4

Всем своим поведением ему приходилось поддерживать впечатление, что ничего особенного в его жизни не происходит, дни идут своим чередом, он ни о чем не беспокоится и даже откровенно скучает. Сохранять эту видимость приходилось постоянно, даже в минуты, казалось бы, полного уединения, потому что не было никакой уверенности в том, что за ним не присматривают с помощью «жучков».

Леониду Полунину и прежде доводилось оказываться «под колпаком». Раньше он неплохо справлялся с психологическим давлением. В последний раз, когда его поймали на финансовых махинациях с распределением подрядов в комитет по науке и высшей школе, Полунин лишился должности зампредседателя и пенсионных бонусов, однако благодаря его хладнокровию уголовное дело в суде рассыпалось (ну, и со свидетелями, конечно, пришлось немного поработать). Полностью очистить репутацию ему все же не удалось, и он довольствовался местом в службе занятости. Должность консультанта по трудоустройству хотя и не сулила ежегодной премиальной дозы сыворотки, но открывала неплохие перспективы. Ведь оставшиеся без работы люди были готовы на все, особенно счет пенсионный счет приближался к нулю.

В коридоре службы занятости, как и всегда, скамейки и кресла были оккупированы безработными. Тем, кому не хватило места присесть, оставалось подпирать стены и подавленно сторониться, чтобы пропустить очередного деловитого чиновника. Полунин давно приучил себя воспринимать это зрелище без жалости и угрызений совести, тем более что его вины в бедах собравшейся публики не было.

Он протиснулся к своему кабинету. Обернувшись Полунин предупредил, что прием начнется не раньше, чем через четверть часа. «И, пожалуйста, без шума и толкотни», – добавил он, обводя присутствующих строгим взглядом поверх очков.

В его кресле, за его рабочим столом, сидел незнакомый мужчина и с интересом читал что-то на экране монитора. У него была смуглая физиономия, широко расставленные темные глаза и густые черные волосы. Он был одет в штатское, но офицерскую выправку так просто не спрячешь.

Держи себя в руках, пронеслось в голове Полунина.

Человек за компьютером нисколько не смущался, что занял место хозяина кабинета. Он улыбнулся и без суеты поднялся навстречу.

– Леонид Семенович?

– Это я, – подтвердил Полунин. – А вы, собственно, кто такой?

– Аллаха ради, простите. Позволил себе похозяйничать. Без спроса. Обычно я так не делаю. Моя фамилия Аббасов, – представился незваный гость и протянул ладонь.

Леонид Семенович незаметно провел вспотевшей ладонью по штанине, прежде чем ответить на рукопожатие. Аббасов несколько раз энергично тряхнул его руку и отпустил.

– Вас так и величать? Господин Аббасов? Или лучше обращаться к вам по званию?

Аббасов рассмеялся, демонстративно придвинул к себе стул для посетителей и устроился на нем, закинув ногу на ногу.

– Зачем нам звания! Я же не вызывал вас повесткой на допрос. У нас с вами беседа не совсем официальная.

– Все-таки я хотел бы понимать, с кем имею дело.

– Я возглавляю следственную бригаду по особо важным делам северо-западного управления внутренних дел. Если вам угодно, знать мое звание, то я – штабс-капитан.

Полунин снял пальто, расправил на плечиках и убрал в шкаф; сменил уличные теплые ботинки на туфли для офиса, прошел за стол, выложил из портфеля папки с рабочими документами и опустился в свое кресло.

– О чем же вы хотели поговорить, господин штабс-капитан? – спросил он, напустив на себя недоуменный вид, каковой полагалось иметь государственному служащему, не замешанному ни в чем таком подозрительном.

Аббасов прищурился.

– Леонид Семенович, – произнес он, растягивая гласные, и сцепил волосатые пальцы на колене. – Изучение вашего личного дела заняло у меня немало времени. Определенное удовольствие я получил. Почти что детектив. Но ваши прошлые подвиги меня не волнуют. Не мой профиль. У меня к вам совсем другие вопросы. Они касаются вашего племянника.

– Племянника?

Главное не переусердствовать с удивленным взглядом, Лёня.

– У вас очень богатая мимика, но не пытайтесь меня убедить, будто бы совсем забыли о его существовании.

– Конечно, нет! Вы меня пугаете, господин штабс-капитан… Он попал в какую-то переделку? С ним все в порядке?

Аббасов не спускал с Полунина цепкого взгляда. Последний вопрос повис в воздухе. Жандарм долго не спешил с ответом.

– Трудно сказать. На все воля Аллаха, Леонид Семенович… Когда вы в последний раз его видели?

Полунин посмотрел на плафон люстры под потолком, словно там скрывался ответ на последний вопрос.

– Не могу точно припомнить… Мы встречаемся не очень часто, – доверительно сообщил он. – У нас были натянутые отношения с его матерью, моей сестрой… В последние лет десять мы с ней и не общались толком, откровенно говоря.

– Почему?

– Ну… У нас произошел серьезный конфликт, о подробностях которого я не хочу распространятся.

На мгновение он помрачнел и погрузился в себя. Со стороны могло показаться, что он забыл о присутствии в кабинете кого-то еще.

– Так что же с Арчибальдом? Где он? – встрепенулся вдруг Полунин.

– Это я хотел узнать у вас.

– Подождите, кажется, три дня назад я говорил с ним последний раз. Все было как обычно.

– Я рассчитывал узнать, где он сейчас находится.

– Но зачем он вам понадобился?

– Ваш племянник входит в организованную преступную группу, на счету которой несколько убийств, в том числе, сотрудника жандармерии.

Полунин сделал каменное лицо.

– Если это шутка, то очень глупая! – вспылил он.

Посетитель вновь взял паузу. Вероятно, это был его излюбленный прием – заставить собеседника нервничать. Черт побери, прием оказался весьма эффективным. Полунину казалось, что секунды тянуться часами. Он почувствовал, как по спине пробежала омерзительная струйка ледяного пота, и с трудом удержался, чтобы не передернуть плечами.

– Я не шучу, – прервал молчание Аббасов.

В подобной ситуации даже кристально честный человек покрылся бы испариной. Поэтому Полунин посчитал, что вполне уместно вытереть лоб носовым платком, а затем плеснуть себе в стакан воды из графина и жадными глотками выпить ее.

– Мне трудно поверить… Это не укладывается у меня в голове! Мне казалось, я хорошо его знаю. Хоть он и рос без отца, но мать воспитала его достойно… Убийство? Это уму непостижимо!

– Чужая душа – потемки. Кажется, так у вас говорят.

– Но зачем? Кто его втянул в эту… эту…

– Банду, – подсказал Аббасов.

Полунин скривился.

– Я понимаю, что нехорошо так говорить, но, слава богу, что его мать не дожила до этого момента.

– Значит, вы ничего не знали о том, чем он занимался в свободное время?

– Не имел ни малейшего представления, – ответил он с оттенком искреннего негодования. – Неужели вы думаете, я в этом замешан?

– Почему бы и нет. Единственный родственник. Пристроил племянника на работу, воспользовавшись служебным положением. Вы могли и в других вещах ему помогать.

– Возможно, я и обошел кое-какие правила. Но как я мог поступить иначе? Все-таки родная кровь. Вы поймите, я же никогда не был женат. Вам это, скорее всего, известно…

Аббасов сдержанно кивнул.

– После смерти сестры Арчибальд – вся моя семья. Оставить мальчика одного… – Полунин развел руками. – Сказать, что он мне как сын родной, пожалуй, слишком высокопарно, но не очень далеко от истины.

– Понимаю. У меня у самого есть сын. На десять лет моложе вашего Арчибальда. Хороший парень. Но молодой, горячий. Часто, знаете, попадает в ситуации. И поверьте, я первый, кто не дает ему спуску. Вы же сейчас ничего от меня не скрываете?

– Я еще раз повторяю, что не знаю, где он находится.

– Ну, хорошо, – отступил Аббасов. – Предположим, вы действительно не знаете, где сейчас ваш племянник. Поговорим о другом человеке. Что вы можете рассказать об Аркадии Вольфе?

– Вольф? – Полунин в задумчивости уставился в потолок. – Фамилия, кажется, знакомая…

– Попробую освежить вашу память, – господин штабс-капитан подошел к столу и бросил на него несколько фотографий, с которых глазами, полными вселенской скорби, взирал Профессор. – Чаще всего он называет себя просто Профессором. Кстати, он профессор и есть. Нейрофизиологии и чего-то еще, в чем я не очень хорошо разбираюсь.

Придвинув фотокарточки к себе, Полунин выгнул брови дугой. Положение было таково, что он с легкостью присягнул и на Библии, что не знаком с этим человеком.

– А я должен его знать?

– Конечно, ведь вы с ним работали.

Аббасов потянулся за снимками, однако Полунин его остановил.

– Вы уверены? Я так сразу не припоминаю, но давайте посмотрю еще раз.

Он нацепил на нос очки и, подслеповато щурясь, склонился над столом.

– Аркадий Вольф возглавлял лабораторию, в которой ваша сестра писала диссертацию. А вы работали в Смольном и согласовывали финансирование их исследований.

– В самом деле? – Полунин поднял голову. – Бывают же совпадения!

– О да! – весело откликнулся штабс-капитан. – Сейчас вы удивитесь еще больше, Аллахом клянусь! Как вам такое совпадение: мозговым центром преступной группы, в которую входит ваш племянник, является тот же самый Аркадий Вольф!

Полунин, представь, что ты – честный чиновник средней руки! Ну, или хотя бы честный до определенной степени…

– Арчи при мне никогда не упоминал о нем.

– Мы подозреваем, что после закрытия Института мозга Вольф инсценировал свою смерть, обзавелся поддельными документами и продолжил свои исследования. С корыстными целями. Кто-то ему помогал. И вряд ли это был ваш сопливый племянничек, он только мальчик на подхвате.

– А вот это уже совсем не смешно, господин Аббасов! – раздраженно выпалил Полунин. – Я же вижу, куда вы ведете! Как будто я связан со всей этой уголовщиной! Я решительно протестую! Мне нечего скрывать, проверяйте, что хотите…

– Уже проверили, Леонид Семенович, не нервничайте. Если бы у меня были основания считать вас причастным, мы разговаривали бы не в вашем кабинете, а в моем, – Аббасов продемонстрировал золотой зуб в углу рта.

– Конечно, я не причем. Наверное, этот ваш профессор… как его?.. Вольф! Он втянул Арчибальда в свои темные дела.

– Значит, с профессором вы отношения не поддерживаете?

– Я и сейчас не могу вспомнить, общался ли хоть раз с ним лично!

– Что ж… – господин штабс-капитан протяжно вздохнул. – Не стану больше отрывать вас от работы. Вам же не нужно объяснять, что, когда Арчибальд объявится, вы должны сразу мне сообщить, – он протянул визитку, отсалютовал и, стоя на пороге, обернулся. – Ах да, чуть не забыл! Если соберетесь куда-нибудь из города, сообщите мне, чтобы не пришлось за вами лишний раз бегать.

Он запер кабинет, проигнорировал возмущенные замечания томящихся в очереди, предупредил в секретаря в справочном, что будет после обеда, вышел на обледенелый тротуар и заскользил к своей машине. Полунин несколько раз осмотрелся по сторонам, прежде чем сесть внутрь, но ничего подозрительного не заметил. Двигаясь по проспекту, он постоянно бросал взгляды в зеркало заднего вида. Если к нему и приставили наружку, то работали профессионалы, которые не давали так легко себя обнаружить.

На парковке у бистро свободное место нашлось без проблем. Он не торопился вылезать. Ждал, кто заедет следом за ним. Прошло несколько минут, однако никто на стоянку не завернул. Только тогда Полунин выбрался из машины и поискал глазами знакомый внедорожник, но, похоже, было слишком рано.

Заняв столик в самом дальнем углу, откуда просматривался весь зал и вход, Полунин не спеша прихлебывал из бумажного стаканчика кофе и отламывал пластмассовой вилкой маленькие ломтики блина с пересоленным куриным фаршем. Не бог весть что, но соответствует его положению. Сейчас лучше отказаться от привычки обедать в ресторане «Чернигофф».

На дне размокшего стаканчика осталась только бурая жижа, когда в бистро появился Могильщик. Надвинув на глаза шапку и отворачиваясь от камер наблюдения, он нашел свободную кассу, быстро сделал заказ и, получив поднос с едой, на несколько секунд замешкался, обводя взглядом помещение и подыскивая место. Он лавировал между занятых столов, пока не оказался возле Полунина.

– Тут не занято? – спросил Могильщик.

Полунин, не поднимая глаз от тарелки, утвердительно промычал. Могильщик устроился на стуле и склонился над подносом. Едва притронувшись к еде, он тихонько заговорил, как будто обращаясь в пространство:

– Старика больше нет. Малой исчез.

Полунин отодвинул тарелку, сложил руки на груди и принялся рассматривать натюрморты на стенах. На щеках задвигались желваки.

– Что значит «нет»? – уточнил он.

– Мертв.

Голос Могильщика звучал совершенно буднично. Таким же тоном, наверное, он рассуждал о прогнозе погоды.

– Какого черта?! Зачем ты это сделал?

– Не моих рук дело. Он умер до моего приезда. Думаю, сердце отказало.

– А Арчи где?

– Не знаю. Когда я приехал, его уже не было в доме. Только труп старика. Еще теплый. Похоже, сердечный приступ. Машины не было. Я решил, что Арчи уехал. Упаковал тело, повез. Километрах в двадцати обнаружил «жигули» на обочине. Не знаю, почему парень бросил машину. Пришлось с ней тоже повозиться – загнал в старый карьер и снегом присыпал. Раньше весны вряд ли обнаружат. Профессора не найдут никогда.

Полунин смял стаканчик из-под кофе и кинул в ближайшую урну.

– Не вовремя старик помер, ох как не вовремя… Ты все правильно сделал. Спасибо. Но почему Арчи ударился в бега?

– Без понятия.

Все пошло наперекосяк. Не сказать, что Полунин сильно горевал о старике, но нужно было встретиться с Профессором, пока тот не уволок свои секреты в могилу. Выходит, что этот шанс упущен. И, самое главное, непонятно, что теперь говорить господину Коростелю.

С господином Коростелем Полунин познакомился накануне. Он только вернулся в город, оставив Профессора и Арчи в деревне. Устав с дороги, он позволил себе немного расслабиться, поэтому не заподозрил неладного. Полунин вошел в свою квартиру, разулся, скинул куртку, а потом обнаружил в своем кабинете лысого мужчину с невыразительными чертами лица, из-за чего Полунин сходу окрестил его Фантомасом. Фантомас по-хозяйски устроился за письменным столом. Он был одет в строгий деловой костюм серого цвета, под которым сверкала белоснежная рубашка. Дополнял картину галстук чудовищной красно-голубой расцветки.

– Не вздумайте кричать или падать в обморок, Леонид Семенович, – с порога предупредил Фантомас. – Я не вор и не грабитель и не собираюсь делать вам больно. Во всяком случае, пока.