– Как у нас говорят – различай выигрыш и потерю в делах мирских, – медленно, будто взвешивая, в тему ли цитата, Петр проговорил фразу по слогам. Убедился, что все студенты уже вышли, и снял кимоно. – Инфобизнес не очень прет пока, дохлый поток собрался. Да и путь кибервоина с возможными призовыми не противоречит моей философии.

* * *

Отзвонившись в бар и удостоверившись, что наши подтягиваются, я поехал в «Виктори Арену» на переговоры с Виктором, будущим менеджером потенциальной команды. Захар работал и, в отличие от Димы, взять отгул не смог, так что состав был неполным, но достаточным для серьезных обсуждений.

Я покрутился на третьем кольце и с трудом нашел парковку лишь на стоянке у соседнего института. То ли для учебы еще рано, то ли местные студенты пользовались общественным транспортом. Хотя, судя по обилию молодежи на отвратительных, но очень дешевых бизнес-ланчах у Виктора, просто не успели накопить на хорошую кредитную историю.

Бигбосс сидел за столом перед ноутбуком и, улыбаясь, без звука разглядывал что-то очень интересное. На гостевом диване развалился Дима с большой чашкой, судя по запаху – что-то кофейное с ванилью и корицей. У стены суетился и вздыхал Петр, разглядывая катану на полке над мини-баром.

– Кофе будешь? – спросил Виктор, не поднимая головы.

– Временно не пью, врачи советуют просто воду и побольше, – отмахнулся я, тоже обратив внимание на катану, подошел к Петру и, копируя его позу, вытянул голову.

– Замечательная вещь, похоже на работу Фудзивара Канэфуса^[29], – восторженно и почти шепотом сказал Петр.

– Не знаю насчет какфусы, я ее в переходе в метро купил, когда машина на ТО была, – засмеялся Виктор. – Ребят, вы уверены вообще насчет этого парня?

– Как в себе, – ответил Дима, скрывая улыбку от нахмурившегося Петра.

– Ок, что решили?

– Решили, как видишь, собрать команду, – Дима поднялся с дивана и тоже придвинулся к полке с катаной, – с тебя зарплата, униформа, массажистки, место для тренировок, спонсоры, турниры и бесплатный бар. Вроде ничего не забыл?

– Еще машину служебную, как у Дмитрия, не меньше классом, – поддакнул я, загибая пальцы в кулак на каждое озвученное требование.

– Каждому? – серьезным голосом уточнил Виктор, закрывая ноутбук, и, не дождавшись ответа, помахал сжатым кулаком и начал разгибать пальцы: – А теперь действительно серьезно. Гарантий, что вы сможете – нет, гарантий, что сможете побеждать – еще меньше, так что предлагаю следующее…

Через три часа споров, шуток и пререканий обсуждение закончилось. Стороны пришли к устному соглашению и переваривали договоренности. Тишину в кабинете нарушал легкий перестук четок Петра, с которыми он, похоже, никогда не расставался. На первых этапах сотрудничества из бонусов команда получала: место для тренировок – отдельный кабинет на втором этаже с семью компьютерами, диваном и кулером; форму с логотипом команды; бесплатные бизнес-ланчи и запас печенья; старый серый УАЗ-452, он же «буханка», который уже два года стоял полуразобранный за баром; деньги на его восстановление руками Захара и перекраску в цвета команды, дабы эффектно приезжать на турниры. Помимо этого, Виктор как менеджер брал на себя обязанности по поиску спонсоров и договорных матчей с командами в других компьютерных клубах, а также оплачивал возможные расходы в случае иногородних поездок. Взамен команда обязывалась всячески продвигать бар и устраивать показательные выступления для привлечения игроков. Организатором и главой команды везде должен был числиться именно Виктор. Важным условием было собрать действующую команду до первого турнира к официальному открытию компьютерного клуба на майских праздниках, то есть за три недели. Возможную зарплату и дележ премиальных решили обсуждать по факту выступления на турнирах.

– А какое название-то у команды? Что-то нормальное смогли придумать? – спросил Петр, все еще обиженный за катану. – А, сенсей?

– Не столь важно, сами думайте, мне главность нужна: чтобы сын понял, что я с ним на одной волне, – отмахнулся Виктор. – Может, построже как-нибудь: типа «Ангелы ада», «Сыны анархии» или «Восставшие из ада»?

– Вить, мы не мотобанду для тебя с Захаром создаем. Плюс есть уже такая команда. Да и мы в лучшем случае восстаем из кризиса среднего возраста, а не из ада, – ответил капитан и стал, шевеля губами, про себя перечислять словосочетания.

– Я бы предложил «Душа самурая» или хотя бы «Воины пути», – воодушевился Петр.

– Может, еще «Крепкие орешки» или «Доспехи бога»? – я запротестовал. – И давайте, очень прошу, без этой социалистической шняги, по глазам вижу, что Дима сейчас «Рожденные в СССР» предложит.

– Блин, но идея-то ничего! Ты на себя смотрел вообще? Нам не по четырнадцать, и пусть комп с героями меча и магии у нас уже не один на семерых, но все же. Черт, какой же я старый уже.

– Ага, как в анекдоте: я стар, я очень стар, я суперстар, я… – осекся и задумался, обернувшись на ребят.

– Я… – поддержали они хором, – Киберстар!

– Поддерживаю, просто и понятно, и для рекламы клуба подойдет, – отметил Виктор. – Кстати, Настя считает, что прозвища у вас должны быть емкие и запоминающиеся и чтоб характер победителя считывался.

– Никами своими обойдемся. «Знайка» – мой мне нравится, Серега – «Жастнедует», можно короче – «Недует», Петр у нас «Будист», с одним д.

– Типа в Будду веришь? – хмыкнул Виктор.

– Отвагу пробуждаю в людях, чтоб к победе стремились.

– Окей, а Захар все же «Кот» или «Мяу-мяу»? Кстати, надо в контракт вписать, что если он будет казенные мышки давить, то будут штрафы, – уточнил Виктор.

– На «Мяу» он обижается сильно, так что «Кот», правда, у него сейчас еще цифры в нике – Кот шестнадцать ноль девять что-то там, если уж точнее быть, – ответил Дима.

– По команде что? Еще трое нужны.

– Есть один парень знакомый на примете, сисадмином работал у нас раньше, должен подъехать сегодня. Молодой, чуть за двадцать, активный очень – все время чем-то занимается. От диггерства и страйкбола до исторических реконструкций. Не знаю, правда, на что живет и работает ли, но сказал, что время свободного в избытке. И в танках неплох. Плюс на днях десяток желающих по объявлениям посмотрим: кого – вживую, кого – онлайн.

– А обедать не пора? – поинтересовался я, заметив, что в зале прибавилось народу, а с кухни стали курсировать официантки.

Перед обедом поднялись осмотреть комнату для тренировок. Вдоль трех стен буквой П расставили столы, купленные на рынке подержанной офисной мебели; они чем-то напоминали школьные парты. На полу – такие же потертые системные блоки, но, по заверению Виктора, с хорошим апгрейдом. На столах почти вплотную к стене установили большие, с пыльными двадцатичетырехдюймовыми рамками мониторы. Шесть с клавиатурами и игровыми мышками – монстрообразными гигантами с кучей кнопок и эргономическими впадинами под пальцы, похоже, единственное новое, на что разорился Виктор, а у седьмого – самый дешевый бледный брусочек, который можно найти в продаже, и ещё пара таких же запасных на краю стола. Скрипучие кресла, обычные офисные, пока были не у всех столов, двух не хватало, но Виктор пообещал доукомплектовать. У стены с окном на общий зал – небольшой кожаный диван с прожженной дыркой от сигареты еще с тех времен, когда в караоке можно было курить. Столик с пачкой пластиковых стаканчиков, банкой растворимого кофе и упаковка пакетированного чая. В углу шкаф со стеклянными дверками – как сказал Виктор, для наград. В комнате суетился паренек, местный технический директор, бегая от компьютера к компьютеру и устанавливая игровые клиенты.

Воодушевленные, мы со Знайкой переглянулись. Потасканная комната, как калейдоскоп с разноцветными камушками, запестрила картинками. Детский шалаш сначала из коробок в палисаднике за домом, а потом, более основательный, из неровных досок в лесу, где мы первый раз не взатяг покурили украденные у отца Знайки сигареты. Заброшенное, пахнущее плесенью бомбоубежище, в которое Кот притащил вырванный из электрички обогреватель, а я приставку «Денди». Подъезд жилого дома, где, чтобы уместить всех желающих, мы занимали лестницу с третьего по седьмой этаж, играли в карты и пели под гитару или шли на верхние этажи для поцелуев. Совсем свежие картинки с разговорами об уютном гараже в комплектации с бильярдом и кикером, где первым предметом интерьера планировалась большая табличка на двери «Осторожно, счастливый мужчина!», а чуть ниже, но в два раза крупнее, черными буквами на желтом знаке «Жёнам запрещено!»

Заиграла музыка. Из соседней комнаты сквозь стенку послышались приглушенные звуки караоке: Мясник со своим «Биг бойз бэндом» готовился к ежегодному конкурсу. В обычной жизни он общался преимущественно односложными словами, а голос его скрипел, как ржавые шестеренки, но, когда он заводил что-то на грани шансона и бардовской песни, никто не верил, что это не фонограмма. И команду единомышленников он подобрал не хуже, репетируя уже второй месяц. Так что частые посетители практически наизусть знали песню, которая в этот момент так заискрила внутри, что аж мурашки побежали.

 
Мы с тобой давно уже не те,
Мы не живем делами грешными:
Спим в тепле, не верим темноте,
А шпаги на стену повешены.
В нашей шхуне сделали кафе,
На тумбу пушку исковеркали,
Истрачен порох фейерверками,
На катафалк пошел лафет.
 
 
Мы с тобой давно уже не те,
И нас опасности не балуют.
Кэп попал в какой-то комитет,
А боцман служит вышибалою.
Нас теперь не трогает роса…
 

– Какой-то отстой, – вздохнул Будист то ли о комнате, то ли о песне, и настойчиво застучал кулаком в стену.

Музыка резко оборвалась, и послышался топот. Я замер, Знайка слегка побледнел, а Виктор напрягся и предусмотрительно открыл дверь. Будист, не понимая, что сделал что-то не так, удовлетворенно кивнул и продолжил придирчиво изучать комнату. Заметил что-то под столом, куда спрятался сисадмин, и уже собрался высказаться опять, как из дверного проема послышался сдавленный рык. Думаю, виноват Знайка: он вполне мог догадаться и предупредить новенького, что добрейшей души человек, он же дядя Вова, он же Мясник, немного сходит с рельс, когда ему мешают петь. Что, собственно, и произошло. Стук в стенку во время репетиции переключил радиоприемник, проглоченный Мясником в детстве, на низкие, даже низменные частоты, и дядя Вова, красный от бешенства, замер в дверном проеме. Финт Виктора с открытой дверью явно ввел его в ступор. Не встретив преграды, он замер, вена на месте, где у обычного человека шея, раздулась, и он, потеряв музыкальный настрой, просто хрипел, водя по комнате взглядом.

– Кто, мля? – взгляд уперся в Виктора.

– Мясо, все в порядке. Мясник? Дядя Вова? Успокойся, не ведали, что творили, – мягко, понижая обороты, проговорил Виктор. Но это не помогло. Тяжелый взгляд зацепил меня, и я, не придумав ничего лучше, запел, притоптывая в такт.

– Море ждет, а мы совсем не там. Такую жизнь пошлем мы к лешему. Боцман?!

– Я! – поддержал меня Знайка.

– Ты будешь капитан. Нацепим шпаги, потускневшие… – ускоряясь, я распрямил плечи.

– Фальшивишь, – рыкнул Мясник, развернулся и ушел.

Через пару секунд снова заиграл прилипчивый мотив. Знайка прочел притихшему Будисту короткую лекцию, объясняя, за что и почему мы любим Мясника и что бывает с теми, кого не любит он. Только мы отсмеялись и успокоились, как в зале внизу послышалась суета вперемешку с женскими визгами, а у Виктора захрипела рация. По лестнице, прыгая разом через несколько ступенек, примчалась Настя и закрыла за собой дверь, подперев ее плечом.

– Там, там, – запыхавшись, пыталась что-то сказать подруга Виктора, – там ходячие мертвецы, как в сериале.

Нежно отстранив Настю, Виктор быстрым шагом вышел на балкон. По залу брело четыре тела. В порванной одежде, с лицами грязно-зеленого цвета и кровью на губах, подняв руки, медленно двигались четверо зомби. Издалека показалось, что у первого, в рваных джинсах и окровавленной толстовке, отсутствовала часть предплечья, будто ее выгрызли. Он подволакивал выгнутую ногу и шипел на испуганных посетителей. Метрах в десяти за ними шли охранники, а из-за стойки бара торчали головы официанток. Справившись с оцепенением, Виктор закричал охранникам, чтоб выкинули этих уродов из бара, но тут вмешался Знайка.

– Стой, это ко мне! Рад представить – Роман, он же Зумби – потенциальный член команды «Киберстар», – улыбнулся Знайка и первым спустился вниз.

– Дим, здорово! Сорри, что в таком виде, репетировали перед гик-конвентом, не успел переодеться, а ребята за компанию подтянулись, – откликнулся первый ходячий и жутко улыбнулся кровавыми губами.

– Тоже играют? – спросил я, здороваясь со всеми.

– Не, эти дотеры.

Виктор выговорил что-то серьезное ржавшим охранникам и гардеробщику, которые допустили представление, вернулся и позвал всех обедать. К моменту, когда Захар приехал с работы, команда уже приняла в ряды умывшегося Зумби и сыграла несколько боев, удостоверившись, что новенький играет еще лучше, чем отзывался Знайка. Зумби и берлога Коту понравились, он оценил запас мышек и сразу убежал во двор смотреть командную «буханку», намереваясь реанимировать ее к открытию клуба.

* * *

Кот договорился со сменщиком и отработал вторые три дня без перерыва, чтобы освободиться и провести в субботу с воскресеньем нормальные совместные тренировки. Рабочие будни остальных пролетели одним трудовым порывом. Дима в муках сдавал квартальный отчет, а я просидел в засаде в одном из самых модных городских коворкингов, в метаниях между кухней и зоной отдыха, подслушивал возбужденные разговоры стартаперов и строчил тестовый материал про будущих Джобсов и Бринов для сайта про инвестиции. Петр медитировал и монтировал видеокурс тренинга. Чем занимался зомбо-Рома, для всех осталось загадкой, но в субботу, придя раньше всех, он запихал под стол покоцанный плексигласовый меч и настоящую трехслойную кольчугу, а для большего уюта и удачи в боях выстроил под монитором фигурки ветеранов авангарда космодесанта в полном составе.

Наступил день просмотров, и Знайкины труды на форумах принесли больше двух десятков онлайн-заявок и одиннадцать собеседований вживую. Но оказалось, что не только он рекрутировал добровольцев. Настя везде, где смогла, разместила объявления о просмотрах в новую лучшую команду района, а Виктор устроил акцию «Купи два пива, третье получи в подарок» и собрался выводить на большой экран все действия игроков. Так что после обеда привалило вдвое больше желающих. Наша команда пока в неполном составе: Знайка, Кот, Будист и Зумби, проходя сквозь толпу в игровую комнату, засмущались, но Виктор пообещал вечером накрыть поляну, и это подействовало. Для отборочного процесса привлекли Настю. Она составила списки, организовала очередь и напоминала всем про бар во время ожидания.

Играли командные бои семь на семь против неизвестных противников, при этом старались добирать по одному новичку и из клуба, и подключенных через интернет.

Первые бои затягивались, и казалось, что играть придется все выходные, но потом косяком пошли ребята на пафосе. Первый и последний вопрос: «Будут ли платить зарплату?», а Виктор лишь виновато разводил руками и что-то черкал в Настиных бумажках. Некоторые, менее наглые, хотели в виде бонусов игровое золото, а не реальное, и таким давали шанс проявить себя в игре.

Несмотря на хорошую статистику, большинство играло на уровне Кота, причем двухлетней давности. Часть сразу же сливалась, требуя дать им второй шанс. Самый наглый, умерев в начале боя, забылся и стал в чате комментировать дальнейший проигрыш живых игроков, обзывая всех оленями и раками. А войдя в раж, после неудачной попытки Кота защитить нашу базу, написал ему, откуда у него растут руки и как он был знаком с его мамой.

Парня спас подскочивший Виктор. Успев одновременно мягко похлопать его по плечу со словами: «Эй, слабоумие и отвага, ты понимаешь, что ты не дома в онлайне?» и перехватить Кота с проводом от поломанной мышки в руке. В итоге обошлось первой за сегодня поломкой и потенциальным попаданием в шорт-лист игрока из онлайн, который, не обращая ни на что внимания, в одиночку выстоял против трех оставшихся противников.

Во время перерыва к Знайке по скайпу попросился в друзья незнакомый парень с ником Пирс. Голос звучал уверенно, вежливо и рассудительно. Играл он так же: вовремя оказывался в наиболее выгодных точках, не жадничал и не торопился, за что и не получал в ответ. И уже Знайка на правах капитана команды хотел сделать предложение, как выяснилось, что Пирс не то что не из города, но даже не из страны, а это нарушало концепцию Виктора о присутствии на местных турнирах. Грустно распрощались, пообещав оставаться на связи.

Следующим удивительным открытием для команды стала игра девушки Веры. Изначально женский пол не собирались рассматривать, но танкистка попала в список благодаря знакомству с Настей. Недавняя студентка, Вера всю свою жизнь интересовалась играми, а сейчас продвигала малобюджетные мобильные квесты нескольких инди-студий. Играла она мастерски: уже убитый Знайка, развернувшись на стуле, залюбовался серьезным выражением лица с ямочками на щеках. Девушка отдавалась игре полностью, метко стреляла и успешно маневрировала, осыпая противника язвительными комментариями. Оправдывала свое игровое прозвище – Язва, и заставляла краснеть не особо впечатлительного Зумби, а Кота – веселиться. Вылетев из боя, он тоже залюбовался Верой в самый неудачный для себя момент.

Дверь в берлогу распахнулась, на пороге, распихав очередь, стояла жена Кота, переводя взгляд то с Веры на Кота, то с Кота на Знайку, то обратно на Веру.

– Вовремя я зашла посмотреть на ваше мужское братство, – сказала Котиха, развернулась, оттолкнув подоспевшего Виктора, и бочком, чтобы не зацепиться каблуками, стала спускаться по металлическим ступенькам.

– Бли-и-ин, – протяжно выругался Кот, – на сегодня наигрался.

– Выбрав путь воина… – начал Будист, но Знайка оборвал его, не дав выдать очередную восточную мудрость.

– Давай иди, без тебя доиграем.

Кот убежал догонять жену. С Верой, извиняясь за сцену и обещав позвонить, попрощались и ушли в кабинет Виктора на перерыв. Все, кроме Будиста, очень хотели видеть Веру в команде. Но за двадцать минут мозгового штурма так и не смогли придумать, чем и как обосновать ее присутствие в команде для жен. Знайка был уверен, что у Оли реакция будет еще хуже.