Глава 5
Единственная отрада

Владимир Эдуардович Решетников славился тяжелым характером. Он железной рукой управлял большой строительной компанией и требовал от всех подчиненных особого усердия и пунктуальности. Своей семьей Решетников руководил примерно так же. Его побаивалась даже собственная мать, не говоря уже о дочери, а прислуга старалась не появляться лишний раз в его присутствии.

Лишь родной брат Артур, который так и не обзавелся собственной семьей и отдельным жилищем и всю жизнь провел в фамильном особняке, ни во что его не ставил и всячески показывал свое пренебрежение. Но с младшим братом Владимиру делить было нечего, поэтому он мирился с его выходками.

Владимир Решетников имел огромное влияние в определенных кругах. Его компания построила в городе и области не один десяток зданий, жилых и промышленных. Также он владел двумя заводами по производству стройматериалов и целой сетью магазинов, торгующих продукцией этих предприятий.

Помимо строительного бизнеса, Решетников много лет увлекался коллекционированием старинных антикварных предметов: эта страсть передалась ему от покойного отца. В подвалах фамильного особняка хранилось огромное количество картин, статуй, ритуальных предметов, приобретенных в разных частях земного шара.

Благодаря этому увлечению Владимир Эдуардович был знаком со множеством других коллекционеров, покупателей и продавцов. Некоторые из них имели неприятности с законом. Но если Решетникова интересовала какая-то вещь, то он готов был заключить договор с кем угодно, лишь бы заполучить ее в свою коллекцию, и его не особо заботило, каким образом те или иные артефакты попали к прежнему хозяину.

Владимир Решетников владел крупным состоянием, но еще бо́льшие суммы были вложены в предметы его коллекции. Другие члены семьи понятия не имели об истинной стоимости некоторых артефактов, и Решетникова это вполне устраивало. Меньше знают – лучше спят. К тому же с кем из них это обсуждать? Лишь отец в свое время увлекался коллекционированием, и это хобби в конце концов и принесло ему впечатляющее состояние.

Артур же нашел себя в медицине и стал отличным хирургом. Мать, Зинаида Николаевна, занималась ведением хозяйства и командовала прислугой. А дочь Владимира Даша внезапно изъявила желание изучать историю. Это давало надежду, что когда-нибудь в девчонке проснется голос крови и она заинтересуется коллекцией отца.

Кроме того, в особняке жила мать Даши, Наталья, но с этой женщиной Решетникова уже давно ничего не связывало. Кроме дочери. Если бы не Даша, Владимир уже давно вышвырнул бы Наталью прочь.

Решетников был меценатом и учредителем нескольких музеев, состоял в попечительских советах многих художественных галерей. Он с удовольствием предоставлял экспонаты своей впечатляющей коллекции для различных выставок. Он любил покупать редкие диковинные вещицы, но терпеть не мог расставаться с ними навсегда. К нему неоднократно обращались с просьбами продать тот или иной артефакт, но Решетников всегда отвечал отказом. Не для того он собирал все эти вещи, чтобы продать их первому встречному. Ни один истинный коллекционер так не делает!

В последнее время, посещая различные выставки и аукционы, Решетников старался повсюду брать с собой Дашу. Ей уже исполнилось восемнадцать, и он стремился исподволь приобщить ее к своему увлечению. Но пока девушка не проявляла интереса к коллекционированию старинных предметов. Вот и на этот раз Решетников принес ей приглашение на открытие выставки, чтобы она прониклась происходящим, познакомилась с нужными людьми, разделила его славу коллекционера, ведь на многих табличках, сопровождающих выставленные экспонаты, красовалась фамилия отца и дочери.

Сегодня, когда Владимир собирался в исторический музей, чтобы проверить, готова ли выставка к открытию, его мать Зинаида вдруг изъявила желание присоединиться. Решетникову это не слишком понравилось, но он согласился взять ее с собой. Старухе было скучно в загородном особняке Решетниковых, и она пользовалась любой возможностью вырваться за его пределы. К тому же она почему-то считала, что без ее участия никто не сможет подготовить будущее мероприятие надлежащим образом.

Константин Перелозов водил их по просторным залам музея, рассказывая о приготовлениях к презентации «Ритуалов и мистерий». Владимир откровенно скучал, но Зинаида Николаевна внимательно слушала Перелозова.

– Здесь будет фуршет, – сообщил Константин, проведя Решетниковых в самый большой зал с высокими окнами. – Накроют столы, выставят напитки и закуски. Установим дополнительные светильники, рекламные щиты, фотозоны, украсим зал искусственными цветами. Думаю, наши гости останутся довольны.

– Это в твоих интересах, – хмуро изрек Решетников, озираясь по сторонам.

– Мы справимся, – заверил его Перелозов.

– А что с музыкой? – спросила вдруг Зинаида Николаевна. – Может, мне позвонить знакомому? Он руководит небольшим струнным оркестром…

– Смеешься? – грубо оборвал ее Владимир. – Мать, не лезь не в свои дела. Твоему оркестру только на похоронах играть.

Зинаида Николаевна вздрогнула, как от удара.

– Но я лишь хотела… – забормотала она.

– Успокойся, – не дал ей договорить Владимир. – Мы и без твоих советов прекрасно обойдемся.

Это слышали студенты, стоявшие у одного из больших витражных окон. Среди них была Даша, и это ранило Зинаиду Николаевну сильнее всего. Она не хотела, чтобы девочка видела, как ее отец обращается со своей матерью. Но Владимира это никогда не беспокоило. Он со всеми вел себя одинаково грубо и нетерпимо.

Как только Константин и Владимир отошли в дальний конец зала, Даша поспешила к бабушке. Она тоже расстроилась, поскольку одногруппники все слышали, а многие из них хорошо знали членов ее семьи.

Зинаида Николаевна попыталась улыбнуться, чтобы скрыть огорчение.

– Твой отец иногда бывает просто невыносим, – прошептала она.

– Ты же его знаешь, бабушка, – тихо произнесла в ответ Даша. – Он считает, что не нуждается в чьих-либо советах.

– Но я его мать… Иногда я просто не могу сдержаться. Когда-нибудь ты и сама поймешь, как это бывает.

– Не обращай на него внимания. – Даша постаралась ее приободрить. – Пусть делает что хочет, а мы останемся при своем мнении.

– Иногда я его побаиваюсь, – неожиданно призналась Зинаида Николаевна. – Он такой же несдержанный, каким был его отец… Ты, Дашенька, моя единственная отрада.

Она обняла внучку. Даша приобняла ее в ответ и прошептала:

– Не надо, ба. Я ведь уже большая девочка, а мои подруги с нас глаз не спускают. Для них это не слишком круто, обниматься с бабулей.

– Ты выросла слишком быстро, – вздохнула Зинаида Николаевна, отстраняясь. – И мне больше некого обнимать, так что терпи. А твоим подружкам просто завидно, ведь не у всех есть такая бабуля, как я.

– Это точно, – улыбнулась Даша. – Мне с тобой очень повезло.

– Итак, господа студенты, подходим все сюда! – прозвучал в зале звонкий женский голос. Это была ассистентка Константина Эвелина Крылова. – Пришло время поговорить о вашей будущей практике!

Даша направилась к своей группе, а Зинаида Николаевна, постояв немного в одиночестве, взяла курс на Владимира. Пусть ему не нравятся идеи и советы матери, но сегодня ей и правда нечем заняться. А значит, сыну придется немного потерпеть ее присутствие.

Глава 6
Скелеты в семейных шкафах

Ближе к семи вечера к главному входу исторического музея начали съезжаться многочисленные такси, из которых выходили нарядные мужчины и женщины. На открытие новой экспозиции «Оккультизм: ритуалы и мистерии» было приглашено огромное количество богатых и известных людей, журналистов и блогеров. Руководство музея задумало превратить это мероприятие в грандиозное культурное событие.

Ступени парадной лестницы были устланы красной ковровой дорожкой. Гостей у входа встречали сотрудники службы безопасности музея. Проверив пригласительные билеты, они пропускали посетителей в главный вестибюль, где их приветствовали волонтеры, подопечные Эвелины Крыловой, и препровождали в гигантские, ярко освещенные залы первого этажа.

За витражными окнами быстро сгущались сумерки. Между мраморными колоннами сверкали стеклами витрины с экспонатами, фоном звучала спокойная приятная музыка. Десятки молодых официантов, юношей и девушек, мелькали в пестрой толпе с подносами, уставленными бокалами с напитками. Многочисленные посетители разглядывали экспонаты, эффектно подсвеченные прожекторами, но большинство клубилось у столов с закусками. Все ожидали начала мероприятия.

Степан Бузулуцкий и Егор Кукушкин дежурили у ряда столов, разглядывая гостей. В их задачу входило следить за тем, чтобы пустые тарелки и бокалы не стояли где попало. Едва заметив, что кто-то пристраивает опустевший бокал на подоконник, скамью или витрину, они тут же бросались туда и бесшумно забирали посуду, попутно не забывая всем улыбаться и желать приятного вечера.

В белой рубашке и черных брюках, позаимствованных у Егора, Степан выглядел вполне прилично и отличался от других официантов лишь цветом волос – осветленную шевелюру не так просто скрыть по первому требованию руководства. Алина зачесала свои разноцветные пряди на затылок и тщательно уложила их с помощью сильного геля, а яркие очки заменила контактными линзами, так что тоже выглядела вполне прилично.

Она подошла к Степану с опустевшим подносом и тяжело выдохнула, закатив глаза. Егор тут же принялся расставлять на ее подносе наполненные бокалы.

– Вы как, держитесь? – тихо осведомилась девушка.

– У меня от постоянной улыбки уже скулы свело, – признался Степан.

– То-то она у тебя похожа на оскал.

Степан тут же прекратил улыбаться.

– Терпите, – посоветовал им Егор. – Вон даже декан сюда заявился, пусть видит, как мы стараемся. К тому же рановато начали жаловаться. Вечеринка в самом разгаре.

– И народу подваливает все больше и больше, – констатировал Степан.

Алина чуть слышно застонала, затем взяла в руки поднос и, изобразив вежливую улыбку, растворилась в толпе прибывающих гостей.

В дальнем конце выставочного зала был установлен широкий помост, над которым закрепили гирлянды ярких ламп. По правую сторону от него в стене виднелись двери, ведущие в зал новой экспозиции, но они пока были закрыты. Рядом с дверьми был установлен огромный баннер с надписью «Оккультизм: ритуалы и мистерии», сделанной изящным готическим шрифтом. На фоне названия то и дело кто-то позировал фотографам и журналистам.

Эвелина Крылова в черном вечернем платье внимательно следила за работой официантов, шепотом раздавая указания не слишком опытным ребятам. Вскоре появился Константин Перелозов, облаченный в роскошный черный смокинг, слегка топорщившийся на его объемной фигуре. Прежде чем подняться на помост, он подошел к своей помощнице.

– Ну что, все нормально? Никаких проблем? – шепотом осведомился Перелозов, приближаясь.

– Так, мелочи, Константин Аркадьевич, но ничего такого, с чем бы я ни справилась, – сообщила Эвелина, улыбаясь кому-то из гостей.

– Какие еще мелочи? – Редкие брови Перелозова моментально взметнулись вверх. – Что случилось? Почему меня не поставили в известность? Кто-то из гостей не явился?

– Не волнуйтесь, все уже улажено. Просто одной официантке стало плохо. Девчонка чем-то отравилась, ее тошнило так, что мы опасались к ней приближаться. В общем, я отправила ее домой на такси… Хорошо, что нашлась девушка, которая ее заменила.

– И чем траванулась девица? – тут же забеспокоился Перелозов. – Надеюсь, не нашими закусками для гостей?

– Нет, официанты не пробуют еду и напитки, – успокоила его Эвелина. – Я за этим внимательно слежу.

В этот момент Константин Аркадьевич заметил Степана, слышавшего каждое их слово, и подозрительно прищурился. Бузулуцкий тут же отвел глаза в сторону.

– Ну и хорошо, – сказал Перелозов. – За этими студентиками глаз да глаз нужен. Особенно за некоторыми!

И он направился к помосту, где звукорежиссеры устанавливали микрофоны на длинных стойках.

– Я что, действительно выгляжу таким опасным? – громким шепотом осведомился Степан у Егора.

Эвелина, услышав его реплику, усмехнулась.

– Не принимай на свой счет, – попросила она Степана. – Константин Аркадьевич сейчас просто немного на взводе. Хочет, чтобы все прошло как надо, оттого и психует.

– Кажется, это его хроническое состояние, – буркнул Бузулуцкий и вновь принялся наполнять напитками новую партию бокалов.

А официантка действительно чем-то отравилась.

Примерно час назад, когда всех прибывших официантов и студентов, желающих подработать, собрали в сквере перед служебным входом музея, Степан сразу понял, что с девчонкой происходит что-то странное. И это заметил не только он. Эвелина вышла, чтобы подсчитать работников и дать им последние указания, и в этот момент у одной из девушек в прямом смысле начали подкашиваться ноги. Она сильно вспотела и вообще была странного зеленоватого цвета.

– Что с тобой? – нахмурилась Крылова, а все остальные расступились, уставившись на девушку.

Та только успела буркнуть, что ей как-то нехорошо, а затем ее начало тошнить. Увидев это, несколько ребят тоже позеленели. Степан даже подумал, что, еще немного, и их тоже начнет выворачивать.

– Мамочки, – громко сглотнула Алина. – И зачем я поела перед работой?

– Господи! – перепугалась Эвелина. – Как же ты будешь посетителей обслуживать?

– Сейчас все пройдет, – тяжело дыша, произнесла девушка. – Дайте мне пару минут…

– Э нет, – покачала головой Крылова. – Кто-нибудь, вызовите ей такси, пусть отправляется домой, а лучше – в больницу. Вот только кем мы ее заменим? – огляделась по сторонам Эвелина. – У нас и так людей не хватает…

В этот момент какая-то девушка, сидевшая на скамейке в сквере, подняла руку.

– Вам работники нужны? – спросила она. – Я готова, если не на полный день.

– Только на один вечер, – сообщила ей Крылова.

– Тогда без проблем. Меня, кстати, Ирина зовут, – представилась незнакомка.

– Вот что значит оказаться в нужном месте в нужное время, – с облегчением произнесла Эвелина.

Правда, вскоре выяснилось, что Ирина не практикантка, а просто привезла цветы и шары для оформления банкетного зала, но Эвелину это не смутило. Отравившуюся девчонку посадили в машину, а Крылова принялась инструктировать ребят перед началом мероприятия.

Степан то и дело поглядывал на эту Ирину. Она была довольно симпатичной, и форма официантки ей шла. По счастливой случайности на девушке были черные джинсы и белая водолазка, поэтому она не выделялась среди других официантов.

В этот момент Ирина прошла мимо Егора и Степана, неся поднос с закусками.

В зале прозвучали фанфары, и взоры всех присутствующих обратились к помосту, на котором стоял Константин Аркадьевич Перелозов. Рядом с ним Степан увидел еще нескольких мужчин в смокингах и женщин в вечерних платьях, среди которых узнал Владимира Решетникова и его мать Зинаиду.

– Добрый вечер, дамы и господа! Я очень рад видеть всех вас в нашем историческом музее! – провозгласил Перелозов. – Сегодня мы с огромным удовольствием открываем новую экспозицию артефактов, любезно предоставленных нам владельцами частных коллекций. Оккультизм, белая и черная магия! Во все времена их существование вызывало огромный интерес и множество споров в самых разных кругах. Мы давно планировали открыть подобную экспозицию, проводили исследования, изучали старинные трактаты. Описание верований, ритуалов и обрядов разных народов, книги и свитки, оккультные учения и особые предметы культа – все это вы увидите на наших стендах. Наши экскурсоводы расскажут вам много всего интересного. А пока я умолкаю и передаю слово Владимиру Эдуардовичу Решетникову! – Константин захлопал в ладоши. Посетители тоже начали громко аплодировать. – Большая часть экспонатов взята из его частной коллекции!

Владимир Решетников приблизился к микрофонной стойке.

– Много лет моя семья собирала различные предметы и произведения искусства по всему земному шару, – сдержанно заговорил он. – Мои отец, дед, прадед всегда интересовались историей оккультизма, неоднократно участвовали в самых разных экспедициях и археологических раскопках. Мы стремились помогать городским музеям, делать выставки более интересными и доступными. И сегодня я с большой радостью делюсь с вами некоторыми предметами нашей коллекции. Кстати, они впервые выставляются перед широкой публикой. Зачем нужны сокровища, если не можешь их никому показать? Так давайте все вместе насладимся красотой!

По его сигналу охранники распахнули двери рядом с помостом. Судя по лицам тех, кто стоял рядом с Решетниковым, они этого не ожидали. Видимо, тоже приготовили какие-то речи, но Владимир не дал им и рта раскрыть. Степан и Егор едва сдержали смех, увидев, как вытянулись физиономии остальных спонсоров и учредителей.

В зале защелкали вспышки фотоаппаратов, уже было поздно что-либо менять. Поэтому Эвелина, мгновенно сориентировавшись, радушно предложила посетителям пройти в соседний зал. Публика хлынула в открытые двери, но большая часть посетителей осталась возле столов с закусками.

– Эти будто только пожрать сюда пришли, – заметила Алина, оказавшись рядом с парнями.

– Точно, – согласился Егор. – А ты бы слышала, какие у них разговорчики.

– Какие? – Алина водрузила на стол опустевший поднос, и Степан начал расставлять очередную партию бокалов.

– Все слухи и сплетни, – вполголоса сообщил Егор. – Там, в толпе, они целуются и обнимаются, а здесь такое друг про друга говорят, что у меня волосы на голове шевелятся.

– Клубок целующихся змей, – хмуро буркнул Степан.

Алина заинтригованно прислушалась.

– Тоже мне коллекционеры, – послышалось из группы собравшихся у столиков журналистов. – Взять хоть этого Решетникова. Вор, аферист и скупщик краденого.

– Да у них вся семейка такая. Знаешь, сколько они нашему главному редактору заплатили, чтобы поменьше о них в разных скандальных хрониках упоминали?