© Евгений Юрьевич Меркулов, 2016

ISBN 978-5-4483-2745-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жизнь

 
Промчалась жизнь экспресс-составом,
Как будто не жил.
Лишь седины искрится саван
Ледово-снежный.
 
 
Считать года – так жил не мало,
А что осталось?
Вагон болячек, что к финалу
Нам дарит старость.
 
 
Бывало, вкалывал до пота
И… не бывало.
Но ни чинов не заработал,
Ни капитала.
 
 
Особняка нет на Рублёвке,
Шато в Тулузе,
Зато квартира есть в «хрущёвке»,
Совместный узел.
 
 
Шесть соток – дача в Подмосковье
На речке Рузе.
Вот так-то, смейтесь на здоровье —
Пред вами лузер.
 
 
А впрочем, нет! Поставим крестик
И в дебет тоже.
С женой полвека жили вместе!
Другим – дай Боже.
 
 
А дети-внуки! Это, братцы,
Не плюс – плюсище!
Он разных минусов дурацких
Заменит тыщи.
 
 
Да, было в жизни всяко-разно…
Добро и худо.
Но костерить её напрасно
Пока не буду.
 

Почему всё не так?

«Почему всё не так?»

В. Высоцкий «Он не вернулся из боя»

 
Почему всё не так? Вроде, мы не глупей,
Кое в чём и талантливей многих.
А откуда бардак? Не пойму, хоть убей!
Почему «дураки и дороги»?
 
 
Ой ты, гой еси! Пресвятая Русь!
Сохрани-спаси, за тебя молюсь.
Просыпайся, мать, помни главное —
Постарайся стать мудрым равною.
 
 
Мы ленивее? Нет! Креативнее? Да!
И природных ресурсов – навалом.
Ну, так дайте ответ, почему же тогда
Отстаём и в великом, и в малом?
 
 
Ох, японский Бог! Пресвятая Русь!
Слышишь – смех умолк, видишь – всюду грусть.
Были силы, мощь, да проехали.
Не парчой сверкнёшь, так прорехами.
 
 
Я сейчас не хочу обсуждать ВПК,
И в ракетах мы тоже не лохи.
Только горько смотреть, как у нас старикам
Выделяются жалкие крохи.
 
 
Ох ты, ёшкин кот! Пресвятая Русь!
То души полёт, то хмельная гнусь.
Воспаришь, потом в пропасть пропадом.
Не тебе закон писан Господом.
 
 
Почему в нашей Богом забытой стране
Ветераны живут, как изгои,
И на праздник из стран, побеждённых в войне,
Получают подачки порою?
 
 
Ох ты, мать твою! Пресвятая Русь!
Я не ем, не сплю, над загадкой бьюсь.
Но проходят дни, результата нет.
На ушко шепни, подскажи ответ.
 

Проводы

 
На полнеба разлился кровавый пожар,
На войну уходил молодой комиссар.
– Не печальтесь, родные, прогоним врагов
И с победой вернёмся до первых снегов.
 
 
Вот, тогда заживём хорошо, а пока
Я с отрядом пойду добивать Колчака.
Покачала в ответ головой ему мать —
Возвращайся, сынок, я тебя буду ждать.
 
 
Только знай наперёд, милый, правду одну —
Будет проклят народ, что затеет войну.
И учти, тот народ будет проклят вдвойне,
Что гордится победой в гражданской войне.
 
 
Ветер свечку вечернего солнца задул,
На войну собирался лихой есаул.
– Вытри слезы, маманя, не хмурься, отец.
Скоро всем нашим бедам наступит конец.
 
 
Оттесним комиссаров за дальний кордон,
И свободно задышит наш батюшка-Дон.
Покачала в ответ головой ему мать —
Возвращайся, сынок, я тебя буду ждать.
 
 
Только знай наперёд, милый, правду одну —
Будет проклят народ, что затеет войну.
И учти, тот народ будет проклят вдвойне,
Что гордится победой в гражданской войне.
 
 
Киноварью рассвет расцветил небосклон,
Уезжал на Кавказ капитан из ОМОН.
Он семью успокаивал – Плачете зря,
Обещаю вернуться к концу января.
 
 
Разберемся с затеянной там кутерьмой,
Установим порядок и сразу домой.
Покачала в ответ головой ему мать —
Возвращайся, сынок, я тебя буду ждать.
 
 
Только знай наперёд, милый, правду одну —
Будет проклят народ, что затеет войну.
И учти, тот народ будет проклят вдвойне,
Что гордится победой в гражданской войне.
 

Старая басня

 
Я с детства помню басню: Щука, Рак,
Ещё и Лебедь, кажется, в придачу
Пытались сдвинуть воз, но враскоряк,
В итоге потерпели неудачу.
 
 
На форуме такой же кавардак,
Кто казаком считается по праву?
У этого был прадедом Ермак,
А этот носит «правильную» справу.
 
 
Вот этот говорит, что он казак,
Поскольку на Дону живёт в станице,
А этот, хоть и Питерский рожак,
Но кто в джигитке может с ним сравниться?
 
 
У этого Георгиевский бант,
Хотя за что получен – неизвестно,
А этот (пусть давно и эмигрант)
За Дон душой болеет пуще местных.
 
 
У каждого амбиций до хрена
И куча аргументов крепче стали.
И вместо мира новая война
Идет меж казаками в виртуале.
 
 
А воз на прежнем месте у реки
Стоит, как пепелац без гравицапы.
Так что же мы, ответьте, казаки,
Дурнее, чем жиды или кацапы?
 

Двадцатый

 
Ой, степные травы манят, как постелька,
Радуга на небе, словно семицветный шлях.
Отдохни, казаче, расстели шинельку,
Брось седло под голову да на часок приляг.
 
 
Конь усталый тоже отдохнёт немного,
Он с тобой на пару столько тягот перенёс.
Позади осталась дальняя дорога,
Сколько впереди ещё – то ведает Христос.
 
 
Немцы да румыны – с ними было ясно.
Басурманов били, бьём и дальше будем бить.
А потом свои же – белые на красных,
Красные на белых… и куда теперь иттить?
 
 
У Шкуро в отряде били коммунистов,
Были у Миронова, да только всё не в прок.
Год двадцатый грозен, ярок и неистов…
А теперь дай Бог найти родимый хуторок.
 
 
Ой, степные травы манят, как постелька,
Радуга на небе, словно семицветный шлях.
Отдохни, казаче, расстели шинельку,
Брось седло под голову да на часок приляг.
 

Детство

 
Волчьего солнца оскаленный клык,
Россыпь монеток на крепе.
Кажется, в каждую пору проник
Хмель засыпающей степи.
 
 
А под копытами пыль да песок,
Песню о скором ночлеге
Голосом скриплым поёт колесо
Старой казачьей телеги.
 
 
Из ковыля слышен стрёкот цикад.
Вроде не так уж и много…
Только ведь тянет вернуться назад,
Прочь из московского смога.
 
 
Хочешь уйти от пустой суеты?
Вырвись (надёжное средство!)
В край чистоты, простоты, красоты.
Он называется Детство.
 

Другая сторона

 
Старинный помним мы адат:
Один казак – другому брат,
А коль на баз пришла беда,
Сосед поможет завсегда.
 
 
И с детства внуков учит дед —
Дороже воли слова нет,
Казак всегда идет вперед,
Казак своих не предает.
 
 
Тому примеров и не счесть,
Что в жизни так оно и есть,
И братство тверже, чем алмаз,
В боях проверено не раз.
 
 
Казак и в наши времена,
Подмога ежели нужна,
То без корежи для братов
Рубаху снять с себя готов.
 
 
Но есть другая сторона,
Что явно, может, не видна
И называется она —
Междусобойная война.
 
 
Читаю форумы с тоской,
Там снова лай, там снова бой.
Согласья нет, один разлад,
И с братом брат скубаться рад.
 
 
Ну почему спокон веков
Идет грызня средь казаков?
Зачем нам нужен внешний враг?
Мы изведем себя и так.
 
 
Какие ж поводы для свар?
– Длина мотни у шаровар,
«Присудцы» лучше «городских»,
Одни «казачистей» других.
 
 
Не потому ли наш народ
Никто всерьез не признает?
Наверно думают, что он
Застыл на уровне племен.
 

Национальный вопрос

 
Дивлюсь на вас, мир ясен, как копейка.
Так кто там от кого произошёл?
Огонь принёс на землю Прометейко.
Как видно по фамилии – хохол.
 
 
Чего нам на дерьме снимати пенку?
Гадаете – а хто там был Творец?
Послушайте: Юпитерко, Зевсенко,
Христенко, ёлы-палы, наконец!
 
 
Ивашко Грозный – щирый запорожец,
Взгляните лишь на рожу и усы.
А Пётр был хохлом по роду тоже,
Романов – это имя для красы.
 
 
А дале вообще без разговоров.
Направлен вектор от России ввысь:
Вот скажем, для примера, князь Суворов —
Суворенко по паспорту – дивысь!
 
 
Кутузенко, Нахименко, Платенко…
Не нужно вешать на уши лапшу.
Хохлы с Китаем выстроили стенку,
У – Украина – главный знак у-шу!
 
 
Ульяненко, Троцюк и Сталинейко…
Хрущёв? На нём написано – хохол.
А Брежнев (и жена его еврейка)
Не ясно, от кого произошёл?
 
 
Ну, Ельцин… комментарии излишни,
Не будем, братцы, сглаживать углы.
Созреть на дубе не сумеют вишни,
Хохлы вокруг, свидомые хохлы.
 
 
А вы тут с «казаками», словно дурни.
С суконным рылом да в калашный ряд.
Культурней надо, братцы, быть, культурней!
Иначе власть услышит вас навряд.
 

В двух словах

 
Ну что тебе сказать, мой старый друг?
Порой друзья опасней, чем враги.
Закончился вчера казачий Круг,
И всё вернулось на «своя круги».
 
 
Коль в двух словах, итог печально прост —
Опять на казаках поставлен крест.
И четверть века жизни псу под хвост
(Прости меня за неприличный жест).
 
 
Конечно, для Реестра звук фанфар,
Мундиры, блеск медалей… – лепота!
Но казакам, кто молод или стар,
До этого есть дело? Ни черта!
 
 
Народ? Какой народ, помилуй Бог!
Казачеству на нас… ну и т. д.
Таков неутешительный итог
Очередного Круга ВВД.
 

Наболело!

 
Надоело быть бандерлогом,
Наплевать на приказ «Служи!»,
Я хочу упереться рогом,
Воспарить над рекою лжи.
 
 
Сколько можно быть глупой куклой?!
Сколько можно дурить народ?
Не хочу быть дубиной круглой,
Защищающей власть «господ».
 
 
Как бы вы ни старались, суки,
Память предков у нас живёт.
Коль не мы, то сыны и внуки
Шаг за шагом пойдут вперёд.
 
 
И засуньте поглубже в анус
Весь ваш беглохолопский бред.
Я – казак, и таким останусь,
И обратного шляха нет!
 
 
Как же любо сказать «сословье»
И похерить казачий род,
Но не зря мы платили кровью
В девятнадцатый скорбный год.
 
 
Пусть для вас это слышать странно,
Но без толики хвастовства
Я отмечу, мы – не Иваны,
Что не помнят свого родства.
 
 
И пока ретивое бьётся,
И пока не ослаб кулак,
За политику инородцев
Не поднимет клинок казак.
 

Донос

 
Вот, товарищ комиссар, Вам пишу письмо я,
Потому как промолчать боле не могу.
На душе партийный жар вытворил такое,
Словно талою весной сакмы на снегу.
 
 
На Советы у жены давняя обида,
Забывать про этот факт власти не должны.
Ей пришла позавчера вестка из Мадрида,
Не могу я покрывать происки жены.
 
 
Знаю я – её семью выбили в двадцатом,
Только брат её, близняш, за кордон утёк.
Я бы эту сволоту обозвал бы матом,
Но культура не даёт (слышь меня, зятёк?)
 
 
Он, паскуда, говорит, скоро перемены,
Коммунистов из Руси выгонят взашей.
Эти речи не должны выходить за стены…
Предназначены они для чужих ушей.
 
 
Если Вы мою жену заберёте, честно,
Я ведь буду только рад, всё же – коммунист!
Я бы этих казаков, бунтарей известных,
Всех под корень! Жаль, что сам по жене не чист.
 
 
Он же, форменный беляк, не сложил оружье,
Служит в армии Франко, я не виноват.
Кто же знал, когда жене становился мужем,
Что позорищем её станет ейный брат.
 
 
Так что, ежели чего, подпишу бумагу,
Весь казачий род сослать прямо в Магадан.
Вот, товарищ комиссар, с болью и отвагой,
С уваженьем и т. п., Моня Цукерман.