Глава 4

Ни тепла живой плоти, ни биения пульса, ни дуновения ветра – лишь холод, ощущение прочности и силы.

Я не понимал, чем именно вижу и слышу, но органы зрения и слуха исправно работали. А вот кроличьего обоняния очень не хватало. Осязание же было слабым и притупленным, словно пробиваясь через толстый слой резины. Но вместе с тем я хорошо знал, где находится центр тяжести тела, и четко чувствовал баланс. Как оказалось, элементаль представлял собой не кучу камней, а некую силу, что сплавляла их в единое целое невидимым энергетическим полем.

Впрочем, расстояние, на котором она действовала, было совсем небольшим. В этом я быстро убедился, когда резко развернулся, взмахнув «рукой» по дуге. Крайний камень оказался слишком тяжелым для такого маневра, и центробежная сила попросту оторвала его, отбросив далеко в сторону.

Отлетевший булыжник ударился о скалу с глухим стуком и раскололся пополам. Я не почувствовал боли – он перестал быть «мной», как только отделился от «тела». Пришлось наклониться и подобрать новый камень, легко и естественно занявший свое место. Для этого потребовалось лишь чуть-чуть сдвинуть построение остальных и подправить баланс.

Так… Теперь я не белый и пушистый, а твердый и хрупкий. С этим уже можно воевать, но было бы хорошо найти породу покрепче, чтобы не превратиться в кучку щебенки после первого же удара.

Некоторое время ушло на тестирование возможностей нового тела: маневренности, скорости и силы удара. Как оказалось, очень многое зависело от формы, размера и веса камней. После нескольких экспериментов удалось идеально их подогнать, и эффект сразу почувствовался.

Как я понял, у аборигенов тут принято ходить тройками, поэтому за мной повсюду, как привязанная, плелась пара угрюмых коллег. Впрочем, из-за отсутствия лиц я мог неверно интерпретировать их внутренний мир. Вдруг элементали жизнерадостны, смешливы и дружелюбны, а их напускная суровость призвана отпугивать любопытных геологов и алчных шахтеров?

Нет, скорее всего, мои боевые товарищи тупы и бесчувственны, как и кролики. Я то рассыпался, роняя себя бесформенной кучей, то вновь собирался – никто не обращал на эти трюки никакого внимания.

Хорошенько освоившись, я решил прокатиться к дальним рубежам новой родины и осмотреть владения. Получилось не быстро, и все же ход оказался мягким и плавным. Я словно ехал на хорошо смазанных гусеницах и так увлекся маневрами, что едва не промчался мимо врагов.

Их было четверо. Как и всегда, они вели себя нагло и самоуверенно. Живых каменных кучек хватало на всех, и люди неторопливо и методично разбирали их одну за другой.

Невысокая, но шустрая девушка держалась особняком и фармила элементалей в сторонке. А вот остальную троицу я уже видел: коварный Пуси и влюбленная парочка. Кажется, их зовут Мафа и Зергель.

Как я понял со слов той предприимчивой толстухи, Пуси похвастался в кабаке про лут с рарного кролика, и мою полянку тут же арендовали. Болтуну пришлось искать новый фарм-спот. В такое совпадение трудно поверить, но мы снова встретились. Судьба упрямо толкала нас навстречу друг к другу, словно кто-то свыше сделал крупную ставку. В прошлый раз мне преподали хороший урок, но теперь все будет иначе.

Мне не терпелось опробовать новое тело в бою, но я осторожно откатился за скалу, чтобы продумать план действий. Элементаль не кролик – есть отличная возможность для реванша. Он обладает достаточной мощью, чтобы справиться и с хорошо организованной группой. Но лучше начать с малого и размяться на заведомо слабой цели. Для проверки сил одинокая девушка подходит как нельзя лучше. С такой крохой не должно возникнуть проблем. Надо только дождаться, когда она окажется вне зоны видимости троицы.

Юная дева выглядела стройной и хрупкой. Что она сможет сделать с тяжелыми твердыми камнями?

Как оказалось – очень многое. Для этого вывода хватило всего нескольких секунд наблюдения. Внешность обманчива. Под этим невинным личиком скрывался настоящий киллер, только казавшийся красивой бойкой девчонкой с двумя косичками, задорно прыгающими по плечам. Но как только она принимала боевую стойку – все мгновенно менялось. В ее осанке чувствовался утонченный аристократизм и достоинство, а в каждом движении – уверенность и скрытая сила.

Девушка выходила вперед, чтобы ее заметили сразу несколько групп элементалей, и останавливалась. Опустив руки, она спокойно ждала, когда мобы сагрятся. Только едва заметное дрожание пальцев выдавало недюжинную концентрацию – они словно аккумулировали энергию, впитывая ее прямо из пространства.

Каменные увальни неуклюже разворачивались и бежали к ней со всех сторон. Тогда по телу красавицы точно проходила волна, воздух словно сгущался в ее руках, образуя белый комок. Изящным и отточенным движением девушка посылала его в ближайшую цель. Сбив элементаля с ног, снежок мгновенно покрывал землю вокруг него корочкой прозрачного льда.

И вот уже первый ряд атакующих беспомощно буксует, а в них врезаются набегавшие сзади. Горка отчаянно барахтающихся камней продолжает скользить по льду, но уже гораздо медленнее.

Обижать одиноких девушек сразу же расхотелось. А вот ей меня обидеть точно захочется. Она рвет элементалей на куски целыми кучами! Та троица выглядела безобиднее, но если эта фурия зайдет ко мне в тыл?

Тем временем девушка прыгнула и побежала в сторону, чтобы объединить оба фланга. После она развернулась, плавно подняла руки над головой, а потом резко опустила, будто схватив и потянув вниз само небо.

Нет, к счастью, небосклон остался на месте, но эффект был такой, точно сорвалось и упало солнце: огромный огненный болид рухнул, превратив большинство элементалей в облака горячего пара.

Чудом выжившие метались и заживо сгорали в лужах раскаленной магмы. Но оставались и те, кто не попал в зону массового поражения, и теперь они неслись к обидчику безмолвным тяжелым катком.

Изящным движением кисти ведьмочка нарисовала в воздухе круг. Из него веером вылетели кипящие шарики пламени, прошившие камни насквозь. Ни один из элементалей до нее не домчался.

Груда горячих безжизненных валунов вытянулась дымящейся стрелкой, указывая на их убийцу. Всего за несколько секунд оказалась дотла выжжена целая площадь. Последний из противников забрался дальше всех и теперь остывал у ног ведьмы. Могла и не успеть.

Девушка облокотилась на скалу и тяжело дышала. Должно быть, внешняя легкость движений давалась непросто – последнее чуть смазалось, и элементаль едва не превратил красивое женское тело в кровавую кашу. Короткую тунику, перетянутую широким ремнем, трудно назвать броней, а затейливый узор кожаных шнурков имел только декоративную функцию, подчеркивая достоинства ладной фигурки.

Я совершенно забылся, наблюдая за боем юной магички, и едва удержался, чтобы не крикнуть ей «браво!». Какое изящество, какая точность движений! В воздушном танце естественно и гармонично объединялась текучесть воды со всепоглощающей мощью огня. В обычном бою против нее не было ни единого шанса. Но я и не собирался драться открыто и честно. Главное – первым нанести удар. Едва ли это смертельно опасное, но хрупкое существо переживет даже слабый удар булыжником по голове.

У моих же старых знакомых бой шел монотонно и гораздо медленнее. Пуси почти все время прятался за щитом, тяжело кряхтел и тыкал мечом в порядком разозленного элементаля. Зергель же суетливо сновал у того за спиной, ковыряя парой кинжалов. Он то пропадал, растворившись в воздухе, то появлялся, чтобы нанести серию быстрых ударов. Толку никакого – лезвия клинков лишь легко царапали камень.

Мафа – статная, чуть полноватая девушка с толстой косой русых волос – безмятежно стояла на коленях за спиной у Пуси. Из молитвенно сложенных ладоней исходил непрерывный поток золотистого света. Казалось, она не обращала на бой никакого внимания, погрузившись в глубокую медитацию. Покой и умиротворение на ее лице явно диссонировали с вымученным пыхтением мужчин и звуками ударов стали о камень.

Группа с трудом допилила очередную тройку камней и теперь с завистью поглядывала на завораживающее шоу магички. Та прекрасно знала, что на нее смотрят, и с удовольствием позировала, провоцируя внимание мужчин легкой улыбкой и эффектными позами.

Зергель не выдержал и восхищенно цокнул языком. Красавица приветливо махнула рукой и словно зажгла в его глазах яркий свет. Парень просиял и тут же получил затрещину от разозлившейся Мафы.

Итак, несмотря на впечатляющую смертоносность, начинать придется с магички. Траекторию ее перемещений просчитать легко. Девушка в одиночку выжгла весь центр и северную часть, оттеснив коллег к югу. Ей придется уйти за скалы восточнее, чтобы оставить им хоть что-то. Вот там группа ее уже не увидит.

Переместившись на место засады, я опустился на землю, чтобы меня не заметили раньше времени, и стал терпеливо ждать свою жертву. Трудно заподозрить элементаля в хаотично разбросанных по земле камнях, если только эта красавица не обладает особенным зрением, позволяющим ей увидеть то, что связывает их в единое целое. Да и целое ли?

Я въезжал в чужие тела, точно в гостиницу, значит, все они не могли быть мной. Мысли откуда-то возникают, замечаются, а потом исчезают бесследно, значит, они тоже не «я». А вот разглядеть самого воспринимающего не получалось, сколько я в себя ни вглядывался. Вопрос в том, является ли он единым и целым?

Из чего состоит ум, что в нем можно увидеть? Волевой импульс, память, привычки, мотивы – все слишком текуче и непостоянно. Чем одна «сборка» качеств принципиально отличается от другой, если они все время меняются? Где начинается и кончается мое «я», чтобы четко отделить его от «другого»? Где тот неизменный «стержень», на который могло бы нанизываться все остальное? Да и есть ли в мире хоть что-то постоянное, кроме самого непостоянства?

Несколько настораживало и то впечатление, которое произвела на меня эта пылкая юная особь. С чего бы бесчувственному каменному чурбану испытывать к человеческой самке влечение? Наверное, для элементаля было бы естественно увидеть волнующую разум гармонию в куске какого-нибудь горного хрусталя. Но меня взволновала мягкая и теплая девушка!

Значит, эта «мыслящая ясность» совсем не пуста? По крайней мере, в ней есть скрытая предрасположенность испытывать к красивой женщине особые чувства. Значит, мы принадлежим к одному виду, ведь сексуальный инстинкт не мог обманывать. Выходит, я человек или когда-то им был?

Но что является определяющим признаком человечности, чтобы отличить его от разумной крольчатины? Если бы я узнал такой атрибут, то поискал бы его у себя и вопрос бы решился. А если такого качества нет?

Я раздраженно мотнул «головой» и едва не привлек к себе внимание. Из-за угла как раз вынырнула магичка. Она настороженно застыла, боковым зрением заметив движение. Мне повезло – чуть выше на скале толкались несколько моих «родственников». Камень мог скатиться оттуда. Если бы я умел дышать, то непременно бы выдохнул с облегчением.

Противница успокоилась и занялась тем, что умела лучше всего, – массовым и виртуозным убийством. Без зрителей ее игривость и артистизм пропали, сменившись выверенной скупостью движений, рационализмом и точностью. Но даже сейчас эта пластика завораживала. Девушка уверенно контролировала поток бушевавшей энергии, вырывавшейся из нее то морозной струей, то жаром огня. В ее балете повторялось всего два грациозных па, но ведьма делала их так же легко, как дышала.

Какое красивое и безжалостное существо! Теперь оно, наконец, смогло расслабиться, сбросив маску улыбчивой и озорной девочки. В синих глазах словно погасло тепло, превратив их в холодные льдинки. Уверенность, стальная воля и жесткая властность – теперь магичка выглядела старше и уж никак не напоминала подростка.

Найдя взглядом новые цели, она с эффективностью механизма превращала живой камень в мертвую крошку и пыль. Но вот меня она пропустила, приняв за уже убитого элементаля, разбитого на куски.

Мысленно ухмыльнувшись, я почти беззвучно собрался в массивную громадину за ее спиной. Скрип снежных кристаллов переходил в треск пламени и грохот разрываемой горной породы – в такой какофонии услышать стук камней почти невозможно.

Тяжелые булыжники нависли над девушкой, словно спрашивая разрешения, но я все еще медлил.

Золото, забранное в два детских хвостика, трогательная родинка на шейке, хрупкие ключицы, крохотные красные стеклышки в маленьких ушках…

Я чувствовал себя так, словно хочу ударить ребенка.

Нет, это же наваждение! Надо бить! Передо мной безжалостный и хладнокровный монстр, прямо сейчас выжигающий моих каменных братьев!

Я решительно поднял камни повыше.

Вот, сейчас!

Нет, не могу! Слабак!

Что-то внутри яростно протестовало. Но не потому, что мне стало жалко врага. Да, он жесток, умен и заслуживает уважения, но никак не жалости. Просто чертова ведьма слишком красива! И казалось, что это неземное совершенство обладает некой сакральной и самостоятельной ценностью, разрушить которую было бы святотатством.

В этот момент девушка что-то почувствовала и обернулась. Я стоял почти вплотную – в ее взгляде мелькнуло удивление, но не страх. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. И вдруг она закрыла глаза и закричала – пронзительно, страшно, совсем по-звериному.

Трудно поверить, что человеческое горло способно издать такой вопль. Нет, это не было криком ужаса и отчаяния загнанной жертвы – это был настоящий боевой спелл^[11]. Его вполне бы хватило, чтобы отскочить и обездвижить, влепив снежный заряд, а потом спокойно и методично расстрелять огнем издали.

Но все сложилось иначе. Этот дикий крик лишил меня контроля над телом, и я почувствовал, что энергия, связывающая его части, исчезла. Камни отделялись друг от друга и падали, а два из них висели прямо над головой ведьмочки. Бедняжка продолжала истошно вопить, и они опустились сами собой, с неприятным хрустом размозжив ей череп.