Глава 5

Веки юноши, распластавшегося на широкой деревянной кровати с нависающим сверху балдахином, задрожали, а спустя три удара сердца он уже сидел, прислушиваясь не столько к окружающему пространству, сколько к самому себе. Боль в мышцах и суставах не шла ни в какое сравнение с чувством, возникшим при мягкой попытке прогнать аниму по каналам, но после всего произошедшего это было ожидаемо.

Если бы Элин был нормальным подростком, а не экс-абсолютом, то на этом его попытки вернуть себя в норму могли резко остановиться. Но ровно так же, как больному человеку, много дней проведшему без сознания, нужно крепиться и приводить желудок в норму, потребляя сначала бульоны, следом – каши и, наконец, нормальную еду, анимусу после подобного рода ранений нужно постепенно разрабатывать каналы, возвращать им чувствительность и прежнюю пропускную способность. И, как оно часто бывает, процесс этот довольно болезненный. Порой – до скрежета в зубах.

Через боль и нежелание двигаться парень размял плечи и спину, свесил ноги с кровати и, убедившись в собственной способности не падать на ровном месте, встал. Он находился не дома, как можно было подумать, а в одном из зданий на территории клана Сонитус, о чём красноречиво свидетельствовали разбросанные то тут, то там отпечатки фамильного герба – вписанные в сферу хаотичные волны и ладони, эту сферу держащие.

Правда, это лишь увеличило раздражение Элина, к которому всё ещё никто не зашёл, даже несмотря на точно активировавшуюся сигнальную цепочку, действующая зона которой охватывала абсолютно всё пространство над и вокруг кровати. И это была или безалаберность наблюдавших за ним людей, или система была выстроена так, чтобы игнорировать судороги. Осознав это, Элин выдохнул и попытался успокоиться, что вышло довольно плохо. Он никогда не был мазохистом, так что не мог, испытывая постоянную сильную боль, вести себя как обычно. Значит, нужно было чем-то себя занять…

Лишь по прошествии трёх с небольшим минут в комнату ступил мужчина, поверх повседневной одежды которого было накинуто хаори с отличительной символикой клана Сонитус, чьи члены традиционно были сведущи не только в техниках, задействующих звуковые волны, но и в исцелении анимусов.

Не обратив особого внимания на совершенно типичную внешность посетителя, Элин прервал разминку, включающую в себя в основном плавное изменение стоек, после чего уважительно кивнул:

– Мастер-целитель.

– Наследник Нойр. – Мужчина улыбнулся, положительно оценив уважение, которое Элин ему выказал. – Вижу, вы неплохо себя чувствуете… Хотя, по данным диагностических рун, вам должно быть очень больно.

– Мне больно, мастер, но я посчитал, что для быстрейшего выздоровления мне необходимо двигаться. Во всех смыслах.

– Это целиком и полностью верный вывод, наследник Нойр. Вижу, что не просто так протектор Бельфи избрал вас в качестве своего ученика. – Тем временем дружелюбную, добрую улыбку на лице целителя сменило более серьёзное выражение. А холод, что присутствовал в его глазах с самого начала, теперь стал ещё ощутимее. – Но ваша ситуация уникальна, как вы могли заметить. Прекрасные руны, но я на вашем месте воздержался бы от их использования в ближайшие три-четыре дня.

Элину, искренне считавшему, что его манипуляции с техниками пройдут незамеченными, оставалось только последовать совету и прекратить напрягать каналы, что, впрочем, рано или поздно всё равно придётся делать.

– Мастер, если это возможно, то я бы хотел услышать ваши выводы касательно моего состояния. Начистоту, без прикрас.

Мужчина хмыкнул:

– Начистоту? Что ж, перед этим позволь спросить: насколько ты сведущ в медицине анимусов?

– Я прочёл всё, что нашёл на эту тему в общественной и клановой библиотеках. И, по моему мнению, я могу претендовать на звание целителя серебряного ранга. В отношении голой теории, конечно же.

Последняя добавленная Элином фраза значила очень и очень многое, ведь целительское искусство небезосновательно считалось одним из самых сложных направлений. И так как перерождённый планировал показывать высокий уровень владения рунами и боем, то к третьей дисциплине в его исполнении уже могли появиться очень неудобные вопросы. Руны – талант, бой – труд, а целительство – лишние двенадцать часов в сутках.

– Тогда ты уже должен понять, что твоя система каналов во время инцидента была серьёзно повреждена, о чём свидетельствует остаточное эхо в тканях и кристаллизованная анима, осевшая на костях. Обычно в таких случаях анимусы надолго теряют способности, но в твоём, как мы подозреваем, огромную роль сыграл некий чужеродный дубликат родных каналов. – Сам того не заметив, целитель перешёл на ты. Но так как говорил он правильные и нужные вещи, Элин эту фамильярность проигнорировал. В конце концов, этот человек пришёл сюда бороться за его, Элина, жизнь, и уже успел продемонстрировать адекватный подход к делу, даже несмотря на возраст пациента. – Хотя правильнее будет сказать, что дубликатом его можно назвать лишь отчасти, так как оригинал и копия не идентичны. Лишние каналы значительно крупнее и ветвистее. Иными словами, если они функциональны, то с проводимостью анимы у тебя в ближайшем будущем не будет никаких проблем. Редкие серебряные анимусы могут похвастать таким развитием духовного тела… Правда, одновременно работать с обеими системами может быть затруднительно.

– Трудности разрешают приложенные усилия, мастер. Вы смогли что-то узнать о дубликате?

– Нет, – целитель покачал головой. – Ни твои роди… Кхм, ваши родители, ни учитель не дали своего согласия даже на безопасный минимум опытов.

– Не стоит, мастер, обращайтесь ко мне на ты. Я много младше вас. Что же до опытов… Думаю, я сам смогу их провести, но для этого мне нужно знать, что конкретно требуется сделать.

Элин не собирался посылать всех в дальние дали, ибо понимал: никто не даст ему спокойной жизни, покуда заинтересованные лица не узнают, что собой представляет вторая система анимы. И при таком раскладе содействие – наилучший из вариантов.

– Протектор Бельфи настоял на том, чтобы этим делом занимался только я и – под контрактом неразглашения. Предполагаю, что произошедшее с тобой решили оставить в тайне… но мы и своими силами разберёмся с тем, чем является твой дубликат и какие перспективы открывает, было бы время.

Мужчина опустил руку на голову Элина, использовав сразу несколько техник кряду: диагностика, исцеление, обезболивающее, тонус… На самом деле элементов было гораздо больше, но в нынешнем состоянии Элин не мог уследить за всем и сразу.

– Я извещу твою семью и учителя о том, что ты очнулся. А пока – отдыхай.

И действительно, Элин ощутил, как на него накатывает сонливость. И так как без техники тут явно не обошлось, особого выбора у перерождённого не было: он кивнул, поблагодарил мастера-целителя из клана Сонитус и напоследок узнал, как того зовут. Димитро Сонитус, ударение на вторую «и».

* * *

Тем временем Гайо Бельфи сидел за массивным столом и переводил взгляд то на изумрудного оттенка кристалл, лежащий перед ним, то на собравшихся здесь пятерых мужчин, каждый из которых не находил себе места.

– Змея, павшая от рук так и не дождавшегося помощи патруля и моего ученика, оставила после себя этот кристалл. Как вы можете видеть, это платина, господа. Платиновый демонический зверь в центре города. В центре! Нам ещё предстоит разобраться, как это произошло и кто виноват, но я уже сейчас могу сказать, что среди кланов довольных вашей работой не будет.

Абсолют замолчал, в то время как анимусы, отвечающие за распределение стражи на стенах и улицах Китежа, с молчаливого дозволения собеседника отгородились звуконепроницаемым куполом, ударившись в обсуждение. Никто из них не признавал за собой вины, и это, говоря честно, было неудивительно. Случись тебе быть обвинённым в ошибке, повлёкшей за собой такие последствия, и казни избежать уже не удастся. Но как и во всех мирах, управленцы держались за свои места как могли и, быстро всё обсудив между собой, решили пойти на риск. Купол распался, и один из нечистых на руку анимусов обратился к Бельфи:

– Протектор Бельфи, мы тщательнейшим образом разберёмся в произошедшем и обязательно определим виновного. Но пока… пока мы от лица наших кланов просим вас о том, чтобы о столь печальном инциденте не стало известно общественности.

Ухмыльнувшись в своих мыслях, абсолют изобразил непродолжительные раздумья, после чего кивнул. Несмотря на размах случившегося боя, внимание на него обратили совсем немногие. На той улице располагались сплошь торговые лавки, к тому моменту давно закрытые, да пара жилых домов, в которых давно никто не жил. А звуки, что в иной ситуации разнеслись бы по всему городу, подавлял сам демон-зверь.

– В качестве компенсации мы предоставим вам выбор из нескольких весьма достойных кристаллов души. Мне кажется, это будут прекрасные презенты для вас и вашего ученика.

– К счастью, ни мне, ни моему ученику не нужны кристаллы души. Даже достойные. – Гайо изобразил на лице кажущуюся добродушной улыбку, от которой, тем не менее, мужчин бросило в дрожь. – Мы предпочтём деньги. Скажем, двенадцать тысяч.

– Это – главный в пятёрке судорожно сглотнул, – ваше последнее слово?

– Все должны нести ответственность за свои действия, господа. И сумма только что стала равна тринадцати тысячам…

– Вы получите деньги сейчас же, протектор Бельфи. Но о произошедшем не должен узнать никто.

Вскоре в маленьком зале не осталось ни людей, ни мебели, а в само помещение с большим удовольствием заселились какие-то бедняки, получившие за оперативность отнюдь не лишние монеты. И уже через пару часов домишко на окраине Китежа стал напоминать скорее притон, нежели место, где могли обсуждать важные дела хозяева жизни…

* * *

– И понесла же меня нелёгкая гулять, а? – обратился Элин в пустоту, облачаясь в принесённую из дома одежду, точь-в-точь походящую на ту, что из-за проклятой змеи превратилась в лоскуты.

Но не жалкие тряпки вызвали в парне такое расстройство, а неаккуратные шрамы, разбросанные по всему телу. Его за время боя ни разу не атаковали напрямую, зато сказалась перегрузка духовного тела, из-за чего и без того худощавое тело стало выглядеть ещё хуже.

– Или я наращиваю мышцы за пару месяцев, или больше никогда не назову себя мужчиной. Правда, придётся превысить адекватные лимиты поддерживающих и стимулирующих техник…

Элин понимал, что лишь физическая немощность не позволила ему в тот день скрыться на своих двоих, стойко пережить встречу с родителями Лекси за ужином и в дальнейшем никак не демонстрировать произошедшие с ним изменения. Конечно, рано или поздно о них бы стало известно, так как вторая система – всё равно что третья нога, которую невозможно спрятать, но в этой ситуации поздно – лучше, чем рано.

Тем вечером поддержание техники выжало из него все соки, из-за чего о побеге не могло идти и речи. Элину пришлось сопоставить риски и выбрать наиболее приемлемый вариант, понадеявшись на то, что его всего лишь определят к носителям редкого генома. В Китеже с этим никогда не было проблем, и такие могучие кланы, как Ингенти, Мурум или тот же Сонитус все как один могли похвастаться не совсем человеческой кровью.

Максимум, что могло грозить Элину, – навязчивое предложение обзавестись гаремом из предоставленных великими кланами девушек. Но и это решалось небольшой хитростью, из-за которой любой целитель, глядя на отчёты, скажет, что эта особенность по наследству не передаётся. От опытного анимуса такой шаг ожидать можно, от новичка – нет. А передаётся она или нет на самом деле, это ещё предстояло узнать. Специалистом по генетике Элин никогда не был, но за счёт огромного опыта чувствовал, что с телом всё не совсем нормально. В пределах погрешности и разброса техники-диагноста, но так это выглядело лишь со стороны. Уж себя-то Элин обманывать не собирался.

Заправив штанины в голенища сапог, парень вздохнул, в последний раз окинул взглядом комнату и вышел в коридор, где его уже дожидался учитель. Да, не родители, а Гайо Бельфи собственной персоной, настоявший на приватном разговоре со своим учеником.

– Учитель…

– Здравствуй, Элин. Как ты себя чувствуешь?

– Точно так же, как сказал целитель: болит всё, что может болеть. – Парень улыбнулся, отметив про себя, что Гайо Бельфи большим ценителем словесного манёвра не был, так как вопрос им был задан исключительно вежливости ради, и о состоянии Элина он знал как бы не больше, чем Димитро.

– В произошедшем с тобой есть и моя вина, Элин. Я сожалею.

Изображать удивление Элину не пришлось – он действительно не совсем понял, что имел в виду учитель, с которым они виделись незадолго до нападения. Но как?

Миновав длинный коридор, учитель и ученик вышли в просторный, но пустующий зал.

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, учитель.

– Этот змей был серьёзно ранен в духовном плане и искал способы получить аниму, не ввязываясь в сложные бои. А перед тем как оставить тебя в библиотеке, я установил… метку. Сильную метку, которую ты, при всех своих удивительных талантах, заметить не мог.

– При всём уважении, учитель, но аниму нельзя скрыть.

– Летописец Духа Крови, Элин. Эту технику можно было бы отнести к запрещённым, но она не требует ни крови, ни жертв. Она видна любому анимусу, кроме того, на кого её наложили. Маскируется под источник… – Словно ощутив, как ученик начал активно проверять своё второе сердце, Бельфи добавил: – Нет, сейчас её на тебе нет.

– Я не могу сказать, учитель, что мне по нраву такие тайны…

– Не тайны, нет, – абсолют покачал головой. – Я просто не посчитал нужным говорить тебе об этом. На следующий день была запланирована встреча, и на смену метке пришёл бы ученический контракт. Но сейчас я искренне сожалею о принятом тогда решении.

– Я не держу на вас зла, – немного подумав, ответил Элин, посчитав, что разрывать отношения с Гайо Бельфи было бы излишне самоуверенно. Особенно теперь, когда обо всём, о чём только можно, тот и так уже узнал.

– Меня радуют твои слова, Элин… – Несколько секунд абсолют молчал, продолжив лишь после того, как они вышли на улицу: – Но настоящая причина, по которой я настоял на этой встрече, заключается в другом. Видишь ли, произошедшее было решено не афишировать. О том, что в город проник монстр такого ранга, известно лишь твоим родителям, старейшинам Нойр, мне, Димитро, целителю от Сонитусов, и… тебе, Элин. И я бы хотел попросить тебя также держать случившееся в тайне.

– Я и сам не рад перспективе оказаться в центре внимания. – Мнение Элина было однозначным, и более того, сейчас он был по-настоящему рад. – Что с виновными в проникновении?

– А ты так уверен, что они есть? – Абсолют хитро улыбнулся. – Откупились. Я лично вёл с ними переговоры. Здесь твои восемь тысяч, ученик мой.

Элину пусть и с трудом, но удалось отмести подозрительность, принять кошель из рук учителя и удостовериться в том, что тот не перепутал число нулей. Действительно, восемь тысяч в виде восьми десятков искусно огранённых кристаллов стихийных духов, что могли использоваться в высокоуровневых устройствах на основе анимы. Их рыночная цена колебалась, но в среднем действительно составляла сотню золотых монет за одну штуку.

– И всё это лишь за молчание?

– Верно. За молчание абсолюта, чей ученик чуть не погиб по вине слишком многое себе позволивших чиновников… – Гайо заметил, сколь задумчиво Элин рассматривал компенсацию. – У меня были свои счёты к виновным, да и несколько тысяч себе я тоже оставил. Так что не стоит воспринимать это как подачку, Элин.

– Я бы не посмел, учитель. От меня никто ничего не узнает.

– Прекрасно. Ещё я бы хотел, чтобы в ближайшие дни ты ознакомился с программой, которую я составил. В ней мало конкретики, но в твоём случае она будет излишней. – Гайо достал из хранилища стопку скреплённых между собой листов и передал её Элину, который точно тем же жестом поместил список уже в своё кольцо. – К обучению приступим после того, как твоё состояние окончательно стабилизируется. Как и к исследованию уникальной особенности, дарованной тебе по воле случая.

– Да, учитель…