Глава 6

Осень в этом году слишком холодная. Меня никогда не покидало ощущение, что никто давно не знает, какой она действительно должна быть. Как солнце подсвечивает невысокие сопки, чем пахнет степь, насколько влажен туман в заросшем кустами овраге?

А эти облезлые тощие суслики… Почему они не прячутся в норы, когда земля трясется от поступи тяжеловооруженного рейда из сорока человек?

Я надеялся, что когда-нибудь поеду к сестре и увижу настоящий, а не нарисованный мир. Она живет и учится в Элизиуме – на небольшом клочке земли под прозрачным куполом. Единственное обитаемое место на поверхности планеты, откуда своими глазами еще можно увидеть истинный цвет неба. Неба, под которым люди больше не жили. Мы ушли под землю. Наверху места для нас уже не было. Нам его попросту не оставили.

Люди, так засравшие планету, давно сдохли. Никого из них уже нет, но я бы выкопал их тела из могил, чтобы плюнуть в червивые пустые глазницы! Теперь их потомки ютятся в крохотных кельях глубоко под землей, точно крысы. А вся социальная активность сосредоточена только в виртуальных мирах. Там проходит наше детство. Там мы учимся, работаем, развлекаемся и умираем.

Меня всегда бесило понимание, что нам приходится оплачивать чужие долги. Предки в свое время повеселились на славу, а расплачиваться уже нам. Психиатры научили меня бороться со вспышками ярости, но на этот раз я хочу злиться.

Враг где-то рядом, а злость дает силы, которые скоро понадобятся. Теперь я умею ее контролировать. Для этого надо смотреть в себя – прямо туда, откуда поднимается гнев. Смотреть так же, как на открытый огонь – не подкидывать слишком много, но и не позволять погаснуть. Смотреть, словно взвешивая, – бережно и внимательно, чувствуя его неоднородное течение и структуру.

И тогда в бою можно творить почти чудеса, не теряя способности мыслить логично и ясно. Я мейн-танк^[20] и гильд-мастер «Нью-Лайфа». Мне ошибаться нельзя. От моих решений зависят виртуальные жизни наших людей, а иногда и их настоящие жизни.

– Рейд, сто-о-ой! – Я гаркнул так, что суслики наконец попрятались, шустро разбежавшись по норкам.

Самый толстый из них, видимо, выбрал чужую дыру, где и застрял, умильно дрыгая задними лапками. Я невольно улыбнулся, вспомнив сестренку. Лапуля…

Черт, отставить! Сейчас надо собраться. Мои офицеры ждут команды.

– Тварь должна быть за сопкой. Всем оправиться, подтянуть снаряжение! Ластморд, отправь своих в стелсе^[21], пусть посмотрят, что там.

– Лейла, у нас все как обычно, – кивнул я мейн-хилеру.

– Сельфина! Пожалуйста, на этот раз осторожнее! Снова загнешься – отправишься в запас, отдохнешь полгодика. Больше сексуальности и меньше агро! Зрители тебя любят, а дамага и так хватит. И следи за своими «художницами», моя горящая задница плохо смотрится в кадре!

Рейд взорвался от хохота, но недавние фокусы магов мне не казались смешными. Да, их прошлая импровизация стала хитом, побив рекорды просмотров, она принесла нам хорошие деньги. Но повторяться нельзя. Еще один такой трюк в том же духе только отнимет аудиторию. Мы топ-гильдия, а не дежурные клоуны.

– Внимание! Через пять минут включу трансляцию. Сегодня больше миллиона заявок на этого аутдора. Следуем плану, без сюрпризов и глупостей!

Я слез с Буцефала, по-дружески потрепал хитрую лошадиную морду и сел в позу лотоса. Никаких кнопок, иконок, табличек, средств связи и прочей, обычной для виртуальных игр, лабуды, в Сансаре никогда не было. Тут все серьезно. Только хардкор, никаких костылей и приторной няшности. Для казуалов^[22] есть дружелюбные миры с интерфейсом, а нам платят за настоящую боль.

Мир мягко погас, а передо мной возник бассейн и блок управления родной кельи. Комфортный полумрак не самых дешевых апартаментов Южного Сектора. На голографических стенах мелкий белоснежный песок, на который накатываются изумрудные волны в белых барашках. Это не графика, а настоящий фильм – сестренка снимала сама. Последний подарок из Элизиума. Пока еще хватает денег платить за ее учебу, но замок Мары выглядит таким неприступным… Если прогресса в рейдах не будет, нас просто перестанут смотреть.

Я тяжело вздохнул, вбивая в декодер персональный код для трансляции. Мы не можем топтаться на месте так долго. На одних аутдорах далеко не уедешь, а конкуренты наступают на пятки. Говорят, «Артификалы» на первом рейд-боссе уже подбираются ко второй волне треша^[23]. Спонсоры злятся и грозят разорвать с нами контракт. Вот бы рискнуть и пойти в замок Мары с максимальной синхрой! Не трясясь за свою жизнь и не оглядываясь – так же, как раньше!

Нет! То время давно ушло. Я дал себе обещание и сдержу слово. Но, может, поднять синхру хотя бы на предпоследний уровень?

Тогда неизбежно потеряем людей на нулевом делевеле. И нет никакой гарантии, что свалим первого босса даже с такими жертвами. Два-три месяца им придется качать навыки заново, еще примерно столько же восстанавливать легендарный именной шмот. И это еще если повезет с лутом, а игроков с делевелом не больше десятка. Иначе нам за разумное время их не одеть. Но что еще остается? Ждать, пока нас обгонят и заберут весь бюджет на рекламу?

Конкурс на место в рейде огромный, но даже временную замену подобрать очень сложно. Мои ребята давно пашут на пределе, резерв остается только в подъеме синхры. Повышение точности, быстроты реакции, скорости и свободы движений прибавит до трети дамага.

Конечно, не последний уровень, но ставка все равно очень рискованная. А если масс-вайп^[24], ляжем все? Это отбросит нас уже на полгода. После такого восстановиться в топе почти невозможно.

Я задумчиво посмотрел на свои руки: вены почти с мизинец толщиной, тяжелые распухшие бугры мышц обтянуты тонкой пленкой «фитнес-костюма». Я – один из самых сильных людей в мире, и сейчас мое тело парит в сверхтекучем растворе бассейна, который стоит целое состояние.

В Сансаре используются совершенно немыслимые технологии. Порой мне кажется, что игру делали не люди, а инопланетяне. А скорее, демоны, судя по адским тварям, которые тут встречаются. Совершая любое действие, игрок тратит столько же сил, как и в обычном физическом мире. Сансара просто копирует движения нашего настоящего тела.

Мы пляшем в наших бассейнах, как черти. В них особая сверхтекучая жидкость, которая меняет плотность: от почти газообразной – до твердой, как камень. При контакте с виртуальным объектом она мгновенно изменяет свои свойства, застывая с необходимой упругостью и динамикой. Имитация взаимодействия идеальна – фитнес-костюм точно передаст нагрузку и ощущения во всех точках тела.

Поэтому в Сансаре могут ударить очень болезненно. Наши синяки и страдания настоящие, но зависят от выставленного уровня синхронизации виртуального и реального тела. У мобов таких проблем нет, а вот возможности игрока всегда соответствуют его реальным способностям. С набором опыта изменяются только доступные спеллы и навыки, а вот себя приходится качать уже по-настоящему. Топ-контент в Сансаре – это своего рода олимпийские игры для настоящих героев. Здесь не сфальшивить.

С природными данными мне повезло – класс танка могут выбрать только очень крепкие люди. А вот топовые маги почти всегда молодые девчонки. С возрастом таких вензелей уже не покрутишь, а если нет точности в движении, то нет и силы у спелла.

Варлокам, к примеру, повезло больше – могут играть почти до старости. Этот класс требует не мышц, а мозгов. Там все на математике. Если плохо просчитал, то из рук лишь сизый дымок выйдет. Заклинания и дебаффы^[25] варлоков требуют сложных вычислений прямо в уме. Да и с собственными петами у них очень непростые отношения. Демоненок – тварь дурная и подленькая. Бес любит боль, а хозяина убьет при первой возможности.

Закончив возиться с настройками, я увидел, как на табло стали стремительно мелькать цифры.

Не может быть! Аншлаг! Это же какие деньжищи на обычного аутдора!

Зрителей слишком много, а все вип-позиции почти моментально раскуплены на аукционе. Некоторое время я колебался, не решаясь нажать на кнопку трансляции. Происходило нечто очень странное – уровень ставок зашкаливал. И хуже всего, что спонсоры поставили на наше поражение!

Ненавижу этих хитрых ублюдков! Постаревшие гладиаторы никому не нужны. Я понимал, что это какая-то задница, но уже ничего не мог изменить. Мы не отступим. «Нью-Лайф» не станет тихо сливаться. Пора начинать трансляцию.

Волны ярости вновь начали захлестывать разум. Еще чуть-чуть повыше… Вот так!

Ну что, изнеженные богатые суки хотят шоу хардкора? Вы, мать вашу, сейчас все получите!

Поехали!

* * *

Серый мир муши^[26] одинаково обесцветил лежащие на мели камни и разорванные останки ящера, будто подчеркнув отсутствие разницы. Мы оба мобы, но на этот раз между моей смертью и Тенью мелькнуло чье-то прошлое. Свое или чужое – я так и не понял.

А вот эмоции – все еще кипевшие – точно мои. Я буквально обезумел от нахлынувшей ярости, охватившей героя видения. Хотелось сжать шею врага и выдавливать из него жизнь каплю за каплей.

К сожалению, у меня теперь уже нет тела, чтобы удовлетворить эту жажду. Не было и врага. Не было даже того человека, из глаз которого я только что видел два мира – настоящий и нарисованный, черт побрал бы их оба!

Так, значит, игра… Это они так с нами играются?

Вдруг будто повеяло холодом, от которого замер внутренний диалог. А скорее – монолог, состоявший из одних вопросов. Ощущалось чужое и недоброе присутствие, словно нечто невидимое оценивающе разглядывало меня изнутри.

«Ну давай, тварь! Покажись! Вылазь! Я здесь, прямо перед тобой!» – мысленно проорал я, все еще чувствуя уверенность и силу гильд-мастера. Да, тела не было, но энергия кипела и переполняла тот участок пространства, который можно было бы посчитать здесь «мной». Сейчас я не боялся никого. Пусть из Тени вывалится хоть сам дьявол!

Тишина. Вокруг только неразличимый шепот вьющихся муши. Их хороводы явно обладали гипнотическим действием. Казалось, я мог смотреть на них вечно.

Гость ушел. Если что-то и было, то теперь его здесь уже нет. По крайней мере, чужое присутствие больше не чувствовалось. Я немного успокоился и смог мыслить яснее.

Итак, что мне сейчас показали? Собственное прошлое – или все же чужое?

Я слышал мысли того человека, но не знал ни его предыстории, ни того, чем все закончилось. Увиденного слишком мало, чтобы отождествить себя с ним. Полного доступа к его памяти у меня не было, а просмотренный фильм про ворон еще не повод для того, чтобы каркать!

Скорее, это только первый пазл некой картинки. Придется ждать следующего «сеанса», чтобы подтвердить или опровергнуть одну из двух версий. Пока же я склонялся к первой – мейн-танк и гильд-мастер каким-то образом трансформировался в виртуального кролика!

Но как? Почему? Съел что-то? Кого-то?

Смерть, кома, сумасшествие, сон, глюк, проклятие – что случилось с тем человеком? Неужели по сети теперь блуждает его призрак с обрывками памяти? Эдакий цифровой полтергейст в аду для игроков, где они искупают вину за миллионы погубленных мобов?

Но чью вину – свою или чужую? Я же ничего не помню! Уверенность в самобытии держится только на содержимом нашей памяти. На иллюзии ее преемственности, на воображаемой линии, протянутой из смутного прошлого в фантазию будущего. И этот ничтожнейший кусок информации определяет то, что мы считаем «собой»!

А ведь память так неустойчива. Ее наверняка можно имплантировать или подменить. Переходит ли с ней и ответственность за чужое прошлое? Откуда тогда преступнику знать, что он отбывает наказание именно за свое преступление?

Вот меня понесло… В любом случае, с рефлексией пока надо завязывать. Того и гляди начну отвечать сам себе, причем чужим голосом. А санитаров тут нет, вязать в Тени меня некому.

Стоп! Сестренка должна что-то знать! В том видении она выглядела моложе лучницы, которая разметала мои камни по пляжу. Как Лапуля попала в Сансару? Пошла по стопам брата, а может, просто кончились его деньги?

Так что делать? Попробовать рассказать ей все?

Воображение нарисовало картинку, как страшненький моб прыгает Лапуле на ручки и, брызгая ядовитой слюной, пытается выговорить что-то разумное. Клыки бессильно щелкают, у него не получается, и тогда он многозначительно сопит и подмигивает, рисуя на песке ребус за ребусом: «Родная, я же братик твой! Дай-ка обниму тебя мохнатыми лапками…»

Но вдруг это как-то навредит ей?

Нет, нельзя рисковать. Это мой квест. Моя тайна. Разберусь сам, не втягивая Лапулю в мутную и наверняка опасную историю. Хватит с нее и драчливого кролика с жалобным взглядом. Я едва не оставил ей шрам. Поберегу сестренке психику, но буду рядом. Не хватало еще, чтобы она разделила карму своего непутевого брата!

К счастью, долго искать не пришлось – Лапуля все еще оплакивала истерзанное тело волчицы. Перепаханный берег выглядел так, словно с ящерами сражалась целая пати. Должно быть, девушки-хантеры сильно привязываются к своим петам. Тупой бездушный моб отдал за хозяина жизнь, и Лапуля трогательно рыдала над образом, который нарисовала себе.