22

На студии я оказался без пяти десять – и Варя не заставила себя ждать, явившись ко мне буквально под сигналы «Маяка».

Я сидел за столом, но, заслышав шаги, почему-то сразу понял, что это она. Вскочил со стула и просиял. Не специально, а невольно. Я уже вчера не мог не улыбаться, глядя на нее, даже если говорил о чем-то серьезном. Само ее присутствие создает какую-то радость. Надеюсь, в трезвом состоянии у нее сохранился этот эффект. Впрочем, сегодня у нее, возможно, похмелье, так что, пожалуй, и не стоит особо рассчитывать на…

Но тут Варя вошла в мой кабинет – и я просиял еще больше. Она была прекрасна, очаровательна, обольстительна. Еще лучше, чем вчера.

Я подошел к ней и поцеловал руку:

– Здравствуйте, Варя! Очень рад вас видеть. Садитесь, пожалуйста.

– Спасибо! – Она присела напротив меня. Я обошел стол и сел на свое место. Сегодня нас разделяло еще меньшее пространство, чем вчера.

– Значит, вы не передумали? – с улыбкой спросил я.

– Сниматься? – уточнила она. – Нет, конечно, как я могла… Я ведь обещала.

– И вы здесь только поэтому? Только потому что обещали? – Я вновь напрашивался на то, чтобы меня успокоили. Ненавижу эту черту в других, но сам постоянно так делаю.

– Нет-нет, – скромно улыбнулась Варя. – Не только поэтому. Я вчера поговорила с вами и поняла, что хочу с вами поработать. Почему-то уверена, что мы сработаемся.

– Вот и я в этом нисколько не сомневаюсь… Варя, а вы не успели сегодня освежить в памяти сценарий, хоть немного?

– Успела, – кивнула Варя. – Я даже готова к паре сцен.

– Вот это да! – поразился я. – Как вы это ловко, однако… И к каким именно сценам?

– Честно говоря, я взяла наугад: одну – с Машей, другую – с Дашей.

– Отлично! Кстати, я действительно хочу поменять героиням имена, как вы вчера посоветовали. В смысле, Дашу сделать Машей – и наоборот.

– Ну что вы, зачем вы меня слушали? – смутилась Варя.

– Нет-нет, вы все очень правильно подсказали. Так что та девушка, которая у нас хорошая, она теперь будет Маша… И раз вы готовы, мы можем сразу пройти в павильон.

Перед вчерашним походом в ресторан я заранее договорился со своим постоянным оператором Лешей Рукавниковым. Сказал ему, чтобы с утра он был во втором павильоне, где сейчас ничего не снимают. Не потому я этим озаботился, что заранее был уверен в успехе нашего с Волнистым предприятия, а потому что люблю заведомо готовиться к более оптимистическому развитию событий. Чтоб уж ничто этих событий не портило… А если бы Варя не согласилась, я просто позвонил бы Леше и все отменил.

Мы с Варей спустились вниз и зашли во второй павильон. Кроме Леши с его оборудованием, там никого не было.

– Здравствуйте, – поздоровалась Варя. Леша молча кивнул.

Рукавников обладает свойством настоящего оператора – на съемках (да и вне их) его не видно, не слышно. Кинооператор должен быть именно таким. Никого не смущать своим присутствием и уж тем более не нервировать. Вообще делать все, чтобы на него обращали как можно меньше внимания. Актеры должны не замечать оператора, точно так же как для людей естественно не обращать внимания на находящуюся поблизости кошку. Мыслимо ли сколько-нибудь конфузиться перед кошкой? А идеальный оператор – он даже не как кошка, он не вполне одушевленный предмет. Продолжение камеры. Посредником же между оператором и актерами выступает режиссер. Оператор, пытающийся взять на себя хотя бы малую долю режиссерских функций, – это неприемлемо.

В этом смысле Леша – абсолютно приемлемый, оптимальный и чуть ли не идеальный. Разве что не слишком, может, умелый. То есть не безрукий, разумеется, но и не виртуоз. В моей группе виртуозов не водится – сплошные середняки. Уже поэтому ставка на такую исключительную девушку, как Варя, с моей стороны совершенно оправдана.

Благодаря ей «Предчувствие» станет лучшим моим фильмом. Или я буду не я!

23

Сначала Варя играла сцену с Дашей, которая теперь стала Машей. По сути, Варя играла себя – добрую, улыбчивую, интеллигентную девушку. И это было самое правильное актерское решение – любой режиссер на моем месте был бы доволен и обошелся бы без всяких подсказок. Все в Вариной игре выглядело так, будто экс-Дашу (нынешнюю Машу) я писал именно с нее.

Когда она закончила, я воскликнул:

– Браво! – и даже поаплодировал.

Никогда так раньше не делал – и тут же устыдился этого своего порыва. Но Варя отреагировала спокойно, лишь потупив глазки. Мой оператор, в свою очередь, и глазом не моргнул.

– Что ж, Варя, – начал я, невольно впадая в тот менторский тон, который час назад так разозлил меня в Волнистом, – наша хорошая Даша… то бишь Маша, получилась у вас восхитительной. Такой же, как вы сами, – и это прекрасно: лучшего тут и желать нельзя… Теперь посмотрим на… Дашу, значит. Вы готовы?

Варя кивнула. Леша снова включил камеру.

Уже через минуту я понял, что никогда еще не работал с такой блестящей актрисой (да и всем когда-либо снимавшимся у меня актерам-мужчинам было до Вари далеко). Она преобразилась на глазах – и стала жесткой, ершистой, прямо-таки пугающей. У меня даже дрожь побежала по коже – от того, что я буду снимать такую поразительную девушку и одновременно от того, что она станет воплощаться в придуманные именно мной образы.

Когда Варя закончила эту сцену, я понял, что любые «Браво!» и аплодисменты во второй раз будут совсем уж неуместны. Так что я просто подошел к ней, взял за обе руки – и с выраженной признательностью и преклонением поцеловал сначала одну, потом другую.

– Варя, мы должны сейчас же пойти и заключить с вами договор, – сказал я, продолжая держать ее за руки и зачарованно глядя ей в глаза.

– Боитесь, что я передумаю? – лукаво улыбнулась она.

– Боюсь, – сознался я. – Боюсь, что вы в любую минуту можете решить, что я со своим фильмом вас недостоин. И вы будете абсолютно правы, но все-таки мне бы этого совсем не хотелось.

Варя немного зарделась и, видимо, чтобы скрыть смущение, полушутливо-полусерьезно проговорила:

– Я согласна, но при одном условии…

– Каком? – отозвался я, заранее зная, что соглашусь на все, что угодно. Если бы она сказала: «Хочу, чтобы вы застрелились в последний съемочный день», я бы и то ответил согласием. Но она всего лишь предложила:

– Давайте подыщем другое название для этого фильма? «Предчувствие» мне не нравится. Оно тут не подходит, по-моему… Извините, что я это говорю, но я просто абсолютно убеждена… Хотя вы, может, меня переубедите?

– Нет, не буду, – с облегчением отвечал я. – Я и сам нахожу название неудачным.

– Однако вы почему-то выбрали именно такое. Что-то вы, наверное, имели в виду…

– Ничего не имел, – покачал я головой. – Просто поскольку в фильме… в сценарии все как-то неопределенно, неуловимо, то ему подойдет такое же расплывчатое, абстрактное название, которое можно трактовать как угодно…

– Неуловимо, говорите? – задумалась Варя. – Так, может, и назвать его «Неуловимость»?

– «Неуловимость»? – переспросил и я. – А что, в этом что-то есть… Оригинально звучит. Мне бы даже в голову такое не пришло… Вы очень хорошо мыслите, Варя, я серьезно. У вас во всем подлинно творческий подход. «Предчувствие» – это действительно банальность. Любой может так назвать свою картину. А «Неуловимость»…

– Я не так уж хорошо разбираюсь в кино, – смущенно заметила Варя, – но почему-то уверена, что такого названия точно не было.

– Да, были только «Неуловимые мстители», – поддержал я ее. – Но даже не в этом дело. Фильма с названием «Предчувствие», насколько я знаю, тоже еще не было, даже за рубежом. Но я не сомневаюсь, что рано или поздно такой фильм появится, а то и не один. А «Неуловимость» – никто, кроме нас, такое не сделает. Прямо вот об заклад готов биться.

24

Отдав Вере некоторые распоряжения относительно скорейшего запуска фильма в подготовительный период, я пригласил Варю пообедать со мной.

– Я с радостью, – отозвалась она. – А потом продолжим репетицию?

– Да нет, на сегодня, думаю, достаточно, – сказал я. – Так что вы уже свободны. И я, конечно, смогу и один пообедать, хотя мне очень хочется, чтобы вы составили мне компанию.

– Тогда я составлю, – улыбнулась Варя. Господи, как же она мне нравится… Это что-то невероятное – никогда такого не испытывал, тем более после столь непродолжительного знакомства.

– Прекрасно! – просиял я. – И, кстати, сегодня я как раз за рулем, так что…

– А мы куда-то поедем? – удивилась Варя. – Я думала, мы здесь, в мосфильмовской столовой…

– Ну что вы, – утрированно обиженным голосом протянул я. – Стал бы я приглашать вас в нашу столовку. Нет, мы поедем в «Артистическое». Если вы согласны.

– «Артистическое» – это кафе?.. Я, кажется, что-то слышала… Но не была там.

– Для нашего брата – это то, что надо… Само название говорит за себя.

– Ну да, это я понимаю, – кивнула Варя. – Все звезды там, говорят, обедают.

Мне захотелось отпустить какое-нибудь колкое замечание по адресу всех этих «звезд» – завсегдатаев «Артистического», – но большие Варины глаза лучились такой добротой и открытостью миру, что я посовестился говорить ей какие-то нелицеприятные вещи про кого бы то ни было.

– Это ваша? – спросила Варя, когда мы подходили к моему «Москвичу». – Здорово. А у нас – «Волга», – похвасталась она.

– Молодцы, что сказать, – слегка омрачился я. От Вари это не укрылось.

– Но «Москвич» – ведь тоже хорошо? – попыталась она меня утешить.

– Конечно, – сразу согласился я. И опять зачем-то слукавил: – «Волга» мне и без надобности. Я ведь даже не женат.

– Вы не женаты? – не поверила Варя.

– А разве я вчера не говорил об этом?

– Я не помню… Мы о другом, кажется, говорили.

– Ну в общем, я действительно не женат.

– Как же так?

– Для вас это настолько удивительно?.. Я ведь не такой еще старый.

– Конечно, вы не старый! – засмеялась Варя. – Вы же с Валерой ровесники. И вы даже моложе выглядите, – польстила она мне.

– Спасибо, – хмыкнул я. – Ну так, стало быть, и удивляться нечему, нет?

– Я не то чтобы сильно удивляюсь, но просто вы же режиссер. Сколько актрис, наверное, у вас снималось…

– Варя, должен вам признаться, – сказал я, наконец тронувшись с места, – я не слишком высокого мнения об актерах. Ну и об актрисах тоже… Только к вам это не относится! – немедленно добавил я.

– За что же мне такая честь? – смущенно пролепетала Варя.

– Потому что вы не похожи ни на одну актрису.

– Так, наверно, можно сказать про любую из них…

– Вовсе нет. В том-то и дело, что они все одинаковы. Это словно какая-то особая порода – они как будто по одному образцу скроены. И мне этот покрой не близок… Но в вас – в вас я не вижу ничего этого. То есть я сегодня убедился, что вы прекрасная актриса, но вы же еще и прекрасный человек.

– Почему вы так уверены? – совсем засмущалась Варя. Я бы, может, и сам заразился ее смущением, если бы смотрел прямо на нее, а не на дорогу.

– Когда я вчера с вами познакомился, – продолжал я, – то сразу это понял. Сомнений быть не может. По-настоящему прекрасные люди – большая редкость. И если посчастливилось такого человека встретить, это сразу бросается в глаза. Уж поверьте…

25

Я так увлекся общением с Варей, что даже забыл купить сигареты. Утром слишком спешил, чтобы приехать раньше ее, а теперь… теперь у меня, кажется, вовсе не осталось.

– Извините, я сейчас, – остановил я машину у первого попавшегося ларька.

Через минуту я вернулся уже с распечатанной пачкой «Явы» и любезно протянул ее Варе.

– Нет-нет, спасибо, – замахала она рукой. И, заметив недоуменное выражение моего лица, добавила: – Я курю, только когда выпью.

– Ах, вот как! – понимающе протянул я, садясь обратно за руль. – Что ж, это хорошо. Наверное.

– «Артистическое» уже близко? – спросила Варя.

– Да, мы уже почти приехали. Оно ведь рядом с МХАТом.

– А, – сказала Варя.

– Вы, кстати, не там учились? Не в школе-студии?

– Нет, я в «Щуке».

– Тоже неплохо.

Мы подъехали к кафе. Я вышел и сразу закурил. Уже когда зажженная сигарета была у меня во рту, я обратился к Варе:

– Не возражаете?

– Ну что вы, нет, – сказала она. – Вы могли бы и в машине.

– Не хотел беспокоить вас дымом.

– Меня это не беспокоит. Валера ведь тоже курит.

Я сразу внутренне помрачнел, хотя виду не подал.

– Ладно, пойдемте, Варя. – Я бросил окурок в урну – и чуть было не взял девушку под руку. Нет, ну с какой, спрашивается, стати у меня уже появляется к ней некое чувство собственности?..

Мне почему-то захотелось, чтобы в «Артистическом» сейчас был хоть один известный артист, который бы меня знал, и чтобы он со мной поздоровался. Я с большим неудовольствием поймал себя на этом тайном желании. Ведь я же искренне убежден, что даже средний режиссер вроде меня намного значительнее даже самого так называемого крупного актера. Это только обывателям, как правило, плевать на режиссеров, а перед артистами они млеют. Но Варя-то – не обыватель. К тому же она сама актриса. Зачем же мне так хочется пустить ей пыль в глаза, причем теми методами, которые я считаю пошлыми?..