Цитаты из книги «Пандемониум. Герои забытых легенд»

Любовь, она как снег! Никогда не знаешь, когда свалится на голову и какую кучу потом придется разгребать,

должны знать, что не только тьма набирает силу. Свет тоже возрождается, чтобы дать отпор врагам,

Иногда только чувство юмора помогает выдержать все удары судьбы, – изрек Зверев. – Наша жизнь может быть трагедией или комедией. Все зависит от того, что мы сами выберем. Так моя мама всегда говорила

Очередная ложь во благо, – неохотно признался отец. – Все мы скрываем правду о своем прошлом, но в последнее время истина то и дело прорывается сквозь обман… И причиняет боль не только нам, но и всем окружающим. Наши темные секреты убивают нас. Так к чему нам продолжать хранить их?

Как же ты меня напугала, милая, – прошептал старик, едва сдерживая слезы. – Для любого родителя нет ничего хуже, чем похоронить своего ребенка… Дети не должны уходить раньше своих родителей, таков закон бытия. Не знаю, что со мной стало бы, если бы ты

Подобных ей? – переспросил Денис. – Я говорю о вурдалаках. А еще о нетопырях, леших, болотниках… О злыднях и выползнях… Все они несут лишь зло и погибель человечеству. А твоя девушка? Она тоже превратилась в какое-нибудь чудовище? – Нет, что вы! – Значит, тебе повезло больше, чем ему когда-то. Но все равно подумай трижды, стоит ли пытаться что-то исправить? Может, лучше оставить все как есть?

Некоторых они прощают… – Не всех. А

Дева повернулась к Звереву. – Еще одно слово, – медленно проговорила она, – и никаких допросов не будет. Будь моя воля, щенок, ты сдох бы прямо сейчас вместе со своими приятелями, избавив нас от массы проблем. Но нам нужны сведения. Поэтому сейчас я пропущу твои оскорбления мимо ушей и займусь этими юными Огненными волками. Но когда-нибудь придет и твой черед…

Платон Евсеевич Долмацкий вошел в палату дочери. Сначала он думал, что Серафима спит, но, обойдя больничную кровать, увидел, что глаза девушки открыты. Она лежала на боку и затуманенным взглядом следила за красным туманом, клубящимся за окном. – Сима, – тихо позвал Платон Евсеевич. Девушка слегка повернула голову.

– Ну надо же, – сдержанно сказал он. – Впервые я в кабинете директора по доброй воле, никто меня не тащит за уши, а я не ору: «Я этого не делал!»