Цитаты из книг автора «Евгений Бунимович»

ее загнали в трубу и убрали под землю еще два века назад, при Екатерине II.

Новосущевская – весьма старая московская улица, проложенная по руслу Неглинной реки от Марьиной рощи к Селезневке.

Но выхода у него особенного не было – в школу, кроме отдельных ненормальных, никто особенно не рвался, очереди из учителей не был

Всем известно, что СССР был отгорожен от мира наглухо, но именно в МГУ все-таки встречались студенты и аспиранты – французы, англичане, латиноамериканцы… М

Подружка-чилийка? В наглухо закрытом СССР? Экзотично.

И снова (теперь уже и согласно официальным рейтингам) сделал ее одной из лучших московских школ. Вообще-то так не бывает. Но это факт. Его постоянно спрашивают, как сделать такую школу, дайте рецепт. Шеф отвечает односложно (отшучивается?): “Очень просто – надо собрать хороших учителей и не мешать им работать”. Действительно, чего проще.

Васильевне передали книгу Корнея Чуковского с его автографом: “Первому советскому учителю, извинившемуся перед своим учеником”…

В довершение этой распущенности волос на лице ученицы были явно заметны следы преступления (косметики). Наталья Васильевна громогласно отправила ее в туалет – отмывать всю эту мазню. Девчонка с рыданиями выскочила из класса. На следующий день Наталья Васильевна вошла в класс и, прежде чем перейти непосредственно к лучу света в темном царстве, извинилась перед ученицей. Просто извинилась – каким-то бесцветным, нормальным, непедагогическим голосом… А еще день спустя Наталье Васи

Войдя с утра в класс, замотанная собственными неурядицами учительница литературы Наталья Васильевна с криком набросилась на ученицу, которая распустила свои пышные, роскошные волосы, вместо того чтобы по законам тогдашней комсомольской аскезы заплести их в положительную косу или уж, на худой конец, завязать в допустимо-либеральный конский хвост.

новую себе заказывают. Вывеска сиротливо жила у меня дома под диваном, пока нас не вычислили. Позвонила Наталья Васильевна, уже работавшая в другой школе, сказала, что Владимир Федорович просит не дурить и вывеску вернуть. Ну если Владимир Федорович просит… Слово директора стало для нас непреложным законом, когда мы перестали быть учениками, а он перестал быть директором нашей школы