– Он поступил очень мудро, – кивнул Киссинджер, – Соединённые штаты страна эмигрантов. Люди деятельные, трудолюбивые приезжали сюда и добивались успеха. Именно они сделали эту страну самой могущественной в мире. На нашей стране лежит величайшая миссия, поддержание мирового порядка. Другие страны доверяют нам, потому что наш политический строй сбалансирован внутренней системой сдержек и противовесов. США должны наделить символической ценностью свои демократические принципы, если они хотят, что бы внешняя политика длительное время пользовалась поддержкой американских граждан, – Киссинджер ещё какое-то время распространялся об американских ценностях, а Конте вслушиваясь в его речь, пытался угадать истинную причину его приезда в Таллахасси.

Около девяти часов вечера Конте вернулся в свой офис и сделал оттуда звонок своему давнему партнёру Анвару Хароги.

Они были знакомы с начала восьмидесятых годов, когда Фрэнк работал в резидентуре ЦРУ в Саудовской Аравии.

Анвар из очень богатой семьи, отец его был личным врачом семьи короля Саудовской Аравии Абдул-Азиз ибн Сауда. Сестра замужем за миллиардером Мухаммедом аль Файедом. Это мать того самого Доди аль Файеда, который был любовником принцессы Дианы.

В 1980 году Анвар Хароги работая в компании «Саид бен Ладен Групп», пошёл на контакт с ЦРУ. Это позволило ему поддерживать интересы семьи бен Ладенов в США.

Когда в 1979 году Усама бен Ладен, бросив учёбу в университете на родине, отправился в Пакистан что бы присоединиться к афганским моджахедам, именно Анвара Хароги, сотрудник резидентуры Конте, попросил наладить поставку оружия в Афганистан.

И сейчас через различные частные фонды Хароги оказывал финансовую поддержку организации «Аль Кайда»¹⁷, созданную в своё время Усамой бен Ладеном, для вербовки арабских наёмников на войну с Советским Союзом в Афганистане.

Когда Конте позвонил Хароги и предложил встретиться, тот местом встречи назначил Парк Кларк Бич недалеко от Вашингтона, Там Хароги собирался порыбачить на озере вместе с младшим сыном Али, который учился в Годард Колледже штата Вашингтон.

– Вода в апреле там ещё холодная, – говорил Хароги по телефону, – так что народу будет мало, потому можно будет спокойно пообщаться.

– Хорошо, пусть будет Кларк Бич, – согласился Фрэнк Конте.

На следующий день, Фрэнк вылетел в Вашингтон.

Пляж Кларк Бич на самом деле оказался почти пустым, только какой-то папаша в клетчатой рубахе играл со своими детьми: мальчиком лет семи и девочкой примерно девяти лет.

– Скажите Анвар, как, по-вашему, далеко сможет зайти, Усама бен Ладен, в своей борьбе против Соединённых штатов? – спросил Фрэнк Конте, глядя на папашу с детьми и удивляясь, как похож этот парень на него самого в молодости.

Выслушав вопрос, Хароги задумался. В 1990 году Ирак, вторгнувшись в Кувейт, поставил под угрозу само существование Королевства Саудовская Аравия. Лидер Ирака Саддам Хусейн призывал арабский мир к единению, при этом он обвинял короля Саудовской Аравии, в том, что тот сеет распри среди арабов.

Усама бен Ладен, встречался с королём Саудовской Аравии Фахдом и министром обороны королевства Султаном, убеждая их не обращаться за помощью к американцам, а использовать бойцов его «Аль Кайды» в борьбе против Ирака, но те отказались.

Американская 82 воздушно-десантная дивизия США высадилась в Дахране, который находится в несколько сотен километров от Медины. Усама бен Ладен, осудил короля Садовской Аравии, заявив, что мусульманские святыни Мекку и Медину должны защищать лишь мусульмане. За публичную критику короля Усаму бен Ладена выслали из Саудовской Аравии, и он, обосновавшись в Судане, открыл тренировочный лагерь для тех, кто объявил джихад¹⁸.

Многие арабы поддержали Усаму бен Ладена, и против американцев начались теракты, и не все из них были организованны по приказу бен Ладена.

Обдумав всё это, Хароги осторожно начал:

– Усама может грозно вещать о своей ненависти к Америке, его группы, которые он впрочем, не всегда контролирует, даже могут совершать какие-то действия против американцев, но Усама бен Ладен, слишком хорошо знает правила игры и никогда их не нарушит.

– Жизни претит статика, – улыбнулся Конте, – наша жизнь динамична, а раз так, то меняются условия и уж конечно меняются правила игры.

– Я вас не понимаю Фрэнк, – вскинул брови Хароги.

Конте, взглянув в глаза своему собеседнику, сказал:

– Усаме пора перестать болтать о ненависти к Соединённым штатам и начинать действовать. Иначе он начнёт терять своих сторонников.

– Где и какие акции он должен планировать? – спросил Хароги.

– Убедите его готовить акции в самих США, и они должны быть резонансными.

– Скажите Фрэнк от чьего имени вы говорите? – от этого разговора у Хароги вспотела лысина.

– Это целиком моё предприятие, – усмехнулся Конте.

– Но это, же война! – воскликнул Хароги. Он протёр свою лысину носовым платком, убрал его в карман пиджака и продолжил: – А на войне, как известно, убивают.

– Вы беспокоитесь за свою жизнь? – уточнил Фрэнк Конте.

– Конечно! – усмехнулся Хароги. Он оглянулся кругом, нет ли свидетелей их разговора, и продолжил: – Я при таком раскладе нежелательный свидетель, а такие люди, долго не живут.

– Ну, какой же вы свидетель! – усмехнулся Конте. Он посмотрел на папашу, резвящегося со своими детьми, и продолжил: – Не станет же Усама бен Ладен, посвящать вас в детали всей операции. Вы всего лишь посредник, но от вас тянуться многие нити, а с вашей смертью они обрываются. Их восстановление весьма дорогостоящее дело, потому ваша смерть не рентабельна. Усама бен Ладен, напротив, фигура декоративная, а декорации, периодически меняют.

– Джоэль, Мелони не мочите ноги, вода ещё слишком холодная! – закричал своим детям папаша.

«Боже! У него и детей зовут, так же как моих», – изумился Конте. Своему собеседнику он сказал:

– Раз мы с вами всё обсудили, не смею вас больше задерживать мистер Хароги. Счастливой вам рыбалки.

Фрэнк поднялся со скамейки и направился к дороге. Поравнявшись со скамейкой, на которой сидел парень в клетчатой рубахе, он сказал:

– Не плохой день выдался, не правда ли? – и, не дождавшись ответа, пошёл дальше.

– Хороший день, – кивнул Эдвин Мортон, глядя в след удаляющемуся Фрэнку Конте, и подумал, что не только денёк выдался хорошим, но и обстоятельства у него сложились удачно. В четверг, его бывшая жена Патриссия, попросила забрать детей на недельку к себе. Её новый муж, предложил ей отметить трёхлетие их семейной жизни на белых песках пляжа в Доминикано, присутствие Джоэля и Мелони там, конечно же, не планировалось. И тут босс за удачно проведённую сделку даёт Мэтту недельку отпуска. Эдвин забрал детей и поехал в Кларк Бич, порыбачить и отдохнуть с детьми.

– Послушай Джоэль, а кто час назад говорил, что хочет мороженное? – крикнул Эдвин.

– Мороженое! – хором закричали дети, подбегая к отцу.

Маленькое кафе находилось тут же на пляже. Разместившись за столиком, все трое пили апельсиновый сок и ели мороженное. Канал IBC транслировал новости. Диктор вещал бодрым голосом:

– Вчера вечером 21 апреля, российский истребитель СУ-24 в районе населённого пункта Рошни Чи, ракетным залпом уничтожил президента независимой республики Ичкерия Джохара Дудаева.

– Папа, а где эта Ичкерия? – спросила Мелони.

– Где-то на Кавказе,– ответил Эдвин, – в прошлом году я был там, в городе Баку.

– А что такое Кавказ? – спросил Джоэль.

– Это горы, – пояснил Эдвин.

– А они выше наших гор Скалистых гор¹⁹? – не унимался Джоэль. – Помнишь, мы там были прошлым летом?

– Вряд ли, – пожал плечам Эдвин, – я слышал там, на этом Кавказе, в той самой Ичкерии, есть город со странным названием «Отличный беспорядок»²⁰

–Там, наверное, живут ленивые люди, которые не любят за собой игрушки убирать, – засмеялся Джоэль. – А что будем делать завтра?

– На рыбалку поедем, – ответил отец, – так что сегодня ляжем пораньше.

На следующий день в шесть часов утра маленький Джоэль с отцом и сестрой, как и было, запланировано, поехал на рыбалку, а в городе Гудермесе, в котором как предполагал Джоэль. жители не любят убирать свои игрушки, в это время, было два часа дня.

В тридцати километрах от Гудермеса в селении Энгель Юрт, в доме Видади Хашогова собралась представительная компания. Знаменитый амир²¹ Шамиль Басаев, собрал несколько уважаемых амиров, что бы обсудить недавнюю смерть Джохара Дудаева и решить, кто станет следующим президентом. На эту должность естественно Басаев планировал себя, но в то же время, он прекрасно понимал, что будет немало желающих занять освободившееся место президента Ичкерии. Потому без союзников в таком деле не обойтись.

Причём союзников необходимо подбирать с тем расчётом, что бы имели большой вес в Чечне, и в то же время были лишены всяческих амбиций. Потому Шамиль остановил свой выбор на Хункар-Паше Исрапилове, они воевали вместе ещё в Абхазии. В отличие от Шамиля, Хункар-Паша был кадровым офицером и отлично разбирался в вопросах военной тактики. Хотя Исрапилов в Ичкерии и занимал ряд высоких постов, но не любил заниматься политикой и не лез в местные разборки.

Когда в 1995 году, Шамиль напал на Буденновск, Исрапилов был с ним. Именно благодаря Исрапилову, эта операция прошла успешно, но все лавры героя, забрал себе Шамиль Басаев, а Исрапилов нисколько этому не противился. Вот такой союзник и нужен был Басаеву.

Пригласил так же Шамиль и Тулпар-Али Атгериева, который в Ичкерии занимал пост начальника особого отдела вооружённых сил Ичкерии. Он так же воевал с Шамилем в Абхазии. В 1994 году усилиями Басаева со старшины роты ГАИ города Грозный, шагнул тот сразу на должность командира Новогрозненского полка. Атгериев будет поддерживать Шамиля из благодарности.

Третьим был Асланбек Аблаев по кличке Большой Асланбек, тоже воевал с Шамилем в Абхазии, а впоследствии примкнул к Салману Радуеву, племяннику Джохара Дудаева.

В марте этого года Радуева ранили кровники и его отправили на лечение в Германию. Большой Асланбек взял на себя командование его отрядом. Асланбек Аблаев прекрасно понимал, что ему нужен сильный союзник, а именно таким является Шамиль Басаев.

Четвёртый: Леча Исравилов по кличке «Борода», являлся заместителем командующего юго-западного направления в идущей войне с русскими. За Бородой здесь в Чечне не было никакой силы, но он был авторитетным человеком в Москве, входил во влиятельную чеченскую криминальную группировку «лазановские».

Пятым участником совещания, являлся Арби Бараев по кличке «Тарзан». Шамиль долго колебался, прежде чем пригласить его в Энгель Юрт. Бараев, племянник Вахи Арсанова, вице-премьера Ичкерии, а тот очень близок с вице-президентом Ичкерии Зелимханом Яндарбиевым, который естественно будет претендовать на пост президента. Но Тарзан не раз заявлял Шамилю о своей преданности.

Арби Бараев, как и полагается Тарзану был ловким и сильным, но не слишком умным. Основным источником дохода у него было похищение людей с целью выкупа. Для этих целей в селении Гойское Урус-Мартановского района, он имел собственную тюрьму, где с большим наслаждением пытал русских пленных солдат. Но мучил Тарзан так, же и пленников других национальностей: чеченцев, ингушей, аварцев, за которых родные не платили выкуп. Был он патологическим маньяком и потому не пользовался большим авторитетом у остальных амиров. Шамиль не раз говорил Тарзану, что он плодит своих кровников и это до добра не доведёт. Однако этот глупый наркоман, пропускал мимо ушей все увещевания Басаева. Тарзану нравилось, что люди вздрагивали при одном упоминании его имени.

Получив очередной выкуп за пленника, Тарзан ехал в своё родное село Алхан Калу и раздавал доллары направо и налево. Ему льстило, то, что он выходец из самой бедной семьи в этом селе, теперь самый богатый.

В Алхан Кале Тарзан он стал кумиром молодежи. Это и учитывал Шамиль Басаев.

«Буду пока держать Тарзана при себе, что бы он ни сболтнул лишнего, – решил Шамиль, – а там посмотрим».

Безопасность встречи в Энгель Юрте обеспечивал Султан Гайсаханов, бывший начальник Арби Бараева, когда тот ещё во времена СССР был простым сержантом в ГАИ.

В 1991 году, когда Дудаев пришёл к власти Гайсаханов занимал должность начальника Гудермесского ОВД. В 1992 году с ним случилась неприятность: обвинили в разбойном нападении на поезда, шедшие из Азербайджана в Россию по территории Гудермесского района. Это происшествие было тем любопытно, что разбои на поездах, следующих через Чечню, стали народным промыслом. Однако Султан Гайсаханов к ним никакого отношения не имел. Ни препятствовал, это да, но сам-то не разбойничал. В той ситуации, какая сложилась в Чечне, Султан Гайсаханов мало что мог сделать для безопасности грузов и пассажиров на железной дороге, и не его в том вина.

Подлинная причина снятия Гайсаханова с должности была в другом: в Гудермесском районе налажено кустарное производство солярки и бензина из нефти, которая добывалась на промыслах в Старых Атагах. Добычу этой нефти контролировали Ваха Арсанов и племянник президента Ичкерии, Лечи Дудаев. Именно эту нефть воровали и делали из неё в Гудермесском районе солярку и бензин. Дудаев и Арсанов терпели огромные убытки.

Нефтяной бизнес давал огромный доход Гайсаханову: затраты на солярку сварганенную из похищенной нефти составляли доллар за тонну, а в Прибалтике эта тонна солярки стоила уже сто пятьдесят долларов. И эти деньги шли Гайсаханову в обход карманов Лечи Дудаева и Вахи Арсанова. Именно этого ему простить не могли.

Но к удивлению многих, Султан быстро поднялся, став в 1993 году министром МВД Ичкерии. Говорили, что причиной столь бурного карьерного роста стал тот факт, что были они родственники с Джохаром Дудаевым. Оба родом из тейпа ялхорой²². Однако, родовые связи здесь никакой роли не играли. Гайсаханову тайно помог Шамиль Басаев, с которым у Султана были экономические интересы. Героин был первоосновой их дружбы.

У Шамиля в Курчалоевском, Гудермесском и Ножайюртовском районах были плантации опийного мака. Охрану этих плантаций и осуществлял Султан Гайсаханов.

В Грозном на улице Тургенева, в бывшей школе № 40, у Басаева находился завод по производству героина. Другой такой завод около села Ведено, на бывшей базе отдыха энергетиков.

Однако дальше героин нужно продавать в Россию, и тут опять Басаеву никак не обойтись без Гайсаханова, у которого обширные связи с криминалом в Москве, Питере и многих городах Поволжья.

В 1995 году Гайсаханов был уличён в связях с ФСБ и лишён поста министра МВД Ичкерии, но уйдя в тень он, остался влиятельным человеком.

Басаев объявил собравшимся, что в связи с гибелью Джохара Дудаева, он решил занять пост президента Ичкерии и просил поддержки у всех собравшихся, но в то же время, заметил, что всё сказанное здесь, должно остаться в тайне. Басаев рассчитывал, что, по крайней мере, неделю о его планах никто не узнает, однако напрасно. Лечи Исравилов, едва отъехал от Энгель Юрта, связался по спутниковому телефону с Али Нудаевым по кличке «Хоза», который в Москве был лидером их криминальной группировки, а ныне стал главой внешней разведки Ичкерии.

Хоза ещё в конце семидесятых годов в Москве, учась в МГУ, грабил иностранных студентов, промышлявших фарцовкой. За это он и получил первый срок – восемь лет. Вернувшись в Москву, в конце восьмидесятых, он организовал банду из чеченцев, куда и вошёл Борода. Банда занялась модным в то время рэкетом. Криминальная группировка базировалась в ресторане «Лазань», за что и получила прозвище «лазановские». Были они на тот момент самой «отмороженной» бандой в Москве. Но в 1990 году все «лазановские» кроме Бороды были арестованы. Хоза получил девять лет и отбывал срок в колонии под Хабаровском. В ноябре 1991 года туда приехали сотрудники МВД ЧИАССР²³ и эпатировали Хозу в Грозный, где он тут же был отпущен. В Грозном Хоза приобрёл крытый рынок, несколько зданий для своей фирмы «Оскар» и стал главой внешней разведки Ичкерии.

Известие, что Басаев хочет стать президентом Ичкерии вряд ли обрадует Хозу, но они с вице-президентом Зелимханом Яндарбиевым решат что делать.

В отличие от Бороды, начальник уголовного розыска Гудермесского ОВД капитан милиции Руслан Алтаев спутниковой связи не имел, но обладал обширной агентурой, и о встрече в Энгель Юрте узнал сразу же.

К нему в кабинет как раз зашёл попить чаю командир нижегородского ОМОНа майор Кудимов.

– Какая-то непонятная команда пришла, – сказал он, беря от Алтаева чашку с чаем, – находиться у себя в расположении и проявлять особое внимание.

– Шамиль Басаев находится в Энгель Юрте, – сказал Аблаев, прихлёбывая чай.

– Почему же мы не блокируем Энгель Юрт?! – изумился Кудимов.

– Зачем, – пожал плечами Алтаев. Он отпил чай и спросил: – Знаешь, как приехал Басаев в Энгель Юрт?

– Как?

– На трёх «Нивах» с бронированными стёклами, – усмехнулся Аблаев, – прямиком через блокпост.

– И его не задержали?! – изумился Кудимов.

– Перед этим на блокпост подъехали оперативники ФСБ, всех ментов загнали внутрь, и продержали их под автоматами, пока Басаев не проехал мимо и не скрылся из виду.

– Чёрт тебе что твориться! – воскликнул Кудимов и грязно выругался.

Мало что можно было понять в нынешней жизни. Ровно через месяц после своего кровавого рейда на Буденновск в 1995 году, Басаев надумал жениться. Он приехал за невестой в абхазское село Лыхны. В нескольких десятках километров от этого села базировался 345 полк ВДВ России. Офицеры, узнав о приезде Басаева, решили задержать его. Но выехать из расположения части они не смогли, командование полка собрало их в клубе и несколько часов подряд читало лекцию о реформе в армии. После чего офицеров отпустили и предложили ехать в Лыхны задерживать Басаева. Его там уже и след простыл.

Россия жила не по законам, а по понятиям, которые вроде бы никто не принимал официально, но их все соблюдают. С радостью журналисты, которым платит Хоза Нудаев, делают из садиста и палача Арби Бараева, героя национально-освободительного движения, эдакого бескорыстного Робин Гуда.

Пока Алтаев и Кудимов предавались грустным размышлениям, гости Басаева разъехались. К начальнику басаевской охраны Адаму Нальгиеву, подошёл один из телохранителей – Эдик Эдигов.

Эдик с Адамом в юности занимались вольной борьбой, потому и оказались в отряде Руслана Лабазанова, который брал к себе бывших спортсменов. В своё время в Грозном о Лабазанове по кличке Лобзик, ходили легенды.