Цитаты из книги «Аксенов»

Что он одновременно и элита, и простонародье, и провинциал, и столичный

ЕВГЕНИЙ ПОПОВ: Помню, я все прекрасно помню. Почти все.

А.К.: Тут нельзя не вспомнить еще раз историю с «Ожогом». Он очень сильно был огорошен в Америке этой историей с «Ожогом». У него – я не просто предполагаю, я точно знаю от него самого, – были большие надежды на этот роман, в том числе и надежды на коммерческий успех. И второй раз в жизни его коллега и отчасти приятель помешал… В первый раз это было с «Джином Грином – неприкасаемым», у которого был огромный коммерческий успех в СССР, кино собирались снимать – и после разгромной статьи Евтушенко в «Литературке» все накрылось. Но с «Ожогом» все было гораздо серьезней. Эта история надолго, если не навсегда отодвинула вхождение Аксенова на американский литературный рынок

Здесь он был великий писатель и получал большие – советские в основном, но большие – гонорары. А там он был великий писатель для Профферов и многих других славистов, но не для коммерческих американских издательств. И заработок – лекции, сначала по контракту, потом

настроенных политиков поздней русской империи, отец писателя Владимира Набокова, был в быту отъявленным англоманом, помешанным на всем британском. Англоман и патриот. Это одно другому совершенно не

А.К.: Вот здесь я спорить не стану. Только Россия! Его интересует только Россия. Его самый что ни есть американский, внедренный в американскую жизнь роман «Новый сладостный стиль», который я очень люблю, – он про Россию весь. Он хоть и нашпигован американскими реалиями, но он весь про Россию. Василий только Россию любит, вот в чем дело…

В полной узнаваемости персонажей. Там все эти молодые белогвардейцы-крымчане, они ведь все очень точные русские, московские ребята семидесятых годов. Молодой Лучников – это все тот же герой Василия Павловича

Е.П.: Аксенова многие принимали за своего. А он не был своим никому – он был сам по себе, как и его литература. На этом, пожалуй, и остановимся пока.

известность, даже слава у Аксенова возникли как бы по недоразумению: западноевропейская и американская левая интеллигенция приняла его за своего. «Аксенов? О, это наш человек, новая эстетика, новые герои, мол

Господи, что сейчас от русской литературы со всех сторон отъе… отвязались. А раньше – использовали со всех сторон, а до собственно литературы если и было кому дело, то, увы, немногим.