Первый пример – это формирование экспедиции в труднодоступное и малоизвестное место, достижение которого вследствие его труднодоступности позволяет включить в состав экспедиции только небольшое число человек. Целью экспедиции, ее конечным полезным результатом (КПР) является получение знаний о месте назначения экспедиции и доставка по возможности бо̀льшего количества конкретного фактического материала (фотографий, образцов, каких-то артефактов и т.п.). Относительная ценность этих материалов определяется «техническим» заданием на экспедицию, где относительная ценность полученных материалов определяется указанием их соответствующего КПЭ.

Совершенно естественно, что в состав экспедиции должны входить ученые-специалисты. Но кроме них должны быть проводники, врачи, повара, охотники, носильщики и т. д. Правильнее говоря, должны входить люди, способные выполнять, а лучше и совмещать перечисленные функции. При этом ввиду экстремального характера экспедиции, очень желательно, чтобы каждый член экспедиции мог выполнять не одну, а несколько таких функций. Во внеэкспедиционной жизни эти люди владеют совсем другими специальностями. В экспедиции же, как целенаправленной системе, они выполняют совсем другие функции, которые в СТЖ названы ролевыми или просто ролями. И соответственно – ценность любого из таких людей, в составе системы – экспедиции, как компонента этой системы будет определяться ТОЛЬКО его способностью к выполнению предназначенной ему лицом, формирующим систему – экспедицию, роли, независимо от его достоинств и даже гениальности «в миру».

Для лучшего понимания универсального характера сказанного второй пример приведем из лингвистики, но из той ее части, которая изучается в пределах 6-го —7-го классов школы и должна быть хорошо понятна каждому более или менее грамотному ученику средней школы.

Предложение – это некоторая система, сформированная из совокупности компонентов-словоформ. Целью формирования любого предложения является выражение определенного смыслового содержания. В общем случае это содержание может быть выражено по-разному: разными словами и разными конструкциями из этих слов.

Существует два вида разбора (анализа) предложения – по частям речи и по членам предложения. В первом случае – разбора по частям речи, входящие в предложения словоформы рассматриваются изолированно, независимо от их вхождения в предложение и квалифицируются как «существительное», «глагол», «наречие», «прилагательное» и т. д. Во втором случае — разбора по членам предложения они рассматриваются уже не изолированно, а как компоненты предложения и квалифицируются как подлежащее, сказуемое, дополнение, обстоятельство и т. п. Посредством такой квалификации определяются их роли, которые они выполняют в составе системы предложения, оставаясь одновременно теми же самыми существительными, прилагательными и т. д. При этом они оцениваются уже только по способности к выражению соответствующей роли (выполнению соответствующей функции) – подлежащего, сказуемого и т. д.

Система предложения – это функциональная подсистема выражения определенного содержания системы целостного дискурса. Дискурс – это следующий системный уровень, на котором происходит объединение в целое отдельных предложений для выражения еще более сложного смыслового содержания, чем может выразить предложение, и которое дискурс должен донести до понимания читателя. Предложения дискурса объединяются в еще более сложные структуры посредством новых видов отношений (например, анафорическими связями «этот», «который» и т.п.) Законы построения дискурса исследовались значительно меньше, чем законы построения предложений, но это также законы языка, как и законы построения предложения.

Между этими двумя примерами, взятыми из совершенно разных областей, существует полная аналогия. Оба примера демонстрируют одно и то же – изолированный элемент и тот же самый элемент, задействованный в качестве компонента системы, обладая одними и теми же свойствами (иначе быть и не может, потому это тот же самый элемент) проявляют совершенно разные свойства: во втором случае системные взаимосвязи ВЫЧЛЕНЯЮТ из элемента только те свойства, которые нужны системе. Отсутствие у элемента этих свойств делает ненужным его включение в состав системы.

Структурная сложность задачи в очень сильной степени зависит от КОЛИЧЕСТВА проблем, объединяемых в едином системном решении, т.е. от числа параметров, связываемых в единую систему. Успешное решение многопараметрических задач, таких, например, как управление мировыми финансово-экономической и государственно-политической системами, управление различными экологическими системами, охватывающими большие площади (грустный пример Аральского моря), и ряда других НЕВОЗМОЖНО без создания принципиально новых методологии и специального аппарата их решения. То же относится и к решению менее сложных, но по-прежнему остающихся очень сложными, задач, таких, как управление энергосистемами, охватывающими большие территории, централизованное управление большими комбинатами, объединяющими комплекс фирм тесно взаимосвязанных производственными и финансово-экономическими отношениями, стратегическое управление войсками в серьезной войне, управление по ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций (землетрясений, цунами, тайфунов) и т. д.

При объединении же в единую систему небольшого числа даже сильно взаимосвязанных параметров система обозрима для исследователей и разработчиков, вследствие чего не требует использования специального аппарата для решения соответствующих задач, которые обычно решаются с позиции «здравого смысла» путем направленного подбора значений существенных параметров и постепенного отбора наиболее перспективных вариантов. К таким задачам относится, например, программное управление отдельными агрегатами на автоматизированном производстве, создание более или менее сложных автоматизированных линий, управление роботом-манипулятором и т. п. Для обозначения таких агрегатов тоже, и вполне законно, используется термин «система», но это «обозримые» системы, не требующие разработки специальных методологий и аппаратов решений, что необходимо делать для решения «больших» задач (термин «большая система» был в свое время широко распространен, что указывает на его «содержательную значимость»).

Важнейший, ПРИНЦИПИАЛЬНЫЙ шаг в интерпретации термина «система» сделал Анохин в созданной им теории функциональных систем (ТФС), выделивший своей теорией класс ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННЫХ СИСТЕМ, тем самым сосредоточив внимание исследователей только на динамических системах (целенаправленными могут быть только процессы) и, определив, как говорилось выше, для них ключевые понятия – конечного полезного результата (КПР) и конечного полезного эффекта (КПЭ) – оценки этого результата. Тем самым теория систем приобрела не только теоретическое, но и практическое значение, поскольку ТФС определяла прагматику системного подхода – как формулировать и оценивать результат функционирования системы.

Однако ТФС имела один, но очень серьезный, недостаток, препятствующий как ее использованию для практических целей, так и использованию для исследования Мироздания. Она рассматривала и объясняла функционирование закрытых систем, как бы изолированных от окружающей среды (ОС). Анохин считал и подчеркивал, что цель, которую стремится достигнуть система, рождается внутри системы, внутри живого организма, на морфологической базе которого формируется система. И это было его ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ ОШИБКОЙ, поскольку живой организм – это ОТКРЫТАЯ СИСТЕМА, существующая в окружающем ее мире и стремящаяся сначала обеспечить, а потом постоянно поддерживать это существование.

Следующий шаг в развитии теории систем сделан автором в настоящей работе, в которой он формулирует общую теорию открытых целенаправленных систем (ОТ ОЦС). Согласно этой теории, задачей решаемой живым на любом уровне иерархии его системной организации, начиная с живой клетки и кончая жизнью целого мира – это достижение адекватности внутреннего и внешнего (в частности организма индивида и окружающей его среды). Это же относится и к искусственным системам, создаваемым человеком для решения задач в окружающей их среде (ОС). Их внутренняя организация должна быть адекватна ОС и потому целью их деятельности является сначала создание, а потом поддержка этой адекватности.

Главное, что следует из этого, вопреки закрепившемуся в кибернетике убеждению/тезису, заключается в том, что «внутренняя» система не стремится поддерживать гомеостазис², т.е. постоянство значений внутренних параметров, определяющих жизнеспособность и жизнедеятельность системы, а постоянно их изменяет, стремясь достигнуть адекватности с ОС. Автор хорошо понимает, что тем самым ОТ ОЦС ОТВЕРГАЕТ одно из основных понятий кибернетики – ГОМЕОСТАЗИС – вкладывая новое содержание в термин «кибернетика живого», включенный в названии работы.

А так как адекватность никогда не достигается надолго, поскольку постоянно изменяются обе части – живое старится, ОС меняется согласно законам Вселенной, то стремление к поддержке адекватности обретает характер «постоянно действующей движущей силы (ДС) – если не «вечного двигателя», то ВЕЧНОГО СТИМУЛА к движению.

Таким образом, РАЗРАБОТКА системы – это не создание жесткой конструкции, а гибкой перестраиваемой структуры. При изменении обстоятельств, в которых функционирует система, меняется ее организация. Но в результате этих изменений должны сохраняться свойства системы как целого, заданные перед ее формированием, сохраняться с постоянными колебаниями в заданных пределах. Короче говоря, должно выполняться техническое задание на систему (ТЗ). Это означает, что система в измененных условиях должна сохранять способность решения класса задач, для которого она проектировалась. Управление «большими» системами – это управление через целое (малыми – тоже).

Термин «техническое задание» пришел из разработок. Там он строго определен. Но его суть именно в строгости и определенности ТЗ. То же самое должно формулироваться и ПРИ ИССЛЕДОВАНИИ системы (ТЗ на исследование). Если мы знаем, что исследуемый объект – это большая целенаправленная система, а в отношении Мироздания автор в этом уверен, то мы должны применять методологию исследований и исследовательский аппарат адекватные исследуемому объекту.