Цитаты из книги «Власть огня»

В таком случае тебя окружают одни слепцы и олухи! – С этим не поспоришь! – довольно ухмыльнулась «горничная».

Особенно сильно будет хохотать сестричка Катерина, ей палец в рот не клади!

Уверена! – твердо заявила Илеана, уперев руки в бока. – Я поила этим бульоном свою внучку Бьянку, когда она болела в детстве. – Наверное, от этого она и болела! – догадался Алекс.

поисках пропитания. А вдруг это чудовище, затаившееся там, в кромешной тьме? Жуткий монстр, который только и ждет припозднившегося путника, чтобы схватить и утащить к себе в логово? Ночь – время темной магии, ужасов, козней и тайн. А потому все самые интересные истории случаются именно ночью. Так было и так будет всегда. Эта история тоже началась глубокой ночью в окрестностях небольшого шахтерского городка Норд-Персиваль, со всех сторон окруженного высокими горами и густыми, непроходимыми лесами. Норд-Персиваль располагался в стороне от больших дорог, поэтому сюда редко заезжали случайные путешественники. Попасть в город можно было лишь по узкой проселочной дороге, петляющей между соснами в лесу, либо по реке, протекавшей поблизости. Единственное большое зеркало для путешествий находилось на порядочном расстоянии от города, в горах, неподалеку от входа в старую, заброшенную угольную шахту. Им редко пользовались, – ведь крохотный городок ничем не привлекал внимание путников. И мало кто подозревал, что очень скоро все это изменится. Три луны – Энио, Пемфредо и Дейно – призрачным голубым светом сияли в черном небе над верхушками вековых дубов и сосен, причем Энио светила ярче своих сестер. Шло ее время. По земле стелился гу

Ночь – лучшее время для загадочных и волшебных историй. Для интриг, секретов, удивительных событий; ведь именно ночью, когда темно и страшно, когда все вокруг спит либо притворяется спящим, человеческая фантазия работает совсем не так, как днем. Исключительно ночью мы можем вообразить себе все то, что невозможно увидеть собственными глазами. Звуки, скрипы и шорохи, на которые днем никто не обращает внимания, именно ночью кажутся особенно отчетливыми, значительными, а иногда и зловещими. Отчего трещат ветви в чаще леса? Возможно, это ветер. Возможно, дикий зверь рыщет в поис

Впечатляет, – отметил барон Клайд, выглянув во двор. – Ваши воспитанники станут хорошими бойцами. – Мы развиваем не только их бойцовские качества. Куда важнее для нас интеллект, способность принимать здравые решения, – ответил Корнелиус. – Это похвально. И много у вас учеников? – Достаточно, чтобы иногда выводить меня из равновесия, – резковато произнес старик. – Дети, – холодно улыбнулся барон. – Иногда они действительно нас разочаровывают… – Причем некоторым это удается гораздо чаще, чем другим. Но я хорошо справляюсь с этими малолетними мошенниками и сорванцами! – Вы помните по именам всех своих подопечных? – спросил вдруг Клайд. – Не всех, но большую часть, – немного подумав, кивнул Корнелиус. – А некоторых и рад бы забыть, да они постоянно напоминают о себе! Почему вы интересуетесь? – О… – Барон Клайд вежливо улыбнулся. Но взгляд его остался холодным, словно ку

Впечатляет, – отметил барон Клайд, выглянув во двор. – Ваши воспитанники станут хорошими бойцами. – Мы развиваем не только их бойцовские качества. Куда важнее для нас интеллект, способность принимать здравые решения, – ответил Корнелиус.

Мальчишкам девушки о таком не рассказывают, – хмуро произнесла она. – Но если поклянетесь никому не говорить… – Тогда даже слушать не стану, – сказал Макс и, прихватив меч, вышел из арсенала. – А вот я послушаю. – Алекс даже уселся на пол, скрестив ноги. – Страсть как люблю всякие девчачьи секреты. – Проболтаешься кому-нибудь, я тебе этого не прощу! – пригрозила ему Вера. – Да хватит уже слюной брызгать. Давай выкладывай, что там у тебя стряслось. – Вы в последнее время за Андреем ничего странного не замечали? – поинтересовалась Вера. Камилла с Алексом озадаченно переглянулись.

А больше всех его бесил Грановский. Наверное, потому, что Алекс, этот пройдоха и наглец, был единственным, кто не боялся директора Корнелиуса и не выказывал ему абсолютно никакого почтения.

Но Корнелиус отчего-то терпеть не мог этих молодых, сильных, ловких. Правда, ему вообще никто особо не нравился – такова уж была его натура.