Меняется окружение человека. Все сословия вокруг него смешиваются, и он с радостью обнимается с последним пропойцей и забулдоном, с которым имел душевную беседу в вытрезвителе, и его самого так же радостно приветствуют высшие чины и элитарная публика – ценители его таланта. Единственное, что ему никогда не удается и не удастся, – это семейная жизнь. Поскольку талант принадлежит обществу, социуму, то в них личность и растворяется, и черпает дополнительную энергию и силу. Семья же с ее жалкими потугами и попытками подчинить, приручить, обуздать Личность терпит провал.

Женщины, как правило, с таким результатом их деятельности не мирятся и, убедившись в тщетности своих комплексных мероприятий, меняют объект внимания, хотя дети до последнего дня остаются рядом с ним.

Признаться, вся эта информация пришла и сложилась у меня не сразу: почти все, что сказано выше, прошло через меня или я испытал это на себе.

Но в то утро я просто лежал на своем жестком топчане, вроде бы уже очнувшийся, но еще пытающийся оттянуть момент пробуждения, за которым снова бы последовал процесс похмеления. И далее все по известной схеме…

Из полудремотного оцепенения меня вывело нечто: то ли действие извне, то ли состояние, но в сознании моем, да, да, именно в сознании, поскольку глаза все еще были закрыты. Вдруг началось какое-то прояснение: свет стал меняться от розового к желтому, белому, появились какие-то золотые лучи, круги, кольца. Все это играло, переливалось, искрилось ярким светом; в голове зазвучала музыка, да, тот самый электронный аккорд, и откуда-то издали донесся будто благовест. Все это слилось воедино, перейдя в незнакомое состояние; откуда-то повеяло теплом, нет, жаром. О, Боже! Стало нестерпимо жарко, меня будто со всех сторон обступил живой огонь, и я, как бывает в страшных снах, проснулся и открыл глаза: передо мною стояла женщина в белом длинном, до пят, платье… Она будто выступала из мрака и стены, находясь несколько выше угадываемой линии пола. Нет, от нее не исходило сияние – она просто появилась, протянула в мою сторону руки и тихо, но четко, внятно и повелительно произнесла:

– Встань и иди! – и после некоторой паузы: – Ты слышал?

«Да», – мысленно ответил я.

– Ты слышал? – переспросила Она.

– Да.

– Ты слышал? – в третий раз спросила Она.

– Да, я слышал, – так же уверенно ответил и в третий раз я. И Она исчезла, растаяла, уступив место мраку и звенящей пустоте.

Если можно найти проще объяснение, ищите, но я лежал и «переваривал» все происшедшее. Наверное, нет такого земного слова, чтобы описать это СОСТОЯНИЕ, сложнейшее по своей композиции чувств. Люди подобрали слова «озарение», «прозрение». Да, это и то, и другое, но все равно отражающее это СОСТОЯНИЕ лишь частично, не в полной мере.

Озарение – это яркое освещение кого-то или чего-то каким-то источником света. В данном случае здесь только что источником этого внутреннего света была Пресвятая Дева Мария. В том, что это была Она, никакого сомнения не было. Прозрение же наступило уже после него, но об этом я узнал несколько позже. Сейчас же я встал, прошел в ванную, включил свет, сел на край ванны и уставился в белую стену, тупо и сосредоточенно соображая, что же со мною произошло. Троекратное подтверждение виденного и слышанного не оставляло сомнения в реальности происшедшего.

Фантастичность, мистичность явления подействовали возбуждающе: хотелось тут же выплеснуть все из себя первому встречному, но отчего-то было и жутковато, будто ты ненароком стал невольным свидетелем чужой тайны.

Что-то странное, новое, незнакомое творилось в душе – ей вдруг стало тесно внутри меня, она будто рвалась наружу, готовая или улететь сама, или вознести меня, по крайней мере, под потолок. Ее вполне можно было сравнить с хорошо надутым внутри меня в груди гелевым шаром. Сердце не колотилось, нет, но я четко ощущал его размеренные толчки. В голове лихорадочно, одна за другой, рождались мысли, которыми я пытался объяснить, назвать только что случившееся.

Одна мысль была особенно назойлива, что, мол, все равно никому об этом не расскажешь, а если и расскажешь да еще дыхнешь в лицо слушателю крепчайшим перегаром, то будешь понят абсолютно правильно: «мужик свихнулся», «белая горячка», «допился до…» Вот в этом-то и была вся загвоздка: одно дело – допиться до чертиков или зеленых крокодильчиков, это все, кранты, алкоголизм высшей стадии, практически необратимый процесс с закономерным концом. Тут споров и возражений нет.

Но допиться до… явления Божьей Матери? Что-то я такого в мировой алкогольной практике не припомню. Значит, это что-то все-таки со мной не так. Сдвиг по фазе, но в другую сторону.

Я вышел из ванной комнаты. За окном был уже уверенный рассвет. Топали за окном прохожие, спешащие на работу, шуршали автомобили. Я постоял несколько минут у окна и подошел к картине. Боже мой! Ведь все это имеет самую прямую связь: и явление картины во сне, и явление Божьей Матери… Ведь на картине изображен ее сын – Иисус Христос! Но это не иконное изображение, нет. Эта картина отразила какой-то эпизод его жизни и пути.

Иисус на белом осле въезжает в какой-то город. Может быть, это и Иерусалим, может быть, только встречает его толпа не ликующая – вокруг Иисуса хохочущие морды. На него показывают пальцем, в центре – кривляющийся шут, а справа на троне восседает Некто. Он не смеется, он подался вперед к Иисусу, но руки его вцепились в сиденье. Он ничего не может сделать, даже если хочет.

Но сам Христос не сидит на осле – он воспарил над ним и возвышается, плывет над ослом. Его

губы слегка тронуты иронической улыбкой, лицо спокойно. По всему видно, что он не осуждает этих людей, а искренне жалеет их, не пришедших и никогда не приходящих уже к Вере. Толпа же не видит парящего Иисуса и адресует свою злобу ему, якобы сидящему на осле, предполагаемому, а скорее, оболочке Иисуса, а по сути дела – ослу, потому что оболочка пуста. Христос будто призывает имеющих Веру в сердце своем быть выше толпы, ибо разум толпы чуть-чуть выше разума осла.

Теперь я знал, что эта картина будет дописана. Завтра, послезавтра, сегодня… Сейчас у меня не было красок, но теперь я был уверен, что скоро они появятся. Я вновь ощутил неукротимое желание рисовать, рисовать, и в памяти вдруг всплыли сразу все наброски и задумки будущих картин…

Я быстро оделся и вышел на улицу. Было свежо, но я ощутил это лишь в первое мгновение. Свежесть утра обдала лицо, проникла в грудь. Я слегка запнулся на вздохе, кашлянул, но затем сделал полный вдох и ощутил, как мое тело наполняется энергией света и дня. Заполняется каждый отдел, каждая клеточка; каждый мускул отозвался слабым импульсом, а в голове произошло странное просветление, будто поменялось освещение. Появилось ощущение легкости, но не зависания, как в дни запоя, а легкости, которая наполняет тебя в особо удачные дни.

Я шел в никуда, просто шел, не видя встречных людей, не слыша их голоса и шум города и, как путник, блуждающий во мгле и замыкающий круг в исходной точке, снова оказался у дверей «хума». Вдруг прямо передо мною возникло лицо жены. Я остановился, как вкопанный, сразу же мобилизовав себя к отражению атаки или какой-то очередной гадости, ибо при такой встрече рассчитывать на что-либо хорошее вряд ли приходится. Несколько секунд мы молча и тупо смотрели друг на друга, впрочем, тупо смотрел только я, а она просто молча протянула мне какую-то бумажку:

– Тебе перевод от сестры. Иди получи и пропей! – Она сунула мне ее в руку и, круто развернувшись, ушла.

Глава третья

Странное солнце-кольцо. Оно висит так же над горизонтом, как и наше круглое, тоже одно и так же ярко и горячо. Разницу в температуре я не замечаю. Приближаются вечер и ночь. Какие они, я еще не знаю, и какие звезды, не знаю, в какие созвездия складываются они здесь и мигает ли хоть крохотной звездочкой наше солнце?

Мое пребывание на этой планете только началось. Шауш предложил мне на ней побывать, представив, как самую рациональную планету в системе Разумного Косма, образец пятого глобуса Земли, ее будущее, в которое мы, земляне, придем через 150000000 лет.

Не скрою, что предложение показалось мне интересным, хотя и жутковатым, поскольку он добавил, что я могу остаться там вообще, если пожелаю. Но мне расставаться со своей маленькой, но хорошей квартиркой надолго, тем более насовсем, что-то не хотелось, и я ответил:

– Хорошо, но с возвратом.

Шауш появился и вышел на связь неожиданно, в тоже время, в 21.30, когда я обычно беседовал с капитаном Хоуком.

– Роберт, привет! Я знаю, ты меня не ждал, но события развиваются еще стремительнее, чем мы предполагали. Вы, люди, так и ломитесь в пропасть, да еще и подталкиваете друг друга. Мы отказались от большого числа претендентов на эволюционеров, оставив несколько самых подготовленных. Ты в их числе. Мы могли бы и дальше вести наши диалоги, но время торопит, и мы предлагаем тебе сразу увидеть результат той работы, к которой в скором времени можешь подключиться и ты. Когда цель ясна и понятна, то и путь к ней короче и проще. Мы хотим послать тебя в командировку, как говорят у вас, в нашу звездно-галактическую систему, которая прошла ваш уровень несколько миллиардов лет назад.

Когда мы прошли критическую точку материализации, в которой находитесь вы сейчас, и начался подъем, начали меняться и гравитационные условия, и белково-нуклиевая оболочка не смогла бы выдержать все увеличивающееся давление, но поскольку процесс был восходящий к Духу, то стремительно поднимался уровень сознания и, соответственно, ума, способностей и возможностей.

Если суть физического тела-бытия через естественный обмен химических энергий и равновесия физиологических систем, то мы перешли на естественный обмен энергий, поддерживающих функции астрального тела, а баланс янь-инь привели нас к гармонии и благополучию, и потребность в физическом теле отпала, как и все остальное, что связано с физическим, плотным миром: продукты питания, примитивные энергоносители типа дров, угля, нефти, газа. Прекратился процесс уничтожения планеты: сначала она заживила язвы и раны, а затем вновь расцвела первозданной своей красотой.

– Мы, наконец-то, убрали столбы, они торчали в теле планеты, как занозы. Кстати, и ваш настоящий прогресс начнется тогда, когда и вы избавите Землю от позорных столбов, символов вашей отсталости, и начнете работать с энергиями высших порядков.

Так вот только после всех этих изменений мы воочию увидели, что такое есть рай. Оказывается, это естественная среда обитания человека, но человека высшего порядка, когда он находится в полной гармонии с природой, но не сливается с нею, а существует параллельно, не причиняя ей вреда и не нанося урона.

У людей и животных пропал страх – отпала необходимость убивать, рубить, копать, тигр стал ласковее домашней кошки, потому что то, что нужно было ему на потребу, находилось у него под ногами.

Мы научились материализоваться и дематериализоваться, и второе стало нашим естественным состоянием. Тогда, собираясь в кругу друзей, отдавая дань памяти нашему далекому прошлому, мы материализуемся, поем песни, танцуем старинные танцы, показываем фокусы, разыгрываем спектакли о прошлой жизни.

У нас есть заповедная зона – настоящий материальный город-музей. В нем все настоящее: заводы, трамваи, магазины, пекарни, рестораны, даже стадионы. Там на улицах стоят столбы, а по ночам горит свет. Туда мы ходим отвлечься от дел. Материализуемся и идем: кто один, кто с семьей. Снимаем понравившуюся квартиру и живем.

Там есть даже маленький космодромчик, с которого допотопная ракета с грохотом и ревом домчит вас до нашего стартового комплекса.

Там можно купить книги и газеты, при помощи которых наши дикие предки передавали друг другу информацию или делились впечатлениями о чем-либо происходящем. Все, особенно дети, любят кататься на автомобилях, но больше всего нравится аттракцион «Кино». На него записываются с вечера.

По вечерам этот город так же, как и раньше, заполняется молодежью, которая из всех развлечений предпочитает одно – физический способ удовлетворения сексуального желания. Они собираются в живописные группы, наряжаются в одежды всех времен и народов, тут же с криками и гиканьем раздеваются, с интересом разглядывая друг друга, и тут же со смехом бросаются в объятия друг друга исполнять забытый ритуал, искренне удивляясь, что без этого ритуала раньше нельзя было заводить детей, размножаться. Хорошо, что взрослые позволяли им играть в такие игры раз-два в год.

Взрослые обожают сидеть в ресторане, что-нибудь пить, курить, некоторые знают старинные обычаи и способы ухаживания за дамами. О, они в чести, каждая дама желает такого ухажера хотя бы единожды.

А какие драки они устраивают… По залу летает все: посуда, оторванные головы и руки, табуреты и бутылки с напитками, но, когда все успокаивается, специально подготовленный человек вправляет все каждому на место, а некоторых все-таки приходится увозить в скорую дематериализационную помощь, возвращаются из которой потерпевшие лишь утром.

Этот город-музей очень популярен у жителей планеты, никогда не пустует, частенько сюда доставляют гостей с других Планет и цивилизаций, ведь многие шли другим путем в своем развитии и понятия не имеют о белково-нуклиевом теле в форме духовного существа, ограниченного в своих двигательных способностях до уровня медленного передвижения только по земле. А других просто-напросто давным-давно забыли и следы потеряли, что так же ели, пили и дрались, над чем здесь от всей души потешаются (это по земным понятиям).

Мне предстояло прожить некоторое время именно в этом городе, пройти, так сказать, акклиматизацию, поскольку сам я материализоваться еще не умел, да и резкое вхождение в высокие частоты, энергии, эмоциональные и ментальные слои могут губительно подействовать на мою земную психику, несмотря на мою личную подготовленность и спецподготовку Шауша.

Я согласился, мне отключили сознание, дематериализовали и переправили на планету.

Сейчас я будто висел в воздухе, не имея опоры под ногами. Впрочем, я не видел и самих ног, хотя и ощущал. Мне захотелось узнать, насколько же я владею своим невидимым телом и тело ли оно?