Глава 6
Побег из карантина

Рохо по прозвищу Генуэзец сделал два возбуждённых круга по узкому проходу между гамаками и остановился, зло глядя на приятелей.

– А что это, если не тюрьма?! – прошипел он. – Никуда с острова не выпускают, на корабль даже нельзя. На наш корабль!!!

– Так ведь лекари приходят, нам же объясняли…

– Объясняли ему, – Рохо ткнул палец почти в самую физиономию бородатому Гомесу, корабельному плотнику. – Я тебе что хочешь объяснить могу. Навру запросто. Вот и эти гады. Откуда ты знаешь, может они не лечат, а проверяют, вон, как баранов. Перед тем, как нас зарезать, а?

Среди сидящих на сдвинутых лавках прошло брожение, послышались угрюмые голоса, кто-то даже встал.

– Шлюпки отобрали, пистолетов тоже не оставили. Плен, да и только. Приходи в любое время и бери нас голыми руками. Вот, тебя, Скотч, или тебя, Вилли… Да кого угодно. Но только не меня, слышите?! Я им просто так не дамся.

– Да что ты сделаешь? – подал голос тот, кого назвали Скотчем – здоровенный рыжий детина с покрытым многочисленными веснушками лицом.

– А! Ты, небось, и не догадывался, что хитрец Генуэзец оставил себе маленькую заднюю дверь.

– Говори, не томи, Рохо!

– Я, братцы, заберусь на корабль. Уж там-то, в арсенале, наверняка припрятаны и пара арбалетов, и пистолет, а может, и не один. И тогда сам чёрт со мной не справится!

– Эй, Генуэзец, захвати ствол и для меня тоже, – послышалось из толпы.

– И для меня!

– И мне возьми! – раздались торопливые голоса.

– Стойте, братцы! – поднял руки над головой Рохо. – Я знаю, что надо делать!

Пару секунд в комнате все молчали, потом чей-то неуверенный голос произнёс:

– Ну?

– Не ну! – тут же повернулся на звук Рохо. – Надо идти всем. Ну… – смутился он, глядя на недовольные рожи. – Или хотя бы двадцать человек. И тогда мы не будем мелочиться, а слямзим весь корабль! Заберём у голоногих нашу скорлупу обратно!

– Да! – раздался дружный вопль.

Луна этой ночью закончила свой путь очень рано и ушла за горизонт ещё до того, как полностью стемнело. Ночной океан отражал миллионы звёзд и казалось, что внизу такое же небо, как и наверху, только жидкое, поэтому мелкие огоньки в нём качаются и плывут.

Рохо снял жилет, ремень, стянул, кряхтя от натуги, узкие сапоги, почесал подмышками, и, задирая ноги на прибрежных камнях, вошёл по пояс в воду.

– Смотрите, звёзды плывут за ним! – шёпотом крикнул кто-то сзади.

И правда, чёрная вода, поднятая сухощавой фигурой Генуэзца, вдруг начинала светиться голубым, нереальным светом, будто взбаламученные телом звёзды решили плыть следом за моряком. Рохо оглянулся, замер, затем зачерпнул горсть воды, полной ярких точек, поднёс её к глазам, лизнул, и смело выплеснул обратно, в океан.

– Да пускай её светится. Когда это испанский флот отступал?

Он упал грудью в волну, шумно фыркнул, выдыхая, и поплыл размашистыми сажёнками к стоящему в полумиле от берега кораблю. Остальные начали, перешёптываясь, стягивать с себя лишнюю одежду. Через минуту, когда от берега уже отплывала группа, самого Генуэзца можно было разглядеть лишь по светящемуся «хвосту». Ярко-синие вспышки возникали в местах, где ладонь касалась воды и расходились в стороны, завиваясь причудливыми водоворотами.

Некоторое время почти ничего не было видно, только редкие вскрики и скрип такелажа выдавали присутствие. Наконец, оба якорных каната поднялись, на каракке спешно, но ловко подняли грот, и «Санта-Мария» почти бесшумно отошла от острова. Десять человек, стоящие на пляже, те, кто не решился на захват, печально вздохнули и двинулись обратно, к лёгким плетёным из лиан домикам.

– Алонсо, не печалься. Не нужно нам было идти с ними, – Винсенте Яньес хлопнул брата по плечу. – Вот увидишь, ничего хорошего у них не получится. На борту одна шелупонь.

Алонсо Пинсон с надеждой посмотрел на брата, неуверенно и с опаской кивнул, соглашаясь, и, с трудом выдёргивая каблуки из влажного прибрежного песка, побрёл в сторону домика.

– Санта-марию жалко, – пробормотал он себе под нос.

Рохо Генуэзец пробежался по прохладной палубе, пару раз по привычке пнул бухту якорного каната, которую почему-то бросили прямо у фальшборта, ударил кулаком в кабестан и услышал в ответ глухой деревянный звук. Теперь главное было не прозевать нужный остров. Здесь, на Багамах, легко можно было заблудиться в множестве мелких, необитаемых островков. А ему нужен был тот самый, единственный…

– Скотч, заложи норд-вест, – крикнул он в темноту.

– Ага, – послышался равнодушный ответ.

Через минуту корабль, скрипя такелажем и хлопая единственным парусом, повернулся, грот тут же вспух, поймав ветер, и каракка резво побежала по волнам, развивая приличные пять узлов. Меньше, чем через час на левом траверзе показался тот самый серый каменный пирс. Без какой-либо подсказки Скотч увёл корабль от ветра, парус схлопнулся, заполоскал, корабль жалобно заскрипел и повернулся боком.

На берегу явно заметили незваных гостей. По прибрежным деревьям забегали лучи слишком белого для свечей света, будто кто-то умудрился засунуть в светильник целую луну. Через какое-то время на урезе воды собралось не меньше сотни человек. Наконец на невысокой, чуть ниже корабельной фок-мачты, бамбуковой вышке вспыхнул яркий, ослепительно белый луч.

Рохо с удивлением увидел трещины на фальшборте, чёрные точки на своих руках, заметил те подробности, которые не видел даже солнечным днём. Глянул на берег и обратил внимание, что средняя часть толпы расходится, образовывая проход до самых деревьев. До башни, освещающей их лучше солнца, всего пара кабельтов…

– Что дальше, капитан?! – раздался недоуменный голос Скотча.

Ага, я для них уже капитан, самодовольно шепнул себе Генуэзец, и только потом задумался. А действительно, что дальше? И тут же понял – о них теперь знают, а значит, просто так не отпустят. Поэтому нужно разнести в щепки тот железный плотик, вон он в кабельтове от толпы. Затем картечью расстрелять всех, кто видел, как уходит Санта-Мария, чтобы рассказали остальным. А потом… Потом ост-норд-ост, и нестись со всей скоростью в сторону Европы, в Кастилию. Просить у короля с королевой пару галеонов, к ним пяток фрегатов. Возвращаться и выбить у проклятых голоногих всё золото, какое есть, а когда отдадут, обратить выживших в рабство.

– Вилли, заряжай, – в голос крикнул он и с удовлетворением отметил привычный звук оружейного портика. Старый пират понял его, кажется, ещё до того, как услышал команду.

Характерные звуки картуза, шомпола, забивающего ядро в ствол…

– Снеси эту башню, Вилли!

Одновременно с выстрелом из деревьев выскочили два странных дикаря. Они были в неприметной одинаковой одежде, такой пятнистой, что заметить их на фоне леса было почти невозможно. Один из них вынес странную миниатюрную пушечку с такими тонкими стенками ствола, что её разорвало бы почти ружейной навеской пороха.

Облако дыма скрыло действия глупых дикарей с их игрушечной пушкой, ядро, свистя кавернами в боках, улетело в сторону башни. Вилли попал. Отлично попал. Он лишь не ожидал, что пролёт ядра между бамбуковых стоек никакого вреда не принесёт. Но когда понял, что выстрел пропал зря… Таких ругательств Рохо не слышал никогда в жизни, а уж он покрутился между моряками не один год.

– Рохо, я сейчас им картечью всажу, – наконец-то сказал что-то вразумительное Вилли.

В это время чуть слышно пукнула пушечка на берегу.

Лейтенант Ветка Дубов сразу проникся к непрошенным гостям недоверием. Знал он подобных людей, встречал раньше. Ну и что, что тогда они босиком прыгали по деревьям. А сейчас в высоких кожаных сапогах стоят на палубе. Натура одна и та же. Поэтому, когда врачи рассказывали об отсутствии агрессии со стороны гостей, он не позволял себе расслабляться. Вот и сейчас, лишь услышав о том, что Санта-Мария снялась с якоря, лейтенант прикинул дальнейшие действия захватчиков. И, похоже, не ошибся. Потому что вышел с миномётом как раз в нужное время и в нужное место.

– Рысь, заряжай, кинул он через плечо старому напарнику и начал расставлять сошки.

До корабля метров четыреста. Цель деревянная, защиты никакой. И это они называют кораблём. А нас, значит, дикарями, врачи много раз слышали. Эти придурки и не скрываются, считают, что тут никто испанского не знает.

В этот момент борт цели окутало дымом, и почти сразу же донёсся оглушительный выстрел. Медленно, чуть быстрее мины, пролетело в сторону берега ядро, мелькнуло между бамбуковых ног и, никого не задев, плюхнулось в песок. На месте противника он бы стрелял картечью. Ага, похоже, сейчас так они и сделают.

– Ветка, на! – это Рысь, уже, видать, надул мину водородом.

Так, теперь проверить пьезоэлемент детонатора, индикатор вспух, значит, не меньше десяти атмосфер. Этой ореховой скорлупе и пяти хватит, но не сдувать же. Приложиться ещё раз к целику для уверенности и аккуратно опустить мину…

Хлопок, сработал вышибной заряд, разгонный прогорел положенные пять секунд… Есть! Мина легла точно в тот самый орудийный портик. Тут же взрыватель во что-то ударился, открыл клапан, выпуская облако водорода, после чего выдал искру пьезоэлемент. Из всех отверстий борта и палубы вырвалось рыжее с редкой синевой пламя, вверх взвились две клубы чёрного дыма, корабль раздуло, будто он вспух. Чуть-чуть не развалились в стороны доски обшивки, но только лишь для того, чтобы сложиться внутрь, как тухлое яйцо в кипятке. Треск, грохот, над волнами поднялась туча водяной взвеси… Секунду назад в четырёх сотнях метров гордо реял приспущенным парусом нормальный корабль, и вот уже по воде плавают вперемежку доски, брёвна, мачты, целые и изуродованные тела.

– Цель поражена, – задумчиво доложил неизвестно кому Ветка, подхватил миномёт и неторопливо зашагал в сторону от берега. Рысь недоуменно поплёлся за ним. Вокруг замерли люди из сотрудников порта, медперсонала, просто местные жители, которые пришли поглазеть на чужой корабль. Лишь через десять шагов из толпы раздался недоуменный голос:

– Лейтенант, а обязательно было весь корабль…

Ветка зло обернулся. Опять гуманисты. Ну никак они не поймут, что враг не будет спрашивать, хочешь ли ты переродиться прямо сейчас. Ему нужно тебя убить. И даже дурацкое примитивное ядро, чудом никого не задевшее их нисколько не впечатляет.

– Когда они в вас стреляли, то не мучились сомнениями, не заденут ли кого непричастного, – сдерживая раздражение ответил он. – Они хотели вас убить. Тот, кто нападает, должен быть готов получить отпор.

– Правильно, лейтенант, не слушай её, – поддержал неизвестный мужской голос. – Когда нас чубичи резали, они не спрашивали, кто тут солдат, а кто рабочий. Врагу отпор нужно давать сразу. А ты, Лиана, не ворчи. Пойдём, я тебе всё объясню.

Постепенно стихающий голос исчез в нарождающемся гомоне толпы, а у Ветки Дубова сразу потеплело на душе. Его понимают. И действия его одобряют. А это самое главное, чтобы люди, ради которых ты готов идти на смерть, ценили и одобряли твои действия.