– Господин Ясупика! – властно сказала Эхира, и неожиданно глава «Нормальных» стушевался под ее взглядом. – Я не мешала выступать тебе. Теперь позволь закончить мне. Так вот, ни у одного соискателя не выявлено никаких существенных психических отклонений, а тип личности в подавляющем большинстве случаев – второй или третий, что не подразумевает склонности к необдуманным или безответственным выходкам. На их эмоциональную стабильность мало влияют даже упомянутые господином Саем эмоциональные стрессы – в конце концов, их с детства приучают контролировать свои эмоции и не поддаваться на провокации. Далее, вторая имеющаяся у меня статистика принадлежит Фонду перспективных исследований. В рамках своей деятельности, вполне коммерческой, смею заметить, никакой благотворительности, Фонд финансирует ряд программ по изучению особых способностей и разработке аналогичных им технологий. В ходе исследований его специалисты обработали данные Службы охраны детства. Известно, что Служба отвечает не только за начальное и среднее образование, но и за контроль за детьми с особыми способностями. В частности, именно она проводит регулярные обследования детей опасного возраста, чтобы заранее обнаружить пробуждающийся эффектор и принять меры по предотвращению ущерба. А еще она проводит регулярные обследования школьников на предмет умственного развития. И собранная статистика убедительно показывает, что вероятность пробуждения эффектора у ребенка прямо пропорциональна коэффициенту его интеллекта. У детей с высоким коэффициентом вероятность пробуждения эффектора минимум в десять раз выше, чем у детей с низким уровнем. То есть можно констатировать, что пробуждение эффектора скорее сделает ребенка умницей, отнюдь не идиотом. Да и утверждение о повышенной эмоциональной нестабильности девиантов в исследованиях ФПИ не находит абсолютно никакого подтверждения.

– Нонсенс! – депутат в своем кресле, багровея, грохнул по подлокотникам сжатыми кулаками. – Подтасовка фактов! Наглая ложь, призванная…

– Молчать! – резко сказала Эхира, и депутат осекся. – Господин Ясупика, если ты еще раз попытаешься обвинить меня во лжи и подтасовках, я подам на тебя в суд. Не забывай, что мы в студии, и все сказанное записывается, не говоря уже про миллионы свидетелей. Господин профессор, что ты можешь сказать по поводу моих данных?

– Я еще не видел материалы, но и Фонд поддержки талантов, и Фонд перспективных исследований – достаточно серьезные организации, чтобы огульно отметать их слова, – нахмурился медик. – У меня самого есть трое студентов, два человека и орк, обучающиеся по программе Фонда поддержки талантов. Правда, я не заметил за ними особых способностей, но я и не интересовался, по правде говоря. И все трое – очень и очень умные ребята. Хотелось бы только указать, что заявление о благотворном влиянии эффектора на интеллект является спорным. Может, эффектор делает человека умнее. Может, наоборот, высокий уровень интеллекта повышает вероятность пробуждения эффектора. А может, и то, и другое является следствием факторов, нами пока не обнаруженных.

– Спасибо, господин Сай, – кивнула женщина. – Уточнение принимается. А раз речь зашла о эмоциональной нестабильности и насилии со стороны девиантов, я хочу напомнить телезрителям, что именно партия «Нормальных людей» в течение по крайней мере десяти лет создает боевые организации, занимающиеся избиениями и похищениями девиантов…

– Клевета! – прохрипел вишнево-багровый депутат, о которого, казалось, можно зажигать сигареты. – Все такие организации – самозванцы! Мы всегда официально заявляли, что не поддерживаем неорганизованное насилие и самосуд как методы борьбы…

– А что ты скажешь о пожертвованиях в размере десятков миллионов маеров, которые «Тэппо» регулярно осуществляет в бюджет твоей организации? – в упор спросила его Эхира. – Ты станешь утверждать, что крупнейший производитель полицейского оборудования не имеет никакого отношения к законам об усиленном контроле за девиантами? Ты, помнится, что-то сказал про импульсные блокираторы и активные средства?..

– Клевета! – на сей раз депутат не захрипел, а заорал во всю глотку, вскакивая на ноги. – Наглая клевета! «Тэппо» никогда не жертвовала нам деньги! Да я на тебя сегодня же в суд подам!

– Господин Ясупика! – успокаивающе проговорил Вай, внутренне ухмыляясь. Молодец Эхира. Уже такого достаточно для крупного скандала. Интересно, сумеет ли она подтвердить свое заявление документами? Ну ничего. Очень скоро господину депутату станет совсем не до судов. – Господин Ясупика! Очень прошу тебя держаться в рамках вежливости. Пожалуйста, сядь. А теперь обратимся к аудитории. Итак, господа и дамы, я ставлю на голосование вопрос: а как вы лично относитесь к девиантам? Варианты ответа вы и телезрители видите на экране. А пока идет голосование – реклама!

Две минуты спустя прозвучали аккорды заставки, и Вай вскинул голову.

– Итак, голосование завершено, уважаемые зрители. Напоминаю, что для участия в передаче персоны отбираются случайным образом из списка тех, кто заранее оставил заявку на нашем сайте. Можно полагать, что результаты голосования окажутся близки к среднестатистическим. Как можно видеть на экранах, тридцать восемь процентов согласны с тем, что не испытывают никаких отрицательных эмоций по отношению к девиантам. Еще семь процентов и сами не отказались бы от особых способностей. Двадцать четыре процента чаще всего испытывают по отношению к ним неприязнь и еще три процента согласны с господином Ясупикой в том, что всех девиантов необходимо изолировать или ограничить в правах. Обращаю внимание, что больше четверти присутствующих со своим отношением определиться не смогли. Ну что же, показательный результат.

Он повернулся к Эхире.

– Госпожа Эхира, и все-таки вернемся к нашему разговору. Ты упомянула о боевых организациях «Нормальных людей»?..

– Да. Напомню, что в конце сорок девятого года суд Первого округа города Крестоцина признал доказанной прямую вину местного отделения партии… извиняюсь, тогда еще общественного объединения «Нормальных людей» в похищении девушки-девианта с целью последующего демонстративного убийства, что классифицируется Уголовным Кодексом как терроризм. К сожалению, главный обвиняемый попытался сбежать при задержании, напав на полицейских, и оказался убит на месте…

– Мы официально распустили крестоцинскую ячейку после того случая! – снова взвился депутат. – Ее руководитель действовал по собственному почину, без согласования с центральными органами!

– То есть если твои товарищи по партии, господин Ясупика, проявляют… как ты выразился? «эмоциональную неуравновешенность»?.. это случайность и самозванство, а если кто-то из девиантов ненароком сойдет с ума, то система? – холодно осведомилась Эхира. – Мне такой подход почему-то кажется лицемерием. Особенно с учетом того, что количество обвинительных приговоров персонам, связанным с «Нормальными» и напавшим на девиантов безо всякого повода, с тех пор превысило два десятка. Однако не о боевых организациях речь. Есть еще кое-что, ставшее известным совсем недавно.

– А именно, госпожа Эхира? – учтиво осведомился Вай.

– Я так думаю, что профессор Сай расскажет лучше меня, – зловеще улыбнулась та. – Господин профессор, что ты можешь сказать про недавние обследования взрослых? До меня доходили слухи, что университет имел к ним отношение…

– Взрослых? Ах, да! – медик поправил очки. – Надо сказать, что в последние полгода по заказу Министерства здравоохранения Оканакский университет проводил статистические обследования взрослых людей. Как уже неоднократно упоминалось сегодня, эффектор у людей пробуждается в возрасте от восьми до десяти лет. Однако известно также, что зачастую нельзя с уверенностью отнести особые способности к пятой категории из-за их крайне неуверенного проявления. Министерство профинансировало исследование взрослых людей, на момент начала пандемии уже пересекших черту десятилетнего возраста. За последние полгода сотрудники университета провели обследование семи… Прошу прощения, точнее, они помогли сотрудникам клиник и больниц специальным образом донастроить медицинскую аппаратуру, в частности магнитно-резонансные томографы. На модифицированной аппаратуре прошли обследование примерно семь тысяч добровольцев, и результаты оказались довольно интересными…. – Он замолчал и задумался, его взгляд расфокусировался.

– И какими же, господин профессор? – подтолкнул его Вай.

– Ах, да. Ну, скажем так: примерно у пятнадцати процентов прошедших через установки выявились особенности «спящего», казалось бы, эффектора, позволяющие довольно уверенно отнести их к пятой категории.

Аудитория взорвалась гулом. Люди переглядывались друг с другом и возбужденно обсуждали новость. На лицах большинства читалось недоумение, а у некоторых – страх. Такое же недоумение Вай заметил на лице выглядывающего из бокового прохода ассистента, не посвященного заранее в сценарий шоу. Да уж, хмыкнул он про себя. Не так-то здорово внезапно превратиться из стороннего наблюдателя, пусть и сочувствующего, в потенциальное чудище.

– Ты уверен именно в таком количестве, господин профессор? – осведомился ведущий.

– Абсолютно, – кивнул Сай.

– Значит, речь идет даже не о десятках и сотнях тысяч…

– А о десятках миллионов потенциальных девиантов, – снова кивнул ученый. – Результат, разумеется, поразителен, хотя вряд ли стоит рассчитывать на массовое проявление особых способностей у взрослых. Только у пары десятков обследованных силовая функция проявилась достаточно сильно, чтобы стать хоть чуть-чуть заметной, и даже перемещение спички требует от них непомерной умственной концентрации. Тем не менее, в соответствии с принятой градацией их пятая категория несомненна.

– Более того, господин Вай, – вступила Эхира, – по заказу Фонда перспективных исследований на физическом факультете Оканакского университета собрали специальную передвижную установку для обследования взрослых. Ее протестировали и убедились, что она работает. Так случилось, что совершенно случайно сегодня я прихватила ее с собой. Не возражаешь, если мы устроим эксперимент прямо здесь, в студии?

– Удивительное совпадение! – широко ухмыльнулся Вай. – Грех им не воспользоваться.

Он подал сигнал, и ассистент с заметной натугой выкатил из-за кулис плоскую тумбу на колесиках, на которой размещались две вертикальных широких параллельных пластины и пульт с несколькими клавишами. За установкой тянулись силовой и коммуникационный кабели.

– Спасибо, господин Вай, – кивнула Эхира. – Профессор Сай, могу я попросить тебя показать телезрителям, как она действует?

– Да-да, – пробормотал профессор, поднимаясь из кресла. Он торопливо подошел к пристроенному на тумбе пульте и включил его. – Все просто. Нужно лишь встать между пластинами, оператор нажимает кнопку – вот эту – и через несколько секунд компьютер выдает результат. Э-э-э… мне нужен доброволец.

– А можно я? – вызвался ведущий. Не дожидаясь ответа, он вскарабкался на тумбу и приподнялся на цыпочки, чтобы разглядеть закрытого пластиной ученого.

– Господин Вай, стой спокойно и не двигайся, – резко сказал Сай. – Сейчас…

Он нажал на кнопку, и на экранах на стенах студии вспыхнула картинка: черная клякса на синем фоне. Границы кляксы слегка колебались. Ее контуры обвела желтая линия, замигавшая и покрасневшая в нескольких местах. Под рисунком появились строчки текста и чисел, зазмеился непонятный график.

– На экране демонстрируется визуализация эффектора, сделанная компьютером, – пояснил профессор. – Господин Вай, ты можешь спуститься. Компьютер проверяет довольно много параметров, но сейчас они не так уж важны. Общий вывод, однако, прост: ты и близко не девиант. Еще добровольцы?

– Я готова, – Эхира поднялась из кресла и прошагала к установке. Понимаясь на помост, она слегка покачнулась и тяжело оперлась об услужливо подставленную руку ведущего, но тут же выправилась. – Господин Сай?

– Да, госпожа Эхира, – кивнул тот. – Постой спокойно… ага, все. Можешь выходить. Нет, тебя к девиантам мы тоже причислить не можем.

Он повернулся к аудитории.

– Еще добровольцы есть? – строго спросил он, глядя на статистов поверх очков, как смотрел, наверное, на нерадивых студентов в своем университете.

Несколько секунд в зале стояла мертвая тишина. Потом в пятом ряду поднял руку светловолосый мужчина лет сорока в узких штанах и тонком сером свитере, рельефно обрисовывающем грудную мускулатуру.

– Я доброволец, – решительно сказал он, спускаясь к подиуму.

– Похвально! – одобрил Сай. – Прошу сюда…

Девиантом не оказался и этот мужчина, но его поступок словно прорвал плотину нерешительности. За следующие десять минут половина аудитории прошла обследование. Из двадцати восьми человек пятерых – четырех женщин и одного мужчину – установка объявила девиантами пятой категории, и те, смущенно улыбаясь и растерянно оглядываясь, вернулись на свои места, сопровождаемые взглядами соседей – когда одобрительными, а когда и не очень.

– Итак, уважаемые телезрители, – резюмировал Сай, – как мы видим, ситуация гораздо менее однозначна, чем нам казалось еще недавно. Если раньше у нас имелась четкая грань, отделявшая девиантов от простых людей, то сейчас она оказалась размытой. Господин Ясупика, – обратился он к угрюмо вжавшемуся в кресло депутату, – ты можешь как-то прокомментировать результаты нашего маленького эксперимента?

– Чепуха! – буркнул тот. – Шарлатанская установка. И потом, что за количество такое – семь тысяч обследованных? В Катонии, между прочим, сто пятьдесят миллионов человек живет, да еще и орков двадцать миллионов! Не доказывает ничего ваше обследование.

– Вот как, господин Ясупика? – вкрадчиво осведомился Вай. – Ну, если так, ты наверняка согласишься и сам пройти его, чтобы подтвердить свою… хм, нормальность?

У депутата отвисла челюсть, и он снова начал багроветь.

– Или ты боишься, что установка докажет наличие у тебя особых способностей, господин Ясупика? – Вай добавил в голос тщательно отмеренную порцию ядовитой иронии.

– Ничего я не боюсь! – рявкнул депутат, вскакивая на ноги. – Я, в отличие от некоторых, совершенно нормальный человек, и тем горжусь!

Размашистым шагом он подошел к установке и поднялся на нее. Скрестив руки на груди, он повернулся к аудитории.

– Ну? – требовательно спросил он. – Убедились?

– Убедились, – согласился Вай, тщательно изгоняя из голоса любые намеки на ехидство. – Я не очень понимаю, что именно мелкими буквослогами пишет наша забавная машина, но, кажется, она точно уверена, что у тебя особые способности имеются.

Депутат обернулся, и его лицо, до того налитое нездоровым багровым румянцем, побледнело так резко, словно его облили известкой.

На экранах ворочалась большая черная клякса. Обводящая ее желтая черта сразу в десятке мест отливала красным – как раз там, где нервно пульсировали длинные отростки частично пробудившихся силовых манипуляторов.

– Судя по всему, – ровным тоном добавил Вай, – установка диагностирует у тебя еще и дополнительные способности. Профессор Сай, что там такое?

– Я бы предположил, что эйдетическая память, хотя и слабо развитая, – откликнулся из-за своего пульта ученый. – По крайней мере, общий шаблон соответствует. Господин Ясупика, я тебя поздравляю. Ты первый из взрослых девиантов, у которого подтверждены дополнительные способности сверх силовых. Можно сказать, ты уникальный случай.

– Такого не может быть… – серыми губами прошептал депутат. – Такого не может быть…

Грянувший в аудитории смех резанул его по ушам. Первые робкие смешки почти мгновенно переросли в грохочущую лавину общего хохота. Некоторые пытались сдерживаться, но не выдерживали и присоединялись к общему веселью. Хохотали и сторонники девиантов, и их противники. Депутат неловко спрыгнул на подиум и дико оглянулся. Ни одного сочувствующего лица не замечал он вокруг. Смеялись статисты. Под своими зеркальными контроль-панелями скалились телеоператоры. Ехидная ухмылочка кривила лицо ведущего, и ледяная улыбка брезгливого презрения застыла на лице Эхиры. Она знала! Каким-то образом она заранее знала то, в чем он не осмеливался признаться даже самому себе. Он чувствовал, что с ним что-то не так, чувствовал – но боялся даже задумываться. И вот теперь его обманом заманили в ловушку. Позор. Позор на всю страну. На весь мир…

Он повернулся и побрел за кулисы, едва переставляя чугунные ноги, а вслед ему неслась лавина хохота и задорного свиста.

– Прошу тишины в студии! – громко сказал Вай, когда спина депутата скрылась из вида. – Прошу тишины!

Он выждал, пока волна шума уляжется.

– Несколько неожиданный результат, – как бы про себя пробормотал он. – Что-то мне подсказывает, что господину Ясупике недолго осталось пребывать на посту председателя партии «Нормальных»…

Он поднял руку, прерывая снова плеснувшие смешки.

– Итак, уважаемые телезрители, после того, как мы убедились, что не все так просто, усложним ситуацию еще немного. Партия «Нормальных людей» постоянно убеждает нас, что девианты – эмоционально неуравновешенные и психически ненормальные личности. Более того, любимым изречением безвременно покинувшего нас господина Ясупики являлось «Покажите мне хоть одного полезного обществу девианта!» До сего времени его противникам было нечего возразить. Действительно, ни один развитый девиант первой, второй или хотя бы третьей категории так и не засветился в прессе – ни плохим, ни хорошим образом. Знаменитая Двадцатка из Института человека словно канула в воду, и найти их так никто и не смог, чему немало поспособствовал Закон о тайне личности. Но сегодня госпожа Эхира наконец решила предоставить нам документы о жизни некоторых наиболее выдающихся представителях людей с особыми способностями. Они скромно, не афишируя себя и не требуя почета и славы, все прошедшие годы упорно учились, взрослели и трудились, пользуясь своими возможностями на общее благо. Мы, разумеется, не сможем рассказать вам о всех, поэтому отобрали только три персоны…

…далеко от Оканаки, сидя в своей квартире-студии, Карина вздрогнула и обратила напряженный взгляд на соседа по дивану.

– Биката! – звенящим голосом спросила она. – Ты не…

– Тс-с! – оборвал тот. – Сиди и слушай. Я не ясновидящий. А догадываться ты не хуже меня умеешь…

– … и первая из них – врач-хирург Первой городской больницы города Крестоцина, старший ассистент кафедры госпитальной хирургии Крестоцинского государственного университета, ведущий эксперт по особым способностям при Министерстве здравоохранения Катонии, одна из Двадцати, девиант первой категории госпожа Карина Мураций!..

– Ты уже в третий раз за ясурагу хватаешься, – Томара наклонилась через столик и едва ли не силой вытащила у Карины из рук пузырек с темной жидкостью. – Хватит, милая, с тебя успокоительных, пусть даже мягких. У тебя завтра, между прочим, четыре операции, и одна весьма серьезная. Хочешь спросонья манипулятором промахнуться?

Карина подняла на нее затравленный взгляд.

– Ну и что мне теперь делать? – дрожащим голосом спросила она.

– Наслаждаться мировой славой, – хмыкнул Биката. – Что тебе не нравится? Теперь тебя лучшие клиники Оканаки друг у друга переманивать начнут. Жалование раз в пять выше, чем сейчас, предлагать начнут. Или в десять. Или в пятьдесят. А уж сколько автографов у тебя попросят! Требуй не менее десятки за штуку, и к концу следующей недели точно разбогатеешь.

– Издеваешься, да? – безнадежно спросила Карина. – Не смешно, между прочим. Мне же теперь на улицу не выйти. В больницу кустами на пузе пробираться придется, а в университете вообще перебежками от кафедры к аудитории передвигаться. Ну, доберусь я до вашего Вая! Я ему все выступающие части тела оборву, с особым садизмом!

– Забыла, что госпожа Эхира передавала? – осведомился Биката. – Ее ведь затея. Ей, надеюсь, ты ничего оборвать не хочешь?

– Но почему она не отвечает? – вскинулась Карина. – Передача же давно закончилась!

Она схватила со стола пелефон и судорожно ткнула в кнопку повторного набора. Секунду спустя аппарат в очередной раз выдал на дисплей сообщение об отсутствии пути до адресата и отключился. Карина бросила его на диван, застонала и ухватилась за голову.

И тут же ее пелефон зазвонил.

– Кто там? – она быстро схватила аппарат и уставилась на дисплей. – Код незнакомый… Слушаю!

– Госпожа Карина Мураций? – осведомился хорошо поставленный баритон. – Я Тукк Кися, специальный корреспондент газеты «Новое время». Не согласишься ли ты…

Карина резко оборвала вызов и обвела присутствующих тоскливым взглядом.

– Видите? – спросила она. – И когда он только успел мой код найти? И как, самое главное?!

Пелефон снова зазвонил, и на сей раз она нажала кнопку отбоя сразу.