– Я не хотел говорить об этом, сэр, но на борту корабля было небольшое волнение среди матросов. Несколько нижних чинов отказывались идти в бой и подбивали на это остальных членов экипажа. Бунтовщики были вовремя выявлены военной полицией и изолированы, однако я посчитал, что пускать в бой экипаж в его нынешнем состоянии было бы большой ошибкой.

– И совершенно напрасно, адмирал, совершенно напрасно. Только бой и совместно пролитая кровь сплотят команду корабля, подобно лучшему бетону, а не душевные беседы. Прикажите включить линкор в состав эскадры Стэрди, пусть проветрятся в море.

Таков был разговор, а в ночь на 24 июня корабли Гедеке и Рейтера вышли на перехват торгового каравана, уже покинувшего Берген в сопровождении сильного эскорта. Морской код переговоров между эскадрами доподлинно известил британцев о численности противника и направлении его движения. Немедленно из Скапа-Флоу и Ярмута в сопровождении эсминцев и крейсеров вышла главная мощь Гранд-Флита.

Гедеке и Рейтер не обнаружили искомый английский конвой, поскольку тот, заранее извещенный адмиралтейством, сразу по выходе из Берга взял новый курс, старательно отходя на норд-вест. Зато германские корабли столкнулись с двумя колоннами английских линкоров, неожиданно выкатившимися им наперехват из-за черной полосы горизонта. Дозорный на мостике флагманского «Мольтке» лихорадочно пересчитывал вражеские дымы, которые с каждой минутой все четче вырисовывались на фоне наступающей зари.

– Две кильватерные колонны по пять вымпелов, господин контр-адмирал. В левой колонне головной «Куин Элизабет», а в правой – «Роял Соверен», – доложил он Рейтеру, не отрывая взгляда от окуляров мощного бинокля.

Тот быстро вспомнил все калибры обозначенных кораблей, и мурашки неприятной волной пробежали по его спине. Это были корабли класса суперлинкор, вооруженные по приказу Черчилля мощными пятнадцатидюймовыми пушками. Как бы в подтверждение этих размышлений прямо по курсу германской эскадры дружно вырос лес водяных столбов. Британцы начали пристрелку, оставаясь при этом вне зоны поражения германских двенадцатидюймовок.

Положение спасла отменная выучка экипажей обеих эскадр, которые по приказу Рейтера синхронно осуществили поворот «все вдруг» и начали стремительно отступать, предварительно выставив сильную дымовую завесу. Все это свело к минимуму повреждения от огня британских линкоров, их снаряды ложились с недолетом или перелетом, щедро осыпая борта немецких кораблей морской водой и градом осколков.

Англичане сразу сосредоточили весь огонь только на линкорах противника, посчитав их крейсеры недостойными своего внимания, вцепившись, подобно бульдогу, мертвой хваткой в свою долгожданную добычу. Поэтому корабли Гедеке стремительно уходили прочь, оставляя своих боевых товарищей одних против огромной вражеской армады. Сквозь смотровую щель боевой рубки «Куин Элизабет» контр-адмирал Грэг азартно ловил силуэты немецких кораблей, на мгновения выскакивающие из клубов дыма и вновь уходящие в спасительную пелену. Скоро, скоро этот последний козырь врага будет бит, и британские комендоры смогут вволю попрактиковаться в дальней стрельбе.

Радист только что доложил полученный из Лондона перехват немецких радиограмм. Джерри только еще разводят пары на своей главной базе и едва ли поспеют на эту драку. Единственно, что они советуют своим линкорам, – это держаться румбов норд-норд-оста.

«Мило, очень мило», – пронеслось в голове у адмирала, и в этот момент ветер полностью снес белую пелену с идущего концевым «Зейдлица», открывая его для глаз британских канониров.

Едва только цель стала ясно видна в орудийные прицелы, как англичане дружно забросали «Зейдлиц» своими пятнадцатидюймовыми снарядами. Однако охотничий азарт сыграл с сынами Альбиона злую шутку, их мощные бомбы падали куда угодно, только не на вражеский крейсер. Он был словно заговорен, в то время как один из ответных снарядов, выпущенный из кормовой башни, упал в опасной близости от правого борта «Куин Элизабет».

Видя столь маловразумительную стрельбу, Грэг приказал кораблям прибавить ход, надеясь, что с более близкого расстояния результаты огня будут более продуктивными. Это оказалось верным решением, и вскоре корму «Зейдлица» потряс ужасный взрыв, крейсер качнуло, однако он не замедлил ответить дружным залпом своих двенадцатидюймовок, под огонь которых уже подпадали головные корабли британских колонн. Шквал осколков щедро окатил капитанский мостик и всех тех, кто там находился.

Разрушив покров заговоренности германского крейсера, англичане вскоре добились нового попадания в «Зейдлиц», вызвав большой пожар внутри корабля. В этот момент ветер полностью развеял дымовую завесу Рейтера, и часть линкоров поспешила перенести огонь на «Мольтке», идущий вторым с конца кильватерной колонны.

Контр-адмирал постоянно запрашивал помощи, но главный штаб флота упорно слал из Вильгельмсхафена только одно и то же: «Держаться, держаться и держаться ранее указанного курса». Малой радостью для избиваемых противником моряков было появление в небе двух патрульных немецких дирижаблей, которые, едва это стало возможным, немедленно обстреляли корабли противника из пулеметов. На помощь этих воздушных тихоходов мало кто рассчитывал: что могут сделать их пулеметы и гранаты против брони суперлинкоров? Но почему-то во время их обстрела эскадры Грэга на «Бэрхэме» сломалась машина, в результате чего линкор под проклятья его командира капитана Томаса был вынужден покинуть общую колонну.

Его отсутствие заметно ослабило огонь супер-линкоров, однако это мало чем могло помочь «Зейдлицу», англичане уже основательно пристрелялись к нему, и вражеские снаряды сыпались на него один за другим. Кормовая башня крейсера была снесена удачным попаданием в ее верхнюю часть пятнадцатидюймовым снарядом, мгновенно уничтожившим весь ее расчет и вызвавшим сильный пожар в пороховом погребе. Только его моментальное затопление помогло крейсеру избежать мгновенной и ужасной гибели.

Получив две подводные пробоины, «Зейдлиц» упрямо двигался вперед, несмотря на огромное количество воды, непрерывно поступающей внутрь корабля. Его чудом не поврежденные машины непрерывно работали, оставляя экипажу хотя бы призрачную надежду на спасение от британских кувалд, непрерывно колотящих по обшивке корабля. Командир крейсера Эрих фон Блюмберг, уже дважды раненый за этот бой, продолжал требовать от своих механиков невозможного, и они выжимали из своих котлов максимум и еще чуть-чуть сверх того. Огонь и дым постоянно возникали то в одном, то в другом месте на борту корабля, и всякий раз команда пожарных успевала потушить его, несмотря на смертельный обстрел британцев.

Чуть меньше доставалось «Мольтке», он имел всего пять крупных попаданий, лишившись грот-мачты, одной трубы и половины пушек в кормовой башне. Корма его также была разворочена и объята пламенем, но флагман не потерял хода, успевая при этом огрызаться уцелевшими орудиями. Немецкие комендоры также пристрелялись к головным кораблям противника, и на «Куин Элизабет» уже замолкло одно носовое орудие, а на «Роял Соверене» был полностью уничтожен капитанский мостик и возник пожар от двух прямых попаданий.

Германские артиллеристы стреляли точно и без спешки, словно это был не смертельный бой, в любую секунду грозивший им гибелью, а обычные учебные стрельбы на Балтике под присмотром дорогого кайзера. Вскоре новое попадание двенадцатидюймового снаряда в борт «Куин Элизабет» образовало подводную пробоину, и флагман Грэга несколько просел от принятой внутрь воды.

Однако как ни геройствовали германские моряки, неминуемая гибель с каждой минутой все явственнее и явственнее приближалась к ним. Рейтер уже в сотый раз собирался запросить Шеера о помощи, как в этот момент еще уцелевший от английских осколков впередсмотрящий матрос доложил ему о появлении множества дымов прямо по курсу. Они шли навстречу кораблям Рейтера двумя большими колоннами.

«Кто это? Свои или враги?» Эти мысли мучительно терзали немецкие экипажи несколько минут, пока сигнальщики четко не опознали в головных линкорах «Гельголанд» и «Кайзерин». В этот же момент радист доложил Рейтеру полученный приказ от Шмидта начать разворот «один за другим» и сосредоточить огонь крейсеров на вторых вражеских кораблях. Откуда, словно по мановению волшебной палочки, появилась спасительная помощь, не сильно беспокоило адмирала в этот момент. Он знал лишь одно: помощь подоспела, и бой продолжается.

Бросив на растерзание врагу свои линейные крейсеры, Шеер очень рисковал, но эта игра стоила свеч. Увлекшись погоней, англичане полностью уверовали в свою безнаказанность, но теперь им предстояло пожать горькие плоды своего заблуждения. Устроив ловушку кригсмарине, они сами попали в хорошо расставленную западню, и теперь должны были приложить максимум усилий, чтобы выскочить из этой смертельной петли.

Едва Грэг и Битти поняли, кого они встретили этим пригожим утром, как перед английскими адмиралами встал вопрос, как спасаться. К своему большому сожалению, они не могли столь же блистательно, как это сделал ранее Рейтер, совершить разворот «все вдруг» и, прикрываясь дымом, попытаться оторваться от врага. Оба командира не были уверены, что экипажи линкоров успешно сделают этот маневр, и поэтому скрепя сердце оба адмирала приказали совершить поворот «один за другим».

Немцы не преминули воспользоваться этим обстоятельством и незамедлительно открыли ураганный огонь по точке поворота британских кораблей. Огромные столбы воды один за другим взмывали высоко в небо в каком-то хаотичном танце бога войны, иногда перемешивая свой белый цвет с черным дымом и рыжим огнем.

Почти каждый из британских кораблей получил серьезное повреждение от столь губительного маневра. «Куин Элизабет» ярко горела от охватившего ее правый борт пожара. Больше половины ее носовых пятнадцатидюймовых орудий замолчало по той или иной причине, начиная от смерти боевого расчета до банальной поломки откатных механизмов. Не менее пяти попаданий крупным калибром и свыше десяти попаданий снарядов малого калибра имели «Вэлиант», «Малайя», «Аякс», «Центурион» и «Монарх». Каждый из кораблей мужественно боролся с возникшими на их борту пожарами и снизил свою былую огневую мощь на несколько орудий. Только «Резолюшен» из всех британских линкоров был словно заговорен от германских снарядов, которые падали куда угодно, но только не на него.

Флагман вице-адмирала Битти «Роял Соверен» при прохождении точки поворота получил две большие подводные пробоины, вслед за которыми, по теории подлости, незамедлительно вышел из строя один из котлов судна. Все это сильно уменьшило резвость линкора, но ничуть не повлияло на его боеспособность. Пятнадцатидюймовые исполины методично изрыгали из себя смерть, главной целью которой был линейный крейсер «Зейдлиц».

Постоянно идя концевым, он мужественно держался под огнем вражеских линкоров все то время, пока они делали свой поворот. Лишившись почти всех своих орудий, пылая черно-желтым заревом пожаров, крейсер упорно держался в кильватерном строю. Командир корабля капитан цур зее Вертер погиб вместе с офицерами своего штаба от прямого попадания британского снаряда в боевую рубку, и командование на себя принял командир носовой башни капитан-лейтенант Майзель. Прекрасно понимая обреченность своего корабля, он упрямо продолжал исполнять свой военный долг, не отдавая команды покинуть строй эскадры и тем самым позволить британским комендорам перенести свой огонь на другую цель.

«Зейдлиц», выполняя приказ Шмидта, также вместе с остальными кораблями эскадры стал выполнять поворот «один за другим». Терпеливо дождавшись своей очереди прохода поворотной точки, крейсер медленно развернул свой корпус на 180 градусов, но в самый последний момент сорвался в циркуляцию и выкатился из общего строя.

Вяло циркулируя по морским волнам, «Зейдлиц» медленно, но неотвратимо стал заваливаться набок. Сопровождающие эскадру Шмидта миноносцы немедленно устремились на помощь гибнущему судну, но подошли к нему, лишь когда трубы крейсера сначала легли на воду, а затем погрузились в морские воды. Морякам удалось спасти лишь пятнадцать членов экипажа «Зейдлица», которые успели выскочить на палубу тонущего судна, остальные погибли вместе со своим кораблем.

Ободренные своим успехом британцы незамедлительно перенесли огонь на «Гинденбург», который после поворота стал головным кораблем немецкой эскадры линейных кораблей, благо кормовые орудия их кораблей не пострадали от боя. Англичане быстро пристрелялись к крейсеру Рейтера, и вскоре на носу «Гинденбурга» взметнулся черный столб дыма, наглядно говоривший об успехе их стрельбы. Но это была их последняя радость в этом бою. Быстро и неотвратимо с двух сторон на британские корабли наползали линкоры Бенеке и Шмидта, идущие параллельными с ними курсами.

Используя свое численное превосходство – девять линкоров у Шмидта и шесть у Бенеке, при поддержке трех линейных крейсеров Рейтера, – германские корабли принялись расстреливать противника из расчета один к трем. Завязался смертельный и яростный бой, в котором англичане отнюдь не выглядели слабыми детишками. Через тридцать две минуты боя эскадру Шмидта покинули «Позен» и «Нассау» из-за невозможности продолжения боя. Оба линкора получили более десятка попаданий 15-дюймового калибра каждый. «Позен» лишился почти всех своих 6-дюймовых орудий и четырех 15-дюймовых орудий носовой башни. На «Нассау» в результате попадания в машинный отсек и возникшего там пожара вышли из строя две машины корабля. Кроме этого, в результате подводной пробоины линкор принял большой объем воды и осел почти по якорные клюзы.

Из эскадры Бенеке строй покинул «Гроссер Курфюрст», который после сорока семи минут боя представлял собой практически груду искореженного металла, еще каким-то чудом державшуюся на поверхности моря. Объятый дымом от многочисленных пожаров, он с большим трудом смог совершить разворот и, избежав столкновения с «Регенсбургом», лег на обратный курс. Все поврежденные корабли моментально взяли под свою охрану эсминцы и легкие крейсеры контр-адмирала Мауве и со скоростью 8 узлов стали конвоировать на базу в Вильгельмсхафен.

Очень сложное положение сложилось на «Гинденбурге», у которого британские комендоры привели к молчанию все орудия обеих носовых башен. Бак крейсера был до неузнаваемости искорежен взрывами вражеских снарядов, сбиты обе мачты корабля. Только благодаря самоотверженности команды удалось погасить пожар в районе носового порохового погреба и в машинном отделении. Были разрушены также все орудийные казематы правого борта с 6-дюймовыми орудиями, но крейсер продолжал бой на грани фола. Таковы были потери кригсмарине, но урон врага был гораздо больше.

Хваленые любимцы Черчилля, суперлинкоры, не выдержали боевого испытания, навязанного им артиллеристами кригсмарине, которые методично лупили по ним из своих орудий, не обращая никакого внимания на смерть и огонь, бушующие вокруг них. «Варспайт», идущий в эскадре Грэга концевым, уже через семнадцать минут огненной дуэли был вынужден покинуть свою колонну, имея серьезное повреждение в рулевом управлении корабля. Вначале немцы решили, что линкор собрался совершить таран идущего против него «Фридриха Великого», но быстро разобрались и великодушно оставили поврежденный корабль на добивание отряду эсминцев Траубе.

Ровно через шесть минут после этого события, имея сильный крен на левый бок от двух подводных пробоин, строй эскадры Битти покинул концевой «Аякс». Линкоры Шмидта полностью уничтожили все орудия левого борта вместе с кормовой орудийной башней. Сильный крен на борт свел на нет возможность линкора вести полноценный ответный огонь по врагу из уцелевших 13-дюймовых орудий, благодаря чему «Аякс» стал легкой добычей германских миноносцев. Подойдя к кораблю с левого борта, они, как на учениях, добили поврежденное судно своими торпедами.

Едва только строй английских линкоров уменьшился на один корабль, как комендоры кригсмарине немедленно перенесли свой огонь на новые цели, увеличивая свое огневое превосходство в два раза. Теперь под убийственный огонь мужественно встали «Вэли-ант» и «Центурион». Именно «Вэлиант» сумел выбить после яростной огневой дуэли из германского ордера «Позен» и сразу после этого перенес свой огонь на «Ольденбург», сбив первым же залпом грот-мачту линкора вместе с капитанским мостиком. Затем после пятого залпа замолчала одна из носовых двенадцатидюймовок немецкого линкора, беспомощно задрав вверх свое раскаленное дуло. Казалось, что удача повернулась к англичанам лицом, но в этот момент один из вражеских снарядов пробил крышу кормовой башни и, разорвавшись внутри нее, вызвал сильный пожар. Англичане не успели вовремя затопить кормовой пороховой склад, и корпус линкор потряс ужасный взрыв, расколовший «Вэлиант» на две части.

Бедняге «Центуриону» сильно не повезло. Сначала по нему вели прицельный огонь «Гинденбург» и «Фон дер Тан» с «Мольтке», а затем к ним присоединились линкоры Бенеке. От многочисленных попаданий вражеских снарядов корабль был сильно разбит и окутан пламенем от многочисленных пожаров, бушующих от носа до кормы. И все же линкор продолжал сражаться. Уцелевшие носовые 13-дюй-мовые орудия линкора упорно били только по одному врагу и в конце концов одержали победу, выведя из игры «Великого Курфюрста». Британские моряки издавали гортанные торжествующие крики, наблюдая за поверженным врагом, спешно оставившим свою кильватерную колонну, при этом дружно желая ему поскорее потонуть. И их истовое желание исполнилось: израненный «Гроссер Курфюрст» не смог достичь берегов рейха и затонул через сорок минут от момента выхода из боя.

Однако это была последняя радость команды линкора. Едва вступив в новую дуэль с «Гинденбургом», «Центурион» получил попадание под корму, стал плохо слушаться руля и вскоре сам покинул строй. На обреченном судне горело все, что только могло гореть, от избитых снарядами боков до самых труб. Линкоры кригсмарине, не сбавляя хода, прошли мимо пылающего судна, спеша перенести огонь на свои новые цели. Теперь их мало заботил обреченный корабль, полностью перешедший в ведение отряда миноносцев Краузе, которые, подобно хорошо отлаженной машине, потратили менее двадцати минут на добивание раненого британского льва.