Проехав километра три, группа остановилась. С передней машины спрыгнул молодой чернокожий парень, минут десять побегал по обочине, затем махнул рукой. Кавалькада свернула на неприметную и явно нечасто используемую колею, и двинулась в направлении Кратера Сухова. Мартин Мако, по прозвищу Старший Брат, сидевший на переднем пассажирском сиденье шедшего первым внедорожника, важно надувал щёки. Он был по-настоящему счастлив. Впервые после смерти его старшего брата, Иосифа, белые начальники обратили внимание на мгновенно ставший бедным и гонимым род Мако и даже помогли деньгами, оружием, а кое-где и воинской силой.
Семья вновь набирала былое уважение и теперь старшим братом стал он, Мартин. А сейчас настало время доказать свою преданность могущественным белым хозяевам. Следовало занять кратер, позволив хозяйским рабочим провести какие-то изыскания, а также захватить живущую там белую женщину. Но ни в коем случае её не трогать. Это было оговорено особо. Старший брат вынул из кожаного офицерского планшета, такого же символа власти как скипетр или держава, фотографию будущей жертвы и облизнулся. Девушка была хороша, к тому же ему обещали, что она сейчас одна. Он бы с удовольствием захватил её просто для себя, если бы не приказ. Мартин прекрасно помнил, чем закончилось невыполнение приказа белого хозяина для Иосифа. Да и деньги, оружие и патроны для этого похода дали тоже белые. Мако-старший вздохнул и спрятал фотографию обратно.
Новая Земля. Дагомея. Лимпо – Лумумба. 25 год 2 месяц 16 число. 26:15
Солнце уже наполовину спряталось за горизонт, когда мы въехали в уже известный мне форт-заправку. Ворота открыл тот же пожилой хозяин, что и в прошлый раз, да и автомат на его груди, по-моему, был всё тем же.
Старик тоже меня узнал и поинтересовался куда я дел шкуры горных львов. Я честно ответил, что самку продал, а коврик из самца сейчас лежит у меня в спальне. Хозяин дежурным тоном посокрушался, что я не продал самку ему, на этом разговор сам собой затих и начались привычные и неторопливые приготовления к ночёвке. Я не стал скидываться в общий котёл, вместо этого достал из рюкзака сухой паёк. Не потому что было жалко денег, или не нравилась компания, просто жена сунула мне их с собой аж три. Да и Бобёр, уверен, не отпустит меня, не нагрузив хотя бы парой сытных, а главное, тяжёлых русских армейских рационов. А я сегодня без машины. Не тащить же их на себе туда, а потом обратно.
– Эй, Стринг, иди к нам, хватит консервы лопать! – раздался жизнерадостный вопль от костра и вслед ему полетел заливистый многоголосый смех.
Я удивился. Не знал, что пользуюсь такой популярностью. Взяв в руки распакованный рацион, я пошёл к компании. Мгновенно сзади меня оказался пенёк из тех, что служили здесь табуретками, а в руках – керамическая миска с кашей. Я аккуратно положил сухой паёк в центр круга и сказал:
– Вот, ребята. Угощайтесь. А то я в котёл ничего не положил.
– Не страшно, – ответил старший каравана, хорошо известный мне капрал Акумба.
Каша оказалась густая, наваристая и очень, очень острая. Казалось бы, обычная, привычная с детства пшёнка, но как разница культур меняет вкус одних и тех же продуктов. Можно было подумать, что в мою тарелку высыпали весь припасённый перец. Но, мяса в каше тоже было много и это радовало.
Я, обжигаясь, вычерпал глубокую миску до дна, жадно запил кашу кружкой холодной воды, чтобы унять жар во рту и обвёл глазами сидящих вокруг.
– Спасибо, – сказал я, ни к кому не обращаясь.
Что тут началось… Со всех сторон послышался хохот, крики и одобрительные высказывания. Акумба подошёл и дружески хлопнул меня по плечу.
– А ты ничего. Выдержал.
– Генри, вы что, весь перец мне высыпали? Зачем?
– Ну не весь. Половину. Надо же было проверить как ты в коллективе.
– Ну и как?
– Нормально. Уживчив. Не подведёшь.
Все подходили ко мне, хлопали по плечу или жали руку, что-то говорили. Через минуту я остался у костра один. Пора было и мне на боковую.
Я достал спальник и расположился между двух длинномеров. Привычно просканировал пространство на предмет опасных хищников и, к удивлению, никого не обнаружил, даже змей. Только далеко слева, почти на границе моей чувствительности, засыпало стадо рогачей. Я немного поразмышлял над такой пустотой и безопасностью этого места и пришёл к простому выводу. Видимо, вокруг форта долгое время активно гоняли всех зверей, невзирая на их опасность, вот они и привыкли обходить небезопасное место стороной. С этими мыслями я и уснул.
Проснулся затемно, но выспавшимся и отдохнувшим. Пить хотелось неимоверно, как с похмелья. Я мысленно отругал дальнобойщиков за их острую во всех смыслах шутку, жадно выпил не меньше полулитра из фляги и поплёлся умываться. Когда я собирал мыльно-рыльные принадлежности обратно в рюкзак, на стоянке уже раздавались первые несмелые звуки стартеров. Караван готовился к дальнейшему пути.
Новая Земля. Дагомея. Лумумба. 25 год 2 месяц 16 число. 20:40
– Ваш АйДи, пожалуйста.
Патрульный на КПП проверил мои документы, кивнул и я спросил:
– Скажите, можно вызвать сюда такси? – Караван с лесом свернул в промышленную зону, и я остался стоять у ворот с рюкзаком и оружейной сумкой в руках.
– Такси? – брови патрульного поползли вверх, а через пару секунд он расхохотался. – Сэр, это не Кейптаун. В городе всего пара машин такси и обе они ошиваются возле гостиниц.
– А как мне добраться до гостиницы Рэдиссон Прибрежная?
– Пешком не советую, сэр, – покачал головой патрульный. Наш КПП находится не в самом благополучном районе города. Основная масса людей прибывает и убывает через порт, здесь проходят в основном грузы. А вокруг промышленной зоны расположены довольно криминальные районы. Передвигаться без транспорта здесь не рекомендуется.
– Вы можете что-то предложить?
– Ну… Если у вас есть время, можете дождаться конца моей смены и я отвезу вас в центр.
– Когда вы сменяетесь?
– В семь утра.
– Да уж.
В этот момент за воротами раздался долгий требовательный гудок. Патрульный вернулся к своим обязанностям, осмотрел подъехавший маленький и очень аккуратный внедорожник с надписью «Mahindra Thar», опломбировал сумку, о чём-то поговорил с водителем, потом яростно замахал мне рукой, подзывая. Я схватил вещи и подбежал.
– Сэр, эти люди тоже едут в центр и любезно согласились вас подвезти.
Я заглянул в открытое боковое окно. За рулём сидел индус в пышном зелёном тюрбане, увешанном разноцветными значками как пионерская пилотка, и с неожиданно рыжей окладистой бородой. Рядом сидела пожилая и очень худая женщина в жёлтом сари с ярко-красной точкой посередине лба, похожей на лазерный целеуказатель. Я непроизвольно вспомнил шутку, что в индийских семьях не бывает скандалов, потому что жениху на свадьбу дарят ружьё, а невесте рисуют точку на лбу. Губы сами расплылись в улыбке, и я поспешил этим воспользоваться.
– Спасибо, господа.
Водитель махнул пассажирке рукой, она вышла из машины и, сложив переднее сиденье, пересела назад. Индус улыбнулся мне в ответ и сказал с жутким рычащим акцентом:
– Садись.
Я сел, и машина тронулась. Неизвестный мне автомобиль оказался на удивление неплохим. Подвеска была довольно мягкой для внедорожника, дизельный движок урчал ровно, без срывов и рывков. Водитель заметил, что я прислушиваюсь к ходу машины и вопросительно посмотрел мне в глаза.
– Хорошо идёт, – ответил я по-английски. – Раньше мне не встречались такие машины. Меня зовут Гена.
– Рамачандра, можно просто – Рама, – сказал водитель, расплываясь в довольной улыбке. – Эта машина со мной уже три года. Я приехал на ней со Старой Земли.
– Индийская?
– О, да, – он снова довольно улыбнулся. – В последнее время у нас стали делать очень неплохие машины. – Он вдруг сказал на достаточно чистом русском: – Даже в Россию экспортируем.
Рама посмотрел на моё вытянувшееся от удивления лицо и громко и раскатисто захохотал. Сзади к нему присоединился тонкий женский смех.
– Я учился в Волгоградском Меде, – сказал он. – Я врач гинеколог. – Он снова засмеялся. – Как говорили мои русские друзья, и деньги в кармане и руки в тепле.
На этот раз смеялись уже трое.
Пока ехали до отеля, говорили по-русски. В основном ностальгировали и делились воспоминаниями. У Рамы остались о нашей стране самые тёплые впечатления. Неудивительно – в Волгограде прошла его молодость, опять же, он сменил патриархальную Индию на достаточно раскрепощённую Россию.
– Рама, ты в Лумумбе живёшь?
– Нет, Гена. Здесь квалифицированному врачу нечего делать. Своих хватает. Я живу в Нью-Дели.
– Ну да, логично. А сейчас куда едешь?
– В Лимпо. Там по слухам появился очень хороший травматолог. Просто взялся из ниоткуда, как чёртик из коробочки. Не было-не было и вдруг, оказывается, что со всех окрестных деревень уже идут лечиться именно в Лимпо.
– Ты не про Анжелику Бельфор, случайно?
– Вот видишь, даже ты её знаешь.
– Знаю.
– Вот к ней я и еду. Меня пригласил доктор Лейбович. Сказал, что она недавно вышла замуж и он волнуется, смогут ли они с мужем иметь детей. Он говорил, что у неё было тяжёлое прошлое, как бы не получилось осложнений.
Я вспомнил Анжи, её мытарства и согласно закивал.
– Рама, ты бы меня жене представил, а то мы болтаем, а она молчит.
– Не могу. Я уже два года как вдовец.
– Ааа… – я указал головой на женщину на заднем сиденье.
– Это Анджали, вдова моего брата. Собственно, из-за этого мы и здесь.
– Расскажешь? – просто попросил я.
– В Индии я бы даже не упоминал об этой истории, но здесь, думаю, можно. Я убил её мужа и свою жену.
– За что!? – вырвалось у меня, хотя я, кажется, уже начал догадываться.
– Два года назад моя жена изменила мне с моим же старшим братом. У нас достаточно известная семья, три поколения популярных врачей и этот поступок ставил наших родственников под угрозу. Люди бы отвернулись, перестали уважать и общаться. И я и Анджали уже оказались опозорены, а вместе с нами могли пострадать и остальные. Тогда я взял ружьё и застрелил их обоих, и брата, и жену. А потом мы с Анджали сбежали сюда. Здесь наше прошлое никого не интересует.
– Вот это да… Прямо Шекспир.
В этот момент мы проезжали магазин Фисса, и я попросил остановить.
– Мне надо зайти, а отсюда уже пешком в Рэдиссон Прибрежная. А вы где остановились?
– Пока не решили. Ты знаешь Рэдиссон? Хороший отель?
– В прошлый раз он мне понравился, так что рекомендую.
– Тогда там и встретимся. – Рама махнул мне рукой и уехал.
Я постоял перед закрытым магазином, пока «Mahindra Thar» не скрылся, потом обошёл здание и постучал в заднюю дверь. Долгое время никто не открывал, пару раз мне пришлось даже снова напомнить о себе стуком, затем над задним входом загорелся свет, дверь со скрипом приоткрылась и в щель высунулся дробовик. Следом за ним появилась взлохмаченная голова Серёги Боброва.
– Кого там… Струна? Ты что тут делаешь? Давай, заходи.
Он втянул меня внутрь, закрыл дверь на засов и, схватив за рукав, потащил в свой кабинет.
– Давай, давай, – приговаривал он. – Гость в дом – бог в дом. А я уж собирался к тебе с караваном ехать.
Я молча последовал за ним. В комнате было накурено, на столе стояла початая бутылка «Одинокой звезды», поллитровая банка маринованных грибов, тарелка с порезанной колбасой и расписная керамическая чашка с фруктами. Из-за стола, смущаясь, на меня смотрела молодая мулатка. Перед девушкой стоял русский гранёный стакан, на дне которого плескалось виски, в руке её дымилась тонкая сигарета. Телевизор в углу комнаты принимал посильное участие в посиделках. Как только Бобёр закрыл за мной дверь, на экране показалась приятная дикторша и вежливо поприветствовала меня:
– Добрый вечер… – договорить Бобров ей не дал. Взял пульт и выключил звук. Потом повернулся ко мне и спросил:
– Так что ты здесь делаешь? Или растрепал уже кто-то?
– Ничего не делаю. Заехал проездом к тебе в гости. И что мне должны были растрепать?
– Ничего не должны. Я сам тебе всё скажу. Садись, наливай. Это Рэчел, продавщица, – он указал на мулатку.
Та, несмотря на то, что мы говорили по-русски, приветливо кивнула. Я сел и кивнул в ответ.
– Гена.
– Наливай, – настаивал Бобёр. – Такое обмыть положено, так что до краёв.
Я налил в свободный стакан виски и протянул его в сторону Сергея.
– За что пьём, Бобёр?
– Щас! – Бобров мухой метнулся в другую комнату и через мгновение уже стоял передо мной с бордовой коробкой в руке.
– От имени руководства Русской республики, – торжественно начал он. – А также от имени командования Русской Армией, за находчивость и бесстрашие, проявленные при защите страны и граждан, капитан Геннадий Стрин награждается именным оружием, а также памятным знаком «Защитник Отечества»!
Он сунул мне в руку коробку, я поставил стакан на стол и осторожно её открыл. Внутри лежал новенький АПБ, свидетельство о награждении, позволяющее открыто носить его наравне с резидентами городов Русской республики, и маленькая металлическая звезда, раскрашенная в русский триколор. При более внимательном рассмотрении звезда оказалась значком, причём, сделанным из золота и обрамлённым мелкими, не больше десятой карата, бриллиантами. К значку прилагалась трёхцветная колодка и удостоверение. Я не глядя опустился на стул и вопросительно посмотрел на Серёгу.
–Что!? – с вызовом спросил он.
– Это что такое?
– Струна, не строй из себя идиота. Или ты считаешь, что в Демидовске сволочи сидят? По-моему, за то, что ты сделал, тебе вообще памятник надо поставить. Да, ещё! Кавалер памятного знака получает денежное вознаграждение в сумме двадцать пять тысяч экю, вот, держи, – он протянул колоду пластиковых денег. – А если ты надумаешь поступить на службу, тебе автоматически дадут звание майора. Пей, давай! Звезду обмыть положено. И ту, и другую.
– Служу России! – привычно ответил я и залпом опустошил стакан. Рэчел засмеялась и громко захлопала в ладоши. К ней тут же присоединился Бобров. Не успел я поставить стакан, как они тоже выпили, и Сергей разлил по второй.
– Ты ночевать у меня будешь?
– Нет, я в Рэдиссоне хочу остановиться. Представляешь, познакомился в дороге с индусом, Рамачандра зовут, а он по-русски говорит, как мы с тобой. В Волгограде учился. Мы с ним договорились там встретиться.
– Доктор Варма?
– Фамилию не знаю, а что доктор – это точно. Гинеколог.
– Тогда он. Увидишь – привет передай.
– Обалдеть… обрастаете агентурой?
– Да какая агентура, так… Знакомый со связями. Подожди, Струна, а если не ко мне, то зачем ты приехал-то?
– Говорю же, проездом. Я вообще-то на базу «Россия» еду.
– Легализоваться?
– И это тоже. А главное, тридцать восьмого туда моя свояченица прибывает.
– Кто??? – Бобёр изумлённо посмотрел на меня.
– Ну, сестра жены. Свояченица же?
– Дай, угадаю. Жанны?
– Ты знал! – мне стало весело. Похоже, виски начало действовать.
– Не знал, догадывался. Правильный выбор. Одобряю. Я её дело тогда вместе со всеми похищенными в эфиролёте получил, ну и перечитал, когда ты с ней заявился. Хочешь посмотреть?
Я отрицательно замотал головой. Мир перед глазами покачнулся и медленно поплыл влево.
– Ну и правильно. Но от себя скажу. Береги её. Очень положительная девушка.
– Не девушка уже, – я пьяно засмеялся. С дороги и на голодный желудок, алкоголь действовал быстро и безжалостно, как выстрел в голову.
– Так что там с её сестрой?
– Да ничего. Прибывает по категории «Б», просила известить родственников, чтобы кто-нибудь встретил. Жанна не может, она маму ждёт, вот я и поехал.
– Ещё и мама?
– Сам в шоке, Бобёр. Прибежал пацан, вручил телеграмму. А там – «Еду с караваном от Фиссы, встречайте, мама». Ты это, караван, когда ждёшь?
– Гена, ты поешь, а? – Бобёр обеспокоенно посмотрел мне в глаза. – Вот тут колбаска есть, грибочки. Хочешь, я чаю вскипячу?
– Ух! Что-то меня и вправду развезло.
– Так может, тебе постелить?
– Не, я лучше в отель.
– Ну, как хочешь. Тогда я провожу. У тебя какой номер?
– Не знаю.
– Как это? Струна, ты чего?
– Я там ещё не был. Не снял ещё.
– Ясно. Тогда вставай. Пойдём, снимем тебе номер, уложу тебя, выспишься. А завтра с утра придёшь и на трезвую голову обмозгуем, как тебе лучше до базы добраться.
Новая Земля. Дагомея. Лумумба. 25 год 2 месяц 17 число. 09:15
Проснувшись, я первым делом схватил кувшин с водой и торопливо, давясь и проливая, отпил не меньше поллитра. Меня качнуло, с минуту голова шла кругом, но потом состояние нормализовалось, и я смог принять контрастный душ. Теперь хорошо было бы поесть, желательно какого-нибудь супа, и тогда уже можно и к Бобру.
В ресторане меня встретил гортанный крик Рамы:
– Гена! Иди к нам.
Я поздоровался и присел за их столик. Тут же подбежала официантка и спросила, по южному растягивая гласные:
– Что желаете на завтрак, са?
– Что-нибудь мясное, горячее и острое, – неопределённо ответил я.
Девушка кивнула и убежала.
– И кофе! – закричал я ей вслед.
– Что, плохо? -участливо спросил меня Рама
Я подумал, и помотал головой.
– Нормально. Просто выпил вчера натощак, теперь желудок бунтует.
– Может, лучше тебе было кефира заказать? Мне в России кефир по утрам очень помогал. А там всякое бывало, сам понимаешь – студенты.
В этот момент вернулась официантка, неся в расписной фарфоровой миске что-то, напоминающее кавказский хаш, но уже со специями и зеленью. Я подумал, что похмельные гости у них, похоже, нередкое явление. Дальше я завтракал молча, не замечая ничего вокруг. В животе стало тепло, в мышцы возвращалась сила, голова прояснилась. Когда тарелка опустела, я изрядно вспотел, но чувствовал себя превосходно. Официантка, будто того и ждала, тут же забрала пустой прибор и поставила передо мной чашку кофе и булочку. Я сделал глоток и довольно посмотрел на соседей по столу.
– Вот теперь доброе утро. Как вам гостиница?
– Для провинции нормально. Мы же здесь надолго не задержимся, сейчас поедим, и в путь.
– Да, Рама, тебе привет от Боброва.
– Ты с ним знаком?
– Мы друзья. Служили вместе.
– Отлично. Ты к нему сегодня не собираешься?
– Прямо сейчас пойду.
– Меня подожди.
Значит, просто знакомый, подумал я. Ну, Бобёр, ну разведка…
Бобров встретил нас весёлой улыбкой, похлопал меня по плечу и заметил:
– Ну вот, другое дело. Живой, здоровый, – он переглянулся с Рамой и снова обратился ко мне. – Гена, ты же города не видел, как я понимаю?
Я отрицательно помотал головой.
– Вот и сходи, прогуляйся. Магазины посмотришь, в дорогу чего-нибудь прикупишь. Кстати, белым разрешено ношение короткоствола, так что нацепи наградной, похвастайся. А мы пока с Рамой свои разговоры поразговариваем. Только без обид, сам понимать должен. А через полчаса-час я тебе стукну. Поставь ходиболтайку на восьмой канал.
– Ладно, шпиёны, – ответил я и вышел в уличную жару, на ходу переключая настройку.
Не успел я сделать и пяти шагов, как рация ожила.
– Струна Бобру.
– Струна на связи, – удивлённо ответил я.
– Проверка связи, – со смехом ответил Бобров. – Ген, ты не обиделся?
– Нет, – проворчал я. – Работай, давай, Штырлиц. Конец связи.
Город был патриархально тих и почти безлюден. На два десятка прохожих я встретил четыре полицейских патруля. Все четверо вежливо приветствовали меня кивками, я церемонно кивал в ответ. Я шёл по главной улице, мимо мэрии, представительства Ордена, полицейского участка, и дошёл до почты. Тут мне подумалось, что хорошо бы отправить телеграмму Жанне. Просто сообщить, что я добрался.
О проекте
О подписке