Глава 6

Деревня «Сырой овраг».

– Эй, дед Ташан! Открывай ворота! Помощь нужна, у нас здесь человек в телеге раненный лежит. Ди, ты сейчас быстро беги за своей матушкой, пусть придет, посмотрит.

– Это где вы его взяли такого? Неужто разбойники в наших краях появились?– за воротами, вместе с дедом Ташаном, стоял Отрис, староста этой деревни.

– Это кто ж его так по голове приложил? – Отрис рассматривал парня лежащего в телеге.

– Ой, дядя Отрис! Ты не поверишь! Мы такое видели, такое! Поехали мы рано утром в «Холмы», зерно повезли как ты и велел. Так вот значит, доехали мы до реки и остановились, чтоб умыться – Мита зачастила, сбиваясь и путаясь в словах. – Только мы к воде подошли, а тут он!

– Кто он, парень что ли? – не понял Отрис.

– Да нет, не парень, зверь, а потом и парень. Он как прыгнет и хрясть его в шею.

– Кто прыгнул, зверь? И парню этому по шее? Так что ли?

– Да нет! Не путай меня дядя. Это парень этот, как прыгнет и прям на зверя этого, и мечом его в шею, а зверь-то большущий – пребольшущий, как начнёт по реке метаться в разные стороны. Сбросить его хотел, а этот-то, держится, не отпускает, а потом – бац! Меч-то и сломался, он на берег полетел, да и головой-то об корягу – бум! Тут мы значит, с Динрой подумали, что помрёт ведь парень-то. Мы его в телегу, тяжёлый он оказался, и сюда быстрей. Вот так всё и было – закончила свой рассказ Мита.

– Ташан, ты чего-нибудь понял? Вот и я нет. Где ты говоришь, вы его нашли-то, а? – Отрис из её рассказа понял далеко не всё, и решил сам сходить к реке, чтобы проверить.

– Мита, а зверь-то, какой был, не медведь случайно?

– Не дядь, какой там медведь, из воды зверь появился, огромный и на рыбу немного похож.

– Мита, а ты случаем не врёшь? Вот я тебя сейчас как выпорю, так в раз сказки свои позабудешь! Говори быстро, кто парня по голове приложил?

– Дядя, я не вру, можешь у Динры просить, она подтвердит, а зверь тот там остался, на берегу лежит, дохлый уже. Ой! Мешки с зерном тоже там лежат, побоялись мы на них уложить, вон крови-то сколько натекло. Меч тоже где-то там, только поломан он, мы рукоять только нашли – вот!– Мита ткнула пальцем в телегу, где возле парня лежала рукоять меча с остатком лезвия длиной в палец. Отрис повертел рукоять в руках, взялся за бороду и ненадолго задумался. Слишком уж добротная рукоять у меча простого человека, не нравилось ему вся эта история.

– Отойдите в сторону, дайте посмотреть, что тут у вас за беда!– За спиной Отриса появилась женщина, деревенская лекарка, мать Динры. Она выглядела чуть старше своей дочери, и казалось что Динра ей не дочь, а младшая сестра. Звали её Винэя. Очень красивая женщина, темноволосая, с хорошей фигурой и чёрными как ночь глазами. Некоторые считали её ведьмой, из-за чего она лечила жителей только своей деревни, в награду получала защиту и уважение. Услышав её строгий голос, люди расступились, пропустив к раненному человеку.

– Так, что тут у нас? Так, так, так. По голове ему, конечно, сильно досталось, но она у него оказалась крепче, чем кажется, жить будет, но полежать несколько дней придётся. Здесь на рёбрах синяк и нога вывихнута. Девочки везите его в мой дом, подлечим, а там видно будет, думаю, что скоро узнаем кто такой и откуда. – Отрис остался у ворот вместе с дедом Ташаном.

– Слышь Отрис? Парень-то не простой, похоже, одёжка добротная, он явно не крестьянин. Шрамов я тоже не разглядел, был бы наёмник, их была бы тьма. Опять же меч его, если его конечно, а не краденный, много разных мечей видел, но таких ещё никогда.

Тем временем раненого занесли в дом, из которого через несколько минут выскочили девушки, с румянцем на щеках и хихикая.

– Вы вот что девчата сейчас сделаете! – к ним подошёл Отрис, – ты Динра, беги, позови дядьку Трэя, а ты Мита, за дедом Фокром, пусть он лошадь в телегу впрягает. Сами потом с нами пойдёте, покажете, где вы этого героя подобрали.

– Ага, это мы мигом дядя Отрис, а случилось это у брода, с левой стороны.

В сознание я приходил медленно и как то рывками, сначала появился слух, потом стал улавливать запахи, пахло травами и хлебом. Открыл глаза и тут же их закрыл, голова закружилась, меня замутило. Слух давал сбой, сразу слов не мог разобрать, только – бу, бу, бу, потом всё-таки стал понимать. Говорили двое, мужчина и женщина.

– А я тебе говорю Винэя, что парень этот не из нашего баронства – твердил мужской голос.

– И что ты мне предложить хочешь? Чтобы я его не лечила? Так незачем меня было звать, добил бы, и никаких забот! – отвечала женщина.

– Зачем ты меня обижаешь, что ж я бандит что ли? Я вот к чему это тебе говорю-то, присматривать за ним надо, барону говорить пока не будем, сначала сами поспрошаем, вопросы к нему имеются.

– Ладно, присмотрю я за ним, но только до того, пока он на ноги не поднимется. – Всё это, я слушал, стараясь не двигаться и продолжая изображать коматозника. Нужно срочно придумать легенду и любыми путями избежать встречи с бароном. Вопросы, видите ли, у них есть, а у меня их что, нет? Говорившие вышли, и я снова открыл глаза, голова кружилась меньше, но только если ей не двигать. Зверски зачесался нос, и я его почесал, правда, получилось у меня это не с первого раза. Дверь скрипнула, кто-то тихо подошёл к моему ложу.

– Очнулся герой? Нога поболит немного, вывих не сложный был, а остальное само заживёт, только время надо – говорил тот же голос, который я слышал, пока прикидывался коматозником.

– Гд, кхе, кхе – в горло как будто песка насыпали.

– Вот, попей-ка! Мне в рот полилась вода, горлу стало легче.

– Где я? – открыл глаза, голова снова закружилась, ещё и затылок напомнил о себе острой болью.

– Ты, мил человек, в моём доме, а дом мой в деревне «Сырой овраг» находится, лекарка я здешняя, травами всякими людей лечу. Дочку ты мою от неминуемой смерти спас, значит, мы теперь в долгу перед тобой. Вторая-то девка, старосты нашего племянница, так что и он тебе благодарен. Ты лежи, лежи, не вставай, нельзя тебе пока, я сейчас поесть тебе принесу.

– Меня укутали в одеяло и на время оставили в покое. Только сейчас до меня дошло, что лежу я под шерстяным одеялом абсолютно голый, повернул голову пытаясь увидеть, где лежат мои шмотки. Голова опять закружилась. – Мда, неслабое я себе мозготресение устроил, хорошо, что не тошнит больше. При упоминании об обеде, мой желудок заурчал. Какой-то неправильный мой родной мир оказался, я здесь нахожусь всего-то несколько дней, а на мне уже два трупа, и два раза чуть ласты не склеил. Скрипнула дверь, и нос уловил приятный запах нормальной еды. Самому поесть не получилось, только весь облился горячим бульоном, женщина улыбнулась, увидев мои мучения, и покормила меня сама. Съел я почти всё, что она принесла, меня тут же потянуло в сон, и я сладко зевнул, голова как не странно не закружилась, чему я был рад. После сытного обеда, настроение улучшилось, и я незаметно для самого себя уснул.

Дом старосты.

В просторной комнате за крепким столом сидели трое: староста Отрис, кузнец Трей и дед Фокр.

– Что скажете на это? – Отрис кивнул на разложенные по всему столу вещи, вынутые из мешка парня.

– Денег много! – Фокр высыпал содержимое кошеля на стол, – на эти деньги у нас лет десять прожить можно или в городе года два.

– Я не про деньги Фокр – Отрис отмахнулся от денег, – я про вот это?! – показал он на рукояти обломанных мечей и на зажигалку. – Ты Трей у нас с железом работаешь, тебе и ответ держать.

Кузнец долго рассматривал рукояти, потом осмотрел зажигалку и вскоре смог зажечь фитиль.

– Тише ты, медведь! Сломаешь, у тебя ж руки как твои кузнечные клещи, вещь-то дорогая, небось – Отрис отнял у него зажигалку. – Ну, чего тянешь-то? Говори уж как есть.

– Вот это – Трей показал на зажигалку – скорее всего гномья работа, такого огнива я ещё ни разу не видел. Про мечи ничего не могу сказать, не оружейник я, но! – Трей поднял вверх указательный палец, – могу сказать, что стоили эти мечи столько, что на такие деньги можно купить пару деревень, вместе с крестьянами.

– Фокр присвистнул – не уж-то так много? Ты мож ошибаешься?

– Не дед, не ошибаюсь, если только чуть-чуть в цене не угадал. Дорогие они, очень!

Фокр взял одну рукоять и принялся крутить в руках, пытаясь лучше рассмотреть такую дорогую вещь. Отрис взял другую рукоять, ту, где осталась часть лезвия длиной с палец.