Цитаты из книг автора «Евгений Попов»

Писатель Аксенов, переходя от иронического реализма своих первых вещей к абсурдистскому гротеску «Бочкотары», одновременно сильно движется

Коллеги» и «Звездный билет» – куда более городские западные вещи, чем народная «Бочкотара

реалистическом раскладе рассказа «На полпути к Луне

А я думаю, это был переход от реалистическо-иронического Аксенова к Аксенову нереалистическому. К Аксенову, распрощавшемуся с примитивным реализмом навсегда.

Литература молодого писателя Аксенова, взятая из воздуха, была на очень мощной культурной подкладке русской и советской литературы двадцатых-тридцатых годов. А постмодернизм – это когда подкладку выдают за верх, утверждая, что так и надо. Или вот «Пора, мой друг, пора», один из любимых моих романов: ведь это же надо было так услышать, что Кянукук, ничтожный, несчастный комплексующий мальчишка, каким и я был в то время, и

Куда клонится индекс, точнее, индифферент ваших посягательств?» – это надо услышать! Или придумать. А чтобы придумать – перед этим нужно отдельно услышать «индекс», отдельно «индифферент», отдельно встретить этого инвалида на скамейке… Он мог вообще ничего не услышать, но уловил в воздухе времени речь вот такого инвалида. И в этой речи, в этой короткой фразе есть всё: и симпатия фронтовика к юным персонажам, детям XX Съезда, и полемика, и непонимание, и стена – всё, вс

Но даже в этих первых рассказах уже проскальзывает аксеновская интонация, заметно неожиданное устройство аксеновской фразы. Аксенов своего первого, молодежно

Вот это и есть органический финал наших сегодняшних рассуждений. То, что сделал Вася, и все то, что с ним произошло, называется эволюцией, а не революцией

Пожалуй, что не добавить хочу, а попытаться сформулировать. Таких людей, которые хотят взорвать стенку, – а не перелезть через нее, чтобы попасть туда, – разрушить все до основания, а затем стать одним из тех, кто был никем, а оказался всем – таких людей всегда много. Но наш Вася не из их числа. Вася хотел добиться своего тихо, без ломки, н

Думаю, что еще и поэтому диссидентский мир не особенно Аксенова любил, предпочитая ему его же матушку Евгению Гинзбург, Варлама Шаламова, Владимира Войновича, Георгия Владимова, Юрия Домбровского… И других. Имен достаточно