие же непонятные показания какого-то излучения. У нас в отделе она ни на какого трещать не стала, да и в лабораторных условиях ни разу не сработала… Получается, что один ты вызываешь у неё подозрения. Есть какие-нибудь дельные мысли на этот счёт?

– Не-а, – задумчиво ответил я, а потом горько пошутил: – Дельные мысли – это не ко мне,

– Да хватит тебе наговаривать на себя, – подбодрил меня полицейский, после чего озабоченно поинтересовался: – Ты чего такой грустный сегодня? Трезвый, что ли?

– Что-то настроения нет, – пробурчал я, логично не став упоминать о терзающих меня мыслях. – Вы о моём дедушке пока ничего не выяснили?

– Жду документов от кое-кого, – расплывчато ответил дядя Коля, а затем резко сказал: – Так, ладно, давай прощаться. Обед у меня. Мне тут жена бутербродов наделала, и термос с чаем дала.

– Приятного аппетита, – пожелал я, а затем сбросил звонок и отложил в сторону мобильник.

После диалога с Козловым я стал размышлять над загадкой прибора фальшивых полицейских. Почему он именно на меня реагирует? Вот что во мне такого, чего нет у грязьгородцев? Я, конечно, себя безмерно люблю, но вряд ли чем-то отличаюсь от других людей, ну кроме того, что у меня, по-моему, фляга немного подтекать начала. Например, сейчас больной внутренний голосок стал шептать, что всё дело в силе, которая досталась мне от предков, а раз у этих фальшивых полицейских был этот прибор, то они явно что-то знали о ней.  Может быть, стоит копать в эту сторону? Вдруг они приходили ко мне не поговорить о событиях в городе, а для того, чтобы проверить меня вот этим своим хитрым прибором? Который, кстати, сработал.

 В этот миг раздался звук дверного звонка, и я от неожиданности подпрыгнул на пятой точке, схватившись за сердце. Я так был погружен в свои мысли, что даже не сразу сообразил, что это, похоже, Машка там трезвонит. Поэтому я лишь через полминуты пошёл отпирать замок, а преодолев коридор и открыв дверь, действительно увидел весёлую Машку с вином в каждой руке.

Она потрясла одной бутылкой и лукаво сказала:

– За маму, – потом потрясла другой и, засмеявшись, добавила: – За папу.

– Мы так скоро сопьёмся и будем пить до седьмого колена, – вяло пошутил я и пропустил её в квартиру.

Та вошла, обдав меня ароматом алкоголя, сняла босоножки, а затем направилась на кухню, где увидела мои приготовления к романтическому вечеру и изумлённо выдохнула, находясь в приподнятом настроении:

– Ого! Да тут Золушка, что ли, побывала?

– Только её здесь не хватало, – пробурчал я, преодолевая дверной проём.

Машка обернулась и произнесла с ослепительной улыбкой, достигнутой многократным отбеливанием зубов:

– Это ты правильно сказал. Зачем тут нужна Золушка, когда есть Королева?

– Ага, Королева, – язвительно протянул я. – Неси-ка ты все эти блюда в комнату. Пока служанкой побудешь, а я вино открою.

– Да, господин, – сладко мурлыкнула та и многообещающе подмигнула.

– Только не разбей, – строго предупредил я, глядя как её немного шатает.

– А ты меня потом накажешь за это?

– Ага, вычту из зарплаты, – бросил я, вдыхая аромат вина, который шёл из её чуть приоткрытого рта. – Похоже, что ещё была бутылочка «за бабушку», но она уже в тебе?

– Ну дома оставалось немного – вот я и допила. Не пропадать же добру?– усмехнулась девушка, потащив в комнату поднос с нарезкой.

Я крикнул ей вслед:

– Вот если мы, и правда, через годик сопьёмся, то я вообще не удивлюсь.

Ответом мне был немного пьяный смех. Услышав его, я пожал плечами и стал помогать девушке. Вдвоём мы быстро всё перетаскали в комнату, где я зашторил окна, глянув на начавшие сгущаться сумерки, а потом зажёг свечи и включил романтическую музыку.

После того как всё было готово, Машка тут же с аппетитом набросилась на салаты, запивая их вином, и ещё умудряясь говорить при этом:

– Вот видишь, Роб, как у нас всё хорошо выходит. Мы всё делим пятьдесят на пятьдесят. Ты готовишь – я ем, ты будешь работать – а я тратить…

– Ага, как же, – возмущённо вставил я, чуть не подавившись виноградом. – Скорее, ты будешь стирать – а я пачкать…

– Это уже какое-то неправильно деление, – весело перебила девушка, тряхнув волосами. – Попахивает сексизмом.

– Это запах сыра с плесенью. Не было никакого сексизма, – пошутил я, подливая девушке вино, которая настойчиво трясла пустым бокалом на ножке.

– Лей быстрее, – торопила она меня.

– Это нам так алкоголя не хватит, – справедливо заметил я.

– Ничего страшного, – заявила блондинка, а затем с хитро-пьяной  улыбкой добавила: – Я буду пить – а ты за ещё одной бутылочкой сходишь.