Мы не будем говорить здесь о делах политических, но взглянем собственно на личность короля Станислава Августа.
по игривости своего ума мог смело мериться с Вольтером, с которым и был постоянно в самой дружеской переписке.
Надобно заметить, что он объяснялся по-французски, по-немецки, по-русски, по-турецки, по-английски, по-испански и по-итальянски, как на своём родном языке