Глава третья
Допрыгались, кумушки!

Следующим утром Татьяна и Наташка отправились в столовую отбывать наказание. Девчонки толком не выспались, и обе зевали почти не переставая.

Обычно по выходным в это время они еще спали, а в будни занимались совершенно другими делами. Уроки в интернате начинались в десять часов. А до того Наталья посещала кружок кройки и шитья, а Татьяна занималась в спортзале боевыми искусствами в группе других девчонок и парней своего класса. Им преподавали дзюдо, самбо, просто отдельные приемы самообороны. Татьяна не знала, пригодится ли ей это в будущем, но все равно исправно посещала тренировки. Ей нравилось поддерживать себя в хорошей физической форме.

А сейчас им предстояло мыть посуду и отскребать столы.

Увидев их, Евдокия Семеновна всплеснула руками.

– Допрыгались, кумушки! – добродушно рассмеялась женщина. – А я ведь вас предупреждала!

– Да просто Клавдия злобствует! – отмахнулась Татьяна.

– Нечего было попадаться ей на глаза. Ладно уж, не буду вас сильно напрягать. Протрите столы перед завтраком, а потом поможете мне разобраться с грязной посудой.

Подруги принялись за работу, радуясь, что еще легко отделались. Строгая Клавдия Ивановна действительно могла пожаловаться родителям. Тогда мало не показалось бы обеим. Но особенно Татьяне. Ее отец, известный ученый Александр Борисович Федоров, был бы очень недоволен. Он всегда был строг с дочерью, часто ругал, иногда даже замахивался на нее кулаками. Девочка побаивалась своего отца.

Матери Татьяна совершенно не помнила. Отец говорил, что она умерла при родах. Наверное, она была куда добрее его. По крайней мере, Татьяне хотелось на это надеяться. Мать не сдала бы ее в интернат, как поступил отец. Он объяснял это тем, что по роду своей научной работы постоянно находится в разъездах, и Татьяну не на кого оставить. Как будто она сама не могла о себе позаботиться!

Вообще в интернате ей нравилось. Здесь было много воспитанников самых разных возрастов, все из хорошо обеспеченных семей. Из тех, где водятся деньги, но родителям совершенно некогда заниматься детьми и проще отдать их на обучение в престижное закрытое учреждение, чем каждый день следить за поведением и проверять уроки.

«Хрустальный ручей» занимал большую территорию на берегу озера. Это был целый комплекс невысоких старинных зданий, обнесенный высоким деревянным забором. В интернате имелся свой стадион и большая теплица, также тут был небольшой пляж на берегу озера и настоящий причал для яхт и катеров. Преподаватели к воспитанникам относились хорошо, особо никто не придирался. С рабочим персоналом учащиеся тоже дружили, особенно с Евдокией Семеновной. Добрая и веселая повариха постоянно готовила что-нибудь вкусненькое и в любое время была готова угостить детей пирожками.

Местная медсестра Анастасия Павловна тоже была приятной женщиной. С ней Татьяне приходилось видеться очень часто, та делала ей уколы инсулина. Татьяна с детства страдала диабетом и не могла обходиться без этих инъекций. В интернате только директриса Клавдия Ивановна наводила настоящий ужас на воспитанников. Жесткая, холодная, даже какая-то зловещая женщина.

За последний год Татьяна побывала дома, в деревне Ягужино, всего один раз – на Новый год, тогда как других детей часто забирали на выходные и на все праздники. У девочки даже создалось впечатление, что отцу просто плевать на нее. Александр Борисович постоянно занимался своей научной деятельностью, проводил какие-то опыты, делал расчеты. А дочерью совсем не интересовался.

Но Татьяна не унывала. Наташку, ее лучшую подругу, тоже редко забирали домой. Ее отец, Николай Морозов, был влиятельным бизнесменом, владельцем крупной косметической компании «Амариллис», полностью поглощенным своей работой. Ее мать тоже скончалась много лет назад, а новую жену отца, красавицу Ирму, бывшую фотомодель, Наташка практически не знала. За все время их брака они не перекинулись и парой слов, так как девочка жила в «Хрустальном ручье» с самого первого класса.

Татьяна и Наташка проводили много времени вдвоем, и в интернате им было куда лучше, нежели дома. Они не могли дождаться окончания учебы и получения аттестата зрелости. Тогда бы они уехали вместе и начали совершенно новую жизнь в Санкт-Эринбурге. Наташка умела шить и делать выкройки, а еще мечтала стать моделью и работать в компании отца. А Татьяна увлекалась спортом и при этом неплохо рисовала и любила создавать эскизы разнообразных нарядов. Она хотела стать модельером, так что с Наташкой им было по пути. Но до этого еще ох как далеко!

Пока же они протирали влажными тряпками гладкие поверхности столов, утешая себя тем, что Евдокия Семеновна угостит их сегодня чем-нибудь вкусненьким. До завтрака оставалось всего полчаса.

– Ха! – услышали они вдруг за спиной. – Наконец-то нашли себе подходящее занятие!

Девочки обернулись. В дверях столовой стоял Денис Воробьев, местный задира, обладатель внушительной фигуры и недюжинной силы. С ним старались не связываться, поскольку он всегда выходил победителем из всех драк. Татьяна знала об этом не понаслышке – ведь он занимался с ней в одной секции.

– Чего тебе нужно, Воробьев? – хмуро спросила она.

– Просто хотел посмотреть на двух новоявленных кухарок! – расхохотался Денис.

– Вали отсюда, пока при памяти! – замахнулась на него тряпкой Наташка.

– Ой как страшно! – осклабился Воробьев. – А что ты сделаешь? Саму одним щелчком можно перешибить, а подружка твоя никогда первая не полезет в драку!

Татьяна нахмурилась. Воробьев был прав, несмотря на то что она терпеть его не могла. Она хоть и занималась единоборствами, но никогда не смогла бы ударить человека вне ринга. Драться по правилам, ради победы в соревнованиях – это одно, а избивать кого-то на самом деле – совсем другое. У нее рука не поднялась бы даже на такого отморозка, как Воробьев.

Денис насмехался бы и дальше, но в этот момент в столовой появилась Клавдия Ивановна.

– Воробьев! – окликнула она мальчишку. – Пойдем со мной, тут кое-кто хочет с тобой встретиться!

– Господин Авдеев? – оживился Денис. – Наконец-то! Я уже устал ждать!

– Он, – надменно улыбнулась директриса. – И у него большие планы на твой счет.

Воробьев ушел вместе с Клавдией Ивановной, а Татьяна и Наташка недоуменно переглянулись.

– Кто такой Авдеев? – спросила Наташка. – И какой у него интерес к этому громиле?

– Понятия не имею, – пожала плечами Татьяна. – Давай лучше скорее все протрем. Может, еще получится отпроситься у Евдокии Семеновны и потихоньку сбегать на озеро. Пока Клавдия занята со своим посетителем.

– Это я всегда готова! – обрадовалась Наташка и принялась энергично натирать и без того блестящую столешницу.

Глава четвертая
Сладкий Яд и смертельный холод

Поздним вечером служебный автомобиль компании «Амариллис», роскошный черный «бентли», быстро мчался по улицам Санкт-Эринбурга, направляясь к главному офису фирмы Морозовых. Глава компании Николай Егорович Морозов и его супруга Ирма сидели на заднем сиденье, обитом мягкой кожей. Их личный водитель Сергей уверенно вел машину по автостраде, проворно лавируя между другими автомобилями.

Николай Егорович, положив на колени небольшой ноутбук, просматривал последние финансовые отчеты. Это был мужчина лет пятидесяти с фигурой борца-тяжеловеса – ему больше подошло бы управлять каким-нибудь спортзалом, а не гигантской косметической корпорацией. Ирма Морозова, в прошлом известная фотомодель, была полной противоположностью своему мужу. Высокая, стройная, зеленоглазая, она со скучающим видом смотрела в окно на проносящиеся мимо машины и думала о чем-то своем, изредка откидывая за спину пряди длинных платиновых волос.

С наступлением темноты улицы мегаполиса засверкали неоновыми огнями самых разных расцветок. Высоко над дорогой переливались рекламные вывески, лазерные инсталляции быстро сменяли одна другую на темных стенах небоскребов и гигантских статуях, возвышающихся на площадях Санкт-Эринбурга. Большие видеоэкраны, установленные прямо на улицах, демонстрировали новости местных телеканалов. Картинки сопровождались «бегущей строкой» титров, ибо услышать что-либо за шумом города было просто невозможно.

Ирма Морозова глянула на ближайший экран. Президент крупнейшей корпорации региона «Экстрополис» Эдуард Кривоносов рассказывал молодому журналисту о последних научных достижениях своего предприятия.

Женщина с трудом подавила зевок.

– Из-за этого расширения фирмы у меня ни минуты покоя! – пожаловался вдруг Николай Егорович. – Не стоило нам начинать выпуск своей линии одежды. Занимались бы и дальше только косметикой!

– Не переживай, дорогой, – улыбнулась Ирма. – В конце концов все принесет хорошую прибыль. Я уже подумываю о выпуске глянцевого журнала «Амариллис». Будем рекламировать собственную косметику, одежду, обувь. Мы еще сделаем себе имя в мире высокой моды!

– Но тогда придется набирать свой штат манекенщиц, – возразил Николай.

– Я сама займусь этим, не переживай. Мне эта деятельность знакома.

– Ты была очень красива в молодости, – согласился Морозов.

– Была?! – оскорбилась Ирма. – В молодости?

Муж мягко потрепал ее по руке.

– Ты и сейчас очень красива, Ирма, – мягко произнес он. – Но, согласись, годы берут свое. Ты не можешь состязаться с двадцатилетними девчонками-моделями.

Ирма отдернула руку и обиженно отвернулась к окну.

– Мог бы этого и не говорить, – процедила она сквозь зубы.

Николай Егорович усмехнулся:

– Не обижайся. Из-за всех этих забот я иногда перестаю следить за языком.

– И ты совсем не обращаешь на меня внимания! Я так редко вижу тебя в последнее время! – возмущенно воскликнула Ирма. – Если бы не презентация, ты сейчас торчал бы в своем офисе, а я сидела дома в одиночестве!

– Скоро все изменится, вот увидишь, дорогая! Я сам порядком устал за прошедший год. Может, нам взять небольшой отпуск и отправиться куда-нибудь на Мальдивы?

Ирма сразу оживилась.

– Я с радостью, – ответила она. – И кстати, может, уже пора забрать твою дочь из интерната? Сколько еще бедной девочке томиться в этой глуши, в таком удалении от дома?

Морозов нахмурился.

– Это ей только на пользу, – сказал он. – В «Хрустальном ручье» она может полностью посвятить себя учебе и не отвлекаться на всякие вечеринки и гулянки. К тому же там она находится под постоянным присмотром преподавателей.

– В этом возрасте вполне нормально хотеть развлекаться! Я вспоминаю себя в ее годы. – Ирма мечтательно улыбнулась. – Эх, были времена! Как жаль, что ничего нельзя вернуть…

Водитель Сергей сбавил скорость автомобиля.

Машина выехала на просторную круглую площадь, над которой возвышалась десятиэтажная башня штаб-квартиры компании «Амариллис». На площади располагалось множество бутиков и небольших магазинчиков одежды. Они все еще работали и принимали покупателей, несмотря на довольно позднее время. Площадь ярко освещали переливающиеся витрины и многочисленные уличные фонари.

Машина подъехала к главному входу в «Амариллис». Первые два этажа башни занимала просторная стоянка, сквозь матовые стеклянные стены виднелись стоящие ровными рядами автомобили сотрудников компании. Поскольку сегодня проводилась презентация новой косметической линии, в «Амариллисе» было еще больше народу, чем обычно.

Николай Егорович, которому предстояло выступить перед гостями с речью, начал мысленно проговаривать заученные слова. Ирма достала из сумочки изящную золотую косметичку и быстро привычными движениями поправила макияж.

– Мы высадим тебя у главного входа, – сказал ей Николай Егорович. – Зачем тебе эта вонючая парковка?

– Хорошо, – кивнула женщина.

Сергей остановил машину перед большими стеклянными дверьми. Ирма убрала косметичку и открыла дверь.

– Ты действительно хочешь, чтобы я забрал Наташку домой? – вдруг спросил Николай Егорович.

– Конечно! – сказала Ирма. – Она ведь уже взрослая девушка. Мне доставит большое удовольствие общаться с ней. Я научу ее многим женским хитростям!

– Этого я и опасаюсь! – с улыбкой произнес Морозов.

– Противный!

Ирма легонько ткнула его в бок, потом чмокнула на прощанье и выбралась из машины.

– Увидимся в конференц-зале, дорогая! – сказал Николай Егорович.

Ирма помахала рукой и вошла в здание. Машина направилась к стоянке.

В гараже стоял легкий полумрак. Тусклые желтые светильники не давали должного освещения. Двери лифта только-только закрылись за очередным гостем, кабина двинулась наверх.

Поставив машину на президентское место, Сергей повернулся к Морозову.

– Мне пойти с вами или подождать здесь, Николай Егорович? – спросил он.

– Подожди меня в машине, – попросил Морозов. – Я долго не задержусь. Это Ирма любит шумные вечеринки, а я хочу пораньше лечь спать. Завтра у меня тяжелый день.

Морозов захлопнул ноутбук, положил его на сиденье и вышел из машины. Одернув на себе смокинг, он зашагал в сторону лифта.

Второй ярус гаража «Амариллиса» представлял собой огромное помещение, в котором могло разместиться до двухсот автомобилей. Чтобы добраться до лифта, Морозову предстояло пройти по проходу длиной около двадцати метров.

Где-то на полпути Николай Егорович вдруг заметил небольшую машину ярко-вишневого цвета – такие обычно предпочитали обеспеченные женщины. Крышка капота была открыта, а сама владелица автомобиля копалась в моторе.

Как настоящий джентльмен, Николай Егорович не мог пройти мимо дамы, попавшей в беду.

– Вам помочь? – поинтересовался он, приближаясь. – Проблемы с машиной?

Незадачливая автолюбительница выпрямилась и взглянула на него сквозь огромные стекла круглых розовых очков. Выглядела она очень необычно, Морозов даже слегка опешил.

В первую очередь в глаза бросались ее волосы ядовито-желтого цвета, собранные в два легкомысленных хвостика на макушке. На круглом бледном лице сильно выделялись ярко-красные губы, изогнутые в кривой усмешке. Девица куталась в короткий светло-зеленый плащик, едва прикрывающий «пятую точку». На стройных ногах красовались черные чулки и высокие кожаные ботинки на шнуровке.

– Нет таких проблем, с которыми я не справилась бы! – улыбнулась незнакомка.

Она сдвинула очки на кончик носа. Николай Егорович увидел ее глаза – белые, прозрачные, нечеловеческие, с узкими точками зрачков – и сдавленно охнул. Девица улыбнулась еще шире.

– Кто ты такая?! – испуганно воскликнул Морозов.

– В узких кругах я известна как Сладкий Яд. А настоящее мое имя тебе знать не обязательно! – подбоченилась она.

Николай Егорович тут же понял, что от нее не стоит ждать ничего хорошего. Ему вдруг вспомнились слухи о странных существах, скрывающихся под личиной обычных людей, которые иногда печатались в бульварных газетках. Морозов никогда не верил в существование подобных созданий, но сейчас, похоже, одно из них стояло прямо перед ним. И оно было очень даже реальным.

Николай Егорович быстро попятился.

– Куда же ты, дорогуша?! – весело воскликнула Сладкий Яд. – А как же обещанная помощь?! Ведь ты не оставишь беззащитную девушку в беде?!

Николай Егорович развернулся и бросился бежать.

Сладкий Яд расхохоталась и резко взмыла в воздух. Вскочила на потолок гаража и быстро понеслась вслед за Морозовым, ловко цепляясь руками и ногами за переплетение электрических кабелей и воздуховодных труб. Обычному человеку такое было не под силу, но эта девушка явно не относилась к обычным людям.

Обогнав Морозова, она спрыгнула с потолка прямо перед ним, преградив путь к лифту.

– Разве вежливо поворачиваться спиной к даме? – ехидно поинтересовалась Сладкий Яд.

– Что тебе от меня нужно?! – в ужасе закричал Николай Егорович.

– Ничего личного, сладенький! Просто ты кое-кому перешел дорогу!

Сладкий Яд резко выбросила вперед левую руку и схватила Морозова за воротник смокинга. Бизнесмен испуганно вскрикнул.

В следующее мгновение за его спиной раздался громкий топот.

– Николай Егорович? – крикнул подоспевший водитель Сергей. – У вас проблемы?

– Убери ее от меня! – крикнул Морозов.

Сладкий Яд улыбалась, словно наслаждалась происходящим.

– Двое мужчин на одну слабую девушку! Разве это честно? – воскликнула она.

Сергей схватил ее за ворот плаща и резко оттащил от Морозова.

– Видишь ли, любезный… – проговорила девушка.

Она приподняла полу своего плащика, и на ее правом бедре Морозов увидел широкую кожаную полосу с кармашками, в которые было вставлено множество длинных игл, похожих на те, что врачи используют при иглотерапии. Сладкий Яд резко выхватила одну из игл, быстро зажала ее зубами и, смочив слюной, вытянула изо рта.

– …Я ведь не зря ношу такое имя!

И она всадила иглу в живот Сергея.

Водитель коротко вскрикнул, разжал руки и грузно повалился на бетонный пол гаража. Морозов в ужасе на него уставился. Сергей не шевелился.

– Что ты с ним сделала?! – крикнул он.

– Ну, дорогуша… – Сладкий Яд вытащила из кармашка еще одну иглу и демонстративно провела по ней языком. – Мужчины всегда падали штабелями у моих ног. Ведь я красавица, умница, а еще, помимо всего прочего, крайне ядовита!

И она метнула иглу в лицо Морозову.

Николай Егорович резко пригнулся, и игла пролетела мимо, вонзившись в колонну. Бизнесмен развернулся и бросился к своей машине. Сладкий Яд громко чертыхнулась и побежала за ним, вытаскивая на ходу еще одну метательную иглу.

Морозов давно уже так быстро не бегал. В считаные секунды он добрался до машины и плюхнулся на водительское сиденье. Ему повезло – Сергей оставил в замке ключи зажигания. Николай Егорович завел двигатель, и машина резко сорвалась с места. Он понесся прямо на Сладкий Яд.

Когда Морозов, холодея от ужаса, почти налетел на злодейку, она резко подпрыгнула вверх и повисла, вцепившись руками в потолок. Он направил машину к выезду из гаража, желая как можно скорее убраться отсюда. Неожиданное нападение повергло его в шок. Кто ее нанял?! У Морозова было много врагов, он многим перешел дорогу, когда его компания стала процветающим предприятием. А теперь, накануне глобального расширения бизнеса, кто-то решил от него избавиться!

Морозов нервно расхохотался. Ну нет! Он так легко не сдастся!

Впереди уже виднелся выезд из гаража. Николай Егорович вдавил педаль газа в пол, еще больше увеличив скорость автомобиля. В этот момент перед машиной выросла еще одна фигура.

Николай Егорович прищурился. Это была не Сладкий Яд. Кто-то гораздо более высокий.

Морозов и не подумал снизить скорость. Пусть не встают у него на пути!

Человек резко вскинул руку. Машину и сидящего в ней Николая Егоровича обдало волной ужасающего холода.

Морозов хотел закричать, но вдруг понял, что не может этого сделать. Его легкие словно сковало льдом. Салон машины на глазах покрывался толстым слоем инея, руль мгновенно обледенел, как и сжимающие его руки Николая Егоровича.

Уже теряя сознание, он ударил по тормозам, но обледеневшие колеса неслись дальше, лишившись всякого сцепления с полом. «Бентли» начало разворачивать поперек дороги, а затем с силой швырнуло на стеклянную стену гаража.

Высокий человек даже не шевельнулся, когда машина, быстро превращающаяся в огромный кусок льда, на дикой скорости пронеслась мимо него и, с грохотом проломив толстое матовое стекло, вылетела наружу.

Сладкий Яд спрыгнула с потолка и подбежала к проломленной стене.

– У-у-у! – поджав губы, скривилась она. – Какая грязная работа! Зачем ты вмешался, Холод? Я бы и сама прекрасно справилась! А теперь понаедут легавые, так что лучше нам поскорее убраться.