Глава 3. Первые шаги

Ситрик ногой подбросил толстую ветку и поймал ее в воздухе. Маленький Сувэйн засмеялся и захлопал, словно сидел не на лугу, окруженный высокой травой, а на комедийном представлении.

Ситрик перехватил палку, взмахнул ей, прыгнул и со всей силы вбил ветку в землю, точно пытался проткнуть ее до самого центра.

– Твое главное оружие – это твое собственное тело, – сказал Ситрик так, будто бы Сувэйн его понимал. – Ты можешь улучшить его мечом, луком или копьем, можешь использовать камень и даже подушку. Все, что ты найдешь, может помочь. Но только ты наносишь удар. – Ситрик взмахнул палкой, срубив несколько травинок, и концом своего оружия подбросил одну из них. – Ты целишься. От мышц в руке зависит сила удара, от глаз зависит меткость, а от духа – результат.

Сувэйн внимательно слушал наставления Ситрика и даже не двигался. Его успокаивал голос защитника, пусть тот и говорил нечто неясное.

– Этому меня научил Ио. Он учит этому всех, кто изучает путь огня. Поначалу ученики думают, что их будут обучать ярости и силе, но Ио другого мнения об огне. Ио учит, что огонь нужно обуздать. – Ситрик отбросил палку и выхватил свой меч. Длинный и узкий, слегка изогнутый. Ситрик держал его двумя руками, и любой бы сразу понял, что клинок ковали специально под него. Длина, вес, рукоять – все четко подогнано. – Огонь и есть меч, он уже в твоих руках. Но как ты будешь двигаться? Шаг влево? – Ситрик ушел вправо и сделал широкий взмах вверх, срубив еще травы. – А может, уйдешь назад? – Ситрик ударил вперед, убив осу, летающую над головой Сувэйна. – Огонь непредсказуем, и ты должен быть непредсказуем. – Ситрик выдохнул, вложил меч в ножны и поднял на руки Сувэйна. Воин понес ребенка вниз с холма к городу.

– Говорят, раньше даны путей могли призывать стихию, – продолжал Ситрик. – Говорят, даны огня могли зажигать свои мечи, даны воздуха направляли ветер так, чтобы их стрелы всегда настигали цель, ну а даны земли могли вызывать дрожь в почве, чтобы их противники теряли равновесие. Как думаешь, такое возможно?

Сувэйн не ответил. Он лишь схватился за щеку Ситрика своим маленьким кулачком и потянул. Его защитник мягко убрал крохотную ручку от своего лица.

– Когда тебе исполнится двенадцать, отец отправит тебя к Ио, если здоровье не подведет моего учителя. Ты сам встанешь на путь огня, как встают все воины. Ты будешь обязан обрести звание дана, иначе тебя не примут кьоном, ведь твой отец получил это звание на пути Огня и на пути Ветра. Кьон должен суметь защитить свой народ, если придет враг. Ты готов к этому? – Ситрик подбросил Сувэйна, и тот засмеялся.

Они пришли в город, когда кьон собрал своих воинов на совет. Ситрик вернул ребенка его матери, и Гела низко поклонилась ему, словно бы тот был ее господином. Ситрик ответным поклоном поприветствовал кьону и стал рядом с ней, позади и чуть левее.

Воины Куннара пили из крохотных емкостей, едва ли больших, чем золотые монеты, но алкоголь был таким сильным, что после двух глотков их глаза вело в разные стороны. Они обсуждали, что в этом году предпримет их кьон, но не торопили его.

Этрэйн мелкими глотками осушал свой кубок и рукавом вытирал тонкие струйки вина, стекающие по его подбородку. Он, точно сокол на охоте, всматривался в лица своих воинов. Медленно переводил глаза. Чего-то выжидал.

Как талантливый артист, Этрэйн дождался подходящей паузы и резко поднялся. Все воины тут же замолчали и подняли глаза на кьона, но тот все еще молчал. Наконец, Этрэйн хмыкнул и громко сказал:

– Иногда я забываю, как нетерпеливы воины. Каждому из вас так не терпится вступить в бой. Куда вы хотите отправиться в этом году? На запад? Может, на северо-запад? Друзья мои, мы часто грабили те места, мы знаем их. Нет ничего сложного в очередной раз устроить набег и обогатиться, но сегодня я предлагаю вам новую охоту. Охоту не за золотом, не за рабами. Я предлагаю вам всем пойти со мной войной на земли кьона Микао. Я предлагаю вам пройтись огнем и мечом по провинции Сна. Предлагаю отомстить за смерть близких, за тот ужас, что пришлось пережить вашим женам и матерям. Мы возьмем свое, мы будем грабить и жечь, а главное: мы уймем тот жар в груди, что гложет нас уже столько месяцев.

Никто из воинов не ответил на призыв кьона. Они лишь переглядывались, тихо негодуя, но чем дольше длилась пауза, тем больше желание отомстить захватывало умы толпы. Вот поднялся первый воин. Он молча ударил кулаком себе в грудь и поклонился. За ним поднялся второй, третий, четвертый. Каждый в зале склонился перед волей кьона. Этрэйн хищно улыбнулся.

Послышался скрип. Это встал Ситрик. Он повторил покорный жест остальных воинов.

– Только не ты, – сказал Этрэйн. – Твоя священная обязанность оберегать моего сына. Ты остаешься в Куннаре.

– Если на то твоя воля, пусть будет так. Но я жажду отправиться в бой вместе с моим кьоном. Дай мне возможность отомстить за смерть твоих наследников, дай мне показать тебе, на что я способен в настоящем бою.

– А если ты умрешь?

– Значит, твой сын достоин лучшего защитника, чем я. Честь не позволит мне отсиживаться в безопасном месте, пока мои собратья погибают. Нет большего позора для воина, чем это.

Этрэйн долго обдумывал слова Ситрика. Он недовольно скривился, но все же кивнул. Ситрик вернулся на место, и к нему обратилась Гела:

– Сувэйн будет скучать по своему другу. Надеюсь, ваш поход не затянется надолго.

– Я буду писать ему, – ответил Ситрик. – Что-то мне подсказывает, что кьон будет часто направлять гонцов в Куннар. Я всегда буду рядом с малышом.

– Но ведь он еще не умеет читать.

– Думаете? Мне кажется, этот малыш уже умеет все. – Ситрик усмехнулся. – Просто читайте ему письма. Читайте так, как читаете книги. Его успокоит ваш голос и мои мысли.

– Все равно это опрометчивый поступок, Ситрик. Одна проклятая стрела может убить тебя, и тогда мой сын останется без защитника.

– Поверьте, кьона, такую стрелу еще не смастерили. К тому же, чутье мне подсказывает, что это не последний поход на провинцию Сна. Микао не сдастся просто так. У него везде уши, он все знает.

– О чем это ты?

– Видите Дорио? Я давно слежу за ним. Пока Сувэйн спит, я выхожу на улицу и наблюдаю. Смотрите, он не пьет. Единственный из всего зала. Почему? Хочет быть начеку. А его новый плащ? Дорогой, новый, видный. Откуда он у бедного воина, потратившего последние деньги на девок?

– Откуда ты?..

– Я слежу за Дорио, кьона. Выполняю свой долг.

– Надо предупредить Этрэйна.

– Нет. Кьон нам не поверит. В его глазах все воины следуют законам чести, как и он сам. – Ситрик выдохнул. – У меня нет доказательств. Дорио рисковал жизнью за кьона много раз. Но я привык доверять чутью.

– Тогда оберегай моего мужа от предателей.

– Думаете, оно того стоит?

Гела обернулась на Ситрика, и впервые он не опустил глаз. Он встретил взгляд Гелы стойко, будто они были на равных.

– Он все еще избивает вас, – сказал Ситрик. – Я заметил свежий синяк у вас на плече. Вы пытались скрыть его платьем с пышными рукавами? Стоило выбрать ткань темнее и плотнее.

– Он может услышать, – прошептала Гела, а затем в полный голос произнесла: – Кьон делает то, что считает нужным. Если он взял тебя в свой отряд, значит, на то были причины. У всех его действий есть причины. Советую начать сборы, Ситрик. До земель Микао шесть недель пути, тебе нужно набраться сил и подготовить кладь. Кьон не ждет опоздавших.

– Я не опоздаю.

* * *

Ситрик не опоздал. Он пришел к месту сборов ровно в тот момент, когда загорланили первые петухи. Защитник Сувэйна был единственным, кто решился одеться в белое. Плотный жилет с рядом золотистых пуговиц, тянувшимся по диагонали от ключицы до самого пояса. К бежевому широкому поясу он прикрепил кусок ровной ткани, который спускался вниз на манер юбки, скрывая под собой брюки и ножны с крохотными метательными клинками. С левого плеча Ситрика свисал такой же белоснежный плащ, закрепленный золотой фибулой.

Только его перчатки из свежей кожи и новые сапоги не сияли, как первый снег. Такие носили все воины, да и те, кто не знал Путей, могли купить их в ближайшей лавке. Но не странная одежда Ситрика приковала взгляды всех его соратников и даже самого кьона. То была заслуга необычного меча воина.

Ситрик не обнажал его с того самого момента, как закончил обучение. В обычной жизни он носил классический клинок: длинный, узкий, слегка изогнутый. Но сейчас, на войну, Ситрик выбрал меч, выкованный под его руку. Такой же длинный, но прямой, широкий у основания и сужающийся к концу. Рукоять длинная, с золотым навершием, а гарда массивная и со специальным углублением у основания клинка, чтобы ломать оружие противника. Такой меч не скроешь никакой одеждой, но Ситрик и не старался. Он с гордостью держался за рукоять оружия.

Кьон кивнул воину и пригласил его сесть рядом с ним. Ситрик принял приглашение с учтивым поклоном.

– Надеюсь, ты знаешь, что я затеял, – сказал Этрэйн.

– Это не моего ума дело, – ответил Ситрик, хотя и многозначительно кивнул. – Что меня действительно гложет, так это безопасность вашей семьи. Всей семьи.

– Сувэйна?

– Разумеется.

– И Гелы?

– Не больше, чем ваша безопасность.

Этрэйн хмыкнул.

– Она приедет сегодня.

– Цель визита?

– Простая. Попрощаться. Моя жена отчего-то уверена, что наш поход – простая глупость, не более, чем ребячество. Она уверена, что наш поход закончится плачевно.

– У женщин хорошая интуиция.

– Только проку от нее… Гела приедет с Сувэйном. Даст нам свое благословение.

– Я слышал о подобном. В моей провинции этот обычай уже исчез, но многие его еще соблюдают. Так странно. Один народ, а столько различий.

– Откуда ты?

– Провинция Смерти.

– Далекое место.

– И холодное. Холодное, серое, дождливое. Совершенно иное.

– Разумеется. Нашу провинцию охраняет сам Ликок! Бог Солнца не даст нашим землям отсыреть, точно половой тряпке, забытой где-то в подвале.

Ситрик не стал продолжать разговор. Он поджал под себя ноги, положил меч на колени, закрыл глаза и стал ждать. Для прочих он словно бы спал, но все было ровным счетом наоборот. Ситрик слушал.

Он многое узнал о своих боевых товарищах. Узнал, у кого есть жена, кого дома ждут дети. Узнал, как они обучались Пути Огня, узнал, что они думают о кьоне и его семье. Узнал Ситрик и то, что его соратники думают о нем. Эти мысли ему не понравились.

Но вот поднялся шум. Ситрик открыл глаза и увидел, как к лагерю подъехала колесница, и из нее вышла женщина, укрытая плащом с широким капюшоном. Гела. На руках она держала Сувэйна, и мальчишка с интересом наблюдал за происходящим.

Кьона подошла к мужу и поцеловала его, привстав на носочки. Сувэйн заметил в толпе Ситрика и начал вырываться из рук матери. Гела засмеялась. Она поставила сына на ноги, придерживая его за маленькие ручки, и что-то прошептала ему. Сувэйн нахмурился, сосредоточился. И сделал первый шаг.

Ситрик подскочил и побежал к мальчику навстречу. Сувэйн сделал еще шаг. Мальчик не заметил, как мать отпустила его. Он сделал третий шаг, но ноги тут же подвели его, и Сувэйн начал падать, но Ситрик подоспел вовремя. Воин подхватил мальчика и поднял его на руки.

– Это хороший знак, – сказал он, улыбнувшись. – Клянусь всеми богами, какой же это добрый знак!

Гела прижала ладонь к губам. Было непонятно, плачет ли она или смеется. Этрэйн же был невозмутим. Он аккуратно, но настойчиво забрал сына из рук Ситрика и передал его Геле.

– Три шага, – сказал кьон. – Два из которых с помощью матери. Этого мало.

– И крупнейшие города строятся из малого, – заметил Ситрик. – Шаг за шагом. Скоро мальчик побежит, кьон. Скоро он обгонит нас всех, помяните мое слово.

– Обязательно. Но до того времени нам стоит умерить пыл. Это всего лишь первые шаги.

Гела взглянула на Ситрика и медленно выдохнула.

Перед кьоной собрались все воины, в том числе и Этрэйн. Они все встали на колени перед ней. Гела нараспев произнесла несколько молитв, благословляя их на честный и великий бой. Кьона возносила хвалу Ликоку, Ликею и Лгуну. Королеве зимы, Кинре и Автолику. И, конечно же, молилась всем сердцем Ллиру, Небесному Волку.

С этими молитвами войско Этрэйна двинулось в поход на север.