Глава 5
Сюрприз от Канто

Первое, что увидел Никита, открыв глаза, была ослепительная белизна.

«Все, – подумал он, – вот он, свет в конце тоннеля. Самое время приготовиться к встрече с кем-то там по ту сторону, у больших позолоченных ворот».

Но затем в этой белизне проступили старомодные электрические светильники, пятна на потолке, тонкие трещины. И он понял, что пялится на какой-то незнакомый потолок, – значит, еще рано переходить на ту сторону.

Он лежал на широкой больничной кровати, на жестком крахмальном белье, рядом мерно гудели приборы, подключенные к датчикам на его висках и запястьях. Стены в палате были неприятного светло-зеленого оттенка, на них падали большие прямоугольные пятна солнечного света. Никита повернул голову к окну – за стеклом тянуло к небу ветви раскидистое дерево, высоко меж облаками скользил реактивный самолет, оставляя за собой белую полосу.

Тело Легостаева ныло, словно его всю ночь таскали по булыжникам, привязав к капоту машины. Любое движение давалось с трудом. Никита приподнял одеяло. Интересно, кто его раздел? И как вообще он очутился на больничной койке? Парень напряг память, пытаясь вспомнить последние события, – и не смог. Последнее, что ему запомнилось, – это то, как он отъезжал от клуба «Додзе», где тренировался со стариком Канто. А потом… Провал.

Пока он силился вспомнить хоть что-то, дверь открылась и в палату вошли Татьяна Пожарская и Ирина Клепцова. Никита приветливо им улыбнулся и вяло помахал рукой.

– Мои самые дорогие женщины, – хрипло просипел он.

Девушки просияли.

– Гляди-ка! – воскликнула Ирина. – Этот поросенок пришел в себя! Надеюсь, с твоего пробитого котелка не слетит крышка, если я тут присяду? – поинтересовалась она, плюхнувшись на край кровати. – Неохота потом соскребать твои мозги с одеяла.

Никита испуганно коснулся головы.

– Что случилось? – спросил он.

– Он еще спрашивает! – возмутилась Татьяна. – Я думала, это ты нам расскажешь.

– Но я… Я совершенно ничего не помню… – растерянно произнес Легостаев. Его рука скользнула по подбородку, покрытому жесткой щетиной. – Сколько я уже здесь?

– Полтора года, – ответила Ирина.

– Что?! – подскочил он.

Девушки покатились со смеху.

– Расслабься, я пошутила, – фыркнула Клепцова. – Гляди-ка, как он перепугался. Но ты заставил нас понервничать. Шутка ли, две недели не приходил в себя.

– Две недели?! – снова вздрогнул Никита.

– Почти две с половиной. Нужно позвонить твоим родителям и сестре.

– Они вернулись? Ах, ну да. За это время уже должны были вернуться…

– Все приехали, как только им сообщили о случившемся, – пояснила Татьяна. – Сначала я не хотела никого беспокоить, но ты все не приходил в себя, и пришлось им позвонить. Мы все бегали сюда каждый день, чтобы узнать о твоем состоянии.

Никита устало прикрыл глаза.

– Я ничего не помню… – сказал он.

– Еще бы! – хихикнула Ирина. – От такого удара даже телевизор работать перестанет.

Никита слабо улыбнулся. Клепцовой всегда удавалось его насмешить, как и его лучшему другу Артему Бирюкову, с которым они практически не расставались еще со школы. Но тут Ирина глянула на настенные часы и так резко вскочила, что Никиту подбросило на пружинном матрасе.

– Я же опаздываю в редакцию! – спохватилась она. – Главный редактор меня прибьет! Все, бывайте.

Ирина чмокнула Легостаева в небритую щеку и умчалась, только двери палаты хлопнули. Татьяна подсела к Никите поближе.

– Твоя машина рухнула с моста в залив, – сообщила девушка. – Самого тебя нашли очень далеко от места аварии. Полуголого, с разбитой головой.

Его глаза испуганно расширились.

– Что-то еще?

– Да, – кивнула она. – Похоже, ты превращался. Уже после падения в воду.

Никита удивленно на нее посмотрел.

– Видимо, ты даже на кого-то напал.

– Черт! – выдохнул Никита. – И почему я ничего не могу вспомнить? Со мной такое впервые. Что вообще происходит?

– Это и я хотела бы выяснить, – сказала Татьяна. – Ты помнишь хоть что-нибудь о том вечере? Где был, чем занимался перед аварией?

Никита отвернулся к окну и начал вспоминать.

* * *

Еще со школы Никита Легостаев посещал клуб «Додзе» – наверное, лучшее в городе место для занятий кендо и другими единоборствами, где сама атмосфера, как говорится, настраивала на нужный лад. Стены, отделанные красным деревом, покрывали японские иероглифы, на специальных стендах ровными рядами висели образцы боевого оружия: нунчаки, сай, сурикен, копья и другие предметы, о предназначении которых Никита даже не догадывался.

В тот день сенсей Канто – тренер и одновременно владелец клуба, низкорослый пожилой кицунэ с хитрыми, постоянно прищуренными глазками, – устроил ему жесткий спарринг с применением настоящих боевых мечей и вымотал его до предела. Никита едва держался на ногах, а старик выглядел бодрым и ничуть не уставшим. Закончив поединок эффектным приемом, в результате которого Легостаев перелетел через голову и с грохотом рухнул на плетеные маты, учитель Канто счастливо рассмеялся.

– Не страшно постареть телом, страшно постареть душой, – заявил он. – А у меня есть еще порох в пороховницах.

– Есть! – тяжело дыша, согласился Никита. – Но черта с два вы бы меня одолели, если бы перед этим хорошенько не вымотали!

– В том-то и суть поединка, – наставительно произнес старик. – Измотать противника, сохраняя в то же время свои силы! Чтобы понять суть этого изречения, поживи с мое, мохнорылая балерина. Может, хоть чему-то научишься.

Никита поднялся с пола и одернул тренировочные штаны.

– Измотать противника? Может, попробуем прямо сейчас? – предложил он. – Я уже почти отдохнул…

– А ты все так же нетерпелив. Забыл, что у сдержанного человека меньше промахов? Со мной тебе не справиться, – хитро улыбнулся Канто. – Кишка тонка! Но у меня есть на примете тот, кто станет для тебя отличным соперником.

– Кто бы это мог быть? – скривился Никита. – Какая-нибудь японская бабушка, на которую вы спихиваете нерадивых учеников?

Сенсей расхохотался и поманил его за собой в соседний зал. Там старик подвел Легостаева к парню среднего роста, уже полностью облаченному в боевые доспехи кендо, и предложил им испытать умение друг друга. Как Никита ни пытался разглядеть, кого же ему подсунул хитрый старикашка, ему так и не удалось этого сделать. Лицо соперника полностью закрывал подшитый войлоком шлем со стальными прутьями. Хотя в принципе для Никиты личность противника не имела значения. Им овладел настоящий охотничий азарт. Парню уже не терпелось свалить соперника с ног и утереть нос старому кицунэ.

Противники молча поприветствовали друг друга, выставили перед собой боккены, и поединок начался. Спарринг длился долго, перевес оказывался то на стороне одного, то на стороне другого, и Никита уже порядком вымотался. Руки под тяжестью деревянного меча начали заметно трястись. Легостаев чувствовал, что начинает злиться, хотя обычно его мало что могло вывести из себя. Но противник и в самом деле оказался умелым воином. Парень будто насмехался над ним, отбивая выпады легко и проворно, словно предугадывая каждое движение Легостаева. Казалось, он вообще не устал. И кто кого собрался вымотать?

Наконец Никита сделал последний удар, резко взмахнув боккеном и одновременно подсекая соперника ногой. Тот не удержался на ногах и грузно свалился на пол. Его деревянный меч с грохотом откатился в сторону. Парень в маске раздраженно ударил кулаком по полу.

– Сомневаюсь, что это было честно, – произнес поверженный, резко сдергивая с головы шлем.

По плечам противника рассыпались длинные черные блестящие волосы, и тут-то Никита и остолбенел: перед ним сидела девушка! Где-то сзади раздался приглушенный хохот старика Канто.

Судя по всему, девушка была ровесницей Никиты. Настоящая красавица – тонкий овал лица, высокие скулы, немного вздернутый носик и красиво очерченные губы. Огромные светло-серые глаза смотрели на Никиту с плохо скрытым огорчением. Легостаев снял свой шлем. Случившееся основательно выбило его из колеи, на лбу парня выступили крупные капли холодного пота.

– Слушай… – Он мгновенно позабыл все слова. – Я… Если бы я знал… то не бил бы так сильно…

– Ладно, проехали, – отмахнулась девушка. – Может, поможешь встать? В этих тяжеленных доспехах я сама не поднимусь.

Никита торопливо протянул ей руку, затем, спохватившись, отдернул, стащил с кисти перчатку и только тогда вновь протянул девушке ладонь.

Он бился с девчонкой! Никита был готов сквозь землю провалиться от стыда. Вот только хорошо бы сначала закопать туда хитрого старикашку, который ни словом не намекнул, с кем предстоит сражаться.

Девушка мягко взяла его за запястье, улыбнулась очаровательной улыбкой, а затем вдруг резко дернула, одновременно перекатившись через себя. Никита, не ожидавший подвоха, не удержался на ногах и бухнулся рядом с ней как мешок с картошкой.

Девушка звонко рассмеялась.

– О, вот это уже настоящая подлость, – усмехнулся Никита. Все его смущение разом улетучилось.

Она легко вскочила на ноги. Никита сел и обхватил руками колени.

– Может, скажешь хоть, как тебя зовут? – улыбаясь, спросил он. – Я хожу сюда уже несколько лет, но никогда не видел тебя здесь раньше.

Девушка посмотрела на него с загадочной улыбкой.

– Меня зовут Сейлин, – сказала она. – Запомнишь с первого раза?

– Конечно, запомню. Не такой уж я тугодум.

– Просто не все люди сразу запоминают. Имя необычное… Меня назвали в честь бабушки, а она всю свою жизнь прожила на Востоке.

– У меня есть много знакомых с еще более необычными именами, – с улыбкой сообщил Никита.

– Девушек? – поинтересовалась она.

– И девушек тоже.

Сейлин вновь улыбнулась:

– Ну, я вижу, ты понимаешь, о чем я. Что ж, приятно было познакомиться, Никита.

Она подобрала с пола свой шлем и боккен и вышла из зала. А Легостаев остался сидеть на полу, подперев подбородок руками.

– Сейлин, – мечтательно повторил он.

В этот момент до него донесся первый раскат грома. Грохот был такой, что, казалось, весь клуб содрогнулся.

* * *

– Что случилось дальше, я не помню, – задумчиво проговорил Никита. – Я вышел из «Додзе»… Сел в машину… А потом все как в тумане… Странно даже.

– Не напрягайся, – посоветовала ему Татьяна. – Придет время, и ты все вспомнишь. Самое главное, что ты жив и здоров. Отдыхай. Я сообщу всем, что ты пришел в себя.

Никита прокашлялся, а затем вдруг издал гулкий утробный звук, нечто среднее между ворчанием и звериным ревом. Звук, который обычное человеческое горло просто не способно воспроизвести. Татьяна невольно поежилась, протянула ему пластиковую бутылку с водой, вышла из палаты и прикрыла за собой дверь.

Той ночью на мосту она пережила настоящее потрясение, когда решила, что он погиб. Но сейчас Никита сидел перед ней целый, хоть и не совсем невредимый, и она была этому очень рада. Он доверял ей во всем, считал своим лучшим другом. Татьяна уже несколько лет знала его секрет, а он знал о ее тайных талантах. Когда-то они едва не начали встречаться, но не сложилось, и теперь она была с Антоном Василевским, а Никита относился к ней как к своим многочисленным друзьям. Большего она и не желала.