Семь карликов

Декабрь. Ночь. Станица Казанская. На небе из-под туч изредка виднелись звёзды. Ветер завывал под окнами, и где-то выла собака.

В одной из палат станичной больницы лежал пьяный «вдребезги» Егор. Очередной запой Егора вынудил родственников отправить его в больницу.

В палате было темно, только свет уличного фонаря давал возможность разглядеть кровать, на которой лежал Егор, и тумбочку с кружкой, таблетками да бутылкой минеральной воды. Сквозь сон Егор услышал голоса, которые о чём-то шептались у его кровати. «Опять врач делает обход», – подумал Егор. Но, хриплые голоса, которые стали теперь слышны более отчетливо, напугали его. Он продолжал лежать с закрытыми глазами, закутавшись в одеяло. Хриплый голос, который он смог расслышать, сказал:

– Давайте будем его убивать! – И раздалось мерзкое хихиканье.

От страха Егора кинуло в пот. Он приоткрыл глаза и увидел, что у его кровати стоят семь старых страшных карликов. В руках они держали заточенные куски железа, похожие на серпы. Егор, вскочил с кровати, швырнул одеяло в карликов и побежал к две- ри. Дверь была закрыта, и он метнулся к окну. Пытаясь ударить кулаком в стекло, он попал в раму. Со второго раза он разбил стекло и прыгнул вниз со второго этажа больницы. В одних трусах и футболке, босой, он бежал по снегу вдоль дороги. Карлики бежали за ним следом. Егор с ужасом кричал:

– Помогите! Помогите кто-нибудь…

Но на улице не было ни одной живой души. Пробегая мимо двухэтажного многоквартирного дома, он забежал в первый подъезд и начал стучать в двери со словами:

– Спасите! Спасите! – и глаза у него были мокрые от слёз.

Наконец открылась дверь одной из квартир… На пороге появился лохматый и сонный мужик в спортивных штанах. Видя полуголого мужика с окровавленной головой, он со словами: «Да иди ты отсюда!» – захлопнул перед ним дверь.

Напуганный окровавленный Егор приоткрыл дверь подъезда и увидел, что карлики стоят у серого «Москвича». Один из карликов сидел за рулём.

Егор распахнул дверь настежь и, что есть силы, побежал дальше. Станица закончилась, и Егор выбежал на поле, где увидел трактор. Он подбежал к трактористу:

– Брат, выручи! Дай закурить, – тяжело дыша, попросил Егор. Тракторист, в шоке от картины, представшей перед ним в образе Егора, протянул ему пачку сигарет и зажигалку:

– Что с тобой случилось, мужик?

Егор пытался поджечь сигарету, но окровавленные руки не слушались:

– Да вот… Из окна выпал… Дашь позвонить?

Он помнил наизусть номер телефона младшего брата, так как не раз к нему обращался.

Тракторист, видя, что Егор не в состоянии даже удержать телефон, спросил:

– Какой номер? Я наберу.

Егор пробубнил номер брата. Через два часа брат вёз Егора на машине в хутор Свято-Николаевский, в Церковь, из которой он когда-то ушёл и теперь пожалел об этом.

Если грех тебя теснит, всё скажи Иисусу.

Если враг тебе грозит, всё скажи Иисусу.

С верой на Него взирай, на Него лишь уповай,

Лишь Его словам внимай – всё скажи Иисусу!

Коль заботы тяготят, всё скажи Иисусу.

Ты не бойся, пусть грозят – всё скажи Иисусу.

С верой на Него взирай, на Него лишь уповай,

Лишь Его словам внимай – всё скажи Иисусу!

Путь твой узок, одинок – всё скажи Иисусу.

Иль наградою высок – всё скажи Иисусу.

С верой на Него взирай, на Него лишь уповай,

Лишь Его словам внимай – всё скажи Иисусу!

И в работе, и в труде – всё скажи Иисусу.

Сможет Он помочь в беде – всё скажи Иисусу.

С верой на Него взирай, на Него лишь уповай,

Лишь Его словам внимай – всё скажи Иисусу!

Послушник от Аркадия

Март выдался холодным. Снега уже не было и днём светило солнце. Но ветер ещё пронизывал до костей. Мечтать о тепле в середине марта было наивно для тех, кто впервые посетил хутор Свято-Николаевский.

Утро для апостолов началось как обычно – с молитвы, но перед этим пастырь Павел сообщил:

– Сегодня к нам на послушание приедет хороший молодой парень Гриша от пастыря Аркадия…

– Разве от Аркадия может быть что-то хорошее? – с улыбкой спросил Антон.

– Григорий – с высшим образованием, – добавил Павел.

– К нам едет смирение, братья! – с иронией сказал Антон.

– Ярослав, вы с Григорием почти ровесники. Поручаю тебе с Юрой встретить его, поселить… В общем, будешь ответственным за него.

– Хорошо, пастырь, всё сделаю. А в котором часу его ждать, и как он выглядит? – спросил Ярослав.

– В 15 часов поезжайте в станицу Вёшенскую на автовокзал. Худощавый парень среднего роста, в зелёной куртке… Сегодня уже суббота. Можете готовиться к завтрашнему служению. Ближе к вечеру помойте зал и приберитесь в братской комнате. А так день у вас сегодня свободный, – продолжил пастырь.

– Пастырь, а что сегодня приготовить на обед? – спросил Тарас.

– Свари суп с уткой.

– Егор, заруби утку. Хлеба, наверно, ещё испеки, да компот свари на завтра. Гаврила тебе поможет…

– Не переживай, пастырь, я сам справлюсь, – ответил с улыбкой Тарас.

– Давайте помолимся за сегодняшний день, – продолжил Павел, – и за дорогу Гриши. Может быть, ещё есть нужды?

– Помолитесь за меня, – попросил Роман, два дня назад приехавший из Новочеркасска.

– Антон, сотворишь молитву? – попросил Павел.

– Хорошо, – ответил Антон.

После молитвы пастырь Павел с Антоном и дьяконом Виктором, отправились на машине дьякона на конференцию в Азов.

В это время Гриша был уже в двух часах пути от Ростова…

Бога легко искать, Бога легко найти:

Бог – это благодать, Бог – это свет в пути!

Эта – любовь моя, это – добро твоё,

Это – средь бурь маяк, отдых в конце боёв.

Бог – это первый вздох, первый ребёнка крик,

В новую жизнь порог, в вечность манящий миг.

Бог – это наш Судья, истинный вечный страж.

Бог – это суть моя, совести голос наш.

Бог – это в сотах мёд, Бог – это хлеб и соль,

Тот, Кто нам мир даёт, Тот, Кто врачует боль.

Это – любовь людей, это – прощенье зла,

Это – в душе моей мощный родник тепла.

Это – весенний гром, это – осенний дождь,

Это – по телу дрожь в храме Его святом.

Это – молитвы стон, гимнов хваленья звук,

Это – земной поклон, это – скрещенье рук.

Бог – это вечный Дух, это – стихий закон,

Бог – это лучший Друг, в бедах помощник Он.

Это – воскресный день, это – Голгофский крест,

Это – благая весть, крыльев могучих сень!..

Ростов – Вёшенская

Ростов. Ночь. В окне одной многоэтажки, где-то на одиннадцатом этаже, зажгли свет, когда ещё не было пяти утра.

Гриша собирался в путь. На прощанье он поцеловал спящего трёхлетнего племянника, который уже полгода жил в квартире родителей Гриши.

После того, как старшая сестра Гриши родила второго ребенка, было принято решение отправить мать в «декретный» отпуск, чтобы она смотрела за старшим внуком. Это было выходом из тех сложных обстоятельств, в которых оказалась семья сестры. Они жили в коммуналке старого дома на втором этаже. Чтобы подняться на второй этаж, нужно было преодолеть крутую, в некоторых местах прогнившую лестницу. Эти «манёвры» были ещё возможны с одним ребенком, но не с двумя одновременно. Муж сестры днями, а иногда и ночами пропадал на работе, и гулять с ребенком ей приходилось самой. А с двумя детьми это стало не реально.

Родители проводили Гришу до лифта. Они обнялись на прощанье, и двери лифта закрылись. На такси он доехал до автовокзала, сел в автобус Ростов – Вёшенская и отправился в длинный путь. Этот путь составлял не только дорогу до хутора Свято-Николаевского. Его местом жительства на долгих восемь месяцев должна стать Церковь в хуторе. Никогда за 30 лет жизни Григория, ему не приходилось так надолго покидать отчий дом, от этого на его глазах наворачивались слезы. «Верно ли то, что я делаю?», – думал Гриша. Ведь были такие, кто не понимал, зачем он куда-то уезжает. Будто бежит от проблем, которые нужно решать. Перед глазами Гриши всплыли неприятные воспоминания, которые стали невыносимыми, чтобы оставаться в Ростове…

Гриша сидит на табуретки небольшой комнаты. Его окружает толпа парней и девушек от 17 до 30 лет. Они смеются над тем, как два парня машинкой выбривают дорожку от затылка до лба Гриши, а затем выбритое место небрежно обрабатывают зелёнкой…

Гриша сам до конца не был уверен, что поступает правильно, но в душе чувствовал, что «так надо». За окном мелькали населенные пункты, о которых он раньше только слышал: Тарасовский, Миллерово, Кашарский, Яблоновский и другие. Наконец автобус сделал конечную остановку. Гриша вышел из автобуса и пошел к багажнику за своим чемоданом. Получая багаж, он осматривался, пытаясь узнать тех, кто должен был его встретить. Среди встречающих Гриша увидел двух мужчин, стоящих немного в стороне. Один из них был молод, коротко стрижен, крепкого телосложения, под два метра ростом. На нем была спортивная черная куртка с капюшоном, синяя футболка и джинсы. Кроссовки салатного цвета бросались в глаза. Другой выглядит лет на сорок, наполовину седой, среднего роста. Одет был в красную футболку, чёрную куртку, брюки и темные кроссовки. Однако то, что выделяло их из толпы людей, и было общим – это лица. Они светились каким-то особенным светом. Гриша подумал: «Это, точно, они!»

Как бы идя в сторону от автобуса, он остановился около этих мужчин и вполголоса спросил:

– Это вы?

– Ты из Ростова? – наклоняя голову в сторону Гришки, также вполголоса спросил высокий.

– Да, я Гриша.

– Ярослав, – представился высокий и протянул руку Грише.

В одной руке у Гриши был чемодан, а в другой рюкзак. Он взял рюкзак и чемодан в левую руку, а правую протянул Ярославу.

Второй представился:

– Юра, – и протянул Грише руку. Ярослав взял Гришин чемодан и спросил:

– Как доехал?

– Хорошо.

Они пошли к машине. В «семёрке» белого цвета, на которой приехали встречать Гришу, сзади сидел высокий смуглый парень в спортивном костюме с чёрными кудрявыми волосами. Вещи погрузили в багажник. Юра сел за руль, Ярослав рядом с Юрием, а Гришу посадили на заднее сиденье.

– Сев в машину, Гриша представился третьему парню.

– Данил, – ответил он и протянул Грише руку.

– Что употреблял? – спросил сходу Данил у Гриши.

– В смысле?

– Ну… таблетки? Или пил?

– Ничего. Я не пью и не курю. У меня просто была депрессия. Объяснять всем причину своего появления Гриша не хотел, да и не мог толком объяснить, но был уверен, что всё станет на свои места.

На Церковном дворе было тихо. Величие хвойного леса завораживало своей красотой. Свежий воздух бодрил, а солнце, катившееся к закату, освещало новую Церковь.

Апостолы встретили Григория приветливо. У него на сердце стало очень тепло и радостно. Всё показалось таким родным, знакомым. Это был уголок рая на Земле. За последние две недели он, наконец, почувствовал на душе легкость и покой.

Ярослав проводил Григория в подвальное помещение новой Церкви. Они спустились по ступенькам вниз, прошли через ещё не отштукатуренную комнату, которая сейчас использовалось под склад инструмента и дров, и зашли в братскую, где находилась спальня десяти апостолов. Один апостол ночевал в здании рядом.

Спальное помещение начинается с прихожей, справа – стол для глажки одежды и зеркало, слева – тумбочка для обуви и небольшая комната, в которой стоит стиральная машина, раковина и буржуйка для обогрева. Восемь кроватей расположены в большой комнате по всему периметру, рядом с каждой – стул или тумбочка. Слева направо, от окна до окна, расположены: 1-я кровать – Гаврила, 2-я – Егора, 3-я – для Гриши, 4-я – Ивана, 5-я – свободная, 6-я – Тараса, 7-я – Ярослава, 8-я – Юры. Девятая кровать Романа стоит слева от прихожей у стены. Десятая – слева от Романа, в комнате, где стоят шкафы для вещей и спальное белье – Данилы. Одиннадцатая кровать, Павла – в комнате справа от Юрия. В старой Церкви спит Антон.

В братской есть телевизор, по которому они смотрят христианские фильмы, проповеди и слушают христианскую музыку.

Ярослав показал Гришке его кровать и дал чистое постельное бельё. Когда он зашёл в братскую, то на кровати сидел Егор (мужчина среднего роста, лет 38) и подклеивал подошву на ботинках.

– Здравствуйте, я Гриша, – улыбаясь, он протянул руку Егору.

– Здоров, Гриша. А я Егор, – пожал тот руку Гриши. – Как там, в Ростове?

– Я рад, что сейчас не там, – пробормотал Гриша.

– Тебе здесь понравиться…

– В душ пойдешь? – обращаясь к Грише, спросил Ярослав.

– Да, было бы хорошо.

Гриша взял свои полотенце, мыло, чистые вещи и последовал за Ярославом.

– Ты давно здесь? – спросил Гриша.

– Почти год.

– Надолго?

– Пока новая Церковь не достроиться, а после первого служения я уеду. Но я хочу поселиться где-то поблизости. Мы с мамой хотим продать нашу квартиру в Новочеркасске и купить здесь дом. Я не хочу жить там, где остались плохие воспоминания и живут мои старые «друзья»…

Они пошли в старую Церковь. Раньше это был просто сарай, но после того, как братья перестроили его, он стал основным местом на Церковном дворе. Подвалы из-за песка – редкость в этом крае, но братья сделали также и подвал. Для этого они вручную ведрами выгребали песок и выкладывали стенки из камней. Там был устроен гараж с ямой.

Когда братья зашли в здание, из кухни запахло свежим хлебом. Там хозяйничал Тарас, крупный и высокий мужчина (118 кг) лет пятидесяти. Именно он был ответственным за кухню в то время. Он выпекал хлеб и пироги, готовил обед и ужин.

– Здравствуйте, я Гриша.

Тарас в это время вынимал хлеб из печи.

– Гриша из Ростова? Привет! Давай, садись кушать – проголодался, наверное, с дороги, – с улыбкой протянул Тарас.

– Я сначала в душ схожу.

– А… Ну, давай. Я тогда посуду пока мыть не буду, а то будешь в холодной купаться…

«Боже, какие же здесь все хорошие», – размышлял Гриша, который раньше только в семье мог чувствовать заботу и тепло.

Приняв душ, он прошел на кухню, где Тарас уже накрыл для него стол.

– Садись, Гриша.

Гриша был удивлен таким обилием еды. Мясо в супе, да ещё в таком обилии, и размеры порции поражали. Он думал, что здесь питаются куда скромнее, перебиваются с хлеба на воду. А тут – такое! Перебиваются… «с кур на уток».

«Куда я попал? – думал Гриша. – Может быть, я уже в раю?»

В тот момент Григорий даже не подозревал, каким трудом этот «рай» даётся. Но он был счастлив…

После еды он попытался найти работу в Церкви. Выйдя во двор, он подошел к Ярославу, беседующему у машины с Романом.

– Что я могу сделать?

– Отдыхай, ещё наработаешься, – с улыбкой ответил Роман.

– Завтра у нас служение, так что отдыхай, – поддержал Ярослав. Гриша подошёл к Егору, который в это время возился с решеткой для окна.

– Куда решетка? – спросил Гриша.

– На окно в пасторскую. Давно говорю, что нужно сделать. Вот сварил её, покрасил, но пришлось раму переделать, не подходила на окно.

– Сам сварил? – удивился Гриша, видя качество работы.

– Да, сам. А что тут варить?

– Здорово! Красиво…

– Вот, покрасить осталось.

– Какой краской?

– Белой.

– Давайте, я покрашу.

– Отдыхай, потом покрасим. И чего ты меня на «вы» называешь? Тебе сколько лет?

– Тридцать.

– А я всего на семь лет старше. Я что, так старо выгляжу, чтобы меня на «вы» называть?

– Да нет… Просто привычка. Так давай я всё же сейчас покрашу, – настаивал Гриша.

– Ну, если хочешь, покрась…

Они спустились в помещение новой Церкви, где хранились инструмент и краска.

Обеспечив Гришу всем необходимым, Егор отправился в душ, а тот тем временем с радостью приступил к работе.

На улице начало смеркаться. Во двор Церкви зашла молодая, маленького роста женщина. Это была Наталья. Чёрные пряди волос спускались ей на плечи, а голубые глаза изредка прикрывал чёрный локон, который Наталья периодически поправляла своей маленькой бледной рукой.

– Гриша стоял у входа в старую Церковь, когда во двор зашла Наталья.

– Добрый вечер, – с улыбкой сказал Гриша.

– Добрый… Как звать тебя? – спросила Наталья, протянув ему руку.

– Гриша. А тебя? – пожал он руку Натальи.

– Наталья. Давно приехал?

– В 15:30. Ярослав с Юрой встретили…

– Я здесь, напротив Церкви живу, у Антонины Ильиничны. Уже больше месяца. А до этого здесь жила, в Церкви.

В это время Егор вышел из душа и увидел Гришу, беседующего с Натальей:

– Привет, Наташа.

– Пойдем в братскую, посмотрим какой-нибудь фильм, – предложил Егор Гришке.

– Приятно было познакомиться, – закончил Гриша разговор с Натальей и пошёл в братскую с Егором.

Егор включил фильм «Остров» Павла Лунгина. Фильм шёл уже минут тридцать, когда в братскую зашел, вернее, залетел, Иван (среднего роста, 30 лет) и позвал:

–На ужин!

Первым, приговаривая «На ужин, на ужин!», подскочил Гаврила, высокий худощавый мужчина 42 лет. У него не было половины пальцев на руках и части ступней с пальцами. Он отморозил их до приезда сюда, заснув пьяным на лавочке.

С довольным лицом он стал искать обувь под кроватью. Путаясь в обуви, он метнулся в сторону выхода, на ходу обувая галоши.

Егор кинул ему вслед ботинок со словами:

– Куда побежал, кентавр?!

Все засмеялись и начали собираться на ужин.

После плотного ужина братья разбрелись: кто пошёл опять в братскую, кто на улицу – общаться с приходящими на карусели. Другие, в том числе и Гриша, остались в трапезной. Было уже семь часов, когда обычно началась спевка. На неё приезжают те, кто участвует в прославление по воскресеньям, во время служения. Как раз к этому времени вернулся с конференции и пастырь. Общение у Гриши в тот вечер завязалось с женой дьякона Виктора – Машей. У них, как оказалось, была одна общая проблема – мигрень.

– У меня с детства головные боли. Возможно, это началось после травмы головы. У меня до школы было две травмы. Но доктор сказал, что это может подтвердить только вскрытие, – смеясь, сказал Гриша.

– Прямо, земский врач, – с иронией заметила Маша.