Спасибо моим учителям

Рис. 1. Георгий Николаевич Звягинцев в 75 лет в спортклубе автора

Георгий Николаевич Звягинцев – мой первый тренер, много сделал для развития борьбы самбо. Более трех десятилетий, будучи тренером, он воспитывал для армии крепких, закаленных воинов, а затем спортсменов сборной страны, знающих все тонкости этого вида спорта. Орденские планки Звягинцева – двенадцать правительственных наград. Во время войны сражался в Донбассе, под Москвой. При освобождении Наро-Фоминска, когда погибли все офицеры, он, старший сержант, взял на себя командование, поднял в атаку бойцов, и они на плечах у бегущего врага ворвались на окраину города. Об этом его подвиге писала газета того времени «Красная звезда». Сам он тогда был тяжело ранен: семь осколков попали в грудь. Два из них врачи так и не смогли извлечь. Был под Сталинградом, на Курской дуге. Закончил войну в Вене лейтенантом. Пока дошагал от Березины, где начинал войну, до австрийской границы, не раз сказал спасибо спорту. На Березине взял первого «языка». «Переправились втроем через реку, подошли к деревне, – рассказывал Георгий Николаевич, – один остался для страховки у околицы, мы вдвоем двинулись дальше. Вдруг видим: сидит гитлеровец – здоровый такой. Спортсмен, наверное. Если борец, думаю, то наверняка тяжеловес. Сам-то я никогда выше полулегкого веса не поднимался. Улучив момент, рванулся к фашисту и свалил его на землю приемом самбо. Тут мой товарищ подоспел. Пока возились с «языком», еще один верзила-гитлеровец выскочил. Кинулся он на меня, да не рассчитал. Сбил я его: лежит – не шелохнется. Подхватили мы «языка», того что оказался полегче, и скорее к реке». Как выяснилось позже, уже после войны, этим верзилой оказался эсэсовец Гесслер – стокилограммовый специалист по джиу-джитсу. До войны он был чемпионом Германии в тяжелом весе. Со своим другом Фогелем – первым «языком», добытым Звягинцевым, он долгое время отрабатывал все приемы защиты и атаки. А на Березине Гесслер узнал, что такое самбо… Эта история описана в книге «Звезды армейского спорта». А в общей сложности он в рукопашных схватках пленил 26 вражеских солдат и офицеров. Школа Звягинцева в 60–70-х годах прошлого столетия была очень известна за рубежом. Даже японские тренеры, постигшие, кажется, все тонкости дзюдо – родоначальницы самбо, – и те, приезжая в Москву, всегда в первую очередь интересовались соревнованиями, в которых участвовали воспитанники Георгия Николаевича. В своих трудах он писал: «Учитель, воспитай ученика, чтобы было у кого учиться». После войны, возвращаясь с супругой с курорта, он в одиночку обезоружил и задержал троих бандитов, грабивших поезд. Последнюю свою победу в рукопашной схватке одержал в 79 лет, когда броском сбил и ударом ноги по голове обезвредил в темном сквере напавшего на него огромного грабителя. А рост его был в это время 166 см и весил он лишь 64 килограмма, да еще у него стоял искусственный водитель ритма сердца. Рядом с ним я всегда себя чувствовал уверенно. Первый учебник по самбо я имел честь написать при его участии. Он был высоким профессионалом и человеком потрясающего обаяния. Женщины влюблялись в него с первого взгляда до самого преклонного возраста, но он хранил верность своей жене – Анне Ивановне, которая в госпитале выхаживала его после тяжелого ранения, а потом они вместе прожили долгую и счастливую жизнь. Он учил меня правильному питанию и соблюдению водного режима. Некоторые приемы самомассажа и восстановления анатомических соотношений, о которых вы прочитаете в этой книге, я узнал именно от него.

Вахтанг Панкратьевич Немсадзе был моим учителем еще в институте. Остался им на всю жизнь. Еще студентом я ходил в кружок детской хирургии, который он возглавлял. Никто и никогда не видел его в гневе. Каждый, кто общался с ним хоть один раз в жизни, становился его обожателем. Все мои друзья-коллеги считают себя учениками Вахтанга Панкратьевича. Нам посчастливилось слушать его лекции, сдавать ему зачеты и экзамены (госэкзамен по детской хирургии я сдавал именно ему), стоять с ним за операционным столом, уже будучи специалистами, на консилиуме, обсуждать тяжелых больных и встречаться на конгрессах. Профессор Немсадзе был в течение трех десятков лет главным детским хирургом Москвы. Через его добрые руки прошли многие тысячи детей, которых он вернул к жизни. В молодости был очень спортивным, хорошо играл в футбол, прыгал с парашютом.

Рис. 2. Вахтанг Панкратьевич Немсадзе

Последняя наша встреча произошла на конгрессе, за неделю до его внезапной кончины. Мы случайно встретились в фойе, и я с жаром начал рассказывать ему о своей новой идее выращивания клеток для консервативного лечения пациентов с обширными ранами. Он внимательно выслушал и сказал: «Это не укладывается в правила ведения таких больных и звучит немного дико… Но за свою долгую жизнь я научился не говорить: «Это глупость, это неправильно и невозможно… Наверное, ты знаешь что говоришь, а я с удовольствием поинтересуюсь результатом». Он был не просто хирургом, но врачом, в самом великом понимании этого слова. Нам, студентам, рассказывал не только о том, как нужно лечить травмированных детей, но и о том, как учить их избегать травм. С этим он часто выступал в средствах массовой информации и был очень убедителен. Еще он был замечательным специалистом по реабилитации. А в реабилитологии огромную роль играют навыки самопомощи. Так что многому из того, что я излагаю на страницах этого издания, меня научил Вахтанг Панкратьевич. Сегодня нам очень его не хватает, и у меня не хватает сил стереть номер его мобильного телефона…

Еще