Глава 2

Несколько источников слабого зеленого света едва разгоняли темноту большой пещеры, основная часть которой была заполнена мутной водой. По спокойной глади подземного водоема прошла еле заметная рябь и над его поверхностью появились два круглых глаза, хищно блеснувших в блеклом освещении.

Замерев на несколько мгновений, они бесшумно двинулись в сторону берега. Не пройдя и половины пути, из воды показалась большая голова улторианца, а еще через несколько мгновений на каменистую поверхность пещеры вышло желто-зеленое существо. Улторианец сделал пару шагов и, раскинув в стороны трехпалые руки, замер. Из тени влажной стены тут же выскользнула улторианка, держа перед собой объемный мягкий халат. Бережно окутав им мокрое тело, она также бесшумно скрылась обратно.

– Ну, что скажете, профессор Архотуниус, какие у нас шансы? – громко спросил Рондиус, глава научно-исследовательской корпорации «КионтТех». Когда-то эта корпорация, основанная еще его прадедами, приносила большие доходы, но все кардинально изменилось после вступления улторианцев в Союз Систем. Природная агрессия этой расы требовала выхода, а в союзе войны были запрещены. Совет Систем мог закрыть глаза лишь на мелкий конфликт с быстрой развязкой. Для этого крупная незаселенная планета на окраине галактики была отдана под Великие игры, где с помощью солдат и дройдов решался любой спорный вопрос.

Со временем корпорации, а позже и целые государства начали демонстрировать там свои военные изобретения. Для корпораций это стало весьма доходным делом, так как после планетарных военных споров они могли получить огромные прибыльные договора в кораблестроении и различной технике. За последние сто лет с помощью таких игр решались конфликты между корпорациями, баронствами и даже империями за контроль того или иного сектора, системы или планеты.

Правила были просты. Суммировалась вся военная и техническая мощь корпораций, противостоящих друг другу, которую они готовы были бросить в бой за обладание подконтрольной планеты или системы. Из этого списка выставлялись только десять процентов, которые сражались в течение определенного срока. Тот, кто терпел поражение обязан был через месяц отдать проигранную территорию и ему запрещалось десять лет предъявлять права на данные территории. За выполнением условий строго следил совет Союза Систем.

– Мне тяжело ответить на этот вопрос, так как я не проинформирован в какой схватке наши дройды будут принимать участие. – ответил профессор, подходя к Рондиусу. Обслуживающий персонал шустро вынес стол с двумя удобными креслами и заполнил его аппетитными блюдами. – Господин Рондиус, хочу вам напомнить, что мы создали только пять боевых дройдов и одного инженерного.

– Вот, кстати, по поводу последнего я и хотел поговорить с вами. – перебил его Рондиус и, придержав халат, стал устраивать в кресле свое грузное тело. Как только у него это получилось, он лапой указал профессору на второе кресло. – Мы хотим получить контроль над добывающим комплексом в системе Пниорт, поэтому у нас впереди три заявленных боя. Так же выступаем союзниками в двух конфликтах корпорации «Дитлт-7» и в обязательном галактическом сражении на стороне Канцлера Лиохтона.

Профессор недовольно засопел, но промолчал, опасаясь высказывать свое недоумение по поводу столь неразумного распыления сил корпорации. Он был осведомлен, что дела в корпорации идут плохо из-за истощения последних астероидных полей. Дорогостоящее оборудование простаивало, принося значительные убытки, поэтому было понятно стремление корпорации отобрать у конкурентов невыработанный участок, жизненно необходимый для дальнейшего существования. Можно, конечно, отправить корабли на поиски и исследования новых мест, но это очень большие затраты и часто на это идут сразу несколько корпораций, объединяясь в недолговременные союзы.

– В трех первых сражениях примут участие шесть тяжелых полков, в состав которых войдут и пять твоих дройдов нового поколения. В помощь союзникам я отправлю три сводных пехотных полка улторианцев. – сказал Рондиус. Протянув руку, он схватил жаренного упитанного грызуна и нетерпеливо разорвал его пополам. Треугольные зубы с упоением впились в сочное мясо и, оторвав большой кусок, стали усердно его перемалывать.

Использование живой силы в сражениях не запрещалось, а иной раз даже поощрялось. Считалось, что солдаты должны получать необходимый опыт в противостоянии с дройдами. Профессор, глядя на высокомерного Рондиуса, едва сдержал ухмылку. Если тот решил избавиться от трех пехотных полков, то дела в корпорации идут еще хуже, чем он предполагал.

– Я правильно понял: инженерный дройд примет участие в последнем сражении. – сделал вывод профессор, отщипнув круглую фиолетовую ягоду от грозди, что лежала прямо перед ним. – Это не совсем верное применение такого …

– Это мне решать. – грубо прервал его Рондиус. – Он войдет в состав ремонтной группы канцлера. От нас потребовали представить последние наши разработки, поэтому постараюсь сделать так, чтобы эта железка с мозгами прослужила как можно дольше и, самое главное, чтобы он не остался на планете. Ты закон знаешь.

Профессор согласно кивнул, понимая, о чем идет речь: «Все, что осталось лежать после боя, там и останется». Это была большая проблема для дройдостроения. Если твоя разработка погибла, то забирать ее запрещалось законом, за выполнение которого отвечала специальная структура, называемая «Стражи». Конечно, на определенных условиях с ними можно было договориться и поднять интересующего дройда, но это стоило огромных денег.

– Чтобы полностью подготовить проект 1122, мне необходимо знать как можно больше. – попытался возразить Архотуниус, отправляя очередную ягоду себе в рот. – Если он будет задействован только в ремонте, то необходим определенный пакет баз и небольшие изменения в конструкцию самого дройда.

– Я тебе сказал, готовь ко всему. – выплюнув кость в центр стола, злобно прорычал Рондиус. – Начиная от ремонта и заканчивая созданием укреплений… Да пусть хоть корабль построит! Мне все равно, главное, чтобы он не подвел и канцлер был доволен.

– Я вас понял, господин Рондиус. – Архотуниус ретировался, понимая, что у главы корпорации нет больше желания обсуждать его инженерное творение, которое тот подсознательно уже списал в утиль.

– По поводу планеты этих мягкотелых. – уже более спокойным тоном продолжил Рондиус. – Если победа будет за нами, то уже через год ты получишь столько материала для своих исследований и проектов, что собьешься со счета.

Рондиус мечтательно прикрыл глаза. Продолжая жевать, он сделал жест лапой и к нему, опустив голову, быстро подошла улторианка. Не поднимая глаз, она остановилась в ожидании распоряжений.

– Архотуниус, я тебя больше не задерживаю, у тебя много работы. – сказал глава корпорации, не глядя на профессора.

– Служу корпорации. – ответил Архотуниус и, сделав легкий поклон, развернулся и направился к выходу из пещеры.

Миновав два скрытых поста охраны, он вышел на жаркую улицу. Недалеко от входа в пещеру стоял малый флаер, раскрашенный в цвета корпорации. Разгуливающий пилот, заметив профессора, сразу засуетился и, предупредительно открыв пассажирские двери, дождался пока тот займет кресло в небольшом трехместном салоне.

Гул магнитных подушек и флаер, плавно приподнявшись над посадочной площадкой, начал разгон в сторону порта с орбитальным лифтом. Гора с пещерой, в которой скрывалось одно из немногих оставшихся озер, исчезла из вида, а за окном замелькал пустынный пейзаж когда-то цветущей планеты.

Архотуниус откинул небольшую панель на подлокотнике своего кресла и быстро набрал необходимый номер. Прямо пред ним развернулась голограмма корпорации, сделав несколько оборотов, она сменилась изображением помощника профессора.

– Слушаю вас, профессор. – сказал парень, глядя своими выпученными глазами на задумчивого Архотуниуса.

– Риактинус, готовь проект 1122 к полной загрузке. – приказал профессор.

– Как – к полной? – переспросил помощник, удивленно глядя на Архотуниуса. – Для этого необходимы дополнительные исследования, а вдруг его мозг не выдержит и …

– Если не выдержит…, то мы с тобой пополним пехотный полк в одном из сражений! – взревел профессор, видя как морда помощника начала обесцвечиваться. – Я буду через час. К моему прибытию старший инженер должен быть в лаборатории.

Архотуниус разорвал связь и раздраженно ударил кулаком по подлокотнику кресла. У него, наконец, состоялось столь важное открытие в области дройдостроения, но из-за этих игр он не сможет закончить все эксперименты и вырваться из власти корпорации. Впервые в жизни он мог работать не с искусственным интеллектом, не с примитивным материалом, доставляемым с отсталых планет, а с расой, в которой заложен огромный потенциал.

– Надо сделать все, чтобы сохранить этот проект. – тихо пробормотал Архотуниус, глядя на скучную картину за окном флаера.

Глава 3

Боль была невыносимой. Максу казалось, что еще секунда и за ней последует смерть. Сейчас она не пугала его, наоборот, он почти жаждал ее. Но последнее мгновение все не наступало, словно кто-то, контролируя, предусмотрительно ослаблял конечную хватку. Ему давали небольшую передышку и все начиналось снова. Информация лилась потоком и Макс ее уже почти не воспринимал. Он только чувствовал, как кто-то «любезно» складывает знания на полки его мозга.

В какой-то момент к мучениям Макса добавились фантомные боли конечностей. Ему казалось, что стоит только пошевелиться и он избавится от их, но все попытки были напрасны. Иногда ему мерещились голоса, но, как ни старался, понять неразборчивое бормотание не получалось. Яркие вспышки перед глазами вызывали новые приступы боли. Не в силах больше терпеть эти муки, Макс закричал, это было единственное, что он мог сейчас сделать.

Поток информации оборвался. Боль медленно стала сдавать позиции, уступая место настойчивому давлению на сознание. Ему вбивали в мозг установку – «Беспрекословное подчинение». Макс понимал, что, чем больше он сопротивляется, тем сильнее нарастает давление. Вокруг его сознания возводили неприступную стену из правил, обязанностей и требований. Он чувствовал, как его прошлые воспоминания начинают смазываться, становясь зыбкими и расплывчатыми, и в какой-то момент почти полностью перестали существовать. Вся память, все, что было в его жизни остались по ту сторону прочной преграды, но Макс продолжал бороться, цепляясь за остатки памяти и страшно боясь их потерять. Там, за тем укреплением осталось то, что было ему так бесконечно дорого и без чего он окончательно потеряет свою человеческую сущность. Когда сил почти не осталось, давление вдруг резко пропало.

– М-да… Кодекс установлен, хоть и не очень корректно. – в голове раздался незнакомый голос улторианца. – Ладно, пока и так сойдет. Если выживет в играх, потом исправлю.

– Что у тебя, Силионту? Времени больше нет, завтра его надо передать канцлеру. – второй голос принадлежал профессору, к которому Макс не испытывал никаких враждебных чувств и это его весьма насторожило. – Активируй его.

Перед глазами Макса моргнула зеленая точка, а в следующее мгновение он смотрел словно через видео-камеру. Крестик в центре изображения был удобен, он повторял все движения глаз Макса и тут же информировал его. Данные поступали прямо в мозг, давая быстрые и четкие пояснения из полученных баз знаний. Как только взгляд остановился на морде профессора, сразу поступила информация: «Протокол подчинения А1».

Существовало четыре основных протокола. А0 – мог быть только один или, другими словами, – «Хозяин», А1 – «Полный контроль, но не противоречащий А0», протокол А2 выдавался временно и определялся, как «гостевой», а последний А3 имел набор команд для определения «Свой – чужой». Все остальные поддерживающие протоколы дополняли один из основных.

– Активация завершена. – сказал Силионту и его физиономия расплылась в довольной улыбке.

– Кодекс активен? – спросил профессор и с помощью тестера оптических сенсоров быстро провел коррекцию. Изображение моргнуло, но тут же появилась возможность визуального приближения.

– Э-э-э… да, сер. Все, вроде, работает штатно. – неуверенно ответил молодой улторианец и поспешно отвернулся.

– Отлично! – довольно прошлепал своими мясистыми губами профессор и отступил на пару шагов назад. – 1122, убить младшего программиста Силионту. – приказал профессор.

Лицо молодого улторианца тут же стало серо-зеленым. Перед глазами Макса парень мгновенно высветился красным цветом, но, спустя секунду, вновь окрасился желтым.

– Ответ отрицательный, протокол А3. – ответил бесстрастным голосом Макс. Он чувствовал, что искин контроля активировался и готов был в любой момент остановить его противоправные действия, так как инсталлированный в его мозг кодекс выдал не запрещающий, а сугубо рекомендационный приказ. Макс решил оставить эту нестыковку при себе и использовать в случае необходимости. Еще бы придумать, как избавиться от искина контроля.

– Что это за… шутки, господин Архотуниус? – запинаясь, взволнованно промямлил парень.

– А чего ты так разволновался? Ты ведь мне сам доложил, что кодекс установлен и все работает в штатном режиме. – усмехнувшись, ответил профессор. Стерев с морды улыбку, он посмотрел на Макса. – Все делалось в спешном порядке и я не знаю, сохранилось ли твое сознание или ты стал полностью тупым дройдом, выполняющим запрограммированные команды. Как бы там ни было, но это самый удачный мой проект и, если тебе улыбнется удача и ты сохранишься, то тебе уготовано место в истории дройдостроения.

Наверно, после этих слов Макс должен был пустить слезу счастья, но вместо этого он почувствовал нарастающую агрессию. Силуэт Архотуниуса начал моргать красным цветом, загруженный кодекс вносил рекомендации и подсвечивал желтым, а искин контроля пытался перевести все на протокол А1 и, то и дело, окрашивал профессора зеленым цветом. В какой-то момент Макс поймал себя на мысли: «Не сейчас, всему свое время» и почувствовал, что начал успокаиваться. Красный цвет исчез, заморгал желтый, а спустя несколько секунд профессор вновь светился спокойным зеленым.

– Что случилось, почему он молчит? – обеспокоенно спросил профессор и, отойдя к экранам, начал что-то быстро набирать на голографической клавиатуре. – Хм-м… вроде все в порядке, работает в штатном режиме. Жаль, что нет времени на полную диагностику.

Тяжелые двери небольшого помещения открылись, пропуская помощника профессора. Войдя, он с интересом посмотрел на Макса и, подойдя к нему, несколько раз провел по оптическим сенсорам.

– Это инженерный отдел предложил такое решение? – спросил он. Он наклонился и почти пропал из обзора Макса.

– Мы вместе пришли к выводу, что образ представителей их родной планеты поможет его мозгу быстрее адаптироваться. Столь близкое расположение оптических сенсоров друг к другу, как оказалось, имеет преимущество. – сразу было видно, что Архотуниус любит похвастаться, вознося свои достижения. – Такое размещение оптических сенсоров класса «Гоаз-7» в разы повышает коррекцию на близких расстояниях и увеличивает распознавание объектов …

– Прошу меня извинить, профессор, но велено срочно сообщить, что господин Рондиус приказал отправить 1122 в составе двух легких рот «Скаут» в смотровой ангар канцлера. – взволнованно перебил помощник профессора и, выдержав его свирепый взгляд, тихо добавил. – Малый транспорт уже прибыл…

– Пошел вон! – взревел Архотуниус. Подскочив, он занес свою лапу для удара, но в последний момент сдержался, злобно глядя на испуганного парня. – Еще одна твоя выходка и мне понадобится новый помощник. – прорычал профессор.

Повернувшись, он посмотрел на Силионту, который делал вид, что сосредоточен на показателях, выведенных на экраны.

– 1122, встать! – зло приказал Архотуниус, а Макс внутренне усмехнулся, получая удовольствие от вида взбешенного профессора. С негромкими щелчками отошли магнитные фиксаторы, удерживающие Макса. В сознание ворвался вихрь поступающей информации, он вдруг почувствовал свое тело. Конечности пришли в движение и послушно выполняли команды. Встроенные искины быстро обрабатывали данные с сотни датчиков, преобразовывая их в понятный для Макса вид информации. Поднявшись, он замер, глядя на профессора. – Почти сорок инженеров трудились над твоим телом, несколько программистов создавали шаблоны, правила и протоколы. Как инженер, ты получился идеальным, как боец – равен легкому дройду «Скаут», но это максимум, что можно создать за столь короткое время.

Макс молча смотрел на самодовольную морду этого мерзкого существа. Все мудрые разработки не смогли уничтожить в Максе то, что он сейчас пытался скрыть, надеясь на подходящую ситуацию. Если у него будет только один шанс, он должен его использовать максимально.

– Инженерный режим! – приказал Архотуниус, заложив длинные руки за спину.

Макс приподнял руки, наблюдая, как они начали изменяться. Пальцы левой руки словно слиплись, превратившись в тиски, изгиб которых можно было регулировать в зависимости от выполняемой задачи. Пальцы правой сомкнувшись и отъехали ближе к локтевому суставу, а их место заняли три плазменных резака разного размера и назначения. Перед глазами побежал солидный список того, что он может выполнять и как активировать встроенное в него оборудование. Набор резаков и тиски были просто игрушки, если учесть набор функций, которым снабдили его создатели. При наличии необходимых материалов, Макс легко мог собрать дройда или провести качественный ремонт с заменой внутренних деталей.

– Боевой режим. – приказал Архотуниус.

Изображение окрасилось в красные тона и перед глазами появился круг с крестиком внутри. Профессор и Силионту остались на экране зеленого цвета и над ними появились обозначения А1 и А3 соответственно. Правая рука Макса, быстро вернув на место кисть, опустилась к бедру, а в следующее мгновение в его руках оказалась кинетическая штурмовая винтовка «Али-55», ноги слегка согнулись в коленях, завершая переход в боевой режим.

– Мощности двух твоих реакторов не хватит для плазменного оружия, поэтому было решено оснастить тебя старым, но надежным кинетическим дробовиком. – вслух рассуждал профессор, скорее, для себя и программиста, чем для Макса. – Против хорошо бронированных целей – это бесполезно, но отогнать легких дройдов ты сможешь.

Макс видел, как дуло винтовки следовало за его взглядом, но как только он пытался навести оружие на голову профессора, искин контроля сразу же отводил его в сторону. Движения ствола винтовки не ускользнули от взгляда профессора и, усмехнувшись, он похлопал в ладоши своими лапами.

– Браво, я рад, что ты сохранил свою личность. – сказал он и бросил недружелюбный взгляд на программиста. – Если кому проболтаешься, отправишься следом за ним. 1122, стандартный режим и следуй за мной. – приказал Архотуниус.

Подойдя к дверям, он провел своим коммуникатором перед неприметной черной пластиной и двери с тихим шипением открылись. Архотуниус, сделав шаг, остановился и посмотрел, как Макс убирает в специальные держатели свою винтовку и делает первые шаги в своем новом теле.

Уже через десяток метров поступь Макса стала абсолютно уверенной. Он не чувствовал поверхность ногами, просто знал, что она есть. Об этом Максу услужливо сообщал специальный датчик. Сейчас все его внимание было приковано к изучению окружающего пространства. Крючковатые надписи на языке улторианцев были понятны ему, а искины снабжали ответами на все возникающие вопросы.